***
Проснулась я задолго до рассвета от какого-то шороха у костра. Осмотревшись, я заметила Энриса, спящего рядом с Евой. Инга по-прежнему спала рядом со мной. Только Ариес бодрствовал, бережно протирая свои клинки. У меня появилась неплохая возможность его рассмотреть, но оказалось слишком темно, чтобы хоть что-то увидеть. Подхватив свой рюкзак, я направилась к нему. — Доброе утро, принцесса, ты рано встала, — я и шага сделать не успела, как Ариес обернулся и посмотрел на меня. — Ты бы видела, что у тебя с волосами. На лице тёмного эльфа играла лёгкая улыбка, а в глазах плясали бесенята. Маска лежала на земле. Нервно сглотнув, я коснулась своих волос и поморщилась. Надо было заплести их в косу. Мало того, что они спутались, так я во сне ещё умудрилась разворошить кучу листьев. — Садись, — Ариес подвинулся, освобождая место на поваленном стволе, — помогу достать этот мусор. — Спасибо. Стоило только сесть рядом, как я вновь удивилась его необычности. Те тёмные эльфы, которых довелось встретить, были немногим выше меня и самого обыкновенного телосложения. Ариес же напоминал медведя по своим размерам. Я чувствовала себя мелкой букашкой рядом с ним. Более того, вблизи стало ясно, что выглядит он старше, чем я думала. Лет на тридцать, если не больше. Седые волосы на висках заплетены в косички и полностью перевязаны лентой. Острые уши притягивали взгляд, они казались чем-то удивительным. Так и тянуло их пощупать. Черты лица несколько грубые, вытесняют красоту, но Ариесу это наоборот шло. Из-под ворота рубахи виднелся грубый шрам, как и парочка — на руках. Он не спеша вытаскивал из моих волос мусор, старался не зацепить спутавшиеся пряди. Знал бы он, как мне это нравилось. Кожа раз за разом покрывалась мурашками. — Ариес, — едва слышно позвала я эльфа. — Что, принцесса? — Расскажи мне о тёмных эльфах, — взяв расчёску из сумки, я принялась приводить в порядок очищенные волосы. — Хм… с чего же начать… Мы предпочитаем жить в чёрной местности, там, где прохладно даже летом. Внутри гор построены огромные города, а у подножий они расстилаются, словно шлейф Мать Богини. Тёмные эльфы — весьма скрытный народ. И особенно натянутые отношения у нас с лесными эльфами. Они те ещё самовлюбленные «феи». Вообще ребенок вынашивается в среднем год. Если меньше, то дитя будет слабое; очень редко — больше. В четыре года ребенка отправляют на всевозможные занятия и уроки, чтобы определить, что ему интересно и к чему он предрасположен. Дети все обучаются боевому искусству, так что подавляющее большинство эльфов — хорошие войны и могут собраться в непобедимую армию. — Неужели проверяли? — со смешком поинтересовалась я. — Разумеется, принцесса. В этом мире было столько воин… И между собой тёмные эльфы враждовали чуть более тысячи лет назад. Ты ведь слышала от Инги про Драхара, вот он как раз и начал войну, конец которой положил его старший брат Аруил. — Ладно, речь не о войне, вернёмся к жизни тёмных эльфов. — Ты права. В двадцать лет каждый эльф выбирает для себя свой путь. Кто-то становится охотником, кто-то торговцем или ремесленником. Мужчины вправе выбрать себе жену, но эльфийка может отказаться от замужества, если считает, что мужчина ей не подходит. До женитьбы эльф обязан скрывать своё лицо от всех. Снимая маску перед девушкой, он предлагает стать его женой. Если она не скажет «нет» или не отвернется в первые же мгновения, это будет считаться согласием. Ну и, само собой, предпочтения отдаются чистокровным парам. Чужаков не любят. И то, что произошло у нас с