Если слишком хотеть тишины

- У тебя ведь появился молодой человек? – Ханна Шепард не уступала в настойчивости и целеустремлённости своему ребёнку. Они долго не общались, вплоть до того момента, как новостные каналы снова взорвались сенсационной информацией о подзабытой, но по-прежнему легендарной личности её дочери. На сей раз та стала первым человеком-Спектром и получила в пользование лучший, самый навороченный корабль Альянса. Ханна удивилась, что в этот раз испытанная гордость всё же перевесила ощущение неуместного между родными людьми соперничества. Возможно, сказывался возраст: старшая Шепард уже не видела себя в роли Спектра и, несмотря на все прелести командования великолепной «Нормандией», ни за что бы не согласилась мотаться по всей галактике в поисках одного зарвавшегося турианца. Потому она связалась с дочерью и лично поздравила с назначением. С тех пор они болтали хотя бы раз-другой в неделю. Разговоры стали проще, легче, почти как между равными. Но излюбленная тема Ханны оставалась неизменной: мужчины. Надо сказать, на сей раз она была как никогда близка к истине. Этот мальчик, Кайден, не спускал глаз с Шепард. Впрочем, лейтенант Аленко вовсе не был таким уж юным. На вид за тридцать, да и за плечами биотические тренировки, которые, как известно, далеко не сахарные и должны бы воспитать в человеке зрелость, но вёл он себя порой, как забитый ребёнок. Шепард давно привыкла к недвусмысленным намёкам и подкатам. Она работала среди мужчин, среди солдат, в конце концов! Они могли быть грубы, прямолинейны и полностью лишены такта. Шепард научилась ставить незадачливых ухажёров на место одним взглядом или словом, и это было проще простого. К чему она не привыкла, к чему не была готова, так это к по-детски трогательному вниманию. Каждый раз, когда она делала метафорический шаг вперёд, Кайден отступал назад на целых два. Он не скрывал симпатии и своих притязаний на внимание капитана, но постоянно прикрывался какими-то невнятными, но одновременно трогательными «потом» и «у вас есть дела поважнее, коммандер». Кайден умел краснеть, как девица, и смущённо отводить взгляд. Шепард прониклась его историей, чем-то неуловимо перекликавшейся с её собственной. Ужасы тренировок, неудача в первой любви, да ещё устаревшие имплантаты, вызывающие мучительные мигрени… Кайден не действовал напористо, не приближался вплотную, но при этом никогда не покидал поля зрения – Шепард постоянно ощущала его присутствие. Жаль, оно не приносило уверенности или спокойствия. Напротив, было робким и нерешительным, как лёгкая щекотка у основания шеи, такая, что даже трудно понять: это приятно или раздражает. Незаметно для самой себя, не горя желанием вступать в близкие отношения с членом экипажа (и плевать на устав, дело не только в нём!), она включилась в безобидную, на первый взгляд, игру. Поверила, что Кайден никогда не подберётся достаточно близко, чтобы потребовать чего-то большего. Она с любопытством исследовала пределы его зажатости: безбожно флиртовала, выслушивала откровения, спрашивала советов, в которых не нуждалась, неприлично долго задерживаясь у его терминала. Приятное разнообразие: не её пытались завоевать, наоборот, это она, играя, пыталась завлечь вовсе не сопротивляющуюся жертву, подсекала, но не спешила доставать улов. Это было мило, забавно и, по мнению Шепард, смахивало на странную разновидность дружбы. Причём, кажется, обоих ситуация вполне устраивала. Кайден не лучился невозмутимостью, по которой тайно тосковало сердце капитана, зато был тёплым, молчаливым, близким, с этими улыбками украдкой и мягким блеском шоколадного цвета глаз. Постепенно она сама стала испытывать уверенность - в нём. В том, что этот мальчик-мужчина, немного наивный, немного надломленный, никогда добровольно не уйдёт из её жизни, будет рядом, попробует стать опорой. Конечно, ему не удастся: Кайден слишком мягок и заботлив, чтобы взвалить на свои плечи хотя бы часть её ноши, - он прогнётся, сломается. Но, может, достаточно будет его присутствия? Спокойствия от того простого факта, что в жизни Шепард появилась некая константа? Появился хороший друг, который обнимет – и не потребует всего и сразу, хотя бы потому, что недостаточно для этого напорист? - Да, мам. Есть один молодой человек… - А у вас уже было? Шепард решила на сей раз не лгать. Для чего? В её уме быстро сложилась фраза, которая одновременно означала честное «нет» - и могла порадовать мать. - Я не тороплюсь, мам. Наслаждаюсь качественной прелюдией. Ханна расплылась в улыбке Чеширского Кота: - Жизнь коротка, милая, так что не слишком там затягивай! – напутствовала она на прощание. Шепард утвердительно кивнула, хотя вовсе не спешила воспользоваться советом. Впрочем, жизнь - как всегда - распорядилась иначе.