Солнце для феи цветов

      Ощутить под ногами твёрдую землю приятно, что ни говори, особенно после зачёта по пилотированию, когда накувыркаешься так, что ещё чуть-чуть — и забудешь, где низ, а где верх. Брэндон и Скай уже приземлились и о чём-то говорили с другими ребятами, в высокой безоблачной голубизне крутились на «воронах» Тимми и Ривен, выполняя задания. Хелия с наслаждением вдохнул горьковатый воздух и направился к толпе специалистов. Что-то не так, понял он, подходя. Толпа гудела растревоженным ульем, ребята смотрели исподлобья, кто возмущённо, кто раздосадованно, кто просто хмуро и зло.        — Ты всё, да? — повернулся к нему Скай. — У нас тут новость. Ребята говорят, Валтор объявился в Светлом Камне, разграбил библиотеку и скрылся. Опять! — и принц досадливо пнул ногой подвернувшийся камешек.       Светлый Камень… нет, только не это! Во всей волшебной вселенной не было места надёжнее и защищённее, чем Светлый Камень — там содержались преступники, обладающие колдовским даром. Неуязвимый, незыблемый оплот веками — и тут уже во второй раз за последние два года его защита сломлена: сначала лордом Даркаром, а теперь и Валтором. Какую же мощь он набрал?!        — Что произошло?        — Вроде бы под чарами невидимости пробрался, монахи его засекли, но сделать ничего не сумели, — ответил Клеос, лидер четвёртой группы. — Без жертв, но пострадавшие есть, а сколько — не знаю. Мы сами краем уха слышали, уже когда сюда уходили.        «Без жертв, но пострадавшие есть». Хелия застыл на середине вдоха, вспомнив другое, похожее: «сообщается о незначительных потерях» — да какой дурак будет верить официальным сводкам?!        — Задолбала уже эта его партизанщина, — в сердцах буркнул кто-то рядом. Налетел и опять ищи-свищи его, где хочешь.        Надо уйти. Хелия повернулся всем корпусом к электронному табло.        — Я пойду, время, — сказал он Скаю.        — Давай, Саладин ждать не любит, — махнул рукой принц, но Хелия его уже не слышал.        Не бегом! Раздери дракон, спокойнее! Всё уже случилось! Дверь шкафчика вдруг заупрямилась, не поддаваясь. Хелия провёл по электронному замку ещё раз — противный писк и мигание красной лампочки. Да что за…?! Номер перепутал? Нет, не мог… да этот же, всё верно. Спокойнее. Просто спокойнее. Хелия тряхнул головой, глубоко вдохнул и провёл по замку ещё раз. Есть! Открылся. Телефон смирно ждал его на полке.        Домашняя линия Фонгов была занята, мобильный Сэндзи тянул раздражающе долгие гудки. Подождать. Перезвонить. Ещё раз. Ещё. Бесполезно. Попробую позже, решил Хелия. После занятия, сразу.        — У тебя было ещё сорок минут, — заметил Саладин, отрываясь от бумаг. — Зачёт уже сдал?        — Да. Это правда, что пострадавших нет? — да к чёрту церемонии!        — Это официальная версия, — коротко ответил Саладин. — Символы должны оставаться незыблемыми, тем более, в такое время, — волшебник помолчал. — Есть жертвы. Монахи обнаружили его и оказали сопротивление. Завтра мы с Кодатортой летим на церемонию прощания. Я меняю расписание.        — Извини. Я подожду.        — Нет, приступим.        Время тянулось, плелось, спотыкаясь на каждой минуте, будто было смертельно больно. Оно и было больно. Весь мир был болен, и болезнь эта — Валтор. О чём он думает? Зачем ему всё это? Что он собирается делать с изуродованным Андросом, который уже уничтожил бы, если б не подвиг Текны? Доведёт дело до конца? А с другими мирами, гаснущими из-за отнятой им волшебной силы?        — Достаточно, — сказал Саладин наконец.        Хелия тут же вскочил на ноги:        — Извини, я пойду. Срочное дело.       