Пока не прострелили колено

      Из пробитых в своде храма расщелин, на пол падали мелкие хлопья снежинок, формируя миниатюрные белые бугорки на холодных плитах. Внутри храма было даже холоднее чем снаружи, а благодаря частым сквознякам, то и дело продувающим из всех существующих проломов, единственный источник тепла начал медленно гаснуть, пока от добротного костра не остались едва тлеющие угольки. Время здесь текло медленно-медленно, как в те моменты, когда Равенна поджидала в мороз подъезжающий экипаж у крыльца: казалось, прошел час, а на самом деле, минута. Так она, томясь от скуки, кутаясь сильнее в плащ, то и дело поглядывала на падающий из щели снег. Длинная полоса света проникала в помещение, освещая небольшой участок у стены, и девушка через каждые пять минут поворачивалась и смотрела в ту сторону, убеждаясь, не наступила ли еще ночь? И скоро ли она наступит? Затем снова отворачивалась, переводила взгляд на темноту коридора, в котором исчезли ее товарищи, как казалось, целую бесконечность назад, прислушиваясь к малейшему звуку. Но стояла такая тишина, что не было слышно ни воя ветра снаружи, ни скрипа старых прогнивших досок, ни стука камней, ни даже тихого шороха и это пугало куда больше, чем звуки борьбы.       Уже в следующий раз, когда она взглянула на пролом в стене, еле видный кусок неба уже был темнее, а полоса света почти растворилась в воздухе. В холле храма стало темно, силуэты разрушенных колонн и обветшалых глиняных горшков потускнели, и разыгравшаяся фантазия изрядно начинала искажать и искривлять их образы, делая их страшными и угрожающими. И еще эти трупы, которых она с горем пополам перетащила в другой конец помещения, подальше ко входу, от которых уже начал исходить противный запах разложения... Вот-вот пошевелятся, выпрямятся, встанут на ноги, и пойдут мстить за свою смерть. На всякий случай, Равенна тихо, стараясь не шуршать подолом, подкралась к колонне и выглянула из-за нее, затаив дыхание и осторожничая, и проверила, там ли они? Попыталась разглядеть, не изменилось ли положение тела, рук, ног? Но ничего не увидев в темноте, вернулась на свой "пост", так и не уняв своей тревоги.       - Как ребенок маленький, ей-богу, - тихо шепнула девушка сама себе, и тут же прикусила нижнюю губу, поняв, что позволила себе забыться и нарушить царящую тишину.       Мало ли кто мог начать свою жизнедеятельность с приходом ночи. Несколько лет назад, например, чародейке довелось напороться на свору призраков в айлейдском городе Линдаи, где она проводила исследование непонятной природы вспышки магической энергии. Внезапно обвалилась стена, на которую еще никогда не реагировали ни биолокационные рамки, ни маятники. Только тогда ее защищал отряд из тринадцати боевых магов (замечательное число, удачу приносит), а здесь - двое нордов, чью силу она ставила под сомнение, да еще и пропавших несколько часов назад. Оставленный клинок, мол, для самозащиты, она бы посчитала какой-то нехорошей издевкой, если бы его владельцем оказался Бьорн. Ну и что она с ним будет делать, если даже в руках удержать не может? Ее обучали владению магией, а не оружием в конце-то концов. Телекинез забирает много сил, энергию, стало быть, нужно экономить, вот и приходилось сидеть в темноте, отказавшись от использования магического света, страдать от богатого воображения, и трястись от холода, продуваемая сквозняком. Да когда же они вернутся наконец?!       