Марсианские Истории, vol.2

... Эту квартиру снял для нее и близнецов папа - он как раз был в Лондоне по делам, вел переговоры с каким-то английским актером, которого мечтал заполучить в свой новый фильм и фамилия которого была как-то связана с сыром камамбер. Киллиан не стала углубляться в эти подробности. Хотя папа перед отъездом обратно в Эл Эй долго объяснял ей, как он будет ей благодарен, если она что-то там сделает - Килл так и не поняла что, потому что близнецы мучали собак, пытаясь покататься на них, и она все прослушала, разнимая эту оруще-скулящую свору... Наверное, папа все же намекал на то, что она должна подружиться с Камамбером и уговорить его сниматься в фильме. Ну, Килл не собиралась этого делать, у нее и так хватало забот. Во-первых, нужно было найти хорошую няню близнецам, ибо доверять детей и собак кому попало она не могла себе позволить. Во-вторых, мама по факсу отправила ей кипу документов и теперь ей предстояло вместо мамы заняться открытием редакции ее журнала здесь, в Англии. Переезд и связанные с этим хлопоты совершенно поглотили Килл, и она даже немного отвлеклась. Правда, вечная лондонская серость и слякоть немного угнетали - даже яркие уличные витрины выглядели здесь как-то уныло. В Нью Йорке все казалось совсем другим - а Лондон словно был в постоянной спячке... Хотя, ей так просто казалось, потому что она была еще не готова к тому, чтобы наслаждаться этим городом, да и жизнью вообще... ... Неделю спустя у нее была прекрасная няня - милая женщина за сорок, которая обожала близнецов и собак и практически поселилась у них. Ее звали миссис Хадсон, и она была фанаткой сериала Шерлок и тайком учила близнецов говорить "элементарно, Ватсон". Киллиан занималась делами редакции - пять дней в неделю она вставала в несусветную рань и неслась, собственно, в редакцию, там изображала из себя бизнес-вумен и пыталась понять хоть что-то в этом бизнесе. На самом деле, понимала она мало и постоянно созванивалась с Самантой, которая давала ей советы, как себя вести с акулами пера и как выжимать бабки из бизнесменов, как устраивать фотосессии и интервью, организовывать светские рауты и тому подобное. На самом деле, было весело. Просто потому, что у нее все равно не получалось следовать маминым советам - Киллиан была совсем не похожа на дерзкую и стервозную Саманту, она вечно попадала в неловкие ситуации, краснела, не находила правильных слов, на приемах умудрялась облить вином важных гостей... Но именно благодаря своей непосредственности она всем нравилась и у нее все получалось каким-то чудом. Лондон потихоньку захватывал ее - и ей стало казаться, что вкус к жизни возвращается... ... Было субботнее утро, миссис Хадсон взяла выходной, и Килл, вместе с детьми и собаками, отправилась за покупками. Близнецы все время дрались и пытались выкинуть друг друга из коляски, собакам не терпелось пометить территорию, и они приступили делать это еще в лифте, а Килл ужасно не выспалась и ее светлые волосы опасно торчали из-под шапки, а пальто было застегнуто криво. - Чаки! Руби! Фу, нельзя сикать в лифте!.. - прикрикнула она на питомцев, одновременно пытаясь заставить Тайлюшу не таскать сестру за шкирбан, а Кэрри не давать ткнуть брату в глаз. - Тайлюша, прекрати! Кэрри, братику бо-ба, нельзя так делать!.. Чаки, да не жри ты мои новые ботинки, боже ты мой!.. Двери лифта открылись на третьем этаже и в кабину вошел мужчина, присоединившись к семейству Лето. Он был... Уродэн, да. Ужасный и страшный. Тощий, высокий и опасно бледный. Старомодный плащ висел на нем, как на вешалке, вокруг шеи был в 100500 слоев намотан грязноватый шарф, светлые глаза казались почти прозрачными, а нос был таким огромным, что ним можно было бы проткнуть человека и человек бы неумолимо сдох. Мужчина с высокомерным покерфэйсом встал за спиной у Киллиан и близнецы затихли, глядя на него со смесью удивления и желания потаскать его за кучерявые чуба, похожие на коричневую лапшу быстрого приготовления. Чаки и Руби нассали ему под ноги. - Простите, - сказала Киллиан мужчине, обернувшись на него через плечо, но он ничего не ответил и вообще как будто ее не заметил, а когда лифт открылся на первом этаже, то вышел первым и