Чёрная смерть

Осока Тано проснулась от сильного тревожного чувства. Открыла глаза, полежала немного, вглядываясь в темноту каюты. Ощущение угрозы не проходило. Осока дотронулась до связной панели: — Пилот? — Слушаю, Мастер! — Подготовиться к экстренному выходу на досвет! Несколько секунд тишины, чёткий лязг силовых переключателей, соединяющих энерговоды, затем доклад: — Схема собрана. — Замыкание! Мерное жужжание инверторов перешло в надрывный стон. Транспорт задрожал, с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. При штатном завершении прыжка в гравитационном поле звезды инверторы гиперпривода заблаговременно, то есть, за тысячную долю секунды до финиша, отсоединяются от генераторов и растрачивают значительную часть накопленной энергии на преодоление кривизны метрики, затем, в точно рассчитанный момент, гасятся окончательно. Сейчас, в глубоком космосе, все мегаватты энергии изливались через шунты, уходя в тепло. Корабль тряхнуло особенно сильно, он вывалился в нормальные три измерения, и тут же взвыли насосы, прогоняя инерт из цистерн через готовые расплавиться вместе с радиаторами шунт-блоки. К этому моменту Осока успела одеться, сунуть ноги в мокасины и, бесшумно ступая по пластиковому полу, поспешила в рубку, думая о том, как, всё-таки, быстро привыкаешь к хорошему. Она начала уже подзабывать, насколько рискованной может быть процедура срочного выхода на досвет: могучий двухконтурный регулятор «Амидалы» просто перебросил бы такое количество энергии обратно в накопители, не вызывая ни тряски, ни таких козлиных прыжков, как сейчас. А в рубке молодой пилот-панторанец боролся со стремлением судна рыскать сразу в трёх плоскостях. Трубки безмоментного сброса были не такими уж безмоментными, более того, их паразитная тяга колебалась случайным образом, а вокруг транспорта расплывалось разлапистое облако нагретого газа. — Повреждения есть? — спросила Осока. — Вроде, нет. — Тогда не сиди, давай тягу, колебания станут меньше. — Понял, — пилот передвинул рукоятку главных досветовых двигателей, и «Погонщик комет» уверенно перешёл в набор скорости. Осока уселась в правое кресло, окинула глазами пульт и блистер. Щиты и противорадарные модуляторы включены, близких объектов сканеры не регистрируют, в общем, тишь да гладь. И, тем не менее, что-то всё же было там, впереди, более того, прощупывать это в Силе не хотелось категорически. Похожее чувство уже возникало у неё недавно, тогда причина была вполне определённой. Что ж, подлетим ближе – выясним. В рубке, тем временем, один за другим начали появляться другие начальники. Командир «Погонщика» Джарви Эксойн, Технический директор Дайрам Ги и Натуа Хисс, играющая в этой экспедиции ключевую роль. — Что? — коротко спросил Ги. — Впереди опасность. Скорее всего, засада, — объяснила Осока. — Увидим, когда проколем астросферу. Фронт «звёздного ветра» транспорт преодолел через час с небольшим. И на экранах системы отображения, преобразующей данные от стереосенсорных пар, сразу высветилось множество отметок. С расстояния в несколько миллиардов километров не все из них поддавались идентификации, однако, типы имперских звёздных разрушителей высветились тотчас же. Шесть единиц. Более скромных размеров корабли, «предположительно, класса крейсер», присутствовали в количестве двух дюжин. Прочую мелочь, вроде фрегатов и корветов, отсюда различить было невозможно: мала стереобаза, недостаточна чувствительность приёмных усилителей. — Мы вышли бы в самой гуще имперского флота, — Эксойн потеребил пальцами ус. — Ну, и чутьё у тебя, Мастер! — Иногда оно срабатывает слишком поздно, — вздохнула Осока. — Сейчас нам повезло. — Не могу понять, что происходит, — Натуа машинально перебирала пальцами длинные волосы, лежащие на плече. — Для чего здесь такие силы? — Версию восстания, думаю, можно