In 1000 years

Этот снаряд взорвался слишком близко, и Дэнетор вжался в стену, тяжело дыша и прижимая автомат к груди. Следовало догадаться, что они точно так встрянут! Ведь не зря же паскуда Джонс все время крутился возле него и его группы! Только обидно, что и ребят положат из-за него. Конечно, все это попахивает трибуналом, но кому из них будет до этого дело, если они все здесь сдохнут? - Это - подстава! Гребанная подстава! - голос Гризли совсем рядом, и он в ярости. - Эй, Багз, где наши вертушки? Они там в своем штабе хоть понимают, как мы тут попали?! Из-за них, между прочим! - Багз тщетно пытался справиться с рацией, не попасть под пулю или под осколок от гранаты, да "дозвониться" до штаба. Он был самым молодым из команды, его первое настоящее боевое задание, и вот теперь паника отчетливо проступала на его лице. Дэнетор отвернулся, но лучше бы он этого не делал: взгляд наткнулся на труп Хантера, которого снайперская пуля убила первым. Четкая темная дырочка между глаз, из которой еще сочилась кровь. Удивленный взгляд, казалось, будто смотрел прямо в душу бывшего наместника, вопрошая, за что же с ним так. И это было чертовски больно! В последнее время связь была жуткой, но все же письмо на свой почтовый ящик он получил. Теоден писал, что они с Эльфхильдой женятся, что она все вспомнила, и они теперь вместе. Он распечатал письмо и тут же удалил его. Письмо перечитывалось на ночь, когда не дюжий храп сотрясал их палатку. Дэнетор был рад за друга, что у него здесь все получилось. Может, это и правда его второй шанс? Даже вон на свадьбу позвал бывшего наместника, но он сразу решил не ехать. Да, Теоден обидится, но он должен его понять. У него тут война, у него тут дела, а там... там была иная жизнь. Она была мирная, сытая, более спокойная и в разы счастливее. И это было больно! - Командор! - Багз позвал его, уже почти крича, почти в истерике. Дэнетор все также сидел, прислонившись к выщербленной пулями стене, которая тряслась при каждом взрыве неподалеку, а точное попадание рисковало их всех тут похоронить. - Они не прилетят, - он не узнал собственный голос: равнодушно-спокойный, уверенный в собственной правоте, заранее смирившийся со своей участью и какой-то неживой. - Не прилетят?! Да что за хрень?! Они не могут нас тут бросить! - Гризли вставлял новую обойму - последнюю, матерясь сквозь зубы. Еще в его взгляде была тревога: он наверняка пообещал своей жене и дочке, что вернется. А что получается? - Не прилетят, - голос связиста был совсем убитый, и все, кто еще был жив, кто еще дышал, уставились на него. Они ждали его решения и его приказа. Прямо как тогда, в Минас-Тирите... Он заранее знал, что они обречены. Он это видел в палантире. И каждый вечер, день за днем, Дэнетор поднимался на башню, прикасался ко всевидящему камню и искал там надежду. Надежды не было. Ее стало еще меньше, когда убили его Боромира. Тогда мир в очередной раз разлетелся на осколки. Впервые это произошло, когда умерла Финдуилас. Но тогда наместник нашел в себе силы, чтобы жить дальше: ради детей, ради Гондора и ради своего народа. Сейчас же он потерял старшего сына, его страна уже почти на коленях, его народ умирает каждый день, а его второй сын тоже не жилец: Саурон пообещал устроить за ним охоту, если строптивый Дэнетор не подчинится ему наконец. Каждый военный совет был для него дикой пыткой, но он старался держаться, не сдаваться, но... - Командор, мать твою! - Гризли впервые повысил на него голос, но они впервые оказались в таком положении. Ранее даже самые сложные их операции проходили с полной поддержкой, а теперь им били в спину - прицельно и наповал. - Нас всех тут перестреляют, Командор! - Надо уходить? - Джакс, с простреленным плечом, истекая кровью, тяжело дышал, сидя возле Хантера и зачем-то держа его за руку