Пол горел под ногами, ставший вдруг неподъёмно тяжёлым телефон жёг руку сильнее льдов Омеги, и каждый звук в пустом коридоре отзывался непереносимо громким эхом. В парк. Набрать номер. Гудок, второй… ну же!       — Привет, Хелия! — широко улыбнулся с экрана Сэндзи, наскоро собирая в хвост свои длинные волосы. — Ты чего на домашний звонишь?       Как будто ничего не случилось. Или они ничего не знают?        — Привет, — сердце тревожно колотилось, гулко бухая в рёбра. — Ты не отвечал по мобильному. Как вы?        — Нормально, — и Сэндзи снова блеснул лучезарной улыбкой. — У Акиро рука сломана и пара рёбер, и шрам во всё лицо, ну, ушибы ещё. Ерунда, скоро уже ходить будет. У него сейчас не строгая аскеза, нам даже поболтать разрешили.        — А… родители?        — Нормально. Отец сейчас мелкоту на соревнования повёз. Говорит, что кости срастутся, а на шрам плевать — Акиро ведь монах, ему всё равно ведь не жениться.        — А… мама?        — Плачет. Говорит, от счастья. Живой остался, мог бы… ну… ты понимаешь.        Ещё бы. Хелия уж точно понимал. Тревога за Фонгов понемногу отпускала, разжимая тяжёлую ледяную хватку. Но… что же будет дальше? Со всеми ними?        — Послушай… ты позвони ещё разок, поговори с ней ладно? Мы… — Сэндзи неловко запнулся и быстро поправил себя, — она волнуется, слишком близко ты к этой заварухе.        — Вам просто кажется, — мягко улыбнулся Хелия. — Я позвоню. Не гоняй слишком быстро, — и положил трубку.        Одна и та же схема снова и снова. Внезапная атака и исчезновение. Эти партизанские вылазки доводили до белого каления. Валтор в очередной раз исчез, словно провалившись в небытие. Откуда он нападёт, когда? Кто и что попадёт под его удар? Ответов на эти вопросы не знал никто.        Радость и надежда на лучшее, захватившие их компанию после возвращения Текны и приключения на Солярии, канула куда-то в неизвестность. Вероятно, туда, где планировал очередную атаку Валтор.        От нарядов по драконьим стойлам их команду освободили через две недели, чтобы не давать долго расслабляться первокурсникам, но постыдная работа в стойлах очень скоро показалась раем: преподаватели удвоили учебную нагрузку с явным удовольствием. Особенно Кодаторта, который, похоже, не собирался им прощать устроенную Саладином выволочку, как минимум, до самого выпускного. С его тренировок они выползали полумёртвыми от усталости, уже не чувствуя собственного тела. И едва освободившись, бежали на свидания: ничто не в силах остановить влюблённых мальчишек. Даже экстремальные тренировки Кодаторты.        Перед каждой встречей с Флорой раз за разом Хелия тщательно проверял, работает ли заклятье, блокирующее магический поиск. Чёрный напульсник почти врастал в кожу, скрытый длинным рукавом его рубашки. Специалисту казалось, что смерть ходит рядом, где-то совсем близко, совсем-совсем, почти что в шаге, а он опять не знал, как уберечь свою отважную фею.        А беречь её надо было и от себя тоже. Не целовать так жадно, и не ласкать смелее, сходя с ума от обострённой, почти болезненной нежности. Она же невинная девушка! Взрослая невинная девушка, предательски шептал внутренний голос. Ей восемнадцать, и в Магиксе и на Линфии это уже брачный возраст. Что плохого в любви? Воображение не унималось, дразнило: огладить тонкие щиколотки, обжечь поцелуями девичьи острые колени, подниматься выше и выше, лаская смуглую кожу нежно, настойчиво касаясь языком, губами, дойти до самой кромки тонкой ткани и… не думать! Услышать её лёгкие вздохи, тихий стон, почувствовать её трепет… Отжиматься. И в душ.        