Научи меня верить снова

      Каникулы прошли довольно быстро и весело, несмотря на немного грустный и душевный разговор в первый день Нового года. Дзинта теперь может твердо стоять на льду, но с передвижением еще есть проблемы. Карин не снимала браслет, подаренный Тоширо, и носила ту шапку, которую он натянул ей в тот день. Это тоже было подарком.       Ичиго готовился к свадьбе, одновременно ища дом для совместного проживания с Рукией после свадьбы. Приготовления шли хорошо, ведь ему в отличие от своей любимой можно было ходить в одном кимоно весь день. Гостей на банкет тоже собрали достаточное количество и каждому разослали традиционные приглашения. Отпуск для медового месяца он уже взял, осталось только выбрать место. Тоширо в эти дни никак не мог остаться один, чтобы позвонить отцу. Пусть после разговора с Карин он и понял причину своего отношения к отцу, в которой виноват он сам, но какое - то чувство не давало ему взять телефон и набрать номер. Что за чувство? Гордость - нет. Страх быть не понятым (это даже глупо). Стыд - возможно. Да это точно стыд. После стольких лет недопонимания, глупой обиды, необоснованного упрямство и не желание понять отца, было до одури стыдно звонить и говорить, что он его простил, хоть и не понял. Но собраться с духом надо, ведь он обещал любимой девушке. Тоширо встал с кровати и взял со стола телефон. Быстро набрав номер, он начал мерить комнату шагами в ожидании ответа. - Здравствуйте,- наконец, в трубке раздался голос, но это явно был не голос Фудо. - Здравствуйте,- Тоширо больше не смог выговорить ни слова, но человек продолжил: - Я так понимаю, вы его сын, потому что на дисплее телефона при звонке высветилось это слово. - Да, так и есть. А вы, собственно, кто?- Хитсугая справился с удивлением и теперь был серьезен. - Я врач городской токийской больницы номер пять. Хорошо, что вы позвонили сейчас, потому что ваш отец попал в аварию на одной из загородных дорог, и только что была проведена операция, так как обнаружились сломанные ребра. Благо ни легкие, ни сердце задеты не были. Тоширо потерял дар речи. Отец попал в аварию на одной из загородных дорог. - Молодой человек, вы меня слышите? - Да - да, конечно. Что сейчас с отцом? - Он отходит от наркоза. С ним все будет в порядке, правда на реабилитацию понадобится время и будет лучше, если кто-нибудь из родственников будет находится рядом. - Да, конечно. Мы сейчас находимся в Каракуре, но в ближайшее время после постараемся быть. - До свидания,- попрощался врач и положил трубку. Тоширо ни минуты не медля, направился в офис к матери.

***

      Как только Тоширо изложил ситуацию Даи, то та, будучи в стоящем положении медленно осела в свое кресло. Такого она уж точно не ожидала. Что угодно, но ни это. Попросив свою секретаршу принести воды и немного отправившись, она позвонила Момо и вкратце описала ситуацию. Решено было, что Момо полетит первой завтра на самолете, а Тоширо и она сама отправляться через неделю, как только она закончит здесь срочные дела. Хитсугае - младшему тоже хотелось ехать завтра, но он еще несовершеннолетний, так что пришлось смириться.

***

      Эта неделя для Тоширо проходила медленно. Мало того что он волновался за отца, хотя с ним уже все было нормально и рядом находилась Момо, но он еще не сказал Карин о своем отъезде. Это было труднее всего, потому что теперь она все время улыбалась. Конечно, она улыбалась не так лучезарно как Юзу, но это тоже была улыбка счастья, и стирать ее с такого прекрасного лица не хотелось, но надо, так как приближался день отъезда. Но приближался не только этот день, но и день свадьбы, которая по иронии судьбы выпала на день отъезда и на который они были приглашены. Теперь Тоширо каждый день звал Карин гулять, пытаясь сказать ей про отца и про отъезд, но никак не получалось. В один из таких вечеров Карин, сидя в обнимку с Тоширо на скамейке в парке, заметив его рассеянность уже в который раз, спросила: - Тоширо, что-то случилось?- он лишь промолчал, убирая свою руку от талии девушки и оперевшись локтями в колени, смотрел в одну точку. - Тоширо?- она нагнулась, взглянув в его глаза, чтобы хоть что - то понять, но он отвернулся,- Хитсугая, - Карин ударила его по колену и назвала по фамилии, что в последнее время делала очень редко,- Хитсугая,- вся чаша ее терпения переполнена и с беспокойного тон поменялся на холодный,- Скажи мне, черт тебя дери, что случилось!- сорвалась на крик. Тоширо медленно повернул голову и посмотрел ей в глаза, переполненные злобой, не пониманием и обидой. - Прости, Карин,- Тоширо сделал минутную паузу,- Отец попал в аварию и сейчас в токийской больнице и нам придется поехать туда,- он произнес это с такой грустью, даже не смотря девушке в глаза. - Когда?- тон нисколько не изменился. Она недовольна тем, что он сказал ей только сейчас. - В воскресенье,- ответил Тоширо, думая что любимая девушка интересуется датой его отъезда. - Когда попал в больницу? - он неправильно понял вопрос. - Пять дней назад,- он поднимает взгляд, но теперь она смотрит на сырую землю,- Прости, что не сказал сразу и то, что мне приходится уехать. - Тоширо,- их взгляды встречаются,- Что за ерунду ты несешь? Я понимаю, что тебе надо ехать и не надо делать такое болезненное выражение лица,- говорит с укором, значит, и правда не обижается, да и не в ее это правилах. - Спасибо. - Дурак, еще и благодарит,- Карин потрепала его белоснежную шевелюру. Тоширо, улыбаясь, приблизился к ней и накрыл ее губы своими губами, целуя нежно и долго, как будто в последний раз. - Я люблю тебя, Карин,- прошептал Тоширо, разорвав поцелуй и соприкоснувшись с ней лбами, попутно убирая прядь волос, падающую на лицо.- И я вернусь. - И я...- она провела носом по его щеке, закрывая глаза,- И я люблю тебя.

