Love Is Lord

Марисса Я заметила, что каждый раз, когда думаю или вспоминаю Пабло, мой взгляд становится не то, что холодным, он становится каменным. Наверное это случается потому, что мои чувства не остыли, а злоба к самой себе разжигает во мне войну чувств и разума, которые устраивают борьбу, но так и не получают главенство друг над другом. И мне кажется, что земля вдруг уходит из-под моих ног и я лечу в неизвестность. Мне страшно, очень страшно, оттого, что я марионетка этих обстоятельств. Но еще больше я злюсь на Бустаманте, потому что невыносимо быть без него. Мне стыдно признаться в этом, поэтому, чтобы хоть как-то привести себя в чувства, причиняю боль; щипаю за кожу на руке, кусаю нижнюю губу до тех пор, пока не ощущу металлический привкус крови или ищу другой способ, только бы дальше от него, только бы не думать. Но этого хватает ненадолго. Пабло никуда не исчезает. Он рядом. Он сидит позади меня, и мне кажется, возможно ошибочно, что его взгляд упирается в мою спину, и до конца урока мне страшно пошевелиться. Я не хочу выпасть из его поля зрения, хотя бы так, хотя бы на какой-то час. А потом, как только жестокий звонок прозвенит в своей мерзкой манере, взгляд исчезнет и с ним, вся моя не защищенность. Покажется другая Марисса, та, которая плевать хотела на Пабло, как раньше, как и должно быть после расставания, такого болезненного и такого неправильного. Но, что сделано, то сделано, поздно о чем-либо жалеть. Для меня поздно, потому что я знаю, что он не простит меня, как и я не прощу саму себя. Я сейчас понимаю, что возможно не стоило так сразу все обрывать и заканчивать, то, что с таким трудом получилось возобновить. Второго шанса или, правильней сказать, сто первого, не будет. Не нужно этого. Незачем мучить друг друга мнимыми надеждами и условностями. Просто надо принять, понять, и оставить позади, как самое счастливое, с надеждой, что еще лучше будет в будущем. Из тяжелых, почти свинцовых мыслей, меня вырывает мягкий голос Лухан. Но я почти ничего не слышу из того, что она пытается сказать мне на ухо и лишь легкое, почти воздушное касание ее теплой руки к моей открытой кожи на запястье, приводит меня в чувства. Я смотрю на нее и мне кажется, что она проникает в мои мысли, читает их содержание и мне становится не по себе. Такое бывает, когда кто-то, узнает твой самый большой секрет и он перестает быть таковым, выбираясь наружу, показываясь чужим глазам. Я так и слышу чей-то смех над собой. Медленно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Пабло. Это его смех. Мне он кажется таким не знакомым. Он смотрит на меня еще пол секунды и отворачивается. От этого мои чувства притупляются. Злость накатывает с такой силой, что я вцепляюсь в парту, не обращая внимание на то, что пальцы начинают белеть от напряжения. Я не могу понять почему злюсь. Откуда прорастают эти корни. Ведь не должно быть так. И будто что-то почувствовав, Пабло, останавливается в проходе из класса, не обращая внимание на то, что выходящие толкают его в плечо, он смотрит на меня своими голубыми глазами, гипнотизируя. В свою очередь, я тоже смотрю на него не открываясь. Мне так хочется его коснуться, что я рывком встаю и тут же останавливаюсь. «Нет, нельзя» - Мысленно обрываю себя. Ведь потом, будет сложней сделать шаг назад. Я себя знаю. И знаю собственные силы. Знаю, на что способен Пабло. В его теплых, нежных и любимых руках, моя душа покидает тело. Я умираю тысячами смертей, но его губы, словно разряд, возвращают меня к жизни. Похожее чувство возникло лишь однажды, когда Мия, вытолкнула меня из окна, а потом, прежде чем я пришла в себя, губы Пабло накрыли мои. Этот поцелуй был похож на мольбу. Он умолял меня очнуться. Вернуться к нему. Но мое упрямство и уязвленная гордость на тот момент, не позволили