А я ещё в монахи собирался… идиот! Вся моя жизнь — сплошные крайности. Из военного — в художественное и обратно. От длительных секс-марафонов — к полному воздержанию, от стремления к монашеству — к страстной любви, от самой… раскованной девушки в волшебной вселенной — к самой непорочной. Форменное безумие.       Поход в кафе, на концерт… сегодня кормили смешных толстогубых рыб в городском парке. Флора и Хелия виделись часто, почти каждый день, выкраивая минуты, чтобы побыть вместе, но их свидания вдруг стали другими. Флора положила сумочку на туалетный столик и задумчиво села перед ним, подперев кулачком щёку. Да, другими…        Он отстраняется. Стоит ей прижаться к нему покрепче, поцеловать так, как раньше, и он отстраняется. Осторожно высвобождается из объятий, мягко целуя руки, будто извиняясь за что-то… Почему? Почему же? Что может быть не так?!        Осенённая догадкой, девушка вцепилась себе в плечи, сжавшись в комок. Он разлюбил её, чем можно иначе объяснить всё это… Нет, глупости! Фея вскинула голову, решительно прогоняя страх. Этого не может быть! Его глаза, его взгляды — в них даже больше любви, чем раньше, столько, что сердцу становится тесно в груди, и забываешь, как дышать, и что вообще в этом мире есть что-то, кроме его любящих глаз, его ласковых рук, его губ… от которых кружится голова, подкашиваются колени и слабеют руки, и будто падаешь в жаркий бездонный омут, пугающий и манящий.        Манило и зеркало: посмотри на себя, ну посмотри же! Медленно, словно против воли подняв взгляд, Флора увидела своё отражение: лихорадочный румянец, приоткрывшиеся губы, странный взгляд с поволокой… Румянец тут же стал жгучим, и девушка спрятала пылающее лицо ладонях, чтобы не видеть эту странную незнакомку в зеркале.        Это неправильно. Стыдно. Но я люблю его! Разве любовь может быть неправильной или постыдной? Нет, конечно же, нет, но… это природа, гормоны, инстинкты, разве правильно им потакать? Флора взволнованно вскочила, схватилась за лейку, как за спасательный круг, но тут же вспомнила, что полила все цветы накануне и в отчаянии опустила руки.        В природе тоже нет ничего постыдного! Неужели будет правильнее, когда несчастная Лейла ляжет в постель с незнакомым человеком, просто потому что так хотят её родители?! Возможно, Лейла будет потом всю жизнь его ненавидеть и при этом рожать ему детей, выполняя королевский долг. Флора содрогнулась, одна лишь мысль о том, что кто-то чужой, посторонний, может прикоснуться к ней, вызывала волну отвращения и яростного протеста. Бедная Лейла! Ещё неизвестно, какой он, этот её жених;, а Хелия, он такой хороший, самый лучший на свете, он обязательно понравится и маме, и папе, и Миэли…       Я люблю его, люблю! И больше всего на свете боюсь потерять. Мой Хелия, моё солнце… почему нам досталось это безумное время? Получить Энчантикс в отравленной реке было не страшно, там не было места для страха, но если подумать, сколько раз они могли умереть в эти полгода? Могли не вернуться с Омеги, могли погибнуть на Андросе или в музее Волшебства, сражаясь за ларец Агадора, даже тогда на Эраклионе… И мы до сих пор не знаем, как можно победить Валтора. Когда кончится эта война? Что если кто-то из них погибнет, он или она? Флора готова была кричать от одной этой мысли, гнала её прочь всеми силами, не позволяя себе бояться, но… что если вдруг, а я… я даже толком не знаю, как это — быть с ним, принадлежать ему полностью.        Девушка тихонько охнула, испугавшись своих слишком смелых мыслей, но тут же упрямо вскинула подбородок. Надо найти конспекты за первый курс, подумала она. И тут же успокоила себя: просто так. На всякий случай.        