Вспоминая о тебе

Вечера на Утесе Кастерли однообразны. Никаких тебе развлечений, унылая и скучная жизнь, однообразные дела, надоедающие уже к середине дня. Она безумно завидовала своему брату-близнецу, который должен был стать оруженосцем лорда Кракехолла, и даже сейчас, находясь в родном доме, продолжал тренироваться, дабы не осрамиться перед лордом. А порой, когда ему надоедало, он, оседлав коня, мчался во весь опор к Ланниспорту, посадив перед собой трехлетнего Тириона, визжащего от счастливого осознания присутствия любимого брата. Даже этот маленький уродец был куда счастливее ее! Ненависть, вспыхнувшая при мысли о младшем брате, заставила ее отбросить вышивку, над которой она трудилась с самого начала дня. Краем глаза заметила, как вздрогнула служанка, читавшая вслух книгу. Не правда ли, замечательное развлечение? В то время как брат волен свободно проводить свое время, она сходит с ума от скуки. Девушка, которой предназначено быть королевой. О, вот тогда ее жизнь изменится! Единственная мысль, мелькавшая в голове, порой заставляла отвлечься от представления будущей жизни в качестве принцессы, а после и королевы. Ее ныне покойная матушка, которую она любила всем сердцем, всегда была против ее брака с принцем. Она говорила о другом человеке – живущем под палящим солнцем в огненной пустыне. Именно таким рисовало Дорн ее воображение. Оберин. Оберин Мартелл. Принц, который никогда не станет королем. Одно лишь это заставляло девушку отказаться от самой мысли такого замужества. Тем более, ее отец также был против этого брака, а уж если он высказал свое мнение, то изменить его труднее, чем найти живых драконов. Уже очень давно ей снился человек, которого она видит своим мужем. Серебряные волосы и фиолетовые газа – отличительные черты правящей семьи. Однако есть что-то знакомое в чертах молодого мужчины. Быть может, это грустный взгляд Рейгара, так напоминающий ей взгляд Джейме. С таким же виноватым видом брат рассказал ей о том, что, став оруженосцем, он не сможет жить дома и ему придется покинуть любимую сестру. Он клялся, что будет скучать, и пока их еще не разлучили, все свое свободное время он будет проводить с любимой сестрой. Но сейчас они не вместе. Она вообще не знала, чем он занят в данный момент. Последний раз она видела, как Джейме выходит со двора, ведя за руку маленькое отродье, убившее их красавицу-мать. Мысли о Тирионе наполняли ее чем-то темным, дикой ненавистью, которая так и просилась наружу. Давно переставшая читать служанка настороженно наблюдала за молодой госпожой, расхаживающей из угла в угол своей комнаты. Не понаслышке она представляла о перепадах в настроении Серсеи и сейчас, опустив голову, про себя просила Семерых оградить ее от гнева маленькой хозяйки. Воистину, лорд Тайвин давал дочери слишком много вольностей в обращении с слугами. Тихое «Вон», прозвучавшее из дальнего угла комнат было едва слышным, да и походил этот короткий приказ больше на вырвавшееся шипение змеи, чем на человеческую речь. Не рискнув поворачиваться спиной к дочери хозяина Утеса Кастерли, служанка пятясь отошла к двери и, кинув последний взгляд на Серсею, вышла из комнаты. Девушка подошла к большому зеркалу, висевшему напротив окна. Лицезрение собственной красоты всегда успокаивало ее. Равномерные движения резного гребня возвращали мысли в правильное направление. В золотых кудрях терялись лучи заходящего солнца, наполнявшие просторную комнату. Задумчиво, словно не понимая до конца, что делает, она осторожно перекинула на одну сторону длинные волосы и, как когда-то в детстве, чуть перекрутив их, обернула вокруг головы наподобие короны. И вот, в алом платье посреди комнаты стоит маленькая девочка в сияющей золотой короне. Можно подумать, что самое прекрасное существо из всех, что жили и живут в этом мире, находилось сейчас в замке. Резкий звук заставил Серсею испуганно вздрогнуть. В голове заметались мысли о нападении на замок или о чем-то еще более худшем. Но это всего лишь ворвавшиеся в ее комнату братья распахнули дверь так, что она с грохотом ударилась об стену. Гадкий ребенок, которого ей приходилось называть братом, носился по комнате, изображая рыцаря на коне скидывая или сдвигая все, что попадалось у него на мути. А вот Джейме… Джейме застыл в дверном проеме, глядя на сестру. Чувствуя, как краснеют ее щеки, становясь в тон платью, она понимала, что готова на многое, лишь бы еще раз увидеть немой восторг в зеленых глазах брата. Звон бьющегося стекла и испуганный вскрик Тириона мгновенно заставили