тобой, считается нарушением наших обычаев и традиций. — Тебя накажут? — я обернулась и взглянула на Ариеса. Эльф рассмеялся и крепко сжал мою ладонь, так что стало ясно, что меня не отпустят. — Нет, принцесса. Мне за это ничего не будет. Но надеюсь, ты будешь более осторожной и не попадешься так другим, — эльф перестал улыбаться. — Потому что иначе мне придётся убить противника. Я смотрела на него и не могла понять, серьёзно ли это сказано. Хотя, судя по взгляду, да, серьёзно. И это немного пугало. Он так твёрдо уверен в том, что я только его и никак не могу принадлежать кому-то другому… — Прости, если давлю или пугаю. Тебе стоит понять, что я не нарушу наш закон. Ты видела мое лицо, а значит, стала моей невестой. — Даже если нет никаких чувств? Зачем это? Почему не забыть о таком? — я пыталась отнять руку, но её сжали ещё сильнее. — Немного позже я расскажу тебе, в чём ты ошибалась, а затем, не знаю, когда именно, Мать Богиня объяснит тебе всё. — Я не понимаю, — мою речь прервали, приложив палец к губам. Чуть помедлив, Ариес всё же отпустил руку и снял со своей руки два кулона. Один оказался крупным, несколько грубым. Чёрный камень обрамлял белый металл, больше напоминая шипы. Второй выглядел иначе. Небольшой и аккуратный. Прозрачный чёрный камень охватывали витиеватые изгибы перламутрового металла. И сама цепочка больше напоминала леску по толщине. Я взгляда не могла отвести. Безумно красивая вещь. И как бы ни было глупо, но я хотела себе такой же. Даже стыдно стало. — Он твой, принцесса, — Ариес протянул мне руку с раскрытой ладонью, на которой лежал крохотный кулон. — Зачем? — у меня перехватило дыхание. — Это же… — Не спорь, прошу. Он принадлежал моей маме, но, так как дочерей у неё нет, она отдала его мне. Второй такой же у Энриса для его избранницы, думаю, он уже отдал его Еве. Я неверяще смотрела то на эльфа, то на кулон в его руках. Ну почему я не могу устоять, почему ведусь на всё, что он говорит? Что же со мной происходит, Мать Богиня? — Амбер, пожалуйста, — Ариес чуть нахмурился. — Для меня это важно. Очень. — Это абсурдно, — я шумно выдохнула и сглотнула. — Мы знакомы от силы пару дней, а ты совершаешь столько странных поступков и… В одно мгновение эльф приложил ладонь к моему лицу, вынуждая замолчать. Его серьёзный взгляд настаивал. Я и понятия не имела, что от него можно ожидать. И мать Богиня, как назло, молчала. — Твои сомнения мне понятны, но в то же время чертовски бесят. Ты нравишься мне. Даже не представляешь, насколько… И я не собираюсь упускать такой шанс. Я пошевелиться не могла, лишь молчала и смотрела на него. Эльф облегчённо выдохнул и без лишних слов надел кулон мне на шею. От каждого прикосновения кожа немела, словно ото льда, и сразу бросало в жар. В горле пересохло и хотелось сбежать. — Спасибо, что больше не споришь, — Ариес немного отодвинулся. От ответа меня отвлекло фырканье со стороны леса. А там стояли Эллия и Туман. От увиденного из груди вырвался нервный смех. Я смотрю, это не мир магии, а мир влюбленных. — Туману нравится Эллия, впрочем, и он ей. Ты не против, если они будут вместе? Это даст шанс на возрождение вымирающего вида. — Не против, — едва слышно ответила я, искоса наблюдая за эльфом. — А что скажешь о них? — Ариес резко перевел тему, кивнув в сторону Энриса и Евы. Взглянув на них, я вдохнула. — Немного беспокоит эта ситуация. Что они будут делать, когда мы вернёмся на Землю? — А мы с тобой? Одинаковые ситуации. Мы с Энрисом будем ждать вас обеих. — Ты уверен, что я вернусь? — Я знаю, что Мать Богиня