Равенна почувствовала, как нервно запульсировала жилка под глазом - после того, как провалился ее проект, опозорившись перед Верховным Советом и провалив все надежды учителя, который столько нервов и денег вложил в исследование нордки, вопрос об ее уравновешенности стал весьма спорным. Спокойную и благоразумную Равенну, которая отличалась образцовым поведением и которую ставили чуть ли не в пример для подражания более низким по рангу магам, будто подменили какой-то истеричной вечно дерганной особой. Но это было не все. Спустя несколько месяцев, ей вдруг стало мерещиться, что все вокруг враги и предатели и с какого-то даэдра хотят ее убить, оградила себя от мира, запершись на все засовы в своем доме в Корроле и допускала к себе только близкого друга и лекаря, а для перемещения использовала не двери, а порталы. Из-за частых вспышек гнева ее отстранили от работы, коррольский филиал предпочел избавиться от назойливой сотрудницы, успевшей за несколько месяцев подпортить его репутацию, от нее отвернулись коллеги, большая часть друзей. Впрочем, она признавала, что сама виновата, не стоило так реагировать на предложение главы "отойти от дел, отдохнуть месяц-другой", а еще более, не стоило беситься, услышав продолжение: "... мой знакомый содержит отличный санаторий". А когда внезапно проснувшийся внутри нее дьявол начал бесноваться, а опешивший альтмер получил по голове сборником "Аргонианского доклада" - книга получилась добротная, все тома издали под одним переплетом - вынесенный диагноз "сумасшедшая" тесно за ней закрепился.       Открыв рюкзак, девушка дрожащими руками стала шарить в своей дорожной сумке и вытащила маленькую склянку. Она нашла в себе силы не уйти в запой и не начать баловаться скуумой, зато стала зависима от прописанных лекарями успокоительных. Один из близких друзей пытался ее уговорить перестать их принимать, особенно когда понял, что в их состав входит мора тапинелла, ингредиент, который, при продолжительном использовании, начинает действовать негативно на здоровье, пусть и успокаивает нервные клетки. Это как палка о двух концах. Иногда, она мысленно спрашивала себя, что хуже? Но надо быть сильной... надо, или хотя бы создать иллюзию силы для тех, кто спят, и видят ее падение. Уже когда было собиралась ложиться, нордка увидела свет, заплясавший в глубине коридора.       - Эй, принцесса, еще не спишь? - Равенна еще не успела спохватиться и спрятаться за насыпью, и, да что там, даже уронить сердце в пятки, как едва донесшийся до нее насмешливый тон заставил ее вздохнуть полной грудью.       - Почему так долго? - не удержалась она от упрека. Говорят, что хуже разъяренных магичек бывают только сонные капризные чародейки.       - Там небольшая проблема возникла. Мы подумали, три головы будут, как это говорится..? Эффективнее двух?       В проходе показался только Бьорн, держащий в руке горящий факел. Воздух заполнил запах горящей смолы, свет, исходящий от огня ослеплял так, что приходилось невольно морщиться.       - Где Ралоф? - сонно задала она вопрос, поймав себя на мысли, что ответ она даже не хочет знать.       - Да, Ралоф... - поджав губы, он на мгновение замешкался. - С ним все в порядке. Почти.       - Почти? Да что там произошло? - сонливость медленно сходило на нет, зато стремительно просыпалось раздражение. Этот разговаривает, будто в игрушки играет.       - Ловушку случайно активировал, получил стрелу в плечо.       - Еще скажи, что ничего особенного, - бросила она и тут же вскочила с места, подбирая вещи. - Далеко забежали? Нашли коготь?       - Ушли не далеко, и нет, коготь не нашли, - спокойно отвечал Бьорн.       Быстро шагая вперед, он не давал ей времени даже на то, чтобы провести небольшой осмотр местности, даже оглянуться по сторонам девушка не успевала. Он шел быстрыми шагами, она едва за ним угонялась, приходилось переходить на бег. Многовековой слой пыли поднимался в воздух, когда она невзначай задевала подолом старинную утварь, или из-за спешки ударялась то ногой, то бедром о заплесневевшую древесину старых стеллажей. Нос защекотало, но Равенна не позволила себе нарушить тишину своим чихом. Перед ней расстилалась только узенькая дорожка, огражденная каменными стенами, и над которой висел низкий потолок, что приходилось идти, согнувшись. Перед ее глазами мелькали небольшие комнаты, где можно было выпрямиться во весь рост и дать отдых дающей о себе знать вполне терпимой болью спине, а затем снова ныряли в низкие туннели. Некоторые из них были сплошь увиты корнями растений, так что приходилось быть предельно аккуратной, чтобы не споткнуться. Тоска по просторному холлу Ветреного Пика с его проломами, открывающие хоть какой-то обзор на небо, с его сквозняками, уже казавшимися чуть ли не подарками судьбы, достигла своего апогея, когда девушка поняла, что проход ведет вниз. Просыпалось желание повернуться и уйти обратно, поддаваясь этому первобытному рефлексу - почувствовав опасность, залезть куда-нибудь повыше, где кажется, что хорошо, уютно и безопасно.       - Дай хоть дыхание перевести, - пожаловалась Равенна, стараясь быть как можно ненавязчивое. И вправду эта спешка ее порядком измучила, ноги уже ныли, а при знакомстве с пещерной флорой угораздило несколько раз ударить свою любимую мозоль.       - Осталось еще немного, - взывая к своему терпению, норд пытался подбодрить уставшую спутницу, но не более. Делать ей одолжение и останавливаться он не собирался.       - Ты говорил, что недалеко ушли.       - Да, - улыбнулся он как ни в чем не бывало, - по сравнению с остальным, мы и четверти не прошли. Снова придержав нехорошие мысли при себе, она зашагала следом, стараясь не задавать лишних вопросов.       - Я видел, как жрецы и целители лечили раненных и больных одним касанием. Ты тоже так можешь?       - Могу, - проговорив это, в ее голосе чувствовалась нота гордости за себя, за свои знания в школе Восстановления, за то, что может себя проявить, и есть чем гордиться. Да за то, что хоть на что-то годится в конце-концов. Она бы пошла в лекари, если бы не гордость и желание добиться чего-то большего чем то, что имела вначале. К отречению от жизненных благ и посвящению себя облегчению чужих страданий она еще не была готова. Не очень благородно, но чародейка и не пыталась скрыть, что ею не шибко движут высокие моральные ценности. Чего это, другим можно, а ей - нельзя?       - Вот и прекрасно, хоть какую-то пользу принесешь. Знаешь, я считал, что твоё присутствие будет только мешать. До этого времени, конечно.       Она понимала, что весь день доставляла больше неприятностей, чем пользы, однако её самолюбие таки было задето. В то же время, этот учтивый тон, слова без намеков на сарказм... Подружиться, что-ли, хочет? Значит, надо воспользоваться открывшейся возможностью.       - Пожалуйста, Бьорн, для более сносного сожительства, не называй меня больше принцессой, - решила она таки затронуть эту деликатную тему.       - А что тебе не по душе?       - Просто мне кажется, что ты явно не видишь во мне милую добрую даму в башне, а прямо противоположное. Неприятно.       - Что верно то верно. Ты больше ведьма. Костлявая такая, с большим горбатым носом. - О взглянул на неё через плечо, усмехнувшись, и тут же ударился головой об низкий потолок, ведущий в очередной коридор. Оклеймашись, он продолжил: - Так как тебя называть-то?       - По имени будет достаточно.       - Да, разумно. Напомни, как тебя зовут? Не смотри на меня так. Что опять?       - Ой, все, - раздраженно фыркнула девушка и прибавила шагу, подгоняя сзади медленно плетущегося впереди товарища. Так, чтобы жизнь конфетой не казалась.       Давящий на голову потолок сменился высоким каменным куполом, а коридор привел нордов в довольно просторное помещение. Было темно, впереди едва различались очертания обваленных стен, закрывающей дальнейший проход решетчатых врат и фигуру Ралофа, склонившегося над горящей на верхнем уровне жаровне, которая представляла собой единственный источник света. В темноте она не заметила, как уперлась ногами в ступеньки, вероятно, ведущие наверх, и снова - маленькие, будто созданные для миниатюрных стоп. Говорят, древние люди имели меньший рост и комплекцию, что объясняло низкие потолки в коридорах. Даже не представляя себе, куда наступает, Равенна нащупывала ногами каждый сантиметр лестницы, дабы избежать внезапных провалов и трещин. Благо не было скользко, иначе пришлось бы совсем не сладко.       