отмести сразу? — Осока покосилась на неё через плечо. — Да, слишком маловероятно. Планета под жёстким контролем Синдиката, а Зитон Мож всячески демонстрирует лояльность Императору. — Узнать бы, какой это флот, возможно, появятся предположения. — Связист! — позвал Эксойн. — Что на гиперволнах? — Глухо, командир, — отозвался тот. — Полагаю, ведут обмен по радио, малой мощностью. — Тогда отсюда мы их не услышим. А лезть самим хатту в пасть глупо. Они наверняка досматривают каждый прилетающий корабль. — И наша экипировка их, мягко говоря, насторожит, — сказал Ги. — Очень мягко говоря, — кивнула Осока. С того времени, как Империя начала насаждать «мир во всём мире», в Галактике пышным цветом расцвела контрабанда и бандитизм всех мастей, поэтому оборонительными точками на гражданском корабле трудно было кого-то удивить. Да и сенсорами военной модели, особенно, не самых новых версий, тоже. А вот маскирующие модуляторы в схеме дефлекторных щитов и станция связи на «глубоких» гиперволнах непременно вызовут у имперцев неприятные вопросы. — Так что же, Мастер, уходим? — спросил пилот. — Не проведя даже разведку? — усмехнулась Осока. — Не по-джедайски как-то. Ну-ка, глуши маршевые. Панторанец передвинул рукоятку главных двигателей в нейтральное положение. Стих передающийся по корпусу звук турбонасосов, и счётчик скорости на пульте тотчас же начал неторопливый, но неуклонный обратный отсчёт: на такой скорости летящий по инерции корабль заметно тормозился трением о межзвёздный газ. — Имперцы досматривают любой прилетающий корабль, — продолжала джедайка. — Значит, надо взять корабль, который систему не покидал и вообще примелькался. Доворот по курсу плюс восемьдесят, по тангажу минус тридцать! — Ловец астероидов! — расплылся в улыбке капитан Эксойн, разглядывая слабую, едва заметную метку, высвеченную стереосенсорами. — Всего в десяти миллионах километров. Меняем вектор, идём на сближение! Маленький корабль-ловец производства компании «Телгорн» попытался удрать от «Погонщика», и это, несомненно, ему удалось бы, успей он достичь плотного облака обломков, повисшего на месте недавнего столкновения двух небесных тел, скорее всего, астероида и крупной кометы. Но четыре автоматических истребителя «Гриф» ловко зажали его в клещи. — Дай-ка, — Осока забрала у пилота управление и повела транспорт по сложной кривой, чтобы не оказаться со стороны брюха ловца. Подходить к нему с этой проекции избегали и грамотно запрограммированные «Грифы». — Турелей, похоже, нет, — заметил Эксойн. — Да, только два горных лазера под кабиной, — подтвердила Осока. — Небогато живёт владелец. Лазерная счетверёнка копейки стоит, и место под турель у дэ-икс пятого есть, ставится очень просто. — Видимо, он или она полагались на защиту «Чёрного солнца», — заметила Натуа. — И решили не занимать место в грузовом отсеке. Так и оказалось. Двое с ловца были чрезвычайно удивлены, что их взяли на абордаж. — Вы будете иметь большие неприятности с местными властями! — с порога пригрозил коренастый широкоплечий катар, морща нос так, словно собирался оскалиться или зарычать. — Уточним: с властями или вашей бандитской «крышей»? — таким же резким тоном ответил Эксойн. — Мы работаем на влиятельных бизнесменов… — Это я уже понял по содержимому грузового отсека, — покивал капитан. — Драгоценные минералы и золото – бизнес серьёзный. Владелец корабля – Вы? — Я, — вступил в разговор второй член экипажа. Он был повыше ростом, но не столь массивен, судя по цвету кожи и отсутствию на лице татуировок – выходец с какой-то из независимых мириаланских колоний: — Зевен Кёль, к вашим услугам. Извините мистера Дзоргана, он слегка несдержан. Нам, прежде всего, следует вас выслушать. — Правильное решение, — сказала Осока. — Мы не собираемся вас грабить. Нам всего лишь нужен ваш корабль, в