Под палящим солнцем Аризоны

День у Дина явно не задался. Вместо длинноногой официантки Марджери, которой он так упорно оказывал недвусмысленные знаки внимания, столик обслуживал староватый официант с не менее старым пятном кетчупа на фирменной желтой футболке забегаловки, которая из последних сил сдерживала пузо владельца в объятиях ткани и рамок приличия. Мало было такого разочарования, так еще и вместо заказанного пирога притащили какое-то пирожное, щедро политое взбитыми сливками. Представляете, мужику, брутальность которого находится где-то между старым хард-роком и поеданием живого, все еще бегущего прочь мяса, принести пирожное со взбитыми сливками и вишенкой! Ни стыда, ни совести, ни инстинкта самосохранения у престарелого официанта Эрни нет, о чем Дин с радостью его уведомил. У Сэма все тоже было не слава богу. Разгар лета на юге Штатов явно не был его любимым периодом, так еще и нечисть вся решила быстренько ретироваться на курорты, к водичке поближе. Видимо, даже в аду нет достаточной подготовки, вырабатывающей устойчивость к июлю в Аризоне. Он бы давным-давно послал этот омертвевший штат к чертям и махнул на Аляску, но внезапная смерть одного из жителей городка Кингман не могла не привлечь их с братом внимания. Оно и понятно – не каждый день сыновья бизнесменов умирают от удушения садовым шлангом на собственной веранде. Надеясь, что интересная работенка сможет отвлечь от невыносимой жары, Сэм продолжал перечитывать статьи местных газетенок в интернете, нарочито не замечая измазанную в сливках мужественность брата и раздражающие чавкающие звуки, с которыми обреченное пирожное исчезало в недрах Винчестерского желудка. – Иногда я забываю, что из нас двоих младший брат – я, – вздохнул Сэм, убирая мешающие волосы со лба. В ответ послышалось лишь едва различимое «Не фафудзтвуй, Фэмми», а когда «Фэмми» хмыкнул на такое замечание и попытался что-то возразить, в него полетела измазанная в креме вишенка. – Ну ладно, что ты там нарыл? – через несколько минут все же поинтересовался Дин, вытирая губы салфеткой. Девчачьи взбитые сливки, которые он уже трижды проклял, испачкали щетину, и теперь казалось, будто у него намечается борода из сладкой ваты. Не самое лучшее приобретение в сорокаградусную жару в местности, где какая только фауна, включая ползучих, летучих и жалящих гадов, не водится. – В «Кингман Дэйли» пишут о трагической смерти Дэйва МакКомба, сына финансиста МакКомба, который решил встретить свою мирную старость именно здесь, купив уютный трехэтажный коттедж на окраине. Смерть довольно нелепая и уж точно не смахивает на несчастный случай – парня нашли на заднем дворе, связанного садовым шлангом и, судя по всему, им же и задушенного, – отрапортовал охотник, стараясь не обращать внимание на брата, который упорно воевал с остатками крема с помощью салфетки. К сожалению, даже охотники на нечисть со стажем длиною в жизнь бессильны перед таким могущественным врагом. – Думаешь, это наш профиль? Может, старый хрыч перешел кому-то дорогу, надув на миллион-другой, и это памятный подарок от счастливого делового партнера? Или очередные разборки мафии с участием несчастных детишек. – Во время смерти там же находилась сестра убитого, которая перестала разговаривать после этого случая и ни на шаг не отходит от своей няни. Возможно, причиной этого стал кто-то… или что-то, что она увидела. Да и вряд ли бы мафия пользовалась шлангом или оставляла в живых свидетеля. – Ладно, твоя взяла. Все равно на месте, надо хотя бы этого везунчика оглядеть, – фыркнул старший Винчестер, со злобой глядя на Эрни, который искренне пытался не заржать во время баталий за их столиком. И кто придумал эти пирожные