Не вижу зла

Ночью Кристина лежала без сна, глядя на потолок собственной спальни. Ущербная луна заглядывала ей в окно, омывая полоской света постель. Кристина была уверена, что запах ей не почудился. Почти уверена. Он преследовал ее, и теперь она даже во сне возвращалась в лес, полный шумов, шелеста и запахов. Чуткий нос вел ее, и волчица петляла между деревьями, не уверенная, что знает пункт назначения. Рано или поздно запах мяса и крови выводил ее на поляну, залитую лунным светом, и там, среди пожухлых листьев и увядающей травы, лежала девушка. Живот ее был вскрыт и распотрошен, а часть органов отсутствовала, выдранная когтями. Или клыками. Кто-то знатно попировал… Кристине в нос ударял резкий запах свернувшейся крови, смешанный с тем, знакомым, преследовавшим ее уже не первый день, и она просыпалась, мокрая от ужаса, как мышь. Порой в такие моменты рядом с ней был Роман, и он обнимал ее, укачивая, как ребенка, как укачивал бы дочь, если бы она пришла к нему со своим кошмаром. Но чаще она просыпалась одна в своей спальне и смотрела в потолок распахнутыми от ужасами глазами, боясь уснуть вновь и проклиная свою впечатлительность. Ей не хватало только сойти с ума. Кристина могла бы рассказать Роману о своих кошмарах и о своих подозрениях, но он и так был слишком занят Институтом — проверял отчеты и порой признавался ей, что его не оставляют подозрения. Будто там происходит что-то, о чем ему говорить не спешат. Будто не считают его за хозяина. Это ощущение сохранялось в нем после того, как он вышел из комы, но почему доктор Прайс ввел его в эту кому, Роман не помнил. И это его раздражало. Во всем городе был только один человек, к которому Кристина Вендалл могла обратиться со своей проблемой. Дестини не спала. В ночи завывал ветер, и форточка громко хлопала, заставляя ведьму вздрагивать от каждого удара. Раз за разом из колоды Таро выпадал Тринадцатый Аркан, пугая Дестини до этой самой смерти. Казалось, что с гибелью варгульфа ушла и опасность, но Дестини знала, что город, в котором одновременно сосуществуют колдунья, оборотень и упырь, всегда будет притягивать к себе зло, как магнит, как девчонка в короткой юбке притягивает психопата с ножом. И она знала, что концентрация убийств будет в Хемлок Гроув всегда выше, чем в любом другом городке Пенсильвании. За хлопаньем створки Дестини не сразу услышала стук в дверь. Отперев ее, она увидела Кристину. Она переминалась на пороге, кутаясь в толстовку.  — Кристина. — Дестини отступила назад. — Проходи скорее, ты совсем замерзла!  — Есть немного, — Кристина проскользнула в салон. — Прости, что пришла так поздно. Ты не спала?  — Нет, я раскладывала карты. Не могу заснуть. Ты хочешь чаю или, может, выпить?  — Я все еще не пью. — Кристина присела на диван. — Но мне нужен твой совет, если ты не против. Я не могу обратиться с этим к Роману, он не верит снам.  — Я слушаю тебя. Сны Кристины обеспокоили Дестини. В отличие от Романа, она доверяла видениям, приходящим ночью, потому что сквозь их символизм некоторым было дано видеть будущее. И она точно знала, что Роману тоже следовало бы внимательнее относиться к собственным снам. Они не раз выручали его, но он каждый раз об этом забывал. И иногда говорил, что потерял возможность видеть вещие сны, став упырем. Дестини вытащила из колоды три карты и разложила перед собой. Кристина вздрогнула, увидев скелет с косой на одном из изображений. Дестини накрыла карту рукой.  — Давно я не видела этого сочетания. С тех пор, как Питер просил меня узнать, кто убил Лизу Уиллоби.  — Что это значит? — Кристина потерла руками предплечья, ей внезапно стало холодно, и захотелось, чтобы Роман был здесь, рядом с ней. Быть может, если она позовет его в мыслях, он услышит ее голос?  — Это значит, что кто-то умер. Сама карта Смерти не говорит о физической гибели, но в сочетании с Десяткой Мечей и Тузом Мечей говорит об этом очень ясно. Быть может, эта девочка действительно мертва. Ты точно не хочешь выпить? Нет, Кристина Вендалл не хотела выпить. Она хотела к Роману. Роман тоже не спал. По сути, он не очень-то нуждался во сне. Сидя за столом, он листал отчеты Прайса и пил виски. Стакан путешествовал между столешницей и его губами, стремительно пустел. Роману казалось, что в отчетах о деятельности Института что-то упущено. Логика сохранялась, и на первый взгляд казалось — комар носа не подточит, но он нутром чуял, что между строк скрыта какая-то тайна. Секрет, который ему никто не хотел выдавать. Конечно, он мог бы загипнотизировать Прайса и потребовать объяснений, но он понимал, что Йохан узнает об этом, и тогда о каком-никаком доверии (или о подчинении) не будет идти речи. Виски закончился, и Роман налил себе следующую порцию. Одним из нескольких преимуществ его новой сущности было то, что он мог пить алкоголя сколько угодно и не пьянеть. Даже текила или абсент из материнских запасов воспринимались теперь, как простая вода. Он