аренду, на один рейс. С соответствующей оплатой. Попутно можем сдать ваш груз и привезти вам за него деньги. — Ну, да, за вычетом комиссии, — проворчал для порядка катар Дзорган, впрочем, было видно, что гнев его проходит. Кёль дёрнул напарника за полу куртки: — Перестань, Хоув! Тебе же сказали, грабить – не будут, — и обратился к Осоке и капитану: — Я согласен, господа, при одном условии. Мы не должны быть втянутыми ни в какой конфликт с… местными. В противном случае, лучше убивайте сразу, у фоллинов весьма изощрённые методы казни. — За это не волнуйтесь, — улыбнулась джедайка. — С фоллинами у нас нейтралитет. Не будь в системе имперского флота, мы бы вас не побеспокоили вовсе. Кёль облегчённо вздохнул… и принялся торговаться по поводу суммы аренды корабля. Два часа спустя ловец астероидов – он назывался старинным морским словом, которое можно перевести как «Анкерок» – направился к свободному пространству «ниже» пояса астероидов, откуда можно было совершить микропрыжок непосредственно к обитаемой планете. Кёль и Дзорган всегда так делали: на борту не хватало инерта, чтобы разгоняться до высоких скоростей, а тратить на перелёт целый месяц было чересчур расточительно, время-то деньги. В разведку летели втроём. Сама Осока в качестве пилота, чернявый бортинженер Жозе Форено с планеты Вохаи и Натуа Хисс. Форено занял единственную каюту с правого борта, фоллинка устроилась в салоне, Осока же решила остаться в рубке. Отключила освещение, растянулась на скамейке-лежанке возле двери. До прыжка, с которого начнётся настоящее дело, оставалось несколько часов, и следовало немного отдохнуть, а заодно при-слушаться к Силе, возможно удастся ощутить ещё какие-то предостережения. В расчерченный переплётом купол огромного блистера смотрели звёзды, внимательно смотрели, не мигая. И достичь нужной степени «расслабленной концентрации» никак не удавалось. «Телгорн DX-5», «Горгулья», её старый корабль. Именно так выглядела та рубка, когда Осока экспроприировала едва живую посудину на астероидной базе в системе Троган и, бесстыдно воспользовавшись своим обаянием, заставила механиков Лантиллиса отремонтировать её. Это потом, поднакопив деньжат, она поставила дополнительные баки, турели «Аракид»… А маскировочную систему пришлось прикручивать буквально на живую нитку. Сложность заключалась в том, что стигиевые ядра «ятаганового» семейства рассчитаны на корабль стреловидной формы с сумасшедшей задней центровкой, не зря и «Амидала» похожа на наконечник стрелы. А «Горгулья»… металлическое насекомое с коротенькими лапками посадочных опор. Ядро на ней работало, но как-то криво: чтобы затаиться, требовалось отключать почти всё электрооборудование, оставляя одни генераторы дефлекторных щитов. Ну, да с этими неудобствами можно было мириться. Аляповатый кораблик прослужил Осоке долгих шесть лет, время от времени ломался, но всегда выносил её из самых серьёзных передряг. На его борту, вот в такой рубке, она познакомилась со своим… Ну, со Своим, одним словом. Официально они не были женаты до сих пор, да это и запрещает Кодекс джедаев, но так ли уж важна официальная церемония? Он не был первым её парнем, далеко не первым. Осока помнила и того мальчика, что пытался ухаживать за ней в последний год обучения в Храме, и яркую, как вспышка, первую влюблённость в Учителя, до сих пор вспоминая её светлой и радостной, несмотря на всё, что произошло потом. Не сразу Осока начала понимать, что Анакин, конечно, великолепен, но несколько не тот, с кем ей хотелось бы быть по-настоящему рядом. Потом был красавчик Бонтери, такой благородный, самоотверженный, возвышенный… на вид. К счастью, Осока сумела разглядеть, что под внешним лоском скрывается беспринципный приспособленец, изворотливый карьерист, словом – оформившийся мер… в смысле, политик. Который даже