Ралоф дремал, склонив голову, торчащие во все стороны светлые волосы скрывали его лицо. В тишине было отчетливо слышно его мирное сопение. Повезло ведь человеку хоть ненадолго прилечь. Девушка подошла к нему ближе и откинула прядь грязных волос. Норд спал как ребенок, просто любо-дорого смотреть. Одной рукой он вцепился в правое плечо - угодила стрела в рабочую руку, возможно, некоторое время не сможет держать оружие, на пальцах застыла запекшаяся кровь.       - Что-нибудь есть для перевязки? Хоть какие-то чистые тряпки? - Бьорн задавал вопросы, не особо церемонясь, будто не волновало его, спят здесь люди, или нет. Тут же открыл глаза его раненый товарищ.       - Поищи в сумке. И воду достань, - скомандовала она. Перед тем, как приступить к процедуре лечения, нужно было убедиться, что рана промыта и продезинфицирована. Заклинание могло ускорить регенерацию и обновление клеток кожи, но вот в случае инфекции или загноения ничем помочь не сможет.       - Быстро вы, - сонно пробормотал Ралоф, доброжелательно улыбаясь пришедшей на помощь попутчице. Быстро? Ей казалось, будто бегут по туннелям целую вечность.       - Ну как же ты так умудрился?       - Да там тот окаянный, отбивался и на рычаг упал. И стрелы полетели. Ей-богу, едва увернулся. Повезло, что только плечо задело, а его пробуравили, - из его речи, девушка смутно понимала, что произошло. Да и неважно это. Попасть под обстрел древней ловушки мог бы каждый, даже она, повидавшая все их разновидности - в такой темноте невозможно понять откуда и куда стреляют.       - Бьорн, можно быстрее?       - У тебя здесь ничего нет, кроме... А да ладно, вполне сгодится, - и только когда услышала звук рвущейся ткани, Равенна поняла, что он имел в виду. Нет, только не чистое платье...       - Что ты делаешь? - Простонала она, схватившись за голову. Нет-нет, лучше бы он порвал ее платье.       - Тебе так уж и были нужны эти штаны?       - Не штаны, а... Да поздно уже, - на ее щеках подступил румянец. Не не говорить же ему, что, в отличие от скайримских деревень, в Сиродиле женщины носят нижнее белье. Ну вот, шелковые панталоны пропали. Отлично. Хоть чулки оставил целыми, на этом спасибо. Негодяй неотесанный...       - Шелк. Говорят, хороший антисептик, - задумчиво проговорил он. Ага, значит, все-таки может отличить шелк отличного качества от мешковины. Она с жалостью наблюдала за тем, как ее двести септимов пропитываются кровью и гноем. А когда рану хорошо промыли, она оторвала еще один лоскут - хорошее нижнее белье и так пропало - и приложила пропитанную бальзамом из бородатого мха ткань к плечу Ралофа. Тот наморщил нос. Не всякой мази повезло благоухать эльфийскими духами.       - Процесс заживления неприятен. Предупреждаю, будет очень сильно зудить, но это совершенно нормальная реакция, - пыталась она успокоить Ралофа.       - Меня не это волнует. Я смогу удержать оружие в руке?       - Возможно, но я не уверена, - "потому что я маг, а не лекарь", но вслух этого не высказала. Ее всегда коробило, что почему-то всегда их принимают за всезнающих и всемогущих.       Золотистый свет появился из ее ладоней, и мужчина мог почувствовать исходящее от него тепло. Бьорн подвинулся поближе и с интересом наблюдал за процессом, будто впервые в жизни доводилось увидеть, как работает ускоренная регенерация. Или их сестры милосердия и жрецы пользовались более традиционным способом лечения? Первые минуты, казалось бы, ничего не происходило, но она знала, что заклинание сначала начинает действовать изнутри. Бьорн заскучал, когда понял, что это не произойдет в мгновение ока, и начал раскладывать спальники на нижнем уровне, предварительно убрав труп подальше, чтоб не распространял неприятный запах. Ралоф за неимением другого занятия снова задремал. А Равенна с трудом боролось с сонливостью, что сначала было довольно легко. Затем рана начала покрываться красновато-желтой коркой, и девушка почувствовала, что начинает проигрывать своему невидимому врагу. И дело было не в том, что лечение требует много энергии, она просто хотела спать. И так в последнее время дни были особенно перенасыщены событиями. Свет из ее ладоней погас - все, сворачиваем лавочку. Надо спать. Бьорн помог ей перевязать плечо товарища тем что осталось от шелкового предмета одежды, а бедный норд в такой перевязи выглядел очень комично. Вот только обладательнице было совсем не смешно.       