приведёт тебя ко мне. Он не смотрел на меня. Глядел на своего брата, а я на него. Странный эльф. Завораживающий. В голове не укладывается происходящее. — Знаешь, — он покосился на меня и вновь отвернулся, — я до сих пор вспоминаю, как мы с ним познакомились. Он младше меня на четыре года. Тогда он был совсем щуплым и мелким. Грязный, одичалый, живущий с волком в лесу. Отвергнутый лесными эльфами и друидами, своими родителями. Он забрался далеко в горы, убегая с новорождённым волчонком, единственным выжившим у волчицы. Охотники тогда всех перебили. Голодный и неспособный добывать еду в горах, он наткнулся на наше поместье в золотом лесу и пробрался на кухню… Я в детстве был злым мальчишкой и, завидев вора, накинулся на него. А он отбивался, защищал волчонка и отступал. Мы разнесли полдома, пока не добрались до библиотеки, где нас разнял отец, принимавший послов других стран. Я неотрывно наблюдала за Ариесом, за его лицом. Он не переставал улыбаться, наслаждаясь самой историей, своими воспоминаниями. — Послы были в шоке, а отец, удивившись гостю, рассмеялся. Взял нас за шкирку и усадил на скамью, велев сидеть молча. Спорить с ним было опасно, это понимал даже мелкий воришка. Когда послы ушли, пришла мама. Они на пару с отцом принялись выяснять, кто же наш юный гость. А он даже говорить толком не мог. Когда мама принесла еду, он в первую очередь дал её волчонку и только потом сам накинулся на хлеб с горячим супом. Мама попросила разрешения у отца оставить мальчика и дала ему имя. Энрис. На меня возложили обязанность помочь ему адаптироваться в нашей семье, да и вообще среди тёмных эльфов. Я злился, ненавидел его. Насколько же я был поражен, когда он бросился в драку, где против меня было трое мальчишек старше лет на пять. Среди них, кстати, был и сын Драхара. Вот тогда и изменилось моё отношение к рыжеволосому эльфу-полукровке. — Честно говоря, я и представить вас не могу враждующими. — Это давно в прошлом и не хотелось бы, чтобы вновь повторилось. Я доверяю Энрису как себе. Помню, ему едва исполнилось двадцать, как он решил пойти в своё первое путешествие. Я разок ходил в поход, но то было с отцом и охраной. Когда мы не вернулись через два месяца, как обещали, мама подняла весь Градрос на уши. Нас нашли у ущелья Гарпий меж двух царств лесных эльфов. Тогда-то Энрис впервые встретил своего отца, — судя по голосу Ариеса, никто встрече не обрадовался. — Я едва мог удержать брата, который как с цепи сорвался. В тот момент мы поняли, что он подвержен таким же вспышкам гнева, как и его знаменитый отец. — А кто его родители? — я взглянула на тёмного эльфа. — Отец — владыка Галарда, а мать — владычица Красного леса. И даже несмотря на запрет такой связи, он имеет полное право претендовать на трон. От услышанного я только и могла, что хлопать глазами. Во уж неожиданность. Энриса можно считать принцем. — Удивляет? — Да, слов нет… — То ли ещё будет, принцесса, — весьма многообещающе прошептал эльф и улыбнулся. Задать очередной вопрос мне не дали. Перед глазами пролетела золотистая фали лумтури. От неожиданности я вздрогнула. Она пролетела мимо и села прямо на колено Ариеса, окрасившись в угольно-чёрный цвет, тут же появились ещё несколько. Они порхали вокруг нас, осыпая золотистыми пылинками и оставляя вокруг шлейф нежного тумана. Эльф осторожно взял мою руку и поднял её на уровень груди. На кончики пальцев села серебристая фали лумтури. По всему телу прошлась дрожь, следом разлилось тепло. Она словно насыщала меня счастьем и радостью. Сквозь неё я