романтические отношения умеет поставить на службу карьере. И его решение связаться с Пре Визлой и Стражами Смерти было не ошибкой, как Осока думала тогда, а рассчитанным ходом в политической игре, только вот Визла оказался более беспринципен и переиграл Бонтери. Были и другие парни, уже в Тёмные времена. Ни одного из них она не любила всерьёз, да, нравились, да, было приятно проводить время, и не более. С Алексом всё получилось иначе. Странный человек, которого она встретила на необитаемой второй планете системы Таркения, едва не умер от аллергического бронхоспазма, вызванного пыльцой местных растений. Спасти его было долгом любого уважающего себя спейсера. К тому же, он не знал ни слова на базик. Слава звёздам, что его язык напоминал один из тех, которые Осока изучала ещё юнлингом, и они смогли как-то объясняться. Тут-то и обнаружилось, что спасённый ровным счётом ничего не знает о Галактике и населяющих её народах. А собственная его планета то ли находится за пределами населённых областей, то ли давно не существует. Ну, как не помочь бедняге освоиться в новой для него обстановке? Не по-джедайски это. Осока и в самом деле собиралась лишь немного помочь. Сначала. Пока не почувствовала, что новый знакомый становится ей другом. Настоящим и искренним, совсем как Чучи, единственная во всей Галактике, кого Осока могла назвать подругой в полном смысле этого слова. За годы постоянных перелётов она начала забывать, что это такое – нормальное ежедневное общение, а с Алексом им всегда находилось, что обсудить. Из-за этого Осока даже допустила небольшой просчёт: вместо того, чтобы активнее учить спутника галактическому языку, сама говорила на его родном. На нём как-то проще и точнее выражались сложные мысли. Она до сих пор считала себя отчасти виноватой в том, что Алекс не совсем чисто говорит на базик, и его часто принимают за уроженца Брега, Дальны или Ильмены. А потом был «Эксис», заброшенная джедайская станция в системе умирающей оранжевой звезды Тидио. И чёрный стреловидный корабль на пыльном полу, такой маленький по сравнению с гигантским залом ангара. И их первый случайный поцелуй в корабельной гостиной. В тот день Осока узнала от лейтенанта Пятерни, кем в действительности является Дарт Вейдер, Тёмный Лорд ситов. От накатившей боли она выплеснула через себя такое количество Силы, что чуть не повредила корабль, и Алекс нашёл блестящий способ привести её в чувство. Осока немного растерялась… а вскоре осознала, что вновь влюблена, впервые за столько лет. Какая горькая ирония, что потом они с Алексом чуть не поссорились из-за… да ну его, и вспоминать не хочется. Хорошо, что Падме каким-то образом удалось успокоить Алекса. Как всё удивительно переплелось! Не будь его, Падме так и осталась бы спящим призраком в компьютере корабля на «Эксисе», а не будь её, он и Осока, скорее всего, разругались бы вдрызг из-за напыщенного поганца. Осока улыбнулась в полутьме. Миляга Алекс называет Падме «сестрицей», и та, кажется, ничего не имеет против. А ведь, если приглядеться, есть в них что-то общее, и внешне, и в характере. Оба вечно скромничают, «а я что, разве это моя заслуга, всё само получилось», и оба говорят правду в глаза, невзирая на лица. Алекс, повстречай он Вейдера, наверное, и тому бы высказал, какое свинство с его стороны так поступить с собственной женой. Не говоря уже о друзьях… Вновь возвратившись мыслями к Вейдеру, она больше не сомневалась, о чём предупреждает её Сила. Пока в системе его нет, но очень скоро он появится. Осоке не нравилось, что они сталкиваются буквально нос к носу вот уже второй раз за последние несколько месяцев. Не значит ли это, что им предстоит сразиться? Она приподнялась на лежанке и постаралась откинуться обратно в максимально расслабленной позе. Закрыла глаза, прислушалась внутри, затем