Марсианские Истории, vol.2

Две недели спустя после родов Киллиан - Однако, здравствуй, малыш. Ты хоть не обосрался опять? Што? Ништо? Пошто? Шеннон стоял, склонившись над детской колыбелькой и пытался своим макаканским басом говорить ребеночку всякие нежности, качая головой и моргая глазами. Кэрри стояла рядом и с деловитым видом держалась за кроватку, через щелочку заглядывая к младшему братишке, тут же стоял и умилялся Томат в фартуке и с кастрюлькой в руке. Киллиан лежала на кровати, их с малышом только привезли из больницы и хотя она чувствовала себя уже довольно хорошо, Шенана приказал ей лежать и не вставать, пока он не разрешит. Килл родила раньше положенного срока - на седьмом месяце, и Шеннон очень боялся за них обоих, хоть врачи и сказали, что и мать и ребенок здоровы. Один Тайлюша сидел в гостиной и демонстративно громко играл в папину приставку, ему не нравилось, что все носятся вокруг этого страшненького красного малыша, а про него как будто и забыли. - Так все, идите, Кристофуля сейчас будет кушать сисю, - принялся выгонять Шеннон Томата, Кэрри и собак. Младенец был таким крохотным и хрупким, что Ше сначала ужаснулся, разве рождаются настолько маленькие детки, но врач успокоил, что для семи месяцев это нормально. Осторожно осторожно просунув под него свою большую ладонь, Шеннон накрыл Криса второй рукой и прижав к своей груди, улыбнулся Киллиан. Малыш был на удивление тихим и спокойным, было непривычно после таких крикунов, как Кэрри с Тайлюшей, возиться с таким послушным ребенком, хотя Шеннон и не особо помнил, чтобы возился с собственными детьми, особенно в первые месяцы, все заботы взяли на себя Томо, Джаред и Констанс. Может быть поэтому теперь он будто пытался наверстать упущенное. Поцеловав малыша в головку, Шеннон осторожно ступая, поднес сынишку к Килиан и устроив у нее на животе, примостился рядом. - Почему он все время молчит, малышка, - задумчиво произнес Шенн, поглаживая Киллиан по плечу и помогая ей приспустить платье, чтобы кормить ребенка. - Не нравится мне это. Дети должны кричать, плакать, реагировать, делать что-нибудь. А он только молчит и смотрит... Если он вдруг болеет, я убью того врача, пошто вас выписал так рано. А ты себя как чувствуешь хоть? Ништо не болит? Молоко есть? - Любимый, все нормально, Крис просто любит спать, а не спит он только тогда, когда ест. Все хорошо, правда... Крис, смотри как папочка за нас волнуется, - проворковала малышу Килл, а потом повернулась и поцеловала заглядывающего ей в лицо Шенану. Да, он был немного опасен в этой своей заботе, но Килл это нравилось, ей нравилось даже то, что вторым именем Кристофера было Шеннон, и ничего так, что второе имя Тайлера тоже было Шеннон. Таким образом, ее муженек заявил свои безоговорочные права на отцовство - это было так по-макакански и так умиляло Килл, что она позволяла все время стоять над душой и бесконечно спрашивать. все ли хорошо, есть ли молоко, нужно ли убить всех людей и почему Томат все варит и варит эту ебаную кашу, которую никто не ест. На столике зазвонил мобильный Килл. Это была Саманта - она звонила постоянно, но Килл ни разу так и не взяла трубку, она даже встретив мать в больнице, когда обе рожали, не заговорила с ней. Килл могла простить своей матери что угодно, но не Шеннона и не ту сцену в гостиной. И никакие дети примирить ее с Сэм не могли - никто не мог, потому что некоторые предательства прощены быть в самом деле не могут. Хотя при этом Килл нисколько не винила Шеннона и не таила на него ни тени обиды - так было всегда, она умела оправдывать Ше в любой ситуации, что бы он ни сделал. - Выставка через три дня... Может, мне стоит отменить ее? - раньше, еще месяц назад, Килл не могла дождаться того дня, когда новые картины можно будет показать Нью-Йорку, но сейчас, когда родился Крис, когда рядом был Ше, все это отошло на задний план. И если Шеннон сейчас скажет, что в дучки выставку, то так оно и будет, Килл совсем не хотелось делать что-то, что ему не понравится. - Так а я ж хотел с шлюхами туда сходить, - обиженно пробубнил по ту сторону двери вездесущий хорват. - Нахуя отменять-то, КиллБилл? Тогда хоть подари мне ту картину рук Шенанули, я ж сразу узнал, што ита его руки, по венкам... - Томо, ну уйдешь ты хоть на пять минут, или нет? - рассердилась и засмеялась Килл одновременно. - Дай нам обсудить важные дела. Но руки вы самом деле Шеннона, - созналась она, кокетливо стрельнув глазами в мужа. Што ж и не позаигрывать с родным красавцем! - Однако, што еще за выставка? - тут же встал в позу и ревниво задышал Шенана. - Никогда и ни за што! Никаких выставок, малышка, ты только родила, молоко вдруг пропадет, сынок заболеет, еще што-то случится... НЕТ! Ты поняла меня? А картины мне подари, я сам на них буду смотреть. - Нихуя ты баклажан, - обиделся Томат, который и не думал оставлять их в покое и притаился за дверью с кастрюлькой. - Хоть ту, с