своей здоровой рукой. Да, все верно: тяжело терять лучшего друга, почти брата. Сейчас они прощались, чтобы вскоре, возможно, увидеться вновь. - Надо уходить, - кивнул головой Дэнетор и обвел взглядом свой несколько поредевший отряд. Он знал каждого, с каждым прошел через многое, дружил, ходил в гости, отмечал праздники. К горлу подступил ком, и дышать стало в разы сложнее. Как же больно! Тогда он ничего не ответил Теодену. Просто удалил письмо из почты, сохранив распечатанный вариант, который и сейчас был в его кармане. Он не стал делиться опасениями, которые у него были, едва он увидел здесь Джонса. Он не заверил старого друга, что непременно приедет на его свадьбу и будет его шафером, как того и просил Теоден. Это было трусливо и малодушно - почти как тогда, в Минас-Тирите. Сейчас у него хватило сил признаться в этом самому себе, но не более. На более он так и не решился, таская с собой уже замызганный лист бумаги, заново перечитывая о радости друга, мысленно желая ему счастья и удачи. Второй шанс выпадает не часто - это уникальная возможность! Но не его возможность - и это тоже больно. - Командор? - они ждут его слов, его приказа, они не хотят умирать здесь и сейчас, они еще не поставили на себе крест, как это сделал он. И он просто обязан вывести их отсюда. Наверное, это станет последним заданием их команды, а выжившим будет еще тяжелее, чем убитым. - Мы не станем отступать. Мы обойдем их слева - там еще остались несколько целых улочек. Они вряд ли ожидают от нас такого маневра. Ударим им в тыл, а дальше - ходу! - у Дэнетора не было времени на сложные планы, на просчет всех вероятностей: надо было уносить ноги отсюда, да побыстрее. И он решил действовать на опережение, когда противник такого ожидал менее всего. Может и получится. Во всяком случае, шансов на успех тут больше, нежели если им отступать на дальние рубежи, где никаких укрытий, и минометный огонь отправит всех на внеплановое свидание с Эру. Чем больше он читал письмо Теодена, тем больше вспоминал какие-то уже свои личные детали. Он вспомнил Финдуилас - ту самую дочку адмирала, которую он признал на последнем приеме. Было еще кое-что раньше: она всегда мелькала возле него. Кажется, они даже танцевали как-то вместе. Он не помнил, что это был за прием, да о чем они говорили. Но мелодия вальса буквально въелась в его мысли и душу, и Дэнетор иногда ловил себя на мысли, что напевает ее про себя. Еще он помнил аромат ее духов: легкие, как водный бриз, почти также пахли ее земли Дол-Амрота - свежестью и соленым морем. Удивительно, как он мог забыть об этом? Если бы тогда, еще на том первом приеме, он бы ее узнал, то точно бы никуда не отпустил. А сейчас? Сейчас было слишком поздно. Поздно уже для него, для его второго шанса, для всего этого. Слишком большая пропасть, да и какое у них может быть будущее? Он ведь не Теоден и Эльфхильд - даже у них шанс был более реальным. Или все это блажь, и он опять слишком перемудрил, да сделал неправильный выбор? Больно. Но ничего - скоро боль закончится. Должна. Наверное. Им оставался всего лишь один перекресток до цели. Совсем немного. Совсем чуть-чуть. Гризли заметил это одновременно с ним и крикнул, привлекая внимание. Сейчас было уже все равно. Фугас пролетел совсем рядом, и их группу разметало взрывной волной. В голове шумело так, как будто он бухал больше месяца. Все звуки шли фоном, а кровавая пелена застилала глаза. Звон в ушах не смолкал, тело не слушалось, но он кое-как перевернулся на бок, прижимая к себе автомат и дав пару коротких очередей в сторону приближающихся точек. - Командор! - Гризли опускается рядом с ним на колено, трясет, поднимает и что-то ему говорит. Дэнетор его не слышит, оглядываясь по сторонам. От Багза не осталось ничего: кровавые ошметки разорванной плоти вместе с рацией