Love Is Lord

Марисса. В моменты самого острого отчаянья, мы позволяем себе непозволительное, даже прикоснуться к запретному, наслаждаясь каждой секундой обжигая свою душу. А потом, позже, когда наступает момент острого прозрения, пытаемся, как можно быстрей стереть позорный след, не обращая внимания на то, как разрывается сердце и самым пронзительным криком пытается привлечь наше внимание совесть. Мы просто делаем, то, что кажется нам - правильным, необходимым, желанным и в конце долгого пути не находим желаемого результата, просто потому что его нет. Его быть просто не может, потому что забыть нам не позволяют. Я не знаю кто именно. Возможно Бог, окруженный пушистыми и невесомыми перинам белых облаков или фатум – судьба, которая с самого первого дня нашего появления на этот свет, как паук, плотно нитка за ниткой, терпеливо плетет силки паутинной ловушки для своей новой маленькой жертвы и сидит в тихом, и уютном уголке в тени, наблюдая, как клубок, разматываясь, даже рвя тонкие шелковые нитки, окутывает, лишая права выбора на свободу, на выбор, который она уже успела сделать вместо тебя. Вот так я сейчас, пытаюсь выпутаться, выкарабкаться из кольца теплых рук Пабло и убежать, как можно дальше, только бы не возвращаться назад в эту боль и отчаянье. Не окунаться в запретный водопад, поэтому, как можно скорей пытаюсь высвободиться, но выходит как-то вяло. Ничего не остается, как попытаться резко встать. Но стоит мне на него взглянуть, как только что поглощающая меня пустота, заменилась злостью и ненавистью. Его губы окрасила ухмылка. Самодовольная и победоносная. - Уходи. – Обессилено, спокойно и почти равнодушно говорю ему. – Забудь все, что я только что говорила. – Мне удается отвести взгляд от лица Бустаменте и одернуть платье и почему то именно сейчас, моя рука взметнулась к лицу и пальцы чуть коснулись щеки, кожа которой продолжает ощущать прикосновения его теплых губ. Я тут же себя одергиваю и безжалостно вожу ладонью по ней, демонстрируя Пабло и убеждая себя, что это все ненастоящее, что неправильное и чужое нам обоим. – Тебе пора домой. А я хочу спать. Сегодня был слишком насыщенный день. – При одном воспоминании обо всем у меня начинает ныть в висках. Мне хочется забиться под одеяло и как можно быстрей стереть крепким сном весь этот кошмар. Но Пабло будто испытывает мое терпение, мои нервы и самообладание, не делая попыток подняться и уйти. Я так устала от этой немой войны, что махнув рукой, отворачиваюсь и иду по направлению в свою комнату, а затем в ванную, где закрыв плотно дверь, запираюсь на замок. Включаю воду и вслушиваюсь в шум разбивающихся о белоснежную твердость раковины нежные и хрупкие капли. Когда я выхожу, наконец-то из душа в теплом пушистом халате, то сразу носом улавливаю запах кофе и любимых горячих бутербродов с сыром. От тонкого запаха, проникающего в мои легкие, а затем в желудок, возбуждая его и заставляя урчать в предвкушении горячей пищи. Я ничего не ела с самого утра. Оттуда моя усталость и не собранность, а еще упадок сил. Пройдя на кухню, я с удивлением обнаруживаю там Пабло. Ворот его дорогой рубашки расстегнут, открывая слегка загорелую кожу шею, рукава подняты до локтей, а галстук, в беспорядке скомканный и брошенный на стул. - Что это значит? – Я уверена, что он услышал мои шаги, но не подает виду, поэтому тишину первой нарушить приходится мне. – Тебе не пора домой? - Решил дождаться, когда ты выйдешь из душа. – Он осматривает меня безразличным взглядом, заставляя задохнуться от возмущения. Его взгляд должен быть другим. Почему я вообще об этом думаю, ума не приложу. Но я думаю и краснею от обиды, сжимая пальцы в кулаки. - С какой стати?! – Почти выкрикиваю я. Моя реакция на происходящее явно сбивает Пабло с толку. На мгновение его взгляд меняется. Мне кажется, что в нем проскальзывает что-то теплое и мягкое. Но это всего лишь мгновение, за которым последуют часы истинной сущности Бустаманте, которая судя по всему, передается по наследству и нес лучшей стороны. - Мы ведь договорились, что будем друзьями. - Постой, постой. – Я вытягиваю руки вперед, пытаясь остановить, таким образом, Пабло. – Мы ни о чем не договаривались. – Быстро отвечаю я. – Не знаю, что ты себе там навыдумывал, но меня это не касается. Я ожидала чего угодно. Какой угодно реакции Пабло, но только не ту, что получила. Безразличие. Отчужденность. Пустоту. Тишину ко всему прочему. И его уход. Только когда закрылась дверь, мои плечи обессилено опустились. Пошатнулась. Хотела упасть. Но устояла. Выдержала этот удар. Казалось бы, не почувствовала. И перестало болеть. Но в немом молчании, мои безумные глаза, которые меня всегда выдавали, остановились, почти приклеились, проникли в оставшийся мирно лежать на стуле галстук Бустаманте. Мне захотелось прикоснуться к нему пальцами. Почувствовать гладкость дорогой ткани. Ощутить носом запах одеколона, которым пользуется Пабло. Гоню мысли прочь, делая несколько шагов назад, пытаясь скрыться в глубине квартиры, что и делаю, проваливаясь в грезы глубоко сна, как только голова касается подушки. Мне сейчас все равно, даже то, что в моих руках все-таки зажат в пальцах его галстук. Я не жалею. Есть еще утро нового дня, в котором будет время подумать о том, что нужно сбежать хотя бы на время.