со сливками?! – Глупейшая смерть, просто глупейшая, – восклицал патологоанатом, ведя Винчестеров, представившихся федералами, за собой в морг. – Дэйв был преемником своего отца, готовился взяться за свой первый серьезный проект, а тут… – мужчина раздосадованно массировал седые виски. Видимо, он действительно был расстроен смертью, хотя обычно эмоциональность не свойственна представителям его профессии. – Жалко его, смышленый был малый. – Знаете, у меня возникают некоторые сомнения о смышлености человека, который умер от садового шланга, – хмыкнул Дин, подходя к столу, куда положили младшего МакКомба. На первый взгляд ничего необычного – синеватый оттенок кожи на лице из-за асфиксии, бурые следы на шее и руках, где натяжение было самым сильным, и выпученные глаза – ничто не привлекало внимания, если опустить естественную брезгливость по отношению к трупу двухдневной свежести. – Вы нашли что-то необычное при осмотре? – Поначалу нет, только повсеместные гематомы от шланга, – ответил медик, быстрым движением надев очки и показывая на темные полосы на теле убитого. – Но потом, при более детальном изучении… Я решил не говорить семье, это было бы излишним, но во рту Дэйва я нашел это, – понизив голос, сообщил он, протягивая Винчестерам целлофановый пакет. – Земля? – удивленно вскинул брови Сэм. – Да. Поначалу я подумал, что в панике он перевернулся лицом на землю и она случайно попала в рот, но ни на зубах, ни у десен нет ни песчинки – земля была в глотке. Сделав разрез на шее, я нашел там еще одну занимательную вещицу – то ли монету, то ли просто округлый кусочек металла. Вы можете забрать ее у полицейских, но у меня осталась фотография. Младший Винчестер взял протянутый снимок и положил его в карман пиджака до лучших времен. С ним он может разобраться и позже, но все еще оставался один незаданный вопрос, который мог бы пролить свет на причину убийства Дэйва: – Вы что-то говорили о первом самостоятельном проекте мистера МакКомба. Не могли бы вы поподробнее о нем рассказать? – Его отец планировал выстроить здесь несколько элитных коттеджей для любителей Дикого Запада и прочей ерунды. Был какой-то конфликт по поводу земли, но пару недель назад мэрия дала разрешение на застройку. Я не особо интересовался деталями, так что вам лучше узнать их у самого МакКомба-старшего на неделе – сейчас он в Финиксе решает вопросы с инвесторами. – Его сын скончался пару дней назад, а он уже вовсю в делах? – вклинился в разговор до тех пор молчавший Дин. – А как же отцовская скорбь или хотя бы правила приличия? Патологоанатом лишь хмыкнул. – Джонатан всю жизнь обивал пороги на Уолл-стрит и лишь к сорока смог подняться. Он слишком амбициозен и жаден к деньгам, так что сейчас его больше волнует потеря наследника, чем родного сына. Вы поймете, когда увидите его сами. – Сдается мне, не только Джонатан обеспокоен задержкой застройки – вы тоже заметно огорчены, – процедил охотник, внимательно следя за реакцией собеседника. Тот сощурился, сомкнув руки на груди, словно принимая оборонительную позицию: – Глупости, агент. Может я и патологоанатом, но у меня все еще есть сострадание к горожанам. Или вы подозреваете меня в убийстве из-за того, что мне жаль мальчика, который подавал большие надежды в плане развития города? – Ни в коем случае, док, – натянуто улыбнулся Винчестер, идя на попятную. – Спасибо за помощь. – Чего ты так на него накинулся? – расстегнув верхние пуговицы рубашки, спросил Сэм, садясь на переднее сидение Импалы. Теперь, когда они снова оказались в этой невыносимой духоте, прохлада морга вспоминалась как минимум с блаженной улыбкой. – Не знаю, – фыркнул старший из братьев, заводя машину. Он отчетливо