поглядывала на спокойного эльфа, который не отводил от меня взгляда. — Ну, прям романтика, — голос Инги заставил меня подскочить на месте — Доброе утро. — Доброе, — я разочарованно проследила за улетевшей фали лумтури. Присев рядом, Инга принялась приводить себя в порядок. Я же стала просто наблюдать за костром. Волшебная атмосфера испарилась. Присутствие кого-то третьего выбивало из колеи. Теперь даже смотреть на Ариеса было неловко. Мало ли, что подумает Инга. — Я начну готовить завтрак, — тихо произнёс Ариес, поднявшись со своего места. — Инга, разбудишь Еву и Энриса? — Конечно, — ведьма оживилась и подскочила со своего места. В то же мгновение меня перехватили за запястье и потянули в сторону реки. Я едва успела уложить сумку так, чтобы из неё всё не вывалилось. Тёмный эльф привёл меня к самому ручью, у которого мы вчера беседовали с Евой и Ингой. — В чем дело? — я села рядом, наблюдая за его движениями. — Просто хочу побыть с тобой без лишних глаз, — тёмный эльф взглянул на меня и тут же вернулся к своему занятию. — А ещё мне нравится, когда ты рядом, это успокаивает. Даже отвечать на это не хотелось. Оставалось лишь молча наблюдать за Ариесом и наслаждаться недолгими минутами покоя и умиротворения. И, кажется, я его понимала. Внутри было так спокойно, словно так и должно быть.Глава 7
22 мая 2014 г. в 10:58
До самого вечера мы скакали без остановок. Те крестьяне, жители деревенек, мимо которых лежал наш путь, в страхе разбегались и прятались по домам. Это и не мудрено. Лефала мчалась впереди всех. Хищная, дикая, неудержимая охотница, она словно преследовала добычу. За ней бежали Марс и Кумэ. Они оставляли за собой на земле глубокие борозды от когтей. Страшные, грозные и злые, они выглядели не менее пугающе, чем Лефала. Я и Ариес скакали во весь опор на своих туманах, оставляя за собой шлейф густого смога.
Лишь на закате мы стали искать ночлег. Эльфы выбрали неплохое местечко у берега маленького ручейка, тут же начав разводить костёр. Звери устроились у деревьев. Лишь Лефала предпочла земле крепкую ветку дерева, свесив раздвоенный хвост. Со стороны прямо идиллия.
— Инга, позволь спросить, — заговорила Ева, когда мы сидели у самой реки. — Что за магию ты используешь? Что-то вроде щитов?
— Да. Они самые. Но их можно использовать не только как защиту, но и как атакующую магию. В бою за собственной бронёй сложно уследить, проще ею же и бить. Был у меня как-то случай. Меня хотели сжечь. И прежде, чем надели кандалы, я успела воспользоваться своей Силой. Как же они кричали и разбегались от страха в разные стороны, когда огонь не цеплял меня.
— Было весело?
— Еще бы! В довесок к щитам, я могу очень точно гадать. В основном зачаровываю свечи, могу по картам судьбу рассказать. Всегда сбывается.
— И ни разу не было ошибок? — Ева села прямо на землю.
— По моей вине точно нет. Некоторые мои клиенты решили, что им дано обмануть свою судьбу, последствия были самыми разнообразными.
— Себе ты тоже гадала? — я заинтересованно наблюдала за ведьмой.
— Ничего серьёзного или крупного. Только мелочёвка, которая не оказывает никакого влияния. Заодно слежу за тем, чтобы обо мне никто не узнал. Вообще, будущее — вещь опасная. Лучше его не знать и жить спокойно.
— Тут ты, пожалуй, права, — Ева улыбнулась.
— А что насчёт вас? Расскажете немного подробнее о себе? — с некоторой осторожностью поинтересовалась Инга.
Я нервно хихикнула, вспомнив тот день, когда мы с Евой узнали о существовании ведьм и сами ими стали. Вот уж что никогда не забудется, чтобы не произошло.