вовне и вдаль. Нет, Сила по-прежнему не давала никаких намёков на рисунок возможного поединка. Как и в предыдущий раз. И это было не просто так. К примеру, в кантине «Пьяный банта» на Орд Мантелле Осока заранее распознала, что мордобоя избежать не удастся. И закономерно случилась драка. Здесь – ничего, как и в прошлую встречу в системе Фэдье. Следовательно, поединка не будет, если она сама не станет лезть на рожон, как глупая школьница. А полезет – не исключено, что её ожидает вот это самое. Ноль. Чёрное ничто. Ну, уж нет! Это раньше она могла, не задумываясь, рискнуть жизнью ради уничтожения конкретного злодея, но только не теперь. Осока отвлеклась всего на мгновение, и тотчас, будто искра проскочила между рожками, Сила на мгновение открыла ей совсем другую картинку. Джунгли или болото на неизвестной планете, а на переднем плане Падме, наклонившись вперёд, беседует с кем-то, кого за туманным краем видения невозможно разглядеть. — М-м, и что это было? — пробормотала она вслух, открывая глаза. Предвидения Силы, как всегда, отличались своенравностью и возникали по своему собственному разумению. Осока в который раз пожалела, что ей не дано так же чётко работать с образами, как делал Великий Магистр Йода или другие мастера. Картинка, вроде бы, не была тревожной, вот в случае, если она станет повторяться в разных вариациях, нужно будет насторожиться. Постаравшись как можно точнее воспроизвести в памяти видение, Осока отработанным «внутренним щелчком затвора» зафиксировала его в деталях и не стала продолжать медитацию. Образ не в кассу всегда означал, что Сила сказала своё слово, и спрашивать дальше – пустая трата времени. А времени, как раз, и не оставалось. Осока буквально кожей ощущала, как буравит метрику пространства исполинский клин Имперского звёздного разрушителя «Вымогатель». Скоро он выйдет на досвет в этой системе. Осока поднялась, включила голографическую лоцию. Судя по ней, до свободного пространства, где отсутствуют опасные гравитационные завихрения, оставалось порядка шести миллионов километров. Чуть больше получаса хода при этой скорости. Вновь устроившись на лежанке, она опять обратила взгляд внутрь, затем вовне и придала себе свойства ничтожной песчинки в Силе, мелкой живности, едва заметной даже на близком расстоянии. Тратить силы на создание полной прозрачности нужды не было: возле густонаселённой планеты бывший учитель и так не сможет её различить среди шестисот миллионов других разумов. Так. Вот об учителе сейчас вспоминать нельзя, можно накликать, как выражается Алекс. Она сделала небольшое усилие, будто проворачивая барабан древнего стробоскопического театра, и перед мысленным взором поплыли другие картины. Планет, где она бывала, надолго не задерживаясь, существ, что она встречала, близко не знакомясь. Сейчас именно такие воспоминания подходили лучше всего. Главное – не зацикливаться, но и не заснуть совсем… Шорох отодвигаемой двери. В рубку вошла Натуа. — По моим подсчётам, скоро прыгаем, — сказала она. — Да, выходим из пояса. Преодолевая тошнотворное ощущение воздушного шарика – тонкая оболочка и пустота внутри – Осока без резких движений поднялась с лежанки, уселась в неудобное пилотское кресло и начала подготовку к микропрыжку. — Я уже здесь, — сообщил, входя, Форено. — Как вовремя, — усмехнулась Осока одним уголком рта. — Я, как раз, уже закончила. — Целимся в планету? — Да. Свои способности я использовать сейчас не смогу. — Могу спросить, почему? — Тёмный лорд летит сюда. — Да? Что-то очень серьёзное затевается здесь, — покачала головой фоллинка. — Мне это не нравится. — Хорошего мало, — согласилась Осока. — Ну, да мы с тобой и не в такой обстановке работали, верно? Прыгнем – разберёмся. Мгновенный просверк светлых штрихов смазанных звёзд – и «Анкерок», взбрыкнув, как норовистое