Инквизитор и ведьма

Елена Задорный лучик пытался проникнуть сквозь мои плотно сжатые веки. Я улыбнулась и открыла глаза, смотря на чистое небо, прислушиваясь к утренней трели жаворонков. Ветер гнал толстые белые облачка в одном ему известном танце. Я поднялась с мягкой травы и побрела к ручью умываться. Сделав несколько глотков кристально чистой воды, да такой холодной, что он нее сводило скулы, а потом, сполоснув лицо и руки, я пробежалась по мели босиком. Веселые брызги разлетались во все стороны и в каждой капельки отражалась радуга. На душе вновь было легко, хотелось петь и танцевать, но моим мечтам не суждено было сбыться. Вздохнув, я побрела к месту стоянки. Трава с капельками росы приятно холодила босые ступни, а я же, осторожно перебирая ногами, чтобы не наступить на подлую шишку, спрятавшуюся в траве, рассматривала сосны, стоящие, как стражи на посту. Выйдя на полянку, я огляделась, но ничего подозрительного не увидев, решила продолжить путь. Поседлав Ночку, я переоделась в простое изумрудное платье с прямым кроем и небольшими рукавами 3/4. На ноги надела сандалии, а волосы убрала в компактный пучок, из которого выбивалось несколько непослушных белых кудряшек. Моя вороная кобылка щеголяла темной шкурой, отливающей на солнце синими переливами и лишь на носу у нее было меленькое светлое пятнышко. Выразительные голубые глаза, что необычно для лошади и на этом все ее особенности во внешности кончались. Она была достаточно низкоросла и не блистала превосходной статью, а я уж постаралась замаскировать мою кобылу, натерев ей бока всевозможными травами, а ноги-грязью. Вряд ли кто польстится на Ночку, да и привлекать особого внимания она не будет. А вот в скорости, выносливости и уме лошади не откажешь. Она не раз спасала меня от опасности, унося в такие дебри, в которые ни одна уважающая себя лошадь не пойдет. Вскарабкавшись в седло, я поудобнее расправила юбку и легонько тронула кобылу пятками. Ночка побежала неспешной трусцой, поднимая небольшую тучку дорожной пыли. По бокам плыл лес, стоящий зеленой стеной, ограждая от алчного человеческого взгляда истинные сокровища мира. Лишь немногим дано было увидеть их, понять и принять. Бабушка долго гоняла меня по лесу, заставляя описывать все, что я вижу и только после долгих и тяжелых уроках и лишениях я смогла прозреть. Теперь я часами могу лежать в высокой траве у реки, смотря в ее прозрачные воды, наблюдая за играми рыбешек, за бликами на их чешуе, вдыхать запах свежескошенного сена и воздуха после грозы. Сидеть на поляне, тихо напевать песни и плести венки из луговых цветов, а потом плясать босиком у костра, сливаясь с природой и отдаваясь власти ночи. Тихий скрип разогнал мои мысли и я, встрепенувшись, подняла взгляд. Впереди на дороге стояла телега, запряженная дряхлой лошадкой, а рядом стоял бородатый мужик, почесывающий макушку. Он задумчиво изучал отвалившееся колесо и горестно вздыхал. Я тихо подъехала к мужику. -Я помогу,-сказала я, спешиваясь и подходя к мужику. Тот молча отошел, но в глазах зажглась надежда и одновременно недоверие. Ну конечно, я, вся такая худенькая-маленькая и вообще женщина, а хочу справится с колесом и телегой. Но где наша не пропадала? Нашептав пару слов, я легко приладила колесо и поднялась с колен, показывая мужику работу. У того отпала челюсть. Он недоверчиво потрогал пальцем колесо, а потом перевел взгляд на меня. -Спасибо Вам, девушка! Век не забуду! Может надоть что? Подвезти, али хлеба краюху? Ежели чо, дык я это, с радостью помогу!-я улыбнулась и покачала головой. Положив руку на его плечо, я подбадривающе подмигнула и вновь села на лошадь. -Прощай, мужик, не поминай лихом!-с этими словами я поехала дальше. Ближе к вечеру на горизонте показалась деревушка. Сердце защемило. Здесь я родилась и выросла, здесь у меня есть дом и друзья. Непроизвольно подогнав Ночку, мы темной тенью понеслись по дороге. Где-то через час я въезжала в ворота родной деревни, глупо улыбаясь. Собаки лениво поднимали морды с высунутыми от жары языками и так же неохотно лаяли мне вслед, скорее для галочки, чем припугнуть незваную гостью. Остановившись у небольшого, но опрятного домика с милыми голубыми ставенками, я спешилась, привязав кобылу у коновязи и, сняв с нее седло, вошла в избушку. Здесь все осталось также, как и в день, когда я уезжала. Те же горшочки и тарелочки, те же травы, висящие над белой печкой и наполняющие комнату приятным ароматом. Маленькие оконца, закрытые ставнями и почти не пропускающие свет, лучинки и свечи, чистый стол с белой скатертью, вышитой красной нитью. Добротная печь, которая занимала почти половину комнаты, чуть поскрипывающие, гладкие половицы без единой занозы или щепки, бревна стен плотно подогнаны друг к другу. Чуть правее печки спряталась дверка, а за ней была лесенка, ведущая наверх, в мою спальню. Поднявшись по ступеням, я вошла в светлую комнатушку с просторной кроватью. На полу лежал простой коврик, на окнах весели веселые желтенькие занавесочки, под самым потолком между двух балок виднелось еще одно полукруглое оконце. На самих же балках было развешаны постельное белье и мои вещи для сушки, которые я достала из моей сумки. Слева от двери стоял обычный шкаф из тиса, а в нем лежали остальные мои вещи, в которые я положила мешочки с лавандой. Закончив обустраиваться, я стянула платье (сандалии я сняла еще в прохладных сенях), напялила просторную ночнушку и нырнула под мягкое одеяло. Сон тут же принял меня в свои сладкие объятия, показывая красивые и яркие картинки.