прямо посредине улицы. Гризли толкает его в спину, заставляя идти вперед. Дэнетор прижимает руку к голове, чувствуя липкую горячую жидкость. Пальцы окрашены красной кровью, но он еще жив. Рядом, у какого-то забора, лежит Джакс. Его тело дергается в предсмертной конвульсии, а из горла торчит кусок какого-то железа. Кровь хлещет фонтаном, заливая все вокруг. Джакс тщетно пытается вздохнуть и замирает, уставившись остекленевшим пустым взглядом в небо. Прямо как Хантер. Как же больно! Наверное, ему стоило все же ответить Теодену. Вежливо поблагодарить за письмо, пожелать счастья, написать еще какую-то ложь, которая бы оправдала его и его малодушие. Он не смог сделать даже этого! Неужели можно так себя ненавидеть или настолько сильно бежать от себя настоящего? Дэнетор окончательно запутался в себе, увязывая в липком страхе быть собой. Кому от этого всего стало лучше? Разве ему? Он, как всегда, все знал лучше всех и про всех. Только вот о себе он ничего так и не узнал, да и слишком поздно уже. Он так решил. Прямо как тогда, в Минас-Тирите. Решил, что уже поздно. Он не стал дожидаться конца, решив сам поставить точку заранее. Может уже пора увидеть финальные титры? Хотя бы раз! - Гризли, не спи! - он собрался в один момент, вскидывая автомат, перехватывая оружие убитого Джакса, снова беря все в свои руки. - Я-то как раз не сплю! - беззлобного огрызнулся здоровяк, но по его лицу было видно, что он выдохнул: Командор пришел в себя и сейчас у них будет новый план, новая ударная сила и новый шанс на спасение из этой иракской мясорубки. Они передвигались быстрыми короткими перебежками, стараясь сразу же рассредоточиться на местности для ее большего охвата. За ними уже шли, и время поджимало. Несколько обстрелов они пережили, но потери... Когда Норд копался в старом рыдване, найденном в одном из разбитых тупиков, их было всего пятеро. Пятеро из десяти. Половина их отряда уже не вернется домой, и Дэнетор чувствовал свою вину. Если бы не он, то генерал Джонс не послал бы их сюда без прикрытия подыхать. Если бы ребята были в другом отряде, то у них были все шансы вернуться домой живыми. - Завелась, мать ее! - Гризли хлопнул Норда по плечу и поспешил устроиться в салоне, занимая самую удобную позицию для стрельбы. - Погнали же! Ну! - Норд уже был за рулем, и Дэнетор с парнями тоже не стал ждать отдельного приглашение. Почти получилось. Почти. Взрыв был неожиданный и совсем близкий. В очередной раз мир перед глазами опрокинулся, и Дэнетор рухнул на землю метрах в пяти от машины. Очередь Гризли он не услышал, но скорее инстинктивно вскинул свой автомат. Но кто-то с той стороны оказался быстрее. На пары секунд быстрее, чего и хватило. Резкая острая боль пронзила сначала ногу, а потом плечо и грудь. Он упал на спину, тяжело дыша, чувствуя во рту стальной привкус крови. Было больно. Но в этот раз физическая боль в разы затмила душевную. Его избавление. Его малодушное бегство. Хотя сейчас он точно остался до конца. До самого конца. Вон, уже почти и не больно: только какой-то отголосок. Тело становится будто невесомым. Ему кажется, что еще секунда, и он просто воспарит над этой землей. Да, он сделал все правильно: он отказался от нее, он не стал отвечать на письмо. Никаких ложных надежд, когда итог уже известен. Так будет честнее по отношению к ним же. Когда-нибудь они это поймут, если перестанут его за такое ненавидеть: что он снова все решил за них. - Командор! - лицо Гризли склонилось над ним, и Дэнетор готов был поклясться, что впервые видел такую панику на лице их матерого и сурового здоровяка. Он хотел было улыбнуться, заверить приятеля, что все в порядке, но отчего-то не смог. Он будто падал вниз, а голос Гризли и его образ все таял и таял. А потом наступила тишина, пустота и темнота. И ему было уже не больно.