Магическую контрацепцию в рамках курса бытовой магии в Алфее начинали читать сразу же, с самого начала первого семестра. Кто-то из фей краснел, но прилежно записывал, кто-то хихикал, а кое-кто из первокурсниц, бывало, даже сидел на этих лекциях с видом знатока. Директриса Фарагонда, а уж тем более, госпожа Гризельда, ни наивными, ни ханжами не были, да и молодость помнили достаточно хорошо, чтобы надеяться на благоразумие своих воспитанниц. Опасное соседство с бравыми молодцами Саладина, у которых тестостерон через край хлестал, блюсти девичье целомудрие явно не помогало. А если учесть количество принцесс и дочек состоятельных родителей, вывод напрашивался один: проще научить девушек правильным чарам, чем потом объясняться перед какой-нибудь венценосной семьёй, как они не смогли уберечь ученицу от позора, а королевскую семью от бастарда.        Тетрадка нашлась быстро, внизу, в самой глубине комода, вместе с остальными старыми конспектами. Флора потянулась к ней, её рука дрогнула… но ведь? Девушка зажмурилась, выхватила тетрадь из ящика. На всякий случай, твёрдо повторила она. На всякий случай.        — Хелия, какая красота! — Флора соскочила с виндрайдера на мягкую землю. — Как ты нашёл это место?        — Случайно, — улыбнулся Хелия, заглушив мотор. — Люблю рисовать.        Он снял с виндрайдера корзину для пикника, постелил под дерево плед, оставляя Флору почти наедине с природой, чтобы дать ей прочувствовать суть этого места — ему ли не знать, как важен ей момент единения со своей стихией.        Шёлковая сочно-зелёная трава ласкала узкие босые ступни — и когда Флора успела снять босоножки? — деревья тянули к ней ветви, будто здороваясь, и фея что-то шептала им в ответ, нежно трогая пышные белые цветы с розоватым румянцем, сияющие в золотом свете дня. Солнечные лучи пронзали густые кроны, тянулись к траве, оглаживали шершавые стволы, согревали, нежили землю, и Флора словно светилась под ними — счастливая, спокойная, наконец освободившаяся от тени тревоги и печали, которую Хелия не мог перебороть, как ни старался в последнее время.        Я хочу, чтобы ты всегда была такой, Флора, подумал он, вдохнув полной грудью тонкий аромат цветов, роняющих бело-розовые лепестки, и пряный запах сытой земли, и свежесть реки, воркующей неподалёку перекатами. Подошёл чуть ближе — тихо, упруго, всеми силами стараясь не спугнуть очарование момента.        Беспечный ветерок тронул тёплыми ладонями цветущие кроны, засыпая цветочным дождём фею природы, и девушка закружилась, от восторга раскинув в стороны руки.        Ты — моё счастье, Флора. Как же я жил без тебя раньше?        Немного волшебства, и подхваченные магией лепестки затанцевали, собираясь в причудливые узоры вокруг изящной девичьей фигурки, закручиваясь, поднимаясь в спиральном танце вверх. Флора засмеялась, ощутив его близость и колдовство, остановилась на мгновение, сияя глазами цвета юной зелени, и Хелия подхватил её на руки, закружил. Чары рассеялись, обрушивая на них ливень душистых бело-розовых лепестков. Хелия и Флора вынырнули из-под него — смеющиеся, задыхающиеся от полноты чувств, от бескрайнего, абсолютного счастья, от ощущения близости и восторга, и поцелуй их, долгий, нежный, ударил в головы искрящимся лёгким хмелем так, что хотелось закричать или наделать глупостей. Не надо глупостей, весело предостерёг себя Хелия, опуская девушку на покрывало и садясь рядом.        