ее выйти из состояния оцепенения. В ярости обернувшись, она увидела, что мальчик виновато смотрит на нее, а у его ног лежат осколки графина, стоявшего раньше на небольшом столике у кровати. Полная справедливого гнева, она шагнула к Тириону, мгновенно сжавшемуся в ожидании наказания. – Погоди, Серсея! – Джейме быстро встал перед сестрой, загородив собой брата, который мгновенно прижался к нему и теперь выглядывал у него из-за спины, зная, что просто так Серсея не успокоится. – Зачем ты так? – мягко произнес Джейме, касаясь руки сестры. – Это всего лишь графин. Я уверен, что замок наполнен подобным барахлом, которым ты сможешь заставить свою комнату. Она с раздражением скинула руку брата и отступила вглубь комнаты. Тщательно скрываемое в последние дни недовольство наконец выплеснулось наружу. – Как ты смеешь отчитывать меня словно маленькую девчонку? Да и из-за чего? Из-за существа, ошибочно признанного человеком и названного нашим братом? В глазах ребенка заблестели слезы. Серсея, рассчитывающая на то, что брат расплачется и выбежит из комнаты, была изумлена тем, что малыш, выскочив из-за спины Джейме, встал перед ней. И, уперев руки в бока, с недетской силой в голосе практически выкрикнул: – Человек! Я – человек! А ты самая настоящая змея, сбрасывающая свою кожу и становясь разной для нас всех! Противная змея, а вовсе не лев! Пораженные, Серсея и Джейме молча смотрели на брата, из которого его смелые слова словно выпили все силы. Тирион ужасно побледнел и все же старательно задирал подбородок вверх, стремясь смотреть в лицо сестре. Джейме, отлично понимающий, чем для брата кончится эта ситуация, подхватив его на руки быстро понес в сторону двери. – Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном! – взвилась Серсея, все еще не пришедшая в себя после подобного оскорбления. – Как ты смеешь разговаривать так с будущей королевой! Тебе придется научиться хорошим манерам, иначе, когда я выйду замуж, я найду способ уничтожить тебя! Быть может, ты сгоришь, как горят все враги нашего короля, и я сама попрошу его о таком подарке! Джейме тем временем захлопнул дверь за братом, и теперь они остались в комнате одни. Серсея быстрым шагом подошла к окну, надеясь, что прохладный ветерок успокоит ее. – Ты не имеешь никакого права, – непривычно тихий голос брата заставил ее обернуться к нему. Она стоял всего в шаге от него, и она очень хорошо видела его лицо. Глаза, всего минуту назад светившиеся изумлением, смотрели на нее строго. – Он наш брат. Такой же, как и мы, сын нашего отца и нашей матери, хочется тебе того или нет. Тебе придется привыкнуть к этому, Серсея. А также придется привыкнуть к тому, что королевой тебе не быть, и ты, дорогая сестренка, должна разучиться отдавать приказы, словно особа королевской крови, и перестать запугивать Тириона и окружающих тебя людей возмездием, которое ты обрушишь на их головы, выйдя замуж за принца и став в будущем королевой. – Что значит – не буду королевой? – едва шевеля губами, произнесла она. – Что ты такое говоришь, Джейме? На лице брата она увидела недоумение. – Разве ты еще не знаешь? – спросил он. Сделав последний шаг к сестре, взял ее руки в свои и, глядя в глаза, сказал как можно мягче. – Рэйгар Таргариен женится на Элии Мартелл. Король Эйрис сказал об этом нашему отцу, когда тот заговорил с ним о твоем возможном браке с Рэйгаром. Новость прозвучала как гром среди ясного неба. В это мгновение разбилось все, о чем она так мечтала, все, что она когда-либо желала. Будущее, столь ясно представляющееся ей, было сломлено. В отчаянии девочка опустилась на пол. Брат сидел рядом с ней, успокаивающе гладя по волосам и что-то бормоча. – Я не буду королевой. Никогда не буду королевой, – в отчаянии шептала сестра, глядя полными слез глазами на старшего брата. Как и прежде, она искала у него защиты и утешения, которые дать ей способен был только он. – Не будешь, – легко согласился старший брат, распуская корону из волос на голове сестры. – Но ты будешь моей маленькой, любимой сестренкой, ради которой я пойду на все. – На все? – недоверчиво спросила она, уже улыбаясь. – Абсолютно! – он вскочил с пола, размахивая воображаемым мечом. – Живи в мире драконы, я бы непременно убил одного для тебя.

***

Двадцать три года прошло с того момента, как брат пообещал сделать все ради нее. Двадцать три года прошло с момента, как она последний раз рыдала. Сейчас, стоя перед безжизненным телом старшего сына, она скорбела не только о нем, но и о брате, который должен был защитить их дитя.