Together to be

— Ну, что встали как вкопанные? — мимо Гарри проходит мужчина, встретивший их у ворот. Капюшон он снял, и теперь видно, что ему чуть больше тридцати лет. — Призраков что-ли увидели? Ну, мужчина практически угадал. Если не учитывать того, что стены были расписаны именами Гарри, Люси, Луи, Эль и остальных полуангелов, то посмотреть в этом убежище было на что. Здание ратуши, некогда величественное и роскошное, превратилось в роскошные катакомбы. Потолок, а именно большой и красивый купол, теперь лежал на полу, разбившись на камни разного калибра. Камни побольше люди откатили в сторону, устроив тем самым баррикады в дырах в стенах, которые бомбили солдаты. Те, что поменьше, отгребли в сторону, чтобы не разносить пыль по зданию. Вдоль стен, укрывшись под пледами и порванными одеялами, спят несколько сотен людей. Это взрослые, крепкие мужчины, больше похожие на солдат, чем на гражданских. Женщины только на кухне и в лазарете, где Люси тоже замечает нескольких людей. Тот мужчина в чем-то прав — все они похожи на призраков. Лица людей уставшие, покрывшиеся пылью и паутиной морщиной вокруг глаз от вечного напряжения. Вся четверка выглядит не хуже, так что и вписываются они в компанию превосходно. — Мы расскажем им? Вдруг от этого что-то изменится? — Люси подходит к Гарри, который сосредоточенно изучает помещение ратуши. Никто на них не обращает внимания, видимо, они не первые и далеко не последние прибывшие на поезд. Гарри, кажется, даже не слышит Люси. Он подходит к уже знакомому мужчине, который с еще несколькими своими товарищами изучают шлемы солдат. — Простите, но вы уверены, что здесь безопасно? — Гарри легонько дотрагивается до плеча мужчины, чтобы привлечь внимание. — Я, кстати, Гарри. — Ной. И да, здесь абсолютно безопасно, по крайне мере еще часа четыре, а нам этого хватит, чтобы отправить всех в Лондон. — Извините, конечно, но этот потолок не выглядит безопасным, — Гарри отчасти прав. Потолок хоть и обвалился, но каменная кладка осталась по краям, и это грозило смертью всем тем, кто спал на полу. — Гарри, я понимаю, ты беспокоишься за безопасность твоих спутников, но ничего лучше мы предложить не можем. Так что либо вы с нами, либо нам придется вас убить. Раз вы уже видели это здание, живыми кроме как в направлении Лондона вам не уйти. Ной хоть и выглядит вполне мирно, но голос его вдруг становится металлическим, непоколебимым, и Гарри поднимает руки ладонями вверх, а потом отходит к своей компании. — Придется нам здесь остаться. Не доверяю я этому потолку, того и гляди обвалится, — Луи лишь пожимает плечами, переводя болезненный взгляд на Эль, которая все еще опирается на плечо Люси. — Здравствуйте, давайте я вам помогу, — к их компании подходит тоненькая блондинка, с фартуком и в белой косынке. — Я медсестра. Если вы поможете донести мне девушку до лазарета, мы сможем за ней приглядеть. Луи хмурится, но выбора у них нет. Через несколько минут Эль уже лежит на кушетке, на отгороженной ото всех ширмой территорией. Тут же им сообщают, что поезд отправится через час, когда приедет из Лондона. На кухне, куда их направила медсестра, они узнают, что здесь остались только выжившие солдаты, остальные гражданские уехали ночью. Также они узнают, что Лондон — единственный город, где нет солдат и правительства, а управляют всем обычные люди. Гарри то и дело порывается спросить о том, как устроен мир, что произошло и что теперь со всеми будет, но он просто не хочет выглядеть глупым. Может, они все это узнают постепенно, из сводок новостей или по радио, хотя даже сейчас любопытство сжигает их изнутри. — Пошли, посидим, отдохнем перед отправкой, — Люси тянет парня к стене напротив лазарета, и Гарри повинуется. Они наблюдают за тем, как Луи относит еду Элеанор, как он разговаривает с ней, тактично сжимая ее руку поверх одеяла. — Как так получилось, что ты можешь касаться меня? Почему? — Гарри неожиданно задает самый страшный из всех вопросов, от которого Люси бросает в жар. Она смотрит в его честные зеленые глаза и понимает, что соврать будет выше ее сил. Люси только открывает рот и набирает побольше воздуха в легкие, чтобы выпалить всю правду разом, как здание ратуши вдруг сотрясают короткие, но сильные подземные толчки. — Поезд приехал! Спускаемся! — это Ной, он проходит мимо Гарри и Люси, к лазарету, где начинает помогать переносить больных и