понимал, что с девяностопроцентной точностью этот тип не причастен к смерти парнишки, но что-то отталкивающее было в этом человеке, что не давало Дину покоя. – Просто что-то он не договаривает. Вряд ли тут всего лишь сочувствие к МакКомбам, он же каждый день тушки своих соседей разделывает. С чего вдруг такая печаль? Сэм в ответ только пожал плечами, доставая из пиджака фотографию монеты и протягивая ее брату. – Лучше на это взгляни. – «Подавись»? – ухмыльнулся тот, прочитав надпись, вырезанную на монетке. – Чует моя печенка, наткнулись мы на очередной шабаш злобных ведьм. Господи, пусть хотя бы раз это будут какие-нибудь сестрички Холливелл, а не дряблые вдовы с облезлыми котами, – взмолился Винчестер, с надеждой уставившись в небо. Сэм лишь устало цокнул языком, разыскивая на карте дом МакКомбов, пока не вспомнил о словах патологоанатома, что отец убитого в отъезде, а говорить с восьмилетней девочкой, которая так слова и не сказала со смерти брата, как минимум глупо. Что ж, придется пообщаться с соседями. Теперь настала очередь Сэма молиться, чтобы в одном из домов им не открыла двери какая-нибудь симпатичная дочка ковбоя, спасающаяся от жары максимальным оголением молодого тела. Больше всего ему хотелось поскорее разобраться с делом и покинуть негостеприимную Аризону, а не вылавливать Дина из чужих спален. Импала, мягко заскользив по асфальту, остановилась возле одинокого ранчо. Раскаленный воздух словно изнутри царапал легкие, в которых уже наверняка образовалась настоящая Калахари. Солнце палило нещадно, так что Винчестеры, не сказав друг другу ни слова, едва ли не вприпрыжку ринулись к крыльцу с заветным навесом, дававшим хоть какую-то тень. Пока Дин вовсю ерзал щекой по прохладному металлическому украшению в виде солнца, издавая довольно смущающие звуки, младший Винчестер вдавил кнопку звонка до упора, надеясь, что хозяйка поскорее позволит им скрыться от враждебно настроенной природы Кингмана. – Агент Максвелл, агент Рой, ФБР, – представился Сэм, едва ли не за шиворот отдирая Дина от стены, когда дверь им открыла миссис Амберс, немолодая женщина с уставшим и нервным взглядом. – Мы хотели бы побеседовать с вами по поводу убийства вашего соседа, мистера… – Не понимаю, почему ФБР настолько интересуется этим делом, – раздраженно бросила она, внимательно разглядывая новоявленных агентов. Судя по всему, гостеприимством она не отличалась, да и приглашать в дом тоже не спешила. – Что значит «настолько»? – Вроде бы ничего такого, вполне себе банальное убийство, а тут сразу троих агентов направили, да еще и так быстро… – Троих? – непонимающе уставился на нее Дин. Вроде бы городок небольшой, да и убийство уже давно должны были смахнуть на разбушевавшихся мафиози, так что встретить федералов он уж точно не ожидал. Женщина промямлила нечто невнятное, но ее слова не смогли заглушить отчетливый стук каблуков, который послышался за ее спиной и был куда красноречивее любых объяснений хозяйки дома. – Агент Макалистер, джентльмены, – представилась обладательница шпилек, мельком показав свое удостоверение. – Я думаю, вам лучше удалиться, это дело уже передали мне. Пока Сэм пытался рассмотреть документы, у Винчестера-старшего было куда более интересное занятие – коленки новоприбывшей, кокетливо выглядывающие из-под облегающей, но достаточно строгой офисной юбки, и ни толчки брата, ни многозначительное покашливание счастливой обладательницы магнетически действующих коленных чашечек не могли оторвать мужчину от такого занимательного анатомического исследования. – А я настаиваю на сотрудничестве, мисс Макалистер, – заявил Дин, наконец бросив хотя бы мимолетный взгляд на глаза девицы. – Вдруг что