— За два года мы так и не поняли, к чему было то шоу с гоблинами, что для нас устроили Эрида и Эзида, — Ева печально улыбнулась и легла. — Наверное, никто, кроме Мать Богини, этого уже и не знает. Впрочем, ладно… Ты же, как и мы, теперь знаешь о том, что всё не просто так происходит в нашей жизни. Когда в нас проснулись Силы, Эрида и Эзида нам покоя не давали. Перемена между парами — зубрёжка базовых заклинаний; после учёбы — история, практика в магии; выходные — владение оружием и самозащита…
— И то верно. Эзида оказалась дотошной на бесконечное количество правил. Жаль, прожила лишь месяц. Эрида по натуре практик и упор предпочитала делать на целительство, — я продолжила за Евой. — И, кстати, это очень помогло. Был случай, когда мы ехали в другой город и попали в аварию. КамАЗ расплющил легковушку, а наш автобус отбросило в овраг. Спасти всех не удалось, не хватило сил. Ведь если мы исцеляем кого-то, то отдаём свою жизнь. Из выживших мы оказались в тяжелейшем состоянии и несколько дней провели в коме.
— Честно говоря, выглядели мы не лучше трупов. Такие же синюшно-бледные и холодные, — вставила Ева. — До сих пор помню, как месяц куталась в одеяла от холода, а тело болело так, что выть хотелось. Эрида так о нас беспокоилась, что ни на шаг не отходила. Поила отварами, молилась Мать Богине. Только позже, когда мы окончательно восстановились, она сказала, что, спасая других, чуть сами не погибли. Мать Богиня не позволила.
— И каково же это, спасать других своим Даром? — Инга с интересом смотрела то на меня, то на Еву.
— Ну, явно приятнее и лучше, чем уничтожать всё и убивать людей.
— Вы в этом путешествии впервые убивали?
— Нет, — я покачала головой. — Но был случай, когда мы нарушили закон об использовании нашей второй Силы.
— В каком смысле? — Инга стала серьёзной и едва заметно нахмурилась.
— Нам запрещено убивать даром Разрушения, — Ева криво улыбнулась. — Но мне было не до этого, когда моя мама оказалась в опасности и могла умереть. Я лишь хотела спасти её.
Вспомнив тот вечер, я лишь прикрыла глаза. Нет, мы не жалели о содеянном, но понимали, что допускать повторения нельзя.
Судьбоносный зимний вечер. Снега не было, лишь сухая пыль. Мы возвращались домой с очередной тренировки. Уже давно стемнело. Кажется, часы на торговом центре показывали девять вечера. Мы шли, что-то бурно обсуждая. Из двора раздался крик. Женский.
Мы с Евой бросились туда. Пробежали под замызганной аркой и свернули за угол. Всё оказалось банально просто. Мать Евы возвращалась из магазина подарков, и на неё напал мужчина. Когда мы их увидели, она уже лежала на земле без сознания, а преступник рылся в сумке. В следующее мгновение он потянулся к ней с ножом в руках. Ну, мы с Евой на эмоциях и использовали Дар.
— Последствия оказались… эм, — Ева немного замялась, стараясь подобрать подходящие слова.
— Впечатляющими, — закончила я. — Мы и понять произошедшее не успели, как явилась сама Мать Богиня. Надеюсь, более мы её в гневе не увидим.
— Это точно, — Ева тяжко вздохнула. — Облик у неё весьма интересный, невозможно отвести взгляд. Такое ощущение, что её Сила безгранична. Чувствуешь себя ничтожеством.
Слабо улыбнувшись, я вспомнила продолжение того вечера. Как только мужчина занёс нож над матерью Евы, мы использовали свою Силу. И всё, что от него осталось, — пепел. К нашему удивлению, он даже не успел опасть на землю. Лишь разлетелся в разные стороны и замер, словно время остановилось. В следующее мгновение стало трудно дышать. А потом появилась она. Прямо перед нами. Серьёзная и столь суровая, что стало страшно.
Длинное шифоновое лёгкое платье со шлейфом. Нагрудник из сотен металлических чешуек. Бледная кожа, покрытая чёрными разводами. Светлые, чуть ли не белоснежные волосы — столь длинные, что покрывали почти весь шлейф. А на голове корона, усыпанная камнями. С неё, подобно паутине, свисали переплетения крохотных цепей с белоснежными камнями.