***

      Несмотря на то, что Карин приняла новость об отъезде Тоширо спокойно, в субботу они не виделись. На душе от этого было тоскливо... очень... но в доме царила до ужаса праздничная обстановка целый день, ведь первенец семьи Куросаки женится и Ишшин проливал море слез по этому поводу. Ичиго был спокоен как никогда и начал подготовку только в три часа. Ну, в общем, готовиться ему особо не надо: надел черное кимоно, накинул черное хаори и готово. Девочки тоже облачились в кимоно: Юзу в красное кимоно, на котором шелковыми розовыми нитками вышиты лепестки сакуры, подол же был зеленым, пояс - оби розового цвета. Карин надела черное кимоно, из-под которого выглядывал край белого нагадзюбана*, оби белого цвета, а на ткани самого кимоно вышиты белыми нитками журавли. Ишшин просто надел черный костюм с белой рубашкой и галстуком, подаренный дочуркой. Они вышли из дома и чем ближе подходили к храму, тем больше было заметно, как Ичиго начинает нервничать. Он не отвечал на шуточки отца и нервно раскрывал и закрывал белый веер, который, кстати, был неотъемлемым аксессуаром жениха. Юзу тоже заметно нервничала, потому что смотрела только к себе под ноги и от нее не исходила ее обычная солнечная улыбка. Когда они дошли до храма, то Ичиго несколько минут просто не мог сдвинуться с места. Рукия стояла боком к нему и ее синие глаза смотрели вниз вопреки ее характеру, а на губах застыла еле заметная, но счастливая улыбка. Она слегка теребила оборки своего белого кимоно с вставками нежно - розовыми и белыми розами. Она, как и полагается, сделала традиционную прическу - бункинно такасимада, с высоким париком, покрытый белой косынкой и закрепленный шпильками, украшенные такими же белыми розами, как и вставки на кимоно. Ишшин подошел к сыну и одобрительно хлопнул его по плечу. - Знаешь,- сказал он,- во время нашей свадьбы с Масаки, я тоже не мог отвести от нее взгляд. Ичиго подошел ближе и заметил пришедших Исиду и Чада. Он, как и полагается, встал по правую сторону от невесты, и та подняла на него глаза. Наверное, Ичиго никогда не забудет этот взгляд синих глаз, наполненный любовью и робостью, которая, как было сказано ранее, не присуща ее характеру ( робость ). Родственники и друзья выстроились по порядку: сначала Ишшин, Карин, Юзу, Чад и Исида. А за Рукией встал Бьякуя, Орихиме, Тацуке, которая как ни странно была на стороне невесты и друг ее детства Ренджи. Процессия вступила в храм, невеста первая, жених за ней. Они встали перед алтарем, а гости по обе стороны. Один из жрецов начал играть на кото* и петь, а второй помахивая над алтарем жезлом, украшенным бумажными цветами, отгоняя злых духов. Затем он налил саке в цилиндрические чашечки - о-тёко и подал жениху с невестой. Обряд повторился три раза. Дальше Ичиго с Рукией подали одну чашку Ишшину и Бьякуя как самым близким из присутствующих. Когда обряд был окончен то они вышли из храма, только теперь Ичиго как муж вышел первый, а за ним последовала Рукия. В том же порядке что и вначале гости вышли из храма. Немного отойдя от храма Ишшин, у которого не было сил больше сдерживаться, вышел вперед и со слезами на глазах произнес. - Поздравляю вас, Куросаки Ичиго и Кучики Рукия*. - Примите мои поздравления,- очень сдержанно сказал Бьякуя, который, по сути, не был против этой свадьбы, но всегда относился холодно к новоиспеченному мужу своей сестры. Но даже этот холодный тон не смог оторвать счастливых до нельзя членов новой семьи и, видя бесконечное счастье своей сестры, Бьякуя смягчился.

***

      На банкете гости проводили время очень даже весело. Гейша*, которую выбрали вести праздник, понравилась всем, начиная уже немного подвыпившим Ишшином и вечно серьезным Бьякуей. Только Карин одна из всех сидела с отстраненным видом, но изредка пыталась задержать взгляд на Гейше и играющих в разные игры гостей натягивая на лицо улыбку. Или она рассматривала очередное кимоно Рукии и то, с какими улыбками они наблюдали за скачущими туда - сюда сотрудниками и просто хорошими знакомыми, приглашенные на свадьбу. Посмотрев пару минут, Карин тут же отвлеклась на свои мысли, которые нещадно терзали ее. Они с Тоширо так и не попрощались, они не поговорили, она не взглянула в эти бирюзовые глаза, наполненные теплотой и иногда в которых плясали бесята, при мысли об очередной шутке. Но она сама его отпустила, сама сказала позвонить его отцу, сама посоветовала простить и указала на то, что он не хотел видеть. Она поступила правильно, без сомнений, но если бы она этого не сделала, он бы сидел в этом зале, потому что Ичиго бы пригласил его маму как сотрудника отца. Все было бы именно так. Но если бы она не сказала, отец Тоширо остался бы один, а ведь так плохо жить в одиночестве, не иметь близких людей... Дилемма... "Черт тебя дери, Куросаки Карин, в конце концов, он обещал вернуться! "- она стукнула кулаком по столу и опустила голову. Благо, этого никто не заметил. Не хотелось чтобы на таком светлом празднике кто - то видел ее грусть.