Если слишком хотеть тишины

- Мне не больно, - улыбается Шепард, и тут же, противореча самой себе, добавляет: - Имплантаты действуют. Сейчас всё пройдёт. Чаквас качает головой. Действительно, имплантаты помогли избежать серьёзных внутренних повреждений и продолжают работать: участвуют в восстановлении тканей, впрыскивают в кровь мельчайшие дозы антисептика и обезболивающего. Но этого недостаточно. Впрочем, последствий для здоровья капитана не будет - всего лишь ещё один несимпатичный шрам поперёк живота, но этому телу не привыкать, верно? И всё же доктор представляет, какая это адская боль. Не на собственном опыте, к счастью, но она не раз видела взрослых мужчин, которые плакали, как дети, или теряли сознание и от менее обширных повреждений. Плёнка медигеля, заботливо наложенного кем-то из отряда ещё в челноке, надёжно залепляет рваную рану; кровь едва сочится по краям, но анальгетики ещё не подействовали и, должно быть, Шепард испытывает настоящую агонию. - Ничего, всё в порядке. Я привыкла, - улыбка капитана даже может показаться вполне убедительной, несмотря на расфокусированный взгляд, и это пугает. Чаквас незаметно второй уже раз нажимает на поршень. – Послушайте, мы прибываем на Цитадель через сутки. Постарайтесь меня заштопать к этому… - Шепард удивлённо моргает, её дыхание пресекается, и голова безвольно падает на подушки. Наркоз наконец-то подействовал. - А теперь интубируем, - сообщает сама себе Карин. Она восхищается этой женщиной, их капитаном, от всего сердца восхищается. Но никогда, ни за какие блага мира не согласилась бы оказаться на её месте. Доктор на автомате раскладывает инструменты, готовясь удалить плёнку медигеля и приступить к операции. Её руки настолько привыкли к этой работе, что мысли могут отвлекаться, перескакивать с предмета на предмет. Потому сейчас она думает о Шепард. Какой же сильной нужно быть, чтобы не сломаться, чтобы выдержать всё то, что свалилось на её плечи в последнее время. Настоящая железная леди. Но даже у металлов есть предел прочности. И чем большей твёрдостью обладает сталь, тем более хрупкой становится. Чаквас опасается, что не за горами тот момент, когда Шепард сломается. И тогда… окажется ли кто-нибудь рядом с ней, чтобы собрать осколки? Хуже того, кому она позволит хотя бы приблизиться?