***
Занимался рассвет. Небо еще не избавилось от своей насыщенной синевы, а лазурные воды залива, казалось, скрывают глубокую сине-зеленую бездну. Одинокий страж уже засыпал на своем посту, ожидая сменщика, который должен был прийти на рассвете. Пока спит замок, а в королевстве царит мир и покой, почему бы и не вздремнуть, привалившись к белому каменному зубцу крепостной стены. Внезапный звук пронесся как раскат грома над тихими водами залива, заблудился среди скал и, отражаясь от камней, множился, пока так же внезапно не угас. Почти уснувший мужчина вздрогнул и поправил съехавший на глаза шлем. Растирая сонные очи, он выглянул из-за зубца в поисках источника звука, протяжного и надрывного, не то воя, не то плача. От этого звука душа преисполнялась тоской и будто бы сама начинала плакать. В этом звуке было все: и крик раненного зверя, и скорбь по утрате и тихая, щемящая сердце надежда. Мужчина улыбнулся грустным переживаниям, вглядываясь в утреннюю дымку. Где-то вдали из-за выдающихся далеко в океан скал полукругом закрывающих залив, выплывал смутный силуэт корабля. Очередной порыв ветра, разогнал клочки утреннего тумана, являя перед глазами стражника дивное зрелище. На трепещущих, словно языки пламени алых парусах из тумана выплывал корабль. Неспешно и гордо он скользил по волнам, влекомый порывами ветра в сторону гавани, словно величественный лебедь, изображение которого украшало главный парус. Посреди алого полотнища замер с согнутой дугой шеей и сложенными крыльями белый лебедь. Стражник замер от удивления. Незваные гости издали предупреждали всех и вся о своем прибытие с гигантский белый рог, укрепленный на носу корабля. Разбудив весь город в непроглядную рань, они словно кричали «А вот и мы! Смотрите на нас!». Корабль подошел к гавани и встал на якорь, ослабив немного паруса, но не спустив, как это того требовалось. Обычный корабль затерялся бы в порту торгового города, но это судно хотело не только, чтобы его заметили, но и легко могли найти. Страж продолжал удивленно смотреть в сторону порта, попеременно потирая глаза, словно пытаясь удостовериться, что виденная им диковинка не плод его предрассветных дрем.***
Звуки труб прервали мысли девушки, заставив искать глазами наглецов, решивших разбудить весь город, тем самым прервав мгновения ее блаженного одиночества. Заметив вдалеке корабль, окрашенный восходом в алый цвет, она с тоской от ожидания скорого появления толпы шумных и надоедливых прислужниц следила за его приближением. Корабль скользил по зеркальным волнам неторопливый и маленький, словно муха по оконному стеклу. Но постепенно приближаясь он обретал чудные детали. Девушка вздрогнула, отпрянула от перил, в испуге зажав рукой рот. На секунду замерла, словно каменная статуя, а затем с бешено колотящимся сердцем подалась вперед, впиваясь пальцами в мраморные перила балкона до боли. Сердце бешено стучало, отдавая в ушах, словно гигантский гонг. На нее плыл белый лебедь на красном, словно кровь фоне. Лебедь был в точности таким же как на ее кулоне, с которым она не расставалась с дня, когда ее нашли в лесу. Это было слишком.... Слишком странно, слишком пугающе. Она сорвалась с места. Не помня, как оставила комнату, она неслась босая по ледяному каменному полу в одной легкой ночной рубашке, не обращая внимания на удивленные лица полусонных стражей и слуг. Она знала одно – нужно было попасть в порт как можно скорее, а без помощи этих безмозглых куриц-служанок, она не сможет одеть ни одно из своих дурацких платьев. «В штанах куда удобнее»- мелькнула у нее в голове мысль, и эта мысль была настолько естественной для нее, что не вызвала у девушки вопросов и подозрений, откуда леди может знать, каково это ходить в штанах... Спустя час, самый томительный и долгий за все то недолгое время, которое помнила Эмма, когда они добрались до пристани, чудесный корабль уже пришвартовался и стоял с полуспущенными парусами. Толпа народа плотной стеной загораживала от подошедшей в сопровождении служанки и стражника девушки все происходящее на корабле. Зеваки повыползали, казалось, изо всех уголков города. Столпившийся народ перешептывался, от чего создавалось ощущение, что вокруг корабля собрался рой пчел. Всем зевакам просто до чертиков было любопытно, что это за корабль, из каких он диковинных стран и почему до сих пор не опустили мостки. Кто-то смелый и довольно громко предположил, что там могут прятаться пираты, на что ему из толпы же ответили, что где это видано, чтобы пираты плавали под красными с лебедем парусами, и все снова загомонили, обсуждая необычный корабль. Когда на борту появилось движение, Эмма впервые в жизни обрадовалась, что вместе с ней из замка вышел страж, и она оказалась в первых рядах стоящих на высшем ярусе пристани зевак. На борту суетились матросы, но этот кажущийся с виду хаос, был очень продуманным и организованный, подчиненный главному дирижеру – капитану. Мужчина стоял спиной к городу и Эмма видела лишь коротко стриженные черные волосы, да дорогой отделанный черными и золотыми вставками красный камзол. Мостки спустили. Капитан спустился с возвышения и ненадолго пропал из вида, спустя какое-то мгновение, появляясь вновь уже на деревянном трапе. Эмма ожидала увидеть обветренного, загорелого капитана, эдакого бывалого морского волка и была крайне удивлена, разглядывая возвышающегося на трапе мужчину. Высокий, худощавый, со смуглой, но вовсе не загорелой кожей он был очень красив. В красном камзоле до самых