раненых на каталки. — Приехавшие последними остаются до конца! — Ной специально сказал об этом правиле прямо перед Гарри и Люси, собравшимися уже спуститься. — Хорошо, — Гарри тянет девушку за локоть, подальше от людей, которые начали вставать с пола и строиться в шеренги у самой большой дыре в полу. Видимо, там выход к поезду. Странно, но когда все выстраиваются в шеренгу, которую замыкают Гарри, Люси и Луи (Эль уже в поезде, вместе с лазаретом), люди начинают исчезать в этой дыре с поразительной скоростью. Не проходит и пятнадцати минут, как расстояние между выходом и Люси, Гарри и Луи сокращается вдвое. К ним подходит Ной — с рюкзаком за плечами, с накинутым капюшоном и шлемом солдата подмышкой. — Крутая штука, — он подергивает плечом, указывая на шлем. — Где достали? — Люси уже хочет ему ответить, как Луи поворачивается к Ною, смотрит на него, долго, пристально, от чего у мужчины проходит волна боли по лицу. — Что за хрень?.. — Луи ухмыляется и отворачивается, словно ничего не произошло, но Ной, как ни странно, не отходит. — Откуда, говорите, вы пришли? — мужчина становится напротив Гарри, и все неожиданно понимают, что он сантиметров на десять выше, к тому же сильнее и страшнее, чем любой в этой ратуше. — Мы тебе ничего не говорили, — Гарри бросает на Луи уничтожающий взгляд, стараясь не встречаться взглядом с Ноем. Реакция гражданских может быть непредсказуемой. Осталось спустить человек десять, когда потолок начинает рушиться. Сначала летят куски поменьше, но они ослабляют сопротивление стен, и через несколько секунд, начинают падать огромные булыжники, сопровождаемые оглушающим треском. — Быстрее! Давайте, мы успеем спуститься! — к ним подбегает Ной, уже без рюкзака и шлема, он толкает всех ближе к краю, словно утрамбовывая людей, но все бесполезно. Скоро начнет рушиться крыша и над ними. Остается спустить только нескольких мужчин, Гарри, Люси, Луи и Ноя, когда стены ратуши дрожат сильнее прежнего. Все поднимают головы, инстинктивно закрывая их руками. Все происходит как в замедленной съемке: от потолка отделяется самый большой, увесистый кусок камня и летит прямо на оставшуюся у выхода компанию. Это доля секунды. Люси прижимается к Гарри, сжав его руку в своей, отчасти счастливая от того, что сейчас все закончится. Луи бросает взгляд на выход, зная, что Эль тоже погибнет через несколько минут. А Гарри… — Что за черт?! — камень застывает в метре от людей, с него сыпется крошка, летит пыль, но он не падает. — Быстро, все, уходим! — Люси хватает бросить один взгляд на Гарри, чтобы понять, что происходит. Ной стоит, разинув рот, уставившись на вздувшиеся вены на шее Гарри, который в свою очередь не сводит глаз с камня. — Я так и знал! Как только этот шизанутый на меня как на призрака посмотрел, у меня мурашки по коже пошли и живот скрутило! Вы чертовы полуангелы! — к счастью, в глазах мужчины лишь восторг, и он простоял бы рядом с Гарри целую вечность, если бы Люси не толкнула его к выходу. Через минуту в здании ратуши остаются только Гарри и Люси. — Ты ведь понимаешь, что тебе придется меня тащить? Из меня сейчас последние силы уходят, и через секунду…я его уроню… — скрипит Гарри сквозь сжатые зубы, и Люси подходит к нему вплотную, обнимает за напряженные плечи, проводя руками по резко вздымающейся груди. — Ты же знаешь, я ведь понесу тебя, — Люси, сама не понимая зачем, прижимается лбом к спине парня. Его сердце бьется так громко и так быстро что, кажется, вот-вот выскочит наружу. — Ты же знаешь, я пошутил, — Гарри разворачивается к Люси, придерживая ее руки на своей груди. Одновременно с грохотом упавшего камня в сердце девушки раздается грохот от поцелуя — Гарри просто легонько касается своими губами уголка ее губ, словно прося разрешения. Это как глоток свежего воздуха. — Прости меня, я…— Гарри отстраняется, не давая Люси времени подумать над тем, что с натяжкой можно назвать поцелуем. — Ну уж нет, — теперь уже она притягивает его за толстовку, впиваясь в губы долгим поцелуем. Может, она уже и мертва, но любовь — чувство вечное. Гарри устал, Люси чувствует это по его теперь уже медленному сердцебиению, по его дрожащим губам, по слабым объятьям, которые он не хочет разрывать. — Теперь понятно, почему они не хотели, чтобы мы дотрагивались друг до друга, — шепчет Гарри, утыкаясь лбом в плечо девушки. У него тяжелое дыхание. Он устал. Но он счастлив.