случится, как же вы такими ногами бегать-то будете? Нет уж, они явно для других целей предназначены. – Если это был комплимент, я воздержусь от благодарностей, – сухо ответила она, прожигая своими зелеными глазами дыру в Винчестере. – Прошу прощения, но мне нужно работать, – брюнетка уже хотела снова скрыться в доме вместе с соседкой пострадавшего, как Сэм вклинился в дверь, кивнув головой брату: – Мэм, надеюсь, вы не против ответить нам еще на пару вопросов, поскольку из управления поступила новая информация, о которой наша коллега еще не в курсе, – хозяйка кивнула, нервно вздохнув, и пошла в гостиную. – Послушайте, – недовольно зашипела девушка, – я сказала вам убираться и довольно ясно. Видимо, из вас двоих ты будешь поумнее, – обратилась она к Сэму и, понизив голос, проговорила у самого его уха: – Благодаря вашим смазливым мордашкам вы выигрываете шанс шустро убежать в свою колымагу и бесследно испариться, пока я не передумала и не позвонила начальству с докладом о двух парнях с фальшивыми удостоверениями, ошивающихся у места преступления. Я доступно излагаю? Прищурившись, Сэм окинул девушку раздраженным взглядом и хотел продолжить настаивать на правдивости своего прикрытия, но решил, что продолжать спор бессмысленно, поскольку в первый же день нарываться на настоящих работников бюро было глупо: – Вам повезло, что слово «колымага» было произнесено шепотом. Удачного дня, агент Макалистер, – с натянутой вежливой улыбкой процедил он, кивнув на прощание. – Идемте, Рой. – Аккуратнее на солнце, мальчики. Перегреетесь – не только агентами себя возомните, – прощебетала брюнетка, поспешно скрывшись в доме. – Это еще что было, Сэмми? – накинулся на брата Дин, явно недовольный тем, что его лишили благословенных мгновений в обществе кондиционера. – Мы так просто уступаем выскочке из ФБР? Состроил бы ей свои щенячьи глазенки, она бы растаяла и все – у нас в кармане вся нужная информация, а в твоей постели – знойная девица. Ну или не в твоей, – похабно ухмыльнулся он, еще раз оглянувшись на дверь. – Она раскусила нас: поняла, что удостоверения – фальшивка, и мы никакие не федералы. – Погоди, удостоверения? – Винчестер остановился посреди дороги, недоумевающе уставившись на брата. – Ты ведь ей их даже не показывал, так как черт возьми… Сэм остановился рядом с братом, стукнув себя по лбу за тормознутость. Как он мог не заметить подвоха сразу, когда еще можно было вывести девушку на чистую воду?! – Нам нужно вернуться туда и допросить ее. – И как ты себе это представляешь, умник? – разгоряченно выпалил Дин. – Постучишь в дверь и скажешь: «Ой, простите, миссис Амберс, мы тут забыли у той девицы спросить, как она поняла, что мы не федералы»? Раз она выискивает тут информацию, то точно будет в городе снова и уж совсем наверняка наведается к МакКомбу, когда он вернется. Там-то мы ее и прижучим. – Это если она человек, – уточнил младший Винчестер. – А если нет? Вдруг она убирает свидетелей или выбирает новую жертву? – Значит, она сожрет эту злобную бабу, которая лишила меня кондиционера, и я ни капли не жалею, – тут же последовал ответ охотника, который уже настраивал магнитолу в Импале. – Лично я не собираюсь продолжать околачиваться на солнцепеке из-за твоей паранойи, а раз тебе все равно, где мучиться от укоров совести, то будь добр, сядь уже в машину. После этой фразы раздался всхлип закрывающейся дверцы, и Шевроле, взревев двигателем и колонками, из которых доносились первые аккорды песни «Are you ready?», понеслась обратно в город, поднимая за собой клубы красноватой дорожной пыли. – Дин, какого черта мы делаем в стрип-баре? Ты обещал мне работать над делом, а участвовать в подобных вакханалиях я не