Флора протянула руку, выпутывая из его волос лепесток, кончиками пальцев коснулась виска, тронула губы, прерывисто вздохнула, мгновенно оказавшись в тесноте его объятий — ближе, пожалуйста, ещё ближе! Откинула назад голову, подставляя его горячим губам шею и плечи — невинность и соблазн. Робко тронула шнуровку у ворота его рубахи, когда он остановился, и чуть уверенней скользнула ладошкой вниз по груди, по напряжённым мышцам пресса, слегка потянула вверх зелёную ткань рубашки, сходя с ума от собственной смелости, и вздрогнула, когда Хелия накрыл своей рукой её руку. Испуганно, умоляюще вскинула на него глаза — не отпускай, пожалуйста, не отпускай меня! Не отпущу, говорили его глаза. Никогда. Ни за что. И Флора улыбнулась, опуская ресницы, откинулась на покрывало, повинуясь его нежной настойчивой ласке, доверяя ему себя — всю свою жизнь…        Шалый ветерок пошевелил цветущие купы деревьев, перебирая золото солнечных струн, взъерошил густую травяную гриву и смущённо упорхнул, вдруг налетев на двух влюблённых, завернувшихся в плед. Флора, забавляясь, плела тоненькую, в три былинки, косичку, перемежая русые пряди чёрными.        — Теперь мы точно никогда не расстанемся, — засмеялся Хелия, прижимая к себе девушку ещё крепче.        — Боюсь, преподаватели нас не поймут, — хихикнула Флора и вздохнула. — А расплетать жалко.        — А мы не будем.        Хелия дотянулся до корзины, вытащил нож и быстро обрезал сплетённые прядки:        — Привяжем к ветке дерева у реки, на счастье.        — Разве можно быть ещё счастливее? — улыбнулась Флора, целуя его в уголок губ.        — Можно, — серьёзно ответил он.        Можно. Лишь бы скорее закончилась эта война!       Оружие против Валтора искали все. Директора Трёх Великих Школ подавали запросы в магические библиотеки и архивы, консультировались, поднимали старые связи, но несмотря на все их усилия, повезло Текне: именно она нашла книгу, ценнее которой сейчас не существовало. Ключ к спасению Волшебной Вселенной спокойнёхонько лежал в Алфее, словно дожидаясь внимания феи технологий.       В найденной книге говорилось, что, когда родился Творец, в изначальном Космосе появилась сила, противоположная Пламени Дракона — Водные Звёзды, и теперь нужно было добыть артефакт, содержащий в себе их волшебство. Путь к нему лежал через Барьерные горы и Туманный лес, там, на краю леса, в Красной Башне находился портал в измерение, где хранились Водные Звёзды.       Девчонки радовались так, будто артефакт был уже в их руках, со смехом теснили друг друга перед экраном компьютера, щебеча наперебой по видеосвязи.        — Мы уже сказали Фарагонде! — заявила Стелла. — Надеюсь, к Красной Башне с нами полетите именно вы, — и подмигнула Брэндону.        — Будь уверена, моя золотая девочка!       Запрос Саладину ушёл по внутренней почте сразу после завершения звонка, хоть и надо было выждать ещё несколько минут ради приличия. Ответ пришёл почти так же быстро, но довольны им остались не все.        Хелия едва дождался окончания лекции, догнал в коридоре, где было полно народу, Саладина, и отчеканил:        — Разрешите обратиться, сэр!       Волшебник остановился.        — Обращайтесь.        — Я подавал запрос на миссию…        — А я его отклонил. У тебя дежурство, а потом занятия со мной, — Саладин говорил тихо, чтобы их голоса затерялись в общем шуме коридора.        — Но…        — Они вылетают до того, как вы с Ривеном освободитесь, ты это знаешь?        — Да.        — Отлично. Теперь назови мне причину, по которой я должен перекроить график дежурств и отменить урок.        Хелия молчал. Какую причину он мог назвать? Потому что сомневается в решении Саладина и считает, что без него команда будет слишком слабой? Да кто он такой, чтобы в этом сомневаться?! И тем более, указывать командирам. Переживает за свою девушку, хочет быть вместе с ней? Объективная причина, ничего не скажешь. Детский сад.        — Прошу прощения, сэр. Разрешите идти?        — Идите.        Конечно, дядя был прав. Объективно прав. Но от этого было не легче, а теперь ещё и стыдно вдвойне: за то, что не летит с ней, и за этот разговор. Да и дядина правота, как ни тяжело в этом было себе признаться, бесила. Всё равно не прощу, упрямо подумал он. Если вдруг хоть что-то с ней случится, ни тебе не прощу, дядя, ни себе, потому что даже от удара не смогу её заслонить. Кто знает, что их ждёт у Красной Башни?        Вечером, накануне отлёта, Хелия всё никак не мог её отпустить, разжав объятия. Гладил спину и плечи, пропускал сквозь пальцы русые прядки, осыпал короткими поцелуями личико, изо всех сил стараясь спрятать от неё свою тревогу.        — Всё будет хорошо, — улыбалась ему Флора. — Хочешь, я позвоню тебе перед тем, как мы пройдём Барьерные горы?        — Обязательно позвони.        Как будто этот звонок что-то мог изменить!        Дежурство прошло нудно, в штатном режиме, таких было сотни и будут, наверное, ещё тысячи. Пожалуй, раздражало только собственное беспокойство, упорно тянущее душу, и беззаботный Ривен рядом. Всё-то ему нипочём.        Телефон запиликал, когда Хелия выходил из душевой, поправляя обёрнутое вокруг талии полотенце. Молодой человек нажал кнопку, разворачивая над аппаратом экран с улыбающимся личиком Флоры. Видео!       В комнату ввалился Ривен, как обычно, выражая своё недовольство чем-то, на этот раз, кажется, завтраком.        Хелия шикнул на него, приложив палец к губам: тихо, мол.        — Что? — сначала не понял Ривен, а потом увидел изображение и подошёл: — Что это?        — Сообщение от Флоры и ребят, — ответил Хелия.        — Привет, Хелия, это я, — сказала ему с экрана самая прекрасная фея на свете. Ну конечно, ты, кто же ещё? Он даже почти улыбнулся. — Надеюсь, у тебя всё в порядке? — главное, чтобы у тебя было всё в порядке! — Я просто хотела передать привет до того, как мы перелетим через горы. Ребята, скажите «привет»! — камера уехала в сторону, и на мгновение захватила солярийскую принцессу.        — Привет, Хелия! — сказала Стелла.        — Привет, дружище! — взмахнул рукой Тимми, не отрываясь от управления кораблём.        — Привет! — теперь Скай.        — Привет! — тепло улыбнулась Текна.        — Как мило, — Хелия смотрел на экран.        Камера показала Лейлу, потом спину Музы, стоящей рядом с каким-то парнем. У Винкс новый помощник?        — О! — вдруг взвился Ривен. — Подожди! Перемотай! — он ткнул пальцем в экран.        — Зачем?        Подумаешь, парень рядом с Музой. Это что, запрещено?        Но Ривена уже понесло:        — Посмотри! Вот тут, видишь? Кто этот парень? Почему Муза собирается его целовать?! — и взрыкнул от ярости.        — Хороший вопрос. Я не знаю, — тут самое время было бы съязвить что-то вроде «может быть, он обращается с ней лучше, чем ты», но Ривен и так был взбешён, и подогревать его явно не стоило, — может, она просто…       Просто стояла рядом, почему сразу «целовать»? Но Хелию уже никто не слушал.        — Ривен? — Хелия повернулся в кресле — комната была пуста…        О, боги! Ривен, да когда ж ты вырастешь! Вот куда тебя несёт? Устроить разборку со своей девушкой и незнакомым парнем, который наверняка перед тобой ни в чём не виноват? И чего ты этим добьёшься? Вы и так весь год могли претендовать на звание самой недовольной друг другом пары во всём Магиксе. Гениальное решение, браво!        Хелия откинулся на спинку стула и нажал на кнопку, снимая видео с паузы. На экране вновь появилось личико Флоры:        — Что ж, увидимся, когда я вернусь. Пока! — нежно сказала девушка.        Скорей бы, подумал он, запуская видео снова.