быстрым шагом удалился. Киллиан немного удивилась - ведь англичане были такими вежливыми... Ну, этот человек, наверное, англичанином не был. Весь день Килл была занята детьми и собаками - они шлялись по магазинам, ходили в парк аттракционов, просто гуляли, и вечером вернулись домой уставшие - даже близнецы вымотались за этот насыщенный денек, да что там, даже Чаки и Руби вели себя прилично и больше не пытались ссать в лифте. Дома Килл накормила близнецов, выкупала их и уложила спать, потом накормила Чаки и Руби и они тоже отправились спать - у них была отдельная комната, как у полноправных членов семьи... Было одиннадцать вечера, когда Килл и сама доползла до кухни, чтобы таки поесть, как вдруг раздался звонок в дверь. Вообще-то, она никого не ждала, да к ним никто и не ходил, только миссис Хадсон, но у нее были ключи. Недоумевая, Килл пошла и выглянула в глазок. За дверью был лишь пустой коридор... Открыв дверь, она выглянула, но коридор в самом деле был пуст... Почти. Под дверью лежал букет лилий с торчащей из лепестков запиской. "Хаски кушают колбаски" - вот что было написано в записке. Когда Килл прочла это, то сначала ей показалось, что ей показалось... Но нет, именно это в записке и было написано. Она несколько секунд недоумевала, а затем рассмеялась и, качая головой, забрала цветы и вернулась в квартиру... ... Следующим утром курьер доставил ей огромный букет роз. Было семь утра, и Киллиан, с полузакрытыми глазами и в надетом наизнанку халате, долго не могла понять, что и кому вообще от нее нужно, пока курьер не добился от нее того, чтобы она расписалась в получении и не всучил ей букет. Килл положила его в прихожей и пошла умываться, и пока она была в ванной, ревнивые Чаки и Руби этот букет уронили и сожрали. - Блин, что вы наделали!.. - ужаснулась Килл, которая втайне лелеяла надежду, что цветы посылает ей Шеннон. Но Чаки и Руби были дальновиднее своей хозяйки, так что стыдно за свое поведение им и вовсе не было и они убежали в гостиную доедать вчерашние лилии, до которых тоже добрались. Килл стала убирать то, что осталось от букета, и нашла еще одну записку. На этот раз там не было ни слова о собаках и колбасе. "ДА" - было написано там. Какое "да", зачем "да" и что вообще за "да" - это была полнейшая загадка, но Киллиан все равно записку положила в прихожей у зеркала, рядышком со вчерашней... К полудню пришла миссис Хадсон. Она принесла горячие булочки, гуакамоле и корм для собак. Килл собиралась на шейпинг, и пока миссис Хадсон раздевалась в прихожей, то она целовала близнецов. - Ведите себя хорошо, мои маленькие макаканские ангелочки, - ворковала она, пока дети драли ее за волосы. - И мамочка принесет вам сюрприз... - Вас пригласили в "ДА", миссис Лето? - раздался одобрительный смешок миссис Хадсон. Она вошла в детскую, помахивая той самой запиской, что принесли утром с цветами. - Что? - недоуменно переспросила Киллиан. - "ДА", - повторила миссис Хадсон, вскинув бровь. - Это новое и безумно популярное анти-кафе в центре. Оно открылось месяц назад и сейчас просто на пике славы. Я была там пару раз, - скромно призналась женщина. Она выглядела как классический синий чулок, и Килл с трудом могла представить ее на какой-нибудь тусовке. Странные они, эти англичане... - Значит, вы считаете, что это приглашение? - щеки Киллиан вспыхнули и воображение живо нарисовало ей романтическую картину. Сердце Лондона, она, он - бросивший все и ринувшийся за ней, устраивающий романтическое свидание... - Это визитка анти-кафе, - доложила ей миссис Хадсон. - Сегодня в семь там будет вечер поэзии. Мужчина, пригласивший вас, настоящий романтик! - Да, он такой, - пробормотала Киллиан, расцветая в счастливой улыбке и ощущая, как в животе порхают бабочки. - Миссис Хадсон, а вы?.. - Ну конечно же я посижу вечером с близнецами! - заговорщицки подмигнула ей няня. Итак, Килл сходила на шейпинг, затем отправилась на прогулку с детьми и собаками, а вечером долго и тщательно подбирала наряд и вообще жутко волновалась, предвкушая самое головокружительное и романтичное свидание с любовью своей жизни. Но к половине седьмого она таки собралась, взяла себя в руки и отправилась туда, где ее ждало ее сердце...