собираюсь, – ворчал Сэм, стараясь не смотреть в сторону извивающейся в свете софитов девицы. – Мы и так работаем над делом, зануда. Мы ведь пришли к обоюдному согласию, что это проделки местного шабаша. Вон, глянь на ту рыжую, – охотник с довольной улыбкой кивнул головой на официантку, подтягивающую чулки у стоящего неподалеку столика, – чем тебе не ведьма? Лично меня она уже приворожила. Ну и куда ты собрался? – В мотель, – раздраженно ответил младший, поднимаясь из-за стола. – Можешь хоть до утра тут исследовать паранормальную активность, я хочу поскорее покончить с разбушевавшейся тварью, чтобы уехать из этого пекла куда-нибудь на север Миннесоты. А это еще что? – остановился Сэм, когда брат протянул ему двадцатку. – Утешительный приз, Сэмми. Бери, бери, надо же как-то скоротать одинокий вечерок, а мы оба знаем, что такие каналы отнюдь не бесплатные, – покровительственно улыбнулся Дин усмешкой расщедрившегося мецената. – Идиот. – Ну же, Сэмми, сейчас же будет номер со стулом! – крикнул вдогонку старший Винчестер и, чертыхнувшись после хлопка входной двери, глотнул еще пива. С братом или без, вечер обещал пройти плодотворно. Вокруг галдела музыка и звон стаканов, мелькали обнаженные ноги и что поинтереснее, а рыжая бестия все продолжала строить охотнику глазки. Он было хотел подозвать ее к себе, но вдруг женский голос из динамиков уведомил, что через минуту на сцене появится местная звезда с каким-то крайне непроизносимым именем, так что Винчестер решил сконцентрироваться на шоу. И не зря. Через несколько мгновений зал притих и раздались первые ноты песни «Feeling Good». Сцена погрязла в полумраке, так что было очень сложно заметить метнувшуюся в центр тень, но стоило голосу солиста взметнуться вверх, как блики света поймали стройную девичью фигурку, зависшую на пилоне. Непослушные медовые кудри разметались по ее плечам, а искрящиеся глаза сверкали из-под маски прямо в направлении опешившего мужчины. Взгляд не был похож на глаза других приторных стриптизерш, пытавшихся вытянуть из кошелька как можно больше хрустящих купюр. Нет, он был пронзительным, обжигающим, под стать рваным движениям гибкого тела, отзывавшегося на каждую ноту песни. Это зрелище магнитом приковывало внимание Винчестера, с лица которого сползла похабная усмешка. Под звук взлетевших басов блондинка закинула ногу на шест и вновь бросила взгляд на Дина, от чего у того ёкнуло сердце. «Не смотри ей в глаза, – прошептал себе он, – смотри на ее тело». Взгляд блуждал по черному корсету с шелковыми алыми лентами, белью, изгибам груди и талии, ногам, прикрытым сетчатыми колготками, и изящным щиколоткам, но постоянно возвращался к лицу, закрытому маской. Слишком знакомый взгляд не давал ему покоя, пока остальные посетители отпускали грязные комментарии в адрес танцовщицы, то и дело глядящей прямо на Винчестера. Соблазнительные движения девушки ничуть не помогали справляться с жарой Аризоны, которой не могли противостоять дешевые кондиционеры бара, и охотник, облизнув пересохшие губы, решительно подозвал официантку: – Послушай, родимая, могу ли я поговорить с этой девушкой с глазу на глаз? – спросил он, кивнув на танцовщицу. Официантка похабно ухмыльнулась, приподняв бровь: – «Поговорить с глазу на глаз», значит? Это можно, но оплату вперед. Не отказывая себе в удовольствии, старший Винчестер сунул несколько смятых купюр в расшитое всевозможными рюшами и стразами белье девицы, пожалев, что не захватил с собой немного монет для того, чтобы разнообразить работу несчастных пташек. Поправив свои пышные формы, которые появились на теле благодаря матушке-природе в лице пластического хирурга, она за руку повела Дина в приватную