Пять километров

Едва в одной из школ Москвы прозвенел звонок, класс шумной толпой вбежал в спортивный зал и построился. Все с нетерпением смотрели на дверь и ждали. Дело в том, что сегодня должен был прийти новый учитель физкультуры, поскольку старый ушёл на пенсию. Долго стоять не пришлось, в зал вошёл улыбающийся завуч, Тимур Алексеевич. На вид он казался древним стариком, но энергии в нём было хоть отбавляй. На каждом школьном празднике он танцевал, пел или что-нибудь рассказывал. Но сейчас всё внимание было приковано к человеку, который шёл за завучем. Довольно высокий молодой блондин в тяжёлых чёрных шнурованных ботинках, на плечи была небрежно накинута жилетка цвета хаки. В этой же гамме были исполнены кепка и шорты. Футболка отливала тёмно-болотным цветом. В общем, новый преподаватель скорее был похож на сержанта в армии, чем на учителя физкультуры. От холодного взгляда ярко-голубых глаз, казалось, температура упала на несколько градусов, и ребята поёжились. Завучу, однако, было нипочём, и он, всё ещё улыбаясь, представил нового учителя: «Знакомьтесь, ребята, это Людвиг Байльшмидт, ваш новый преподаватель по физкультуре». Людвиг сдержанно кивнул, продолжая рассматривать класс. — Ладно, у меня дела, я вас покидаю! — закончил Тимур Алексеевич и вышел в коридор. Людвиг проводил его взглядом, затем развернулся к классу и начал приветственную речь, — Как вам уже сказали, я Людвиг Байльдшимт. Я здесь, чтобы научить вас любить и ценить спорт. Ну и, конечно, заняться вашей физической подготовкой. Она совершенно никуда не годится! Вот сколько ты подтягиваешься на турнике? — учитель, будто нарочно, выбрал самого подтянутого и спортивного ученика. При этом Людвиг говорил спокойно и смотрел прямо в глаза. Мальчик слегка самодовольно произнёс: — Десять — двенадцать. Учитель только усмехнулся, стерев самодовольную ухмылку: — Вот поэтому вы и нуждаетесь во мне. По классу пробежал ропот. — Я слышу разговоры? Упор лёжа, десять отжиманий. Едва ребята поднялись и отряхнулись, Людвиг достал из жилетки секундомер и отдал новую команду: — Направо! Шагом! Побежали! — с этими словами он включил секундомер. Классу казалось, что они бегают уже вечность. Самые выносливые двигались медленными перебежками, остальные просто плелись в хвосте. И только тогда учитель сказал: «Стоп!». Ученики было вздохнули с облегчением, но тут же последовало: -Упор лёжа, десять отжиманий!. Разминка и остаток урока прошли также, так что к концу ученики просто вывалились из спортзала. В душевые тут же выстроились очереди, а самые острые языки класса уже вовсю обсуждали прошедший урок. Но сильно возмущаться не было сил. Однако, в женской раздевалке нашлась девочка, которой урок понравился. С Элизабет начали спорить неразлучные сёстры — Наташа и Оля. И спорили они так громко, что дверь открылась, и в раздевалку наполовину просунулся мальчик с пепельно-белыми волосами и ярко-красными глазами, который заявил коротко: -Знаете, он и дома ведёт себя как… Гитлер!. Это отвлекло Наташу от спора, и она с криками: — Гилберт, пошёл вон! — принялась выталкивать парня из раздевалки. Гилберт особо не сопротивлялся, но ушёл со словами: «Великих не выталкивают!». А вся раздевалка уже с жаром обсуждала придуманную ими кличку. Чуть позже, когда класс объединился, кличка «Гитлер» была официально присвоена новому учителю физкультуры. Не разделяла общего мнения лишь Элизабет, которая тоже безумно любила спорт. Она села в стороне и изредка бросала косые взгляды на остальных. Конечно, девочка могла вскочить, начать словесную перепалку. Но Элизабет прекрасно понимала, что сейчас её никто не послушает. Надо сказать, что эта школа считалась одной из самых престижных школ Москвы и чтобы «держать планку», сюда нанимали только иностранных учителей. Но сегодня этой традиции суждено было нарушится. Однако нарушитель уже опаздывал на двадцать