Ты мне нужен...

Прошло около пятнадцати минут после вышеописанных событий. Старпом и капитан находились в рубке и снова спорили. На этот раз предметом спора был эхолот, который отказывался работать исправно. Капитан настаивал на том, чтобы оставить прибор в покое и подождать, может, он сам заработает, а Ракита утверждал, что эхолот нужно срочно чинить, потому что он важен для обнаружения рыбы, которой питается весь экипаж. - Хорошо! Ладно! - Юра стал размахивать руками и ходить по рубке. - Давай я кого-нибудь позову, все расскажу и как он скажет, так и будет! Давай? - Давай! - капитан сложил руки на груди. - Только сейчас сына своего позовешь, чтобы он тебя поддержал! - Хорошо! Не буду я его звать! А, вот, зятя твоего будущего позову, пусть хоть что-нибудь скажет, а то молчит все время, как рыба! - с этими словами старпом вышел из рубки, а капитан лишь недовольно фыркнул. Ракита уверенно шел по направлению каюты Германа, но чем ближе он к ней подходил, тем менее уверенной становилась его походка. В конце концов, старпом тихо отворил дверь и заглянул в каюту. - Герман... - он позвал его, но ответа не поступало. - Едрид Ангидрид. - произнёс старпом, когда увидел разбитую бутылку. - Ворожцов, ты здесь? - Юрий проследовал в комнату и закрыл за собой дверь. - Герман, - он переступил порог соседней комнаты и ахнул, - Твою мать! - он увидел Германа, сидящего на полу оперевшегося на стену. Его руки были в крови, в одной он сжимал отколотое горлышко бутылки, на полу была кровь, в раковине - кровь. - Герман! - Ракита кинулся к преподавателю. - Ты что наделал! Что за хрень?! Жив?! - он схватил его за плечи. Герман, который ещё не потерял сознание, перевёл на него взгляд. - Что с тобой?! Я сейчас! Подожди! - перепуганный старпом кинулся к небольшому шкафчику с медикаментами, который находился в каждой каюте и достал оттуда бинт. - Давай руку! - он стал перевязывать раны на руках Германа. - Юра, ну где ты там?! - послышался голос капитана из рации старпома. - Ой, Вить... - он задумался над тем, что ответить. - Да ну его к рыбам этот эхолот! Краб с ним! Я попозже приду. Устал что-то. Ну, а ты что наделал? - Ракита обратился к Герману, вместе с этим ведя его под руку и усаживая на кровать. - Ооо, да ещё и пьяный в стельку! - Да и запьешь! - огрызнулся Герман. - Что вам нужно? - Ты представляешь, что было бы, прийди я чуть позже?! - Ракита встал напротив Ворожцова и поставил руки на бока. - Прекрасно представляю! - снова недовольно ответил Герман. - Да ты же пьяный в дрова! Как ты можешь представлять-то?! Вот проспишься, тогда поглядишь, что ты натворил! А если Алена шрамы увидит? Ты догадываешься, о чем она подумает?! - А пусть думает, что хочет! Мы расстались! - он отвернулся. - Ааа, так вот в чем дело... - протянул Ракита. - Че ж ты из-за бабы себя мучаешь?! Вон я с рыжухой вообще не церемонюсь - как сказал, так и будет, когда захочу тогда приду, что хочу, то и делаю, и так все остальное! А это что? - он указал пальцем на бутылку, стоящую на тумбочке, а сам уже был вне себя от радости. - Что, что! Коньяк, вот что! - Целый? - Нет, половинчатый, блин! - Герман? - Что? - А давай выпьем? - в глазах у Ракиты уже сверкнули огоньки. - А как же ваша рыжуля? Что она вам скажет? - Герман коварно улыбнулся. - Да ничего не скажет, краб ее жуй! Скалкой по башке мне надает да и все, а сверху ещё и сковородкой огреет, и не видать мне на обед двойных порций... - старпом заметно погрустнел. - Что хочу, то и делаю, да? - Герман продолжал улыбаться. - Ды, ды... - Ракита не знал, что ответить, но сказать Герману, что он боится потерять двойные порции, ему было стыдно. - Ды чёрт с ней! Скажу, что, - он снова задумался, - Что тебе было плохо, а я рядом оказался и я не мог тебе отказать в компании! - старпом сменил выражение лица на радостное. - Ага, подставлять меня задумали? Ваша Надежда и меня убьет в таком случае. - Слушай, прекрати выкать! Давай на "ты", все равно тут все свои! - Ракита засиял от радости, но сказать Герману, что он свой, ему пришлось из вежливости, чтобы тот не вздумал вытолкать его из каюты и выпить драгоценный коньяк одному. - Ну, давай. - Ворожцов взял бутылку и открыл ее. - Стаканчики у тебя тут есть? - старпом с улыбкой потирал ладони, будто замер от ожидания. - Не знаю. Может, на полке стоят? Да вон же они! - Герман показал на полку, где стояли несколько стаканов для коньяка. - Тааак! Сейчас мы все организуем! - с детской радостью, Ракита, почти вприпрыжку, принёс два стакана и поставил на тумбочку. Конечно, Надежда считает каждую бутылку на камбузе, и не дай Бог, хоть одна пропалет - она идёт рассказывать капитану, а тут халявная выпивка. - Наливай. - мужчина с предвкушением смотрел на наливающийся коньяк. - Все, - сказал