комнату, кивнув на дверь девушке у шеста, которая так заинтересованно следила за передвижениями охотника. Несмотря на то, что официантка всеми силами пыталась выпросить еще хоть немного чаевых, вертя первой чакрой изо всех сил, расщедрившийся на приватный танец ради небольшой беседы Дин почти не обращал на нее внимания. Ну не понравились ему ее истертые коленки, да и ни вращения, ни нагибания, ни даже танец маленьких утят под музыку из оперы Кармен не помогут отвлечь Винчестера, когда блондинка пристально впивалась в него требовательным и заинтересованным взглядом, светящимся из-под маски в огнях ярких цветастых вспышек. Через мгновение он сидел в полном одиночестве в небольшой комнатке, тонущей в красном бархате, полумраке и приторно-сладком запахе масел. Джинсы скользили на шелковых простынях, и Дин, беспрестанно чертыхаясь, все время пытался не съехать на пол, отчаянно балансируя на широкой кровати. За этим оригинальным занятием он и провел следующие несколько минут, пока дверь бесшумно не отворилась, впуская в помещение долгожданную танцовщицу. – Заждался, милый? – сладко прошептала она, медленно подходя к Дину вплотную. – Еще как, – со смешком ответил тот. Рядом с ней он почувствовал себя неуютно, что никогда прежде не случалось с обычными проститутками или девочками на одну ночь: холодный и внимательный взгляд, цепко подмечающий малейшее движение, казалось, был сразу везде – мужчина буквально плавился под ним, и думать становилось все сложнее. – Ты так напряжен. Давай я помогу тебе расслабиться, – сказала девушка, опалив горячим дыханием шею Винчестера. Легонько толкнув, она усадила его на кровать и пристроилась сзади, начав массировать окаменевшие мышцы спины и шеи. Дин шумно выдохнул. – Мне кажется, я где-то видел тебя прежде. – Пожалуйста, избавь меня от глупых подкатов «А не встречались ли мы на выставке в Париже?», – сказала блондинка все так же шепотом, широко улыбнувшись. – Я думаю, тебе лучше снять футболку. Здесь стало слишком душно. Не успел Дин опомниться, как уже лежал на животе с обнаженным торсом, а девушка сидела на его бедрах, продолжая массаж. Тонкие пальчики с силой впивались в его плечи, скользили вниз, поглаживали ребра, а затем снова поднимались наверх по хребту. – Ох черт, – на выдохе прошептал Винчестер, когда блондинка принялась целовать его шею, осторожно прикусывая кожу. – Может, хоть свое имя назовешь? – Неужели сейчас тебя интересует мое имя? – со смешком спросила она вместо ответа. Голос снова был тихим и вкрадчивым, будто она не хотела использовать его в полную силу… Или боялась это сделать? Продолжая целовать лежащего под ней мужчину, танцовщица слегка ослабила шнуровку на корсете и скользнула рукой в кармашек, прятавшийся за лентами и рюшами. – Кажется, я вспомнил, – наконец сказал охотник, словно очнувшись от дремы. Его действительно убаюкал мягкий голос девушки, ее движения и нежные поцелуи, и только одно выбивалось из этой бархатной, ленивой атмосферы ночи – огонь в зеленых глазах. Мужчина приподнялся на локтях и попытался встать, но почувствовал острую вспышку боли под лопаткой. – Опоздал, Холмс, – послышался победоносный девичий голос сзади. Когда Дин обернулся, его обладательница осторожно заворачивала пустой шприц в кусочек ткани, который затем отложила на стол. Тело переставало слушаться, тяжелея с каждой секундой, и в глазах начало мутнеть. «Транквилизатор», – пронеслось в голове, но скоро и эту мысль заволокло тяжелым туманом. – Сукина ты дочь, – прошипел охотник из последних сил. Последнее, что он видит – чертовы смеющиеся глаза прямо у его лица. – Сладких снов, Дин Винчестер, – произносит приторный голосок, и Дин проваливается в пустоту.