минут, и Тимур Алексеевич то и дело нервно посматривал на часы. А дело в том, что новый учитель умудрился попасть в самую большую пробку города на данный момент. Он просто нашёл, как ему показалось, более короткий маршрут. Но сидя у окна троллейбуса, он прекрасно понимал, что сейчас от него уже ничего не зависит. Единственное, что раздражало, это то, что другие пассажиры постоянно цеплялись и наступали на белоснежный шарф, кончик которого уже стал серым. Троллейбус остановился, и голос сообщил: остановка « Школа номер 3333». Тогда, проталкиваясь, Иван Брагинский направился к выходу. Если верить часам, он опоздал почти на час.Вряд ли завучу это понравится, но всё же. Когда он вошёл в школу, то отметил, что тут непривычно тихо. Похоже, уроки закончились. Единственный, кто встретился, Ивану на пути, это блондин, одетый в странный для школы защитный костюм. Голубые глаза подозрительно сверкнули, но он молча прошёл мимо. Наконец, Иван дошёл до кабинета и постучал. На стук не ответили. Он постучал сильнее, и дверь неожиданно отворилась. Тимур Алексеевич дремал в кресле. — Кхм -Кхм, — как можно громче кашлянул Брагинский, чтобы привлечь к себе внимание. Завуч открыл глаза и мигом забыл, что только что спал. — Неужели вы пришли? Наконец-то! Я вас уже битый час тут дожидаюсь! — с укором произнёс Тимур Алексеевич. Учитель опустил аметистовые глаза и вздохнул: — Пробки… С кем не бывает?. — Вы принесли необходимые документы? — спросил завуч. Иван кивнул и положил на стол папку. — Вот и хорошо! Завтра к восьми тридцати я вас жду. И ещё… Лучше добирайтесь сюда на метро. Иван кивнул и направился к выходу. Рабочий день Людвига тоже давно закончился, но ему пришлось ждать младшего брата с каратэ. Он то и дело смотрел на часы, предполагая, почему Гилберт задерживается уже на пятнадцать минут. Наконец, парень появился, но он хромал на правую ногу. — Что случилось? — обеспокоенно спросил Людвиг. — Да так… Эли… Просто неудачно упал и подвернул ногу! — выпалил Гилберт после короткой заминки. Людвиг подозрительно сощурил глаза, но вид брата говорил о том, что он и так чуть не проболтался и больше говорить не намерен. До машины они шли молча. Пытаясь вспомнить всех известных ему людей с именем на «Эли», Людвиг сел за руль. Как только машина свернула на шоссе, Гилберт заявил: — Из-за травмы я сегодня не… — Нет, — отрезал Людвиг, — С Адольфом ты гуляешь по любому. Кто хотел собаку? — Я, но я хотел бультерьера! — возразил Гилберт. — А вот это не важно! — закончил Людвиг, паркуя машину возле дома. Гилберт взял спортивную сумку и уныло поплёлся за старшим братом. Словно на зло, лифт сломался и пришлось подниматься пешком на одиннадцатый этаж. Едва дверь отворилась, на лестничную клетку выскочила крупная немецкая овчарка. Пёс совершенно игнорировал Гилберта и ласкался к Людвигу. Швырнув сумку куда-то в глубь квартиры и подняв погрызанный поводок, парень с обречённым лицом произнёс: «Адольф, гулять! ». Услышав знакомую команду, пёс резво затрусил по лестнице. Проклиная всех родственников Адольфа до пятого колена, лифтёров, их лифты и со словами «Великие не должны ходить по лестнице», Гилберт захромал вслед за псом. Возможно, парень даже любил бы прогулки с Адольфом, если бы это были прогулки, а не чудесные картины: весело несущийся на полной скорости Адольф и болтающийся на другом конце поводка Гилберт, пытающийся затормозить пса. Сейчас это было ещё хуже. Чтобы не травмировать больную ногу, Гилберту пришлось почти скакать на одной. Но Адольф вёл себя относительно смирно. Обнюхал все кусты, деревья и столбы, облаял соседских собак и повернул к дому. Гилберт не верил своей удаче, но тут он увидел то, что могло испортить всё. На ступеньке подъезда сидела упитанная чёрная кошка и спокойно умывалась. Зная ненависть Адольфа к кошкам, Гилберт осторожно подошёл к перилам и привязал поводок всевозможными