Не помню, что она нам тогда говорила, но всё вокруг от каждого её слова подергивалось, словно иллюзия. И лицо её было столь сурово, будто мы совершили самое страшное преступление, какое только возможно. А внутри тем временем всё холодело от страха. Было так больно, словно нас раз за разом пронзали тысячами кинжалов. Голова, казалось, вот-вот разлетится на сотни осколков.
— Надеюсь, мне никогда не доведётся испытать её гнев на себе, — Инга нервно усмехнулась. — Хватало Эриды с Эзидой в своё время.
— От Эриды нам тоже тогда влетело. Но она по сравнению с Мать Богиней просто ангел. Да и её больше беспокоило наше душевное состояние, нежели нарушенный закон.
— Слушай, — Ева выпрямилась на мгновение, а затем обняла свои колени. — А каково это, жить дольше всей своей семьи?
Инга чуть призадумалась, нахмурилась и поджала губы. Взгляд её замер на бурлящем потоке воды. Она словно окунулась в собственные воспоминания, судя по всему, полные боли. В какой-то момент она глубоко вздохнула и расслабилась, а затем заговорила.
— Тяжело поначалу было. Никто не знал, что я ведьма. И чтобы сохранить это в тайне, я решила уйти из дома. Сказала, что поеду искать лучшей жизни в большом городе. Часто писала семье, особенно маме и сестре. Но я и предположить не могла, что меня начнут искать. В городах я жила не больше четырех лет, потом переезжала. И вот она, столица… Я собиралась уже уезжать, но кто-то выкрикнул моё имя среди шумной толпы на вокзале.
Горько улыбнувшись, Инга прикрыла глаза.
— Я не узнала её сразу, но обратила внимание, как же безумно она была похожа на маму. Молодая девушка, красивая. Она стояла среди толпы, глядя на меня глазами, полными непонимания. А потом сорвалась с места и бросилась ко мне. Мы выглядели ровесницами, это я поняла сразу. Прикинула, что ей лет двадцать пять, не меньше. И в тот момент, когда она обняла меня за шею, уткнувшись лицом в волосы, я поняла, что передо мной родная сестра. Она всегда так обнимала меня. Она искала меня последние семь лет, как только ей исполнилось восемнадцать.
— Как же ты ей всё объяснила?
— Рассказала правду и показала, на что способна. И знаете… не было криков и ругани, не было страха и отвращения. Она мне поверила и попросила вернуться домой. А я так соскучилась по семье, что рискнула и пошла за ней. В деревне меня боялись, видели, что я не меняюсь, но молчали. А родители были счастливы… Я похоронила их всех. Одного за другим.
— Не хотела бы я такое пережить, — тихо прошептала Ева.
— Этого не избежать, если останетесь на Земле. Да, впрочем, в любом случае будет больно.
После её слов я призадумалась. А ведь действительно, нам предстоит жить тысячелетиями, но все, кого мы любим, умрут гораздо раньше. И что же нам тогда делать? Остаться с ними, чтобы они все узнали, и наблюдать за их угасанием? Или же уйти на Ио и позволить им дожить свой век, не ведая, что их дочери — ведьмы?
— Ведьмочки-красавицы, вы спать собираетесь? — послышался голос Энриса.
— Да, уже идём, — отозвалась Инга и поднялась на ноги.
Я последовала за ней, протянув Еве руку. Подруга уже давно успокоилась после дневного разговора с эльфом и теперь пребывала в прекрасном расположении духа. А вместе с ней и я чувствовала себя лучше.
Беспокоили только эльфы, что сидели у костра, о чём-то тихо беседовали на своем языке и иногда поглядывали на нас. Интересно, о чём они думают после услышанного разговора? Ожидали ли, что в нашей жизни может быть что-то серьёзное, или считали нас ещё «зелёными» и неопытными?
— Ложитесь рядом с животными. Ночь прохладная, а они хорошо согреют, — Ариес оглядел нас с ног до головы. — Мы с Энрисом будем поочерёдно дежурить.
— Хорошо.
Без лишних слов мы просто устроились между питомцами и погрузились в сон. Где-то на самом краю сознания я ещё слышала беседу двух эльфов, их смех и приятные голоса.