руками, мне-то подари. - Ни с руками, ни с хиськой! - рассердился Шенана, хоть и непонятно из-за чего, ведь это с ним Томат пытался в открытую пофлиртовать и поделать Шомо, и если кто и должен был ревновать, то это Килл. - А КиллБилл так старалась... Я сам видел, как она эти картиночки рисует. Хагага, а с хиськой твоей у меня давно уже есть, - загадочно поведал хорват и убежал на кухню, пока кто-то из этих двоих его не похакал. Но в доме макаканов спасенья было не найти и на кухне его похакал половником Тайлюша. Маленький макаканчик один не мог смириться с появлением этого голубоглазого малыша в их доме и пытался привлечь к себе внимание любыми способами. Услышав руганья хорвата и грохот кастрюлек из кухни, Шеннон расхохотался, а когда Томат пробежал мимо их двери с Тайлюшей на спине, расхохотался еще громче. - Ништо, малышка, не ругай сынка. Это он из-за Кристофера злится. Я ведь тоже сначала Джареда ненавидел. Да я его все детство ненавидел! Перчик ему в кашку подсыпал, гонял его коляску по всему дому, пока мамуля не видела, а потом делал вид, что это он просто так плачет, а я его укачиваю, привиденьями по ночам пугал, на улице всегда делал вид, што это не мой брат и я не знаю этого маленького гавнюка, ахаха... А однажды знаешь, чтобы перед другими мальчишками в новом городе выебнуться, поставил его к стенке и стал ножиками метать, типа как в цирке, ну и попал ему в плечо, все испугались, разбежались, а он не заплакал даже и мамке потом не выдал... Полюбил его потом сам, и Тайлюша полюбит. Только надо следить, чтобы не похакал мальца до того момента, - расхохотался Шеннон и ласково потрепал Кристофера по головке. Чем больше Тайлюша подрастал, тем больше он видел в нем свои гены и это сходство так его умиляло, что он не мог никогда нормально рассердиться на сына, что бы он не делал. - А што, малышка, ты очень хотела сделать эту выставку, да? - заговорил Шенн уже немного другим голосом и поднял глаза на Киллиан. - Ну ладно, што. Только если ее организую я и туда не придет много мужиков. Давай я в твитере напишу, чтоб приходили только бабы. А правда ты мои руки рисовала? Я хочу посмотреть, - промурлыкал Шеннимал, целуя Киллиан в плечико и намекая на что-то большее. На Тайлера сердиться не могла и Килл - он в самом деле был вылитый отец, а поскольку любое дебильство Шеннона она всегда воспринимала как должное и даже как великолепное, то и на сына ворчала всего лишь для вида, каждый раз внутренне умиляясь тому, какой он маньяк, какие у него опасные папашины брови и как самозабвенно делает он всякую херню, вкладывая в нее всю свою макаканскую растущую душу. Определенно, когда Тайлер вырастет, его ждет слава макакана, и не важно, кем он будет, но определенно это будет круто... Было сложно вернуться к мыслям о выставке после того, как Шеннон стал вести себя, как огромный кошак - потерся об нее щекой, поцеловал в плечо, посмотрел гипнотизирующим взглядом... Никогда она не могла перед ним устоять, а сейчас это было тем сложнее, что слишком долго они не позволяли себе того, чего действительно хотели... - Рисовала, - выдохнула Килл, передавая мужу Криса, чтоб он уложил уже уснувшего малыша в кроватку. - На самом деле, я вообще много тебя рисовала, просто никому не показывала. Почти, - прибавила она, вспомнив, что Купер видел все ее эскизы, все ее зарисовки и уж он-то точно знал, что Шеннон всегда занимал ее мысли, даже если они и были не вместе... Ну, и Томат видел все, поскольку она последние полгода очень много времени проводила в мастерской, а Томо приходил туда и терся там с детьми и подглядывал, что она там рисует и тайно ликовал, потому что в каждом рисунке он находил что-то от Шеннона. Даже если она природу рисовала, Томат все равно знал, что думает она про его красавца. Про их красавца, в смысле. Про мужа, в общем. - Знаешь, мне теперь эта выставка не нужна, особенно если ты против, но если... Мне нравится идея, что ты организуешь все сам. Там есть картины, которые уже заочно проданы, и билеты распроданы давно... Я вообще могу туда не ходить, отправлю Баффер вместо себя, и все... Или мы с тобой пойдем туда вместе, малышей можем взять, у меня в мастерской есть детский уголок, даже кроватка. Мы давно никуда не ходили вместе, и могли бы... Шеннон, уложивший малыша в кроватку, обернулся к жене, и оказалось что она нарушила его запрет и выбралась таки из постели, и все с коварной целью повиснуть сейчас у него на шее, что она и не замедлила сделать. - Если там будешь ты, ни один мужик ко мне все равно не подойдет. А даже если и подойдет, я все равно не вижу никого кроме тебя. - А как же я? - заорал Томат откуда-то из кухни. Слух у него был острый. - Люблю тебя, - прошептала Шеннону Килл и налетела сдирать с него одежды. Острый слух Томата был очень травмирован и он от ревности и немножко стыда убежал гулять с Кэрри и Тайлюшей, пока Шенануль и КиллБилл развлекались, наверстывая упущенное.