узлами. Заметив собаку, кошка зашипела и выгнула спину. Рыча, Адольф начал медленно подходить к ступенькам. Внезапно поводок остановил его. Пёс озадаченно дёрнулся и обернулся. В этот момент с оглушающим мяуканьем кошка прыгнула и вцепилась когтями в холку овчарки. Рычание сменилось лаем, а потом визгом. Адольф метался и бешено тряс головой. Перила начали слегка покачиваться, а поводок угрожающе потрескивать. Тогда Гилберт решился на отчаянный шаг. Он оббежал пса и схватил руками кошку. Она отцепилась от Адольфа, но начала с той же яростью рвать самого Гилберта. Он стряхнул с себя злобное животное, и оно отступило. А тем временем дома Людвиг снова смотрел на часы. И поражался таланту младшего брата постоянно опаздывать. Наконец дверная ручка повернулась и вошёл Адольф, а за ним и Гилберт. Вышедший в коридор Людвиг оторопел от внешнего вида обоих. Вся морда и загривок Адольфа были располосованы, кровь капала на белую плитку, образовывая маленькую лужицу. Гилберт выглядел не лучше: руки разодраны и рубашка в кровавых пятнах. — На вас бродячие собаки напали? — спросил Людвиг — Нет, простая кошка, — честно признался Гилберт. Людвиг закрыл лицо рукой и пошёл за аптечкой. Вручив брату бинт и перекись, Людвиг занялся Адольфом. Пёс жалобно скулил и вырывался, пока хозяин, привязав пса к батарее, промывал раны и закрашивал царапины зелёнкой. Когда Гилберт вернулся, то, взглянув на Адольфа, он начал безудержно хохотать — Ты вывел новую породу собак! Зеленчатая зебровидная овчарка! Поддерживая хозяина, на плече громко запищал жёлтый комок, являющийся цыплёнком Прубёрдом. Людвиг взглянул на Адольфа. Морду действительно покрывали зелёные полосы, что давало сходство с зеброй и кусок бинта вокруг ушей. — Ему идёт, — холодно ответил Людвиг, — Иди делай уроки. — Как? У меня больные руки! — заявил Гилберт — Учителю объяснишь, что подвергся нападению вражеской кошки? — поинтересовался Людвиг Гилберт вспыхнул, но промолчал и ушёл в комнату. Там он сделал всё быстро, частично наугад, частично списав из Интернета, остальное полагаясь на собственные знания. Потом с чистой совестью отправился на кухню, пошарил по кастрюлям, набрал себе ужин и скормил Прубёрду длинную макаронину, отчего цыплёнок довольно запищал и ласково клюнул Гилберта в ухо. Затем они отправились спать. А Людвиг размышлял, что за незнакомец в длинном белом шарфе встретился ему в школе. Насколько было известно, помимо вакансии учителя физкультуры, место учителя биологии тоже было свободно. Но чем-то этот незнакомец Людвигу не понравился. То ли странным бесформенным плащом и развевающимся белым шарфом, то ли необычным аметистовым цветом глаз. Погруженный в эти мысли Людвиг не заметил, как настало десять часов. По его распорядку уже полагалось спать, а Людвиг ненавидел не следовать расписанию или опаздывать. В душе мысли о блондине растворились в мыльной пене, но Людвиг твёрдо решил выяснить кто он. А позже, согнав Адольфа с чёрного дивана командой «место», Людвиг погрузился в сон. Но пёс не отчаивался. Дождавшись, пока хозяин уснёт, Адольф снова запрыгнул на диван, положил полосатую морду на грудь Людвига и задремал. А примерно в это же время на другом конце Москвы на кровати лежал наш учитель биологии и размышлял о предстоящем дне. На его животе громко урчал рыжий кот Крузенштерн. Иван точно помнил, что кота ему подарили, но кто это сделал и почему Крузенштерна так назвали, он забыл. В позапрошлом году после дня рождения Брагинского разбудил тонкий голосок. На полу сидел маленький котёнок и пищал. К ошейнику была примотана бумажка: «Это твой подарок — Крузенштерн». С того дня этот кот стал соседом Ивана. Причём весьма вредным и своенравным. И вот так, в размышлениях о биологии и о будущем классе под мурчание Крузенштерна, Иван заснул. Кот обиделся, что его больше не гладят и ушёл спать в раковину. Так первый день закончился.