Фарфоровое сердце

      "17 лет? Так много? Я даже не заметил, как они пролетели. Помнишь, когда мы впервые заговорили. Знаешь, я в тот раз просто говорил сам с собой. Не думал, что ты услышишь это. Было так интересно с тобой разговаривать!"       "Было? - Девушка мысленно рассмеялась своим звонким, полным радости смехом. - Ах, так ты, значит? Считай, что я смотрю на тебя обиженным взглядом!"       Перед глазами парня встал образ девушки в красном платье, с безупречным овалом лица и милой улыбкой. Гаррет тоже улыбнулся, отвечая взаимностью своему воображению.       "Представил. А теперь можно я представлю, что целую тебя? Ну хотя бы в щечку?"       "Ах, ну нет! Мы слишком мало знакомы! Разве 17 лет это срок?"       Скриппер усмехнулась и посмотрела на Мию, которая вдруг завозилась в кровати, что-то бормоча и вздыхая. Скрипп грустно посмотрела на девочку: уже такая взрослая...       "Как думаешь, что ей снится?"       "Даже не знаю... - Парень мечтательно посмотрел на потолок, а потом перевел взгляд на Мию. - Наверное, ей снится море. Такое теплое, большое, красивое. А еще ей снится радуга. Во все небо! Такая длинная, разноцветная. А еще ей снится закат. Ей снится оранжевое небо, перламутровые облака и зеленая-зеленая трава. Не знаю точно, что ей снится, но это что-то очень доброе и теплое."       "Надеюсь. Давай тоже спать?" - Кукла встала и приняла свою позу, уже надоевшую за столько лет.       "Давай." - Скриппер услышала, как парень встал, чуть пошатываясь, и затих. Она закрыла глаза и провалилась в сон. *********       Утро. Кукла открывает глаза, стоя в той же позе. Миа собирается в школу. Лиам уже оделся и ждет у двери, прислонившись к ней спиной.       - Ну ты идешь? – Его грубоватый тон и манера говорить чем-то напоминают Кукле Гаррета.       - Иду! Подожди! Все! Выхожу уже. – Миа выскакивает из комнаты и, сопровождаемая быстрым и четким цоканьем своих же каблуков, пробегает к входной двери.       - Всем пока! Мы пошли. – Дверь с грохотом захлопывается. В Комнате становится тихо. Слышно, как родители ребят тоже собираются на работу, слышны шаги, тихие переговоры, еще один хлопок дверь, потом еще. Все. Дом пуст. Остались только куклы.       Скриппер чуть расслабилась и опустила выставленные вперед руки.       «Гаррет! Просыпайся! Они ушли. Можно вновь двигаться!» - Скрипп подпрыгнула на месте, но к несчастью, оступилась и чуть не полетела вниз. Падая, девушка вскрикнула и приземлилась на полку, зажмурив глаза. Ничего не случилось, но было просто неописуемо страшно. Что-то внутри вдруг резко сжалось, Дыхание сбилась, как-то резко стало плохо.       «Хей, ты чего? Все хорошо? Ты жива? Не пугай меня так больше! Слышишь меня?» – Голос Гаррета звучал с такой уверенность, злостью, но с очень сильным волнением и нотками чего-то непонятного. Нежности? Возможно.       « Все хорошо, не переживай. Я цела. Не ругайся. Ты что, волновался?» - Скриппер решила немного пошутить надо ним и усмехнулась.       « Да, волновался! Разве не понятно? И вообще! Глупая ты!» - его голос прокалывал куклу потоками ярости, оставляя глубокие дыры на ее хрустальном теле. Слова никак не хотели складываться в одно предложение в голове куклы. Волновался? За нее? Почему она глупая? Что вообще случилось?       «Ну, прости. Я не думала, что это для тебя так важно… Я… Я больше не буду. Ты только не злись.» - Скриппер не совсем поняла, почему Гаррет так жестко и рьяно ответил на ее попытку пошутить.       «Да ты вообще когда-нибудь думаешь? А если бы ты упала? Что бы было? Мне не нужны осколки на полу, мне нужна ты. Целая ты! Важно… Конечно, важно! Ты разве не понимаешь, что дорога мне? Я разве не дал тебе это понять? Или у тебя был повод в этом усомниться? Или ты считаешь, что 17 лет – это пустяк, и ты для меня никто? Не будет она… Надеюсь! Потому что тогда ты получишь по полной программе! Как я могу не злиться! Ты бы знала, как я испугался! Тебе нравится мучить меня, да? Тебе это удовольствие доставляет, я понять не могу? Зачем ты вообще это делала?» - В тоне парня явно читались обида, страх, но в то же время облегчение. Он испугался за нее. Очень испугался. Он не мог представить себе жизнь без нее. Просто не мог даже вообразить, что может случиться такое, что она не будет будить ее утром, он не будет слышать ее смех, не будет чувствовать ее эмоции, и вообще ее не будет рядом. Настанет беспросветная тишина. Ее нельзя будет заполнить другими звуками. Ее уже нельзя будет закрыть. Это будет как дыра в груди от вражеской пули.       «Гаррет… - Девушка прервала размышления парня. – Пожалуйста, прости. – В ее голосе слышались нотки грусти и сожаления. – Я правда больше так не буду. Не волнуйся. Все будет хорошо. Со мной. С нами. Слышишь?» - Скриппер начала всхлипывать, утирая ладошками слезы, катившиеся по фарфоровым щекам.       «Не плачь. И не обижайся. Я просто очень испугался. Представь, что я тебя обнимаю. Представь, что утираю твои слезки и глажу по голове. – Парень улыбнулся, в его голосе улавливалась нежность и забота. – Я люблю тебя. И никому не отдам.» Кукла тут же перестала плакать, слезы, скатившись с щек и оставив на них мокрые следы, перестали течь из глаз. Она была шокирована таким неожиданным признанием. Что это значит? Это он серьезно? Или издевается? Шутка? Да нет. Навряд ли.       «Я… Я тебя тоже люблю. Сильнее всех на свете!» - Чувства лились с языка, не подчиняясь Кукле, она говорила то, что вторило ее фарфоровое сердечко, не желавшее успокаиваться.       «Если бы ты знала, милая моя, как ты мне дорога. Если бы ты только знала!» - Гаррет сидел в углу, смотря на верхнюю полку, являющуюся для него своеобразным потолком. Где-то там, совсем недалеко, сидела и Скриппер. Как же хотел Гаррет увидеть ту, которую он так полюбил. Как же ему хотелось посмотреть в ее глаза, дотронуться до нее. Он не почувствует мертвенного холода ее фарфоровой кожи, она не ощутит его прикосновения. Но они будут рядом. Они будут видеть друг друга.       Люди порой не думают о таких мелочах, как обычное прикосновение. Сейчас все куда-то спешат, суетятся. Каждый день они чувствуют тепло других людей, ощущая, заряжаясь их энергией. А вы прикоснитесь к стеклу. Что вы почувствуете? Холод, пустоту. Прикоснитесь к кукле. Вы ощутите живое тепло? Нет. Но вы почувствуете ее энергию. Не зря детям покупают игрушки. Ведь они вносят в жизнь еще маленького человека свой образ, свое поведение, чувства, эмоции. Посмотрев на игрушку, вы сразу понимаете, плохая она или хорошая. Все это из-за ее энергии, томящейся внутри и рвущейся наружу. Иногда ее так много, что они оживают в воображении маленьких людей. Так думают все. Только в воображении. Но нет. Все игрушки живые. Будь то мягкий фиолетовый мышонок с черными усиками и желтой мордочкой, или грациозная фарфоровая кукла, облаченная в пышное красное платье и рюшами, такая красивая, с огненно-рыжими волосами, достигающими поясницы. Ее тонкая талия перетянута жестким корсетом. В ее печальных глазах вы не найдете ничего, кроме пустоты. Ее полуулыбка не расскажет вам ничего о ней. Но вы прикоснитесь к ней. И она расскажет вам всю свою историю.       Люди не считают даром чувствовать, а куклы… Они мечтают об этом. И не могут. Самое ужасное, наверное, до боли хотеть чего-то, но знать, что этого не случится. Самое жуткое. Вот так и мучаются наши герои.