верховое животное, повис в пространстве вблизи планеты Фоллин. Навигационная система ещё не успела рассчитать точные координаты по данным реперных спутников, а на пульте засвистел сигнал: сообщение от центральной диспетчерской. Оно было довольно длинным и сообщало, что терминалы «Аурек» и «Креш» закрыты, установлена зона, запретная для полётов, в форме конического цилиндра, внутри которого и находился имперский флот. Следом поступил запрос идентификации. Бортинженер отправил ответ. Диспетчер код принял, как они и рассчитывали. — Какой терминал выбран точкой сбора? — спросила Осока фоллинку. — К счастью, «Е». Хорошо, что не выбрали «С», а вначале предлагали. Как более безопасный. — Ага. Абсолютно безопасный, — хмыкнул Форено. — Ну, значит, «Е». «Зона зеро» как раз на курсе. С какой стороны обходим? — Сверху, Жозе, сверху, — сказала Осока. — Проходим над самой внешней границей. Так больше увидим. Чтобы выполнить такой манёвр, требовалось предельно снизить скорость и двигаться в соответствии с законами орбитальной механики. Выглядело это вполне естественно и подозрений у имперцев не вызвало. Впрочем, офицеры у них были опытные, и, едва «Анкерок» приблизился к запретной зоне, один из сторожевиков «Гоцанти-М» переместился в более высокую позицию, отслеживая движение ловца астероидов. Форено запечатлел его на кристалл памяти: от известных кораблей этой модификации он отличался четырьмя трубчатыми кронштейнами на днище, на каждом из них висело по истребителю. — Это уже, видимо, «М2», — прокомментировал он. Осока смотрела на звёздные разрушители. Внешне они с такого расстояния казались абсолютно одинаковыми металлическими клиньями с вынесенными вверх Т-образными надстройками боевых рубок, однако, она безошибочно определила среди них «Вымогатель». Многие существа говорили, что присутствие Вейдера вызывает у них безотчётный страх и холод, и она знала: большинству из них это не кажется, они на самом деле чувствуют средоточие Тёмной стороны, слишком уж её много в этом человеке. Для самой Осоки, несмотря на «замороженное» состояние, присутствие сита виделось как яркий красный маяк на фоне ночного моря. «Ваш курс ведёт к опасности». «Вымогатель» располагался не в центре эскадры, а несколько ниже, его сенсорные системы, несомненно, были нацелены на поверхность планеты. Что там видели имперцы, оставалось для экипажа «Анкерка» загадкой. В отличие от собственных кораблей акционерного общества, ловец астероидов был оснащён всего одним высококачественным прибором наблюдения – планетологическим, необходимым для поиска минералов и металлических жил. Остальные сенсоры уступали даже ранней «Горгулье», самое дешёвое исполнение. Их хватало только для того, чтобы видеть спускающиеся в атмосферу имперские крейсера и несколько истребителей разведывательной модификации в плотных слоях. Истребители контролировали дороги для наземных машин и берег ближайшей реки. — Идут на посадку? — удивилась Натуа. — Неужели, всё-таки, бунт? — Нет, тип «Неустрашимый» плохо приспособлен для десантных операций, — покачала головой Осока. — Смысл задействовать их, когда выше бездельничают два «Гладиатора», набитые штурмовиками? Тут что-то другое. Их недоумение разрешилось через несколько минут, когда первый из крейсеров достиг зоны малых высот. — Что это вот там, на окраине? Пожар? — бортинженер увеличил фрагмент изображения, насколько позволяла убогая видеосистема «Анкерка». — Пожар, — кивнула Осока. — И вызван он вот этим. Она указала на индикаторное окошко одного из датчиков, отображаемое у края блистера. Как ни примитивны были сенсоры, отголоски того, что творилось внизу, уловили и они. Больше никто не произнёс ни слова. Трое в рубке маленького грузовичка с окаменевшими лицами наблюдали, как имперские корабли сжигают жёстким излучением густонаселённый город.