Радовалась приятным сновидениям Равенна недолго. Через несколько часов ее разбудил Бьорн, хорошенько растолкав, и сонным голосом сообщил, что ее очередь сидеть на дежурстве. Быстро растолковал ей новые обязанности - поддерживать горящий огонь в жаровне и не подпускать крыс к провизиям.       - Главное, на рычаг не наткнись, - предупреждал он, и чародейка даже обиделась, что ее принимают за дуру. А то как же, велика радость получить стрелу в лоб, всю жизнь о такой смерти мечтала.       Затем он взвалился на ее спальник, и заснул мгновенно, что подтверждалось его громким разящим наповал храпом. Равенна, хоть и спала немного, но обратно лечь желание совсем пропало. Выпила немного талой воды, затем, вылив немного себе в ладонь, умылась. Да, Бьорн отругает за такое расточительство, если заметит. Поднявшись на второй уровень и устроившись поудобнее возле жаровни, она не сразу заметила гигантскую голову, нависшую прямо над ее головой. Сначала она сидела без дела и смотрела в горящий огонь, затем вдруг повернулась и тут же вскочила на ноги. Уперлась в жаровню, затем к своему ужасу поняла, что совершенно случайно загорелся край рукава, а повернувшись и, попробовав ее затушить ни чем иным как ладонью, обожглась. Из-за резкого движения, ударилась рукой о край жаровни, и не успев даже вскрикнуть от боли, сразу принялась ловить раскаленную медную чашу, которая, как будто в замедленном действии, начала падать вниз.       "- Стой!!!" - громкий, почти истеричный крик раздался в ее голове. И несколько мгновений назад падающая жаровня застыла в воздухе, совсем чуть-чуть повернувшись набок, а ее содержимое в виде тлеющего угля и пепла подступила к самому ее краю. Даже огонь не потух, вот так чудеса! Лишь потом девушка поняла, что стоит на краю, как вкопанная, с вытянутыми руками, с застывшей на лице гримасой ужаса. Дрожащими руками она направила предмет на свое законное место. Вот так-то, а еще себя профессиональным исследователем считала. Будто несколько лет изысканий в сиродильских руинах прошли даром, даже стыдно было. И из чего весь сыр-бор? А испугалась! Статуи! Голова каменного старца, торчащая из стены, с выглядывающим из-за длинных свисающих усов плитой с изображением змеи, казалось, смотрела на нее с неприкрытым презрением и осуждением. Сдвинутые на переносице густые брови выдавали в статуе злое расположение, широко распахнутый рот, из которого выпирал казавшийся ни к месту камень, будто застыл в немом крике недовольства.       С досадой посмотрела на обожженную ладонь - кожа покраснела, появились маленькие волдыри, но в общем, не страшно. На это можно было не тратить магическую энергию, которая Ралофу пригодилась бы больше. Как же это ново и несколько странно думать о ком-то кроме себя, и вдруг почувствовать себя такой доброй и великодушной... Но вскоре целебный свет загорелся в ее ладони. А, нет, показалось.       Последние песчинки проникли сквозь узкое горлышко, а Равенна снова перевернула песочные часы. Прошел третий час ночного дежурства, и до сих пор ничего не происходило. Да и смысла в нем было совершенно никакого: на ночь глядя никому не придет в голову гулять по погребальным курганам, а решетчатые ворота отделяли нордов от возможных обитателей. За это время девушка несколько раз позволила себе вздремнуть, думая, что не будет ничего страшного, а проснувшись, вскоре поняла, что сумку со съестными припасами наводнила стайка крыс. В самый последний момент она отогнала местных мелких паразитов, пока те не прогрызли кожаную ткань, которая была препятствием на их пути к еде, а самых проворных, уже успевшие заскочить в рюкзак она отлавливала голыми руками (конечно, морщась и воротя нос, но отчитываться перед Бьорном ей не хотелось). От буханки хлеба она отломила обкусанную часть и спрятала за камнями, чтобы скрыть последствия своей халатности.       