перевернул еще одну страницу отчета. Наверное, ему стоило бы завести бухгалтера или юриста «со стороны», чтобы понимать все тонкости, а также точно знать свои права как акционера компании. Норман умудрился продать свою долю какой-то странной организации, но эти люди еще не давали о себе знать. Все чаще Роману приходила в голову мысль выкупить у них эту долю, чтобы остаться единоличным наследником Института Годфри. Однажды он передаст его своим детям. Если они у него будут. Часы показывали два ночи, когда Роман вышел в сад. Сунув руки в карманы джинс, он глубоко вдохнул по-осеннему прохладный воздух. Он больше не ощущал температурных перепадов настолько остро, как раньше, поэтому не мог сказать, сильно ли похолодало. Хрупкую фигурку Кристины он увидел еще на подъезде к воротам особняка. Она шла пешком, ведя рядом с собой велосипед, на котором периодически передвигалась на большие расстояния, ведь машины у нее не было. Да и водить она не умела. Роман двинулся ей навстречу. Завидев его, Кристина ускорила шаг.  — Привет, — выдохнула она, поравнявшись с Годфри.  — Привет. — Он протянул к ней руки, и Вендалл, бросив велосипед на землю, прижалась лицом к его груди. — Ты в курсе, что должна сейчас спать и видеть сны? Кому-то завтра в школу.  — Я была у Дестини.  — Зачем? — Роман чуть отстранил ее и приподнял ее лицо за подбородок. — Что-то случилось? Кристина кивнула.  — Что-то, о чем ты мне не рассказала? Снова кивок.  — Почему? Это походило на допрос, но Кристина слишком хорошо знала Романа, чтобы испугаться.  — Это просто… — Она осторожно подбирала слова, чтобы не взволновать его лишний раз. Кристина прекрасно понимала, что при малейшей угрожающей ей опасности Роман Годфри разведет бурную деятельность вплоть до запрета выходить из дома без него. — Это просто сны. Они меня пугают. Я хотела узнать у Дестини, что мне делать. И означают ли они что-нибудь. Я не хотела отвлекать тебя…  — Идем внутрь. — Роман взял ее за руку, и из его крепкой хватки не могла бы вывернуться даже силачка. — Я должен знать, что с тобой происходит. Кристина не собиралась рассказывать ему всего того, о чем говорила с сестрой Питера. Она помнила про его занятость, про его проблемы в Институте, где его не считали за полноправного хозяина, про его усталость и жажду крови, которую снимали только наркотики. Меньше всего она хотела быть для него еще одной проблемой. Но когда он усадил ее на колени, как маленькую девочку, уткнулся губами в ее макушку и проговорил (почти приказал) «Рассказывай», она неожиданно для себя выложила ему все. Второй раз за ночь. И сон с окровавленной убитой девочкой вновь завладел ею. Чуткий нос уловил запах крови, тяжелый и железный. Кристина будто заново услышала треск веток под своими лапами и тишину в лесу, которая бывает такой только после чьей-то смерти. Не забыла она упомянуть и карты Дестини, и, когда она закончила, ее вновь трясло крупной дрожью. Кристине казалось — за длинную дорогу от салона Дестини до особняка Годфри она успокоилась, но это спокойствие оказалось лишь самовнушением.  — Я боюсь, что что-то снова происходит. — Она прижалась лицом к плечу Романа. Он гладил ее по спине. — Может быть, карты Дестини ошибаются, а я схожу с ума?  — Тихо. — Роман поцеловал Кристину в висок. — Я не слишком верю снам, ты знаешь. Вещие сны оставили меня вместе с человеческой сущностью.  — Но карты…  — Мы сходим к Дестини вместе, если твой сон повторится. Я обещаю. А сейчас тебе нужно поспать. Отвезти тебя домой или ты останешься у меня?  — Я не знаю. Я не хочу тебя отвлекать.  — Я почти закончил. В любом случае, отчеты доктора Прайса подождут. Быть может, Роман Годфри и был упырем с двойной природой, в котором тьма порой побеждала свет, но Кристина ощущала от него только заботу и нежность. Но, к сожалению, он не мог спасти ее от кошмаров, над которыми не имел власти. Ему оставалось только надеяться, что сны Кристины — обычные кошмары, а карты Дестини в первый раз обманули её. Если, конечно, была сила, способная ее обмануть. * * * Том Сворн не мог спать по ночам. Девочки навещали его — просто стояли в углу и смотрели, шевеля окровавленными губами. Говорить им мешали разорванные глотки. Он хотел бы помочь им упокоиться, да не знал, как.  — Простите меня, девочки, — шептал он пересохшими губами. — Роман Годфри ответит за вашу смерть, обещаю… Днем он был у нового шерифа. Вытащил из шкафа новый костюм, нарядился, как на праздник. Ему сказали — нужно вернуться на работу в полицию. Ему сказали — нужно выследить Годфри, а как еще это сделать? И Том Сворн понял, что зря потерял несколько лет, работая над бомбой, когда все можно было бы сделать хитрее. Конечно же, не сдавать Годфри в полицию. Уничтожить его своими силами. С помощью Ордена Дракона, членом которого представился Майкл Чосер. Тот темнокожий мужчина, жаждавший крови Романа не меньше, чем сам бывший шериф.  — Скоро все закончится, девочки. Очень скоро.