Время веры

      Первые признаки проявления инфекции появились на подлете к Пейнт-Ривер. Зудящая боль в легких и нарастающий кашель. Так организм отреагировал на большое скопление возбудителя в воздухе. Его бы сочли ненормальным, зная, что до того как Дин вступил на ступени больницы, он был абсолютно здоров. Никому в голову не пришло делать определяющий тест в зоне подготовки к транспортировке. Кто-то ещё пытался ходить в маске, успокаивая себя самообманом, но Дин лишь усмехался, вдыхая полной грудью. «Отсрочка казни это всё равно уже вынесенный приговор». Увидев, как Дин пытается усмирить назойливый кашель, медбрат сунул ему баночку с таблетками, сказав, что это может ослабить симптомы. Помогло. Кто бы мог подумать, упаковка бутамирата позволит уснуть десятку человек находящихся с ним в одном вертолете.       Дальнейшее больше напоминало фантастический фильм. Никого более не интересовало кто ты и откуда, важен был лишь твой физиологический статус. Военные предоставляли материал для исследований и ждали результатов от специалистов в медицинской деятельности, у которых не было времени вспоминать клятву Гиппократа. Проще получать результаты с живых людей, чем колоть мышам, лишь предполагая, как они повлияют на человека. Здесь всё было устроено именно так.       В свете пробивающих ночную мглу фонарей привезённым людям объясняли, что после регистрации они сами по себе, все, что им дозволялось это ждать, когда по громкоговорителю объявят их фамилию и что в их же интересах добровольно являться по первому требованию к указанному терминалу.       — Странная штука жизнь. Сначала свобода слова и демократия, но стоит чуть прессануть и вот ты уже в числе баранов на заклание, — философски протянул небритый мужчина лет сорока, привлекая внимание Дина, — а ты, как погляжу, из новеньких?       — И что с того?       — Нет, ничего. Может есть какие лекарства, алкоголь или может оружие какое протащить удалось? Ты вроде как не из этих, гражданских. Выменяю, обменяю, сторгуемся короче.       — Я ищу своего брата, патлатый, высокий такой, — Дин показал примерную высоту Сэма, но собеседник неуверенно замотал головой. — Прибыл месяца два назад.       — Я тебе вот, что скажу парень. Одних эта дрянь съедает за несколько часов, другие несколько лет могут прожить и хоть бы что. Если твой брательник ещё жив, поищи за складами, там, в основном «старички» кантуются. Если кто и знает, то только они.       Дин кивнул в знак благодарности и, увидев вопросительный взгляд, извлек из кармана недавно обретенные таблетки, отдавая их как плату за информацию.       — И ещё парень, — мужчина быстро спрятал баночку за пазуху, озираясь по сторонам. — Это уже не цивилизация, не доверяй направо и налево, тут за ботинки пришить могут.       — Учту, — кинул на прощание Дин и зашагал в указанную сторону к складским зданиям.       Как и ожидалось, за первым же поворотом его повстречала компания из нескольких бритых ребят. Безлюдное, освещенное единственным фонарем, место было идеально для людей ищущих легкой наживы. На стандартный вопрос заинтересованности содержимым его рюкзака Дин ответил, что ему не нужны проблемы и первый же удар нанёс сам, как только один из парней потянул его за лямку. Неумехи, умеющие лишь запугивать, их ошибка была в глупости, тщеславии, надменности. Первому хватило лишь четкого удара по челюсти, чтобы понять неизбежность поражения. Упав на асфальт, недоумевая, стирая капли крови с губ, он предпочёл ретироваться, не задумываясь, что у подельников без него шансов становилось меньше. Мальчишка. Второй, в синей толстовке и уже получивший где-то синяк на один глаз, оказался немного умнее. Достав самодельную заточку, он начал обходить Дина со спины, пока третий демонстративно вскинул кулаки, стараясь отвлечь внимание на себя.       — Крутой, да? Давай покажи, каков ты из себя, Рэмбо! Или трусишь?       — Шли бы вы лучше девок окучивать, чем проблемы искать на свои задницы.       Краем глаза Дин наблюдал за осторожными движениями второго, и как только тот решил сделать выпад, Винчестер подставил под удар рюкзак, опрокидывая нападавшего вместе с ним на землю. Воспользовавшись моментом, выпендрежник, накинулся сзади сжимая шею в локтевой хватке. Попытка была хорошей, но после первого же удара под дых рука нападавшего ослабла, и парень упал наземь, с болезненным стоном обхватив живот.       — Проваливай, если не хочешь быть следующим.       Второму повторять не пришлось. Схватив рюкзак, он со всей силы рванул в темноту подворотни, на ходу перепрыгивая строительный мусор, наваленный у стен зданий. Дин погнался следом, но уже через десять футов острая боль сковала его, опрокидывая на колени. Кашель, кровавыми сгустками окропил землю. Дышать становилось сложно, за каждый глоток воздуха приходилось бороться, преобладая над стянувшей грудную клетку болью. «Нет, слишком рано, не сейчас, пожалуйста, я должен…» Миг и всё отступило. Биение собственного сердца заглушило все посторонние звуки. Новые глотки воздуха давали покой и одновременно надежду прожить достаточно, чтобы узнать правду и возможно успеть попрощаться. Проведя рукавом по окровавленному подбородку, Дин попробовал встать. Тело неохотно слушалось, помня недавний приступ, только времени оставалось совсем мало, и кровавый след на земле был тому наилучшим доказательством.       Не зная дороги, выбирая путь наугад, он оказался на одном из складов, больше напоминавший барак для незаконных эмигрантов. Узкие тропки между импровизированных постельных мест, люди, слонявшиеся без дела или медики, с красными крестами на повязках, выявляющие уже умерших. Столь знакомый запах фурацилина и немытых тел. Жалкое зрелище, на котором не хотелось заострять внимание, только это была реальность нового мира. Тут, бурлила настоящая жизнь, со всеми её вытекающими. Даже группа маленьких детей, закутанная в не по размерам большие куртки, очень гармонично вписывалась в общую картину происходящего. Беззаботно бегая по помещению, играя в догонялки и звонко смеясь, вызывая улыбки взрослых, понимающих, что скоро придет и их черед.       Дин достал из нагрудного кармана потрепанную временем фотографию, сделанную малышкой Джо в один из очередных их приездов в «Бар у дороги». Сэм на ней ещё улыбается, той счастливой улыбкой, которая с годами начала пропадать с его лица. Тогда ещё не было стольких смертей, тогда жизнь казалась проще, не смотря на переезды, постоянную охоту и страх. А Дин? Корчит рожу, заставляя брата краснеть за него. Вот уж действительно были хорошие деньки.       — Простите, вы знаете этого человека? — обратился он к первому же встречному.       — Нет, — буркнул мужчина, даже не взглянув на фото.       — А вы? — женщина в возрасте сочувствующе посмотрела на смятую бумагу, и извиняясь покачала головой,       — Нет, прости.       Среди столь большого скопления народа хоть кто-то мог видеть Сэма, Дин был в этом уверен и, не теряя надежды, двинулся узкими тропками, иногда обращаясь к прохожим. Только люди продолжали молчать или отнекивались, стоило им только взглянуть на фото.       Надежда таяла с каждым таким отказом, и спустя более двух часов Дин вновь вышел к двери, через которую попал в это здание, сделав полный круг по помещению. Что-то внутри опять закололо, сдавливая лёгкие мертвой хваткой. Воздуха вновь стало не хватать, и он устремился к выходу, на свежий воздух, расталкивая прохожих стоявших на его пути. На улице никто не обратил внимания на прижавшегося к стене парня, пытавшегося сделать хотя бы вдох, но тщетно. Скопившись у баков с горящим внутри огнём, их больше интересовало тепло, чем чужая угасающая жизнь. Это привычное зрелище ни у кого не вызывало сочувствия, наоборот в тайне каждый из них был рад за несчастного, который возможно скоро наконец отмучается. Только грудная клетка по-прежнему вздымалась и тихое дыхание больше похожее на хрип, продолжало доноситься из сжимающего фотографию парня. Никто из присутствующих не ожидал, что у того хватит сил подняться, но он, упираясь обо всё, что попадало под руки, заставлял себя встать на ноги. Забить на слабость, тошноту и боль от почти выплюнутых лёгких.       — Тебе бы прилечь и переждать, — крикнул ему в след, наблюдавший всё это старик в порванном плаще. — Куда ты идёшь, передохни?       — Искать брата, — не оборачиваясь, ответил Дин, шаткой походкой следуя выбранным путём.       Очередной поворот и очередное мертвое тело под ногами. Здесь было тише, чем полмили назад. Почти не было людей, лишь шорох от крыс, пожиравших умерших и редкие прохожие, сторонящиеся чужака. Внимание Дина привлек теплый свет огня, просачивающегося между крупными щелями заколоченной двери. Нащупав ржавую ручку, он слегка дернул ее, услышав характерный скрип петель. Внутри оказалось маленькое помещение с наполовину обвалившимся потолком, в центре как он и предполагал, был сооружен маленький костер, обставленный кирпичами. Хозяин убежища нашелся чуть в стороне. Он, как будто заснув, привалился к деревянной свае, обхватив баночку с медикаментами. Пульса уже не было. Дин осторожно присел рядом, забирая из ещё теплых рук возможную причину смерти.       — Бутамират, — прочел он на этикетке с обратной стороны. — Передозировка. Симптомы: тошнота… сонливость… головокружение… снижение артериального давления… Кто бы мог подумать? Да приятель, возможно, ты сделал правильный выбор.       Встав, он выдернул из кучи мусора несколько досок, пригодных к горению и, кинув в начинавший догорать костер, пристроился рядом, согревая теплом огня озябшие руки.       Древесина слегка потрескивала, принимая на себя языки пламени, и покрывалась темными пятнами. Дин некоторое время смотрел на это чарующее действие, пока волна жара не пробежала по телу, предвкушая очередной приступ. На этот раз он чувствовал, что его уже не отпустит до самого конца. Ему было сложно это принять, растягивая каждую секунду пониманием, что его жизнь так глупо подходит к концу. Что жертва ради того, чтобы просто знать, что случилось с Сэмом, не оказалась оправданной. Он ничего не узнал, не успел, не справился…       Первый толчок изнутри кровавой рвоты, на секунду приносящей облегчение. Сплевывает. Столько раз он был на волосок, от смерти также наблюдая, как собственная кровь стекает с губ. От одной только мысли становится смешно. Новый позыв, на этот раз, сопровождающийся давящей болью в легких. Когда-то давно, в медицинском отсеке тюрьмы Грин Ривер призрак Долорес Глокнэр пытался убить его, ощущения были схожи, только солью тут уже не спасешься. Тело трясет мелкой судорогой, ритм сердца сбивается в бешеный пляс, Дин забывает, как дышать. Что-то внутри словно стягивает каждую жилу, наматывая в единый клубок и все мысли лишь об одном, скорей бы всё это закончилось.       Кто-то хватает его за плечи, трясет, не давая упасть в забытье.       — Сэмми, — не произвольно срывается с губ.       Видение, желание.       — Тише Дин, всё будет хорошо, ты выкарабкаешься.       — Это правда, ты?       Слова даются с трудом, сил почти не осталось. Очертания испуганного лица так знакомы, но по-прежнему так не правдоподобны, что хочется удостовериться и он тянется рукой, касаясь засаленных волос, чувствуя тепло. Человеческое тепло родного человека.       — Фил, шприц, чего ты ждёшь, — слышит Дин сквозь пелену голос брата.       — Он не жилец, Сэм, зачем тратить….       — Гони сюда этот грёбанный шприц!       Игла входит в вену, на фоне всех ощущений она почти не чувствуется, но боль отпускает. Тело расслабленно обвисает на плече Сэма, тот приподнимает его голову и всматривается в лицо, которое больше никогда не надеялся увидеть.       — Дин, только живи! Слышишь меня? Только попробуй сейчас сдаться!