колен, в шелковой черной рубахе с неприлично глубоким разрезом (настолько неприличным для благовоспитанного мужчины, что щеки Эммы предательски заалели), в кожаных облегающих штанах и высоких сапогах он был скорее похож на принца или на пирата, чем на обычного капитана торгового корабля, коих Эмма повидала вдоволь. Мужчина просто стоял на трапе, скрестив руки и хмуро оглядывая собравшуюся на нижнем ярусе пристани толпу, вовсе не собираясь сходить вниз. Его пронзительный взгляд из-под нахмуренных бровей перебегал с одного зеваки на другого. Казалось, что он очень хочет кого-то найти в толпе или сам, выставляя себя на полное обозрение публики, хочет быть кем-то найденным. Другого объяснения необычному поведению капитана и его чудному кораблю Эмма найти просто не могла. А потом их глаза встретились. Сердце девушки до этого лихорадочно бившееся от волнения, пропустило удар и замерло. Она поняла, что именно эту встречу она так ждала. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять с мужчиной тоже творилось что-то странное, лицо его стало взволнованным, а во взгляде читалось не любопытство или интерес, а узнавание, а главное он не был удивлен ее присутствием здесь, именно ее он искал в толпе. Вот только она не знала и не узнавала этого мужчину. Но... вдруг все это не случайно. Ее знобило от странного взгляда мужчины, от всего произошедшего этим утром и от странной и страшной мысли, что она знает, зачем здесь и этот корабль и этот мужчина. Он прибыл сюда, и она ждала его прибытия потому, что он как-то связан с ее забытым прошлым и сама судьба решила подкинуть ей живой ключ к утраченным событиям ее жизни. И она сорвалась с места, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, она, расталкивая локтями столпившихся людей, как простоя крестьянка, стала пробиваться к спуску на нижний ярус. Девушка не отрывала взгляда от застывшего как каменное изваяние мужчины в красном камзоле: ноги широко расставлены, руки скрещены на груди, точно Колосс, пронеслось у нее в голове, но кто такой Колосс, и откуда всплыло это слово, она не знала. Только так же неотрывно следящие за ней глаза цвета штормовых туч, выдавали в нем жизнь. Уже на нижнем ярусе ее плечо славила чья-то цепкая рука. - Миледи! – раздалось шипение над ухом. – Что вы делаете!? Вы же не собираетесь подняться на корабль? Черт возьми, эта женщина действовала ей на нервы и в замке и за его пределами со своими нравоучениями. Как же Эмма могла забыть, что если она рядом, то не позволит сделать ничего, что противоречило бы правилам, нормам и этикету. Просто ходячий надсмотрщик в юбке – то нельзя, это нельзя, то не делай, этого не говори, туда не ходи. Одни запреты, этот замок, эта жизнь словно клетка, а она пойманная в нее птица.... птица в золотой клетке... Девушка вздохнула и посмотрела на свою надсмотрщицу с плохо скрываемым раздражением. Эта женщина сейчас была единственным препятствие, которое разделяло ее от того, кто мог бы знать хоть что-то о прошлой жизни. И девушка собирала в себе последние силы, чтобы не придушить эту тощую, сующую не в свои дела нос ведьму. - Я и не собиралась, - как можно спокойнее ответила Эмма. – Но я хотела бы познакомиться с капитаном этого дивного судна, - стараясь говорить как можно наивнее и милее, продолжила девушка. Кажись дурочкой, веселой, милой и наивной и тебе откроют любую дверь... Хватка на ее плече немного ослабла. - Вы не можете подняться на корабль, даже ради знакомства. Леди не должна разговаривать с незнакомцами, пока их кто-то не представил лично, - менторским тоном начала опять занудствовать женщина. Эмма с усилием отцепила тонкие, но сильные пальцы служанки от своей руки. И с плохо скрываемой желчью произнесла глядя служанке прямо в глаза: - Ну вот тогда ступай сама, и представь меня ему! Служанка выпучила от удивления глаза и открыла в возмущении рот, но так ничего и не сказала, лишь хлопала огромными глазами и хватала воздух ртом, точно рыба. Наказ их лорда гласил, что его невесте нельзя ни в чем отказывать и ее просьбы должны исполняться так же, как если бы они исходили от него. А эта самая невеста прекрасно об этом наказе была осведомлена. И сейчас служанка находилась между двух огней, то ли отказать невоспитанной выскочке, то ли получить потом наказание от лорда за отказ исполнять просьбу его невесты. Выход нашелся сам, он неспешно подошел к ним и встал за спиной невесты лорда со скучающим выражением лица. Раз уж женщина по правилась приличия не могла заговорить с незнакомым мужчиной сама, то нужно было лишь что бы другой мужчина начал разговор от имени женщины и сопровождавший их страж, был как нельзя кстати. Служанка подошла к стражнику и что-то быстро заговорила, периодически кивая головой в сторону корабля. Эмма тем временем смотрела на капитана, который, словно потеряв ко всему происходящему интерес, снова поднялся на борт корабля и начал подгонять матросов, разгружающих трюмы. Только бы эта тощая ведьма позволила поговорить с ним! Их стражник коротко кивнул и стал подниматься на борт. - Что ты ему сказала? – накинулась Эмма на служанку. - Я велела ему передать от вашего имени и от имени лорда приглашение на аудиенцию в замке, как того требуют приличия, - чопорно ответила женщина. Они обе наблюдали, как стражник подошел к капитану. До них не доносилось ни звука, но сердце Эммы бешено забилось, когда капитан посмотрел в их сторону с возвышения и коротко кивнул, все было понятно без слов – он принял приглашение.