Не вижу зла

Свидания в лесу так романтичны… Несмотря даже на то, что лес возле Хемлок Гроув пользовался теперь дурной славой. Шутка ли — несколько найденных трупов? Кейтлин потерла руками голые предплечья. Ее новый парень опаздывал, а она этого не любила. Если бы она могла встречаться с мальчиками в открытую, не боясь, что кто-нибудь настучит ее набожной матери, ей было бы гораздо легче. Но ее мать все еще думала, что дочь к 16 годам сохранила девственность, и с гордостью рассказывала об этом своим подругам. Кейт ее не переубеждала. Но прятаться по углам, школьным подсобкам и лесным полянкам ей тоже смертельно надоело. Майк обещал, что приедет на машине и отвезет ее в какой-то мотель около Перри, где ее никто не узнает. А ведь она могла бы стать девушкой Романа Годфри, если бы эта мелкая сучка вовремя не подсуетилась! Пару раз они с Романом трахались в его машине, и для Кейтлин это определенно был лучший секс в ее жизни. Если бы Вендалл не повесилась на него и не вскружила ему голову. Маленькая дрянь, а казалась такой тихой, забитой… Как бы завидовали ей девчонки! И мамаша не могла бы ничего сказать, потому что деньги Годфри заткнут рот любому. Даже ее христанутой матери. Да, ее бы ненавидели, ну и что? Она не Кристина, она сумела бы за себя постоять. Однажды Роман выловил Кейт после школы. Когда он грубо вытащил ее за угол, она возликовала — он трахнет ее, трахнет! И Кристина Вендалл утрется своим самомнением, небось ни разу ему еще не дала! Но Роман сжал ее горло с такой силой, что Кейтлин стало не до смеха, и прошипел, что если она еще хоть раз обидит его девочку — так и сказал, «мою девочку», будто так и надо! — и он вытащит ей кишки через горло и заставит прожевать. Все из-за нее, мелкой тупой сучки, чтоб она сдохла… Машина затормозила неподалеку. Кейт улыбнулась, облизала губы кончиком языка. Конечно, Майк не был Романом Годфри, но… Сойдет. Пока что. * * * Берт поймал Кристину во время самого длинного перерыва. Она в одиночестве направлялась к столику у окна в самом углу буфета, который всегда занимала, чтобы казаться как можно незаметнее. У нее это не слишком получалось, словно все школьники сговорились пялиться на нее.  — Привет. — Он перехватил ее за локоть. — Есть минутка? Тебя никак не выловить, а как ни позвоню — твоя бабушка говорит, что тебя нет дома. Кристина осторожно высвободилась. На языке у нее вертелся вопрос, не боится ли Берт, что после разговора с ней он тоже станет изгоем, но она прикусила язык. Не стоило отталкивать руку, которая чесала ей за ухом. Хоть волку чесать между ушей и опасно.  — Садись, — она кивнула в сторону столика. Берт развернул хрустящую бумажку и вгрызся в бургер. Его не смущали косые взгляды удивленных одноклассников.  — Ты что-то хотел?  — Ну да. — Он проглотил кусок. — Пока здесь нет твоего парня. Мне нужна твоя помощь. Ты всегда давала хорошие советы. И сейчас мне как раз очень нужно… Кристина навертела на вилку ядерно-желтого цвета макароны, измазанные в субстанции, отдаленно напоминающей кетчуп. Ирония судьбы — друг, не общавшийся с ней несколько лет, обратился к ней за помощью именно тогда, когда она окончательно стала парией. И, конечно же, если бы ему что-то не было нужно, он бы к ней и не подошел… Ободренный ее молчанием, Берт продолжил:  — Я влюбился в девушку, но она как-то странно ведет себя со мной. То игнорирует, то набрасывается с поцелуями, то делает вид, что я ей безразличен. Я не знаю, как ее завоевать. Кристина усмехнулась про себя. Хоть они и перестали дружить уже давно, она была слишком наблюдательной и любопытной, чтобы не заметить — девушки в Хемлок Гроув чаще обходили Берта стороной, чем уделяли ему внимание.  — Скажи мне, как Роману удалось тебя завоевать? Она чуть не поперхнулась обедом и неверяще уставилась на бывшего друга.  — Что?  — Крис. — Берт пожевал нижнюю губу. Кристина поморщилась, она терпеть не могла, когда ее называли так. — Ты встречаешься с самым богатым парнем в городе. Отбросим сейчас то, что о нем говорят. Как ему удалось завоевать тебя? Сомневаюсь, что тебя интересовал его кошелек. Ты ведь не такая.  — Жду трамвая, — пробормотала она себе под нос. Что Кристина могла ответить ему? Что они с Романом прошли вместе сквозь такое дерьмо, что ему и не снилось? Что капающая тебе на лицо слюна бывшего лучшего друга прожигает дыры в самом сердце? Что именно боль объединяет куда как легче, чем что-либо еще? — Роман не завоевывал меня, Берт, — произнесла она. — Однажды в жизни появляются люди, без которых ты не сможешь идти дальше. Но если ты спрашиваешь про то, как понравиться этой девушке, значит, это не ваш случай. Берт нахмурился. Кристина чуяла, что на языке у него вертятся десятки возражений, но озвучить их он не успел. В столовую быстрым шагом вошла директор. От ее шагов воцарилась тишина. Школьники затихли. Директор обвела взглядом притихших старшеклассников.  — Ребята, я вынуждена прервать ваш обед. Произошло несчастье. Одна из наших учениц, Кейтлин Крамер, найдена в лесу мертвой. Полиция предполагает, что на нее напало дикое животное. Кристина почувствовала, как к ее горлу подступила тошнота. Она отчетливо увидела полуголый труп девушки, лежащий на земле со вспоротым животом и выеденными внутренностями. Вендалл согнулась пополам, и ее вырвало прямо в тарелку. …Из зеркала на Кристину смотрела бледная худосочная девчонка, с ввалившимися щеками, с залегшими под глазами глубокими тенями. Она промыла рот водой и сплюнула в раковину. Ее отражение сделало то же самое. Лицо ее казалось еще бледнее из-за темных волос. Кристина провела рукой по макушке, приглаживая прическу. Вся школа видела, как Кристина рванула мимо директора, сложившись пополам и сдерживая рвотные позывы. Она была готова поспорить, что сейчас, в честь отмены уроков, ее одноклассницы шепчутся по углам о том, что «маленькая подстилка Годфри наверняка беременна, иначе с чего бы ей блевать в тарелку». Хотя нет, сегодня у них будет другая тема для обсуждения. Она уже представляла, как на уроке, специально отведенном под фальшивые сожаления, девчонки будут рассказывать, как они сожалеют о смерти Кейтлин, как они любили ее… А на самом деле за глаза называли ее «иисусовой шлюхой», потому, что несмотря на религиозность ее матери, Кейт трахалась со всеми подряд. Кристина знала, что она и с Романом спала, еще давно, будучи четырнадцатилетней школьницей. И сохла по нему. Но смерти в чьих-то когтях она все равно не заслужила. Кристина вытерла губы ладонью. Ей хотелось выйти из школы, сесть на велосипед и поехать прямиком к Роману. Но ее чуткий слух оборотня уловил приближающиеся голоса, и она скользнула в свободную кабинку, затаилась там, как мышь.  — …капец, не правда ли? — Кристина узнала голос. Это была Алина Хершмит, одна из девиц из группы поддержки. — Говорят, какой-то зверь выжрал ей кишки… Это так похоже на смерть Брук и Лизы! И этих глупых близняшек Сворн!  — Кейтлин наверняка поехала в лес трахаться с кем-то из своих ухажеров. Она рассказывала, что подцепила какого-то парнишку в Перри и развела его на кино, а потом на секс.  — Безуспешные попытки затрахать в своей памяти секс с Годфри. Что-то больно кольнуло у Кристины за грудной клеткой. Она знала, что Роман не отличался благочестием, но каждое упоминание о его бурном прошлом вызывало у нее ощущение, будто тонкая игла входить в ее сердце. С каждым разом все глубже.  — Кстати, вы видели, как вывернуло в тарелку Кристину Вендалл? Небось вспомнила, как она в лесу нашла труп Лизы. Ее тогда в реабилитационном центре с месяца два продержали на антидепрессантах. Лучше бы не выкарабкалась.  — Да ну ее, — фыркнула Хершмит. — Ее наверняка вывернуло потому, что она залетела от Годфри! Теперь он ее бросит. Зачем ему девица «с прицепом»? Кристине хотелось выйти из кабинки и гордо пройти мимо них, выпрямив спину, но предательские горячие слезы покатились по щекам, сводя исполнение этого плана «на нет». Она до крови прокусила губу, чтобы не зареветь в голос, и спрятала лицо в ладонях. Зашумела вода. Кто-то из сплетниц мыл руки.  — Так ей и надо, — подруга Алины, Бетти Шоу, вступила в диалог. — То-то ее бабуля обрадуется, когда внучка принесет ей крохотного, никому не нужного правнука!  — Она же с Руманчек дружит, — не согласилась Хершмит. — Ведьма даст ей какой-нибудь травки, выпьет и все. Был прибляденок — сдох прибляденок. Волчица внутри Кристины глухо заворчала, поднимая голову. Ей хотелось вцепиться зубами в горло Алины, ощутить на языке теплую кровь. Отняв руки от лица, она сжала колени пальцами, впиваясь ногтями в плотную джинсовую ткань. Только не это. Нет. Она не должна даже думать о человеческой крови. Иначе она превратится в Питера, станет Питером, и уже ее слюна будет капать на лицо жертвы, прожигая своим ядом кожу. Но этот яд будет убивать не других людей, а ее саму. Жрать изнутри. Она зло вытерла щеки и с треском распахнула дверь. Алина и Бетти замерли с сигаретами в руках. Курить в туалетах было запрещено, но сейчас никто бы не обратил на это внимания. Кристина медленно прошла мимо них, высоко вздернув подбородок. Она чувствовала, как их взгляды сверлят ей спину, и от этого она только сильнее расправляла плечи, будто между ее лопатками был привязан железный прут. В горле клокотал горький комок, а волчица внутри нее глухо ворчала, требуя кровавой мести.  — Я не должна обращаться на неверную луну, — прошептала Кристина, когда дверь туалета захлопнулась за ее спиной. — Я не должна… Телефон завибрировал у нее в кармане, и она знала, что ей звонит Роман. Бегом бросившись по коридору, она вылетела на запасную лестницу и только тогда сняла трубку.  — Что случилось, маленькая? — В голосе Романа звенело беспокойство. — Что с тобой?  — Приезжай, — выдохнула она. — Пожалуйста…  — Что. Произошло, — интонации превратились в холодные, требовательные. — Где ты?  — В школе.  — Я пять минут, как жду тебя на улице! — Он не взорвался, нет, но был на пределе. — Выходи, — и он отключился. Любая девушка обиделась бы на такое поведение, но Кристина знала, что за грубостью скрывается беспокойство. Кристина вовсе не была уверена, что сможет пройти мимо собравшихся в холле учеников. Директриса попросила всех разойтись, но школьники все равно собирались в стайки, обсуждали случившееся, делились подробностями того, чего не видели. Каждая группка, мимо которых шла Кристина, переходили на шепот или затихали, и она догадалась, что они муссировали слухи о продолжении кем-то «дела Руманчека». Роман курил у машины. Плотно сжав губы, Кристина быстрым шагом подошла к нему, и Роман, швырнув на землю окурок, прижал ее к себе. Обхватив его руками, Кристина немного расслабилась. От него пахло дорогим парфюмом, табаком и чуть-чуть — кровью, легкий солоноватый запах. Когда он поцеловал ее, вкус крови на его губах напомнил ей, что он все-таки был упырем, несмотря на то, что к человеческой крови он не притрагивался.  — Поехали. — Роман открыл перед ней дверь, и Кристина юркнула внутрь. Лишь когда Роман завел машину, и она тронулась с места, она откинулась на спинку и прикрыла глаза. — Рассказывай. — Его голос был обманчиво-спокойным. Слишком спокойным, чтобы быть честным. Кристина проглотила историю о том, как две одноклассницы в туалете обсуждали ее несуществующую беременность. Она прекрасно помнила слова Романа о баночках с формалином и знала, что, взбесившись, он может воплотить свои мысли в жизнь.  — Кейтлин Крамер убили, — еле слышно произнесла Кристина. — Ее нашли в лесу, выпотрошенную, как Брук Блюбелл. Роман взял ее за руку и сжал ее ладонь в успокаивающем жесте. Пальцы молодых людей переплелись. Но Кристина знала, что костяшки на его второй ладони, сжимавшей руль, побелели.