Герман, - Готово. - когда оба стакана были налиты. - За баб? О, нет, за прекрасных дам! - наигранно произнёс старпом, прежде чем опустошил стакан. - Хоррроший какой! Закусить бы! А, нет, сейчас выходить нельзя. Наливай, наливай! Прикинь, моя рыжая говорит, чтобы я за ней ухаживал, бегал, как идиот! Я - моряк, а не клоун! - он выпил второй стакан. - А Алена, как Макса видит, так под руку меня хватает и тащит, да так, чтобы мы мимо него прошли, она ещё посмотрит так на него... - Герман еще долго рассказывал Раките о том, как ведёт себя с ним Алена при Максе. Пока новоиспеченные собутыльники обсуждали каждого члена экипажа, прошло достаточно много времени, а когда бутылка закончилась, старпом, хотя и изрядно пьяный, самостоятельно встал и, сказав, что его могут искать, вышел из каюты, полностью удовлетворённый тем, что ему удалось напиться без ведома Надежды и что она вряд ли узнает, потому, что он уже пришёл в свою каюту и с радостной улыбкой лег спать. *** Алена не сразу ушла в каюту, а ещё прогуливалась по палубе, но со временем решила пойти отдохнуть. Мысли словно придавливали ее книзу, так что она еле передвигалась, к тому же, у неё началась головная боль. Девушка решила незамедлительно лечь спать, чтобы хорошенько выспаться, а после уже думать, как жить дальше. Как только ее голова коснулась подушки, Алена уснула. Но не всегда сон означает отдых. Ей снится сон. POV Алена. Полдень. Кают-компания. Через несколько минут состоится обед. Я неспеша прохожу в столовую и сажусь на своё место. Ко мне тут же подсел Макс. - Эй, стукачка! - усмехается. - Чего тебе? - мне так приятно, что он сел ко мне, но показывать это я стесняюсь, поэтому отвечаю с нотами полного безразличия. - У какой бабки на базаре ты купила это платье? Оно же отстой! - тычет на меня пальцем, указывая на платье, которое мы весьма удачно переделали с Надеждой, так как исходный вариант был слишком олд-фашенд. - Отвали! - меня обидело то, что Макс так отозвался о платье. - О! Вон твой Герман! - кивает в сторону только что вошедшего Ворожцова. - Как ночка-то с ним? Удалась? У него радикулит не случился? А может, давление подскочило? - начинает смеяться, что меня сильно раздражает и я начинаю жалеть, что сразу не вытолкала Макса из-за своего столика. Мало того, он говорил это все достаточно громко, так, что услышали некоторые ребята и начали перешептываться и хихикать. - Я сказала, отвали, придурок! Встал и вышел из-за столика! - кажется, я готова разорвать его. - Я сказала, отвалиии! - Макс передразнил меня, сказав это писклявым голосом и скорчив рожу. - Я сейчас отцу расскажу! - обида берет верх надо мной, я даже готова расплакаться, к тому же, почти все ребята и девчонки, сидящие неподалёку, все слышат и смеются надо мной. - Вот! Молодец! - хлопает наигранно в ладоши и посмеивается. - Настоящая стукачка! О! Ксюша! - завидя Ксению, он встаёт и уходит к ней. - Стукачка! - бросает, едва оглянувшись на меня. Не знаю, что со мной происходит. Еда, которую принесла тётя Надя, совсем не лезет в горло, аппетит бесследно пропал. С глаз начинают капать слезинки. Я была так рада, что Максим подсел ко мне, но он же все и разрушил. Оскорбил меня в глазах друзей, посмеялся надо мной, сделал предметом прошлых анекдотов Пети... Слёзы и горечь сдавили, кажется, всю грудную клетку и я, выскочив из-за стола быстро ухожу на палубу. Ветер быстро сушит набежавшие слёзы, но по щекам катятся новые. Все мои друзья перестали уважать во мне человека, последнее время я не слышу своего имени, его либо не произносят, либо заменяют его на "Эй!", "Э!", "Слышь?" и тому подобное. Только я подумала об этом, как тут же услышала знакомый голос позади меня. - Алена? О, нет! Только не Герман, пожалуйста! Его я точно не хочу видеть! Но почему же все-таки решаю ответить ему? - Что ты хотел? - с неохотой произношу вопрос, даже не поворачиваясь, но вместо ответа чувствую его руки на моей талии. Герман нежно обнимает меня и притягивает к себе. - Не плачь, родная моя, - произносит это так мягко и успокаивающе, его обращение ко мне трогает меня и я снова готова расплакаться. Он касается ладонью моего лица, вытирая слёзы, сам шепчет мне что-то, но я не обращаю внимание на слова, мне на данный момент дороже, что хоть кто-то поддержал меня, не посмеялся надо мной. Я вроде бы немного успокоилась, и Герман, у которого получилось улучшить моё настроение, вдруг наклонился и нежно, робко поцеловал меня... Я не стала отталкивать его, даже наоборот, совсем не заметив этого, одной рукой обняла его за шею, а другой гладила по голове, запуская пальцы в его мягкие волосы. Наслаждаясь этими мгновениями, я вдруг вспомнила: "Мы же расстались!!!", но почему-то тут же забыла об этом, сильнее прижавшись к Герману.