Когда нижняя половина песочных часов была заполнена наполовину, проснулся Ралоф. Сонный, с трудом отходивший от сна норд кое-как принял сидячее положение, опершись спиной в холодную стену. Оказавшись возле товарища, Равенна протянула ему открытую флягу с водой, к которой тот припал с жадностью. Затем, набрав больше воды, прополоскал полость рта и сплюнул остатки в сторону, что вызвало полный неудовольствия взгляд попутчицы. Кажется, придется и его приучать к манерам. Скудный завтрак был проведен под аккомпанемент громкого храпа, который напрочь отбивал у всех аппетит, а затем мешал чародейке сконцентрироваться, когда та решила вернуться к процедуре исцеления.       - ... А потом он вдруг побежал за той треклятой птицей, - предавался воспоминаниям Ралоф, хотя Равенна уже забыла начало его рассказа и, пытаясь сконцентрироваться на заклинании, потеряла нить повествования. Она смеялась, когда понимала, что нужно смеяться, старалась задавать вопросы, по большей части, односложные, но ее мозг воспринимал сказанное только отдельными огрызками. - Еще как на зло дождь пошел, вокруг темно, Бьорн плетется по грязи вслепую. Петух нахохлился и стал щипать его за пальцы, а потом еще двое на него запрыгнули, заклевали. На его крики полдвора сбежалось. Говорил же я ему, третья бутылка была лишней.       - Третья? - удивленно переспросила она и задумчиво покачала головой, мол, да, это серьезно.       - Не слушай этого болвана, - раздался голос из другой части зала, ровный, без намека на сонливость. - Я был вполне трезв, голова просто болела.       - Да, настолько трезв, что полез потом к мымре-кухарке и стал ей пересказывать аргонианскую деву с комментариями. При нем карга молодеет на глазах, - как бы между прочим добавил он полушепотом девушке, которую совсем эта история не интересовала.       - Не дергайся, - пробормотала она, совершенно забыв засмеяться в таком подходящем моменте. И вовсе, ей было интересно, почему они отлеживаются и смеются, вспоминая свои похождения, когда у них проблемы куда более насущные. Между прочим, пещерный воздух не очень полезен для здоровья - не известно, чем они могут надышаться и какие будут последствия.       - И почему я весь в пепле? - удивился Бьорн. Покраснев до ушей и укусив губу, она лишь пожала плечами, пряча лицо.       Из-за неимения веревки, пришлось Равенне пожертвовать единственным чистым платьем - потеря, которую она будет оплакивать до следующего принятия ванны. Но даже она признавала, что это была вынужденная жертва. К тому же, идея принадлежала Ралофу, его она понять и простить могла. Оторвав от подола длинный лоскут, они привязали один конец к рычагу, затем, спрятавшись возле врат и исчезнув таким образом из пол зрения ловушки, потянуть за другой конец. Стрелы раз за разом исчезали в темноте коридора, а Бьорн начинал выходить из себя.       - Мы уже испробовали шесть комбинаций...       - Из двадцати семи возможных, - напомнил Ралоф. Заглянув в пергамент, где Равенна рисовала все возможные решения, он покачал головой. По крайней мере, они нашли двадцать семь. - Варианты комбинации из трех разных символов закончились. Попробуй поставить рыбину на первых двух, а орла на последней. Но стрелы снова засвистели над их головами. Бьорн раздраженно цокнул языком и повернулся, упершись руками в бока.       - Да когда-нибудь там кончатся стрелы?! - Его гнев имел основания, но все-таки, был очень некстати. И так все взвинчены до предела.       - Эх, видела бы тебя Сусанна... Подзатыльник бы не миновал, - протянул его товарищ.       - А кто это? - шепотом спросила чародейка. - Невеста его. - А... - задумчиво протянула она. А, любовные истории, скандалы и интриги... Она это особенно любила, а то чем бы женщины, состоявшие в Синоде, занималась помимо медленного гниения в айлейдских руинах, поисков артефактов, работы в архивах и заискивания перед высокопоставленными лицами в поисках богатых инвесторов (во благо государства, конечно же)? Читали "Подлинную Барензию" и прочие слезливые романы - а очень большой популярность пользовались произведения аргонианки Куил-Вив - иногда даже пряча их под обложкой "Бестиария Гербейна", вступали в любовные интрижки, и иногда не брезговали приворотами. А бывало, драли друг другу волосы на голове за отнятого поклонника, а их женские дуэли, особенно у почитательниц магии разрушения, почти всегда имели летальные исходы. Да, волшебницы тоже женщины, и тоже ищут свое место в мире.       - А может, это никакая не ловушка, а подсказка?       - Равенна, мы уже говорили об этом, - устало выдохнул Бьорн.       Свою позицию в этом вопросе он уже высказал, и подставлять шею на отсечение только потому, что взбалмошной магичке захотелось поэкспериментировать с древними головоломками, он не собирался. Да, Равенна это понимала, и она сама не была уверена в своей правоте, но попытка не пытка. В своем пергаменте комбинацию змея-змея-"рыбина" она выделила в овал несколько раз, и еще несколько раз задумчиво обвела углем. Она просто чувствовала, что не просто так древние норды решили добавить статуям по камню с символами и поставить их на самое видное место. Нет, это не может быть декоративным приемом, иначе они бы не допустили повторов. И еще голова, упавшая под неестественным углом...       - Ты только подумай, что мы теряем? Не заработает - значит, будем пробовать дальше, - не сдавалась она, твердо решив все-таки попробовать этот способ. Не уймется ведь, пока не узнает.       И что-то подсказывало ей, что отпирается он из-за своего мужского упрямства. Бьорн не будет Бьорном, если не станет спорить с чем-то, что является общеизвестным фактом только из нежелания быть признанным неправым. Мужчины...       - А если ты активируешь ловушку похуже? Прости, принцесса, я не фаталист. - Кинарет! Ну как можно не заметить очевидного? Точно упрямствует от нечего делать.       - Тогда я их поставлю сама.       Бросив стопку пергамента и уголь Ралофу на колени, девушка подошла к каменным постаментам. С каждой секундой уверенность в своей правоте возрастала, сама не знала почему. Никакого подвоха здесь быть не может, так и должно быть. Но сделать это оказалось труднее чем могло показаться. Равенна надавила всем весом плиту и попробовала ее перевернуть так, как это делал Бьорн, но та сдвигалась в сторону лишь на какой-то сантиметр, а затем напрочь отказывалась поддаваться. А то, что товарищи уселись поудобнее и смотрят, как она мучится... Ладно, Ралоф помог бы, если бы мог пошевелить второй рукой, а Бьорн... В его взгляде чувствовался немой вызов, и это бесило все больше. Спокойно, девочка, спокойно, держи себя в руках.       - Хорошо, признаю, я сама не справлюсь. Помоги. Пожалуйста, - добавила она чуть тише, как будто хотела притвориться, что совсем этого слова не произносила.       - Раз такое дело... - нехотя протянул мужчина. - А если окажусь прав я?       - Сусанна получит тебя по частям.       - Добрая, - заметил Бьорн, не сдержав улыбки.       - Это так непривычно...       Ралоф дернул за конец самодельной веревки, когда три нужных символа выстроились в один ряд. Обвал потолка не произошел, как не завыли над головами огненные шары, не блеснули заряды молний, не окатило троих нордов ни водой, ни ядовитыми газами, ни чем-либо подобным. До слуха приключенцев донесся неприятный стальной скрежет. Таки получилось, неужели? А правда, ворота медленно стали подниматься наверх, открывая проход в другую часть крипты.       - Я тебя ненавижу, - выдохнул мужчина. Ну, хоть с чувством юмора все в порядке.       - Не за что. - Слабое подобие улыбки появилось у нее на губах. Взвалив на себя сумку с провиантом, она шагнула в темноту вслед за товарищами, не забыв напоследок с жалостью взглянуть на те половые тряпки, что когда-то было ее платьем.