почувствовать что-то большее. Лишь остается отвернуться, что и делаю, превозмогая душевную боль. Отчетливо слышу его вздох и сердце начинает биться с такой силой, что кажется мои ребра вот-вот не выдержав, разойдутся в стороны. Я не могу больше находиться здесь. Комната слишком душная. Моя голова кружится и все плывет перед глазами. Ничего не вижу. Почти бегом выхожу из комнаты, задевая Пабло, который так и стоит в проходе. Это мимолетное прикосновение, обдает жаром, который поднимаясь от самой шеи, заполняет мое лицо, от чего кожа становится пунцовой, будто я пролежала под палящими лучами солнца несколько часов подряд. Он молчит. И это молчание опускается на меня ударом кувалды. Перехватывает дыхание и я думаю о том, что лучше бы он не молчал, лучше бы кричал или оскорблял в своей гнусной манере, как раньше, когда мы были такими близкими, но такими чужими друг для друга. Я оборачиваюсь, но Пабло уже нет. Меня догоняет Лухан и заботливо касается холодными пальцами лба, убирая в сторону прилипшую прядь мокрых волос. - Что это было? - спрашивает она и испытывающе смотрит на меня. От этого взгляда по моей коже пробегает мелкая дрожь. Я открываю рот, хватая воздух, будто утопающий и не произношу ни звука. Врать мне совсем не хочется, но и говорить правду, также невыносимо, поэтому опускаю виноватый взгляд в пол. - Понятно. - заключает она, закатывая глаза. - Бустаманте. Сколько можно страдать из-за этого насекомого? - Не начинай. - умоляюще пищу я и не узнаю собственный голос. Он пропитан горечью отчаянья. - Мне необходимо время. - Марисса, ты себя доводишь до полной деградации. - Линарес цокает языком, беря меня за руку и насильно ведя в кафетерий. Даже сквозь закрытые двери, мой нос улавливает запахи еды, от чего скользкий сгусток тошноты подступает к моему горлу. Возникает ужасное желание вырвать. - Он имеет над тобой полную власть. - продолжает она. - Стоит только поманить пальцем и ты уже рядом. - Мы садимся за свободный столик и я машинально осматриваюсь вокруг, ища его, но тут же, удар по столу, одергивает меня. Я поворачиваюсь и встречаюсь с разъяренным взглядом лучшей подруги. - Вот о чем я говорю, Марисса! Вы больше не пара, так что хватит. И тут, во мне, будто прорывает плотина и быстрый поток слов, вырывается из меня. Говорю быстро, почти не вникая в смысл слов. Меня мало волнует меняющееся выражение лица подруги, после каждого сказанного мной слова. - Тебе не приходило в голову, что я сама намерена решать когда хватит, а когда нет? Не лезь туда, куда не просят. Сейчас я не нуждаюсь в твоей помощи, в твоих моралях и поучениях. - Я хочу тебе помочь. - начинает она, но взмах моей руки, останавливает Лухан. Она замолкает. Мы обе проглатываем слова, застрявшие в горле, когда к нам подсаживаются Гвидо и Маркос. И если второго я рада видеть, то первый не вызывает во мне ничего кроме ядовитой неприязни. Я не проявляю никакого интереса к завязавшейся беседе, слушая не то что вполуха, не слушая вообще. Мне приходится через силу впихивать в себя безвкусный сандвич и запивать таким же соком. - Марисса! - Гвидо окликает меня, размахивая своими руками перед моим лицом. Я кривлюсь, перевожу на него свой скучный взгляд и краем глаза ловлю знакомый силуэт. Кусочек хлеба попадает в трахею и я начинаю громко кашлять, так сильно, что на глазах появляются слезы. Даже глоток сока не помогает. Становится еще хуже. Все проходит, когда рука Пабло, ладонью, опускается на мою спину и начинает медленно водить круги. Желудок отпускает. Горло сжавшееся от сухого кашля, перестает саднить. Даже мои нервы перестают быть напряженными. Я расслабляюсь и не замечаю, как губы растягиваются в глупой улыбке, но следом за этим возвращается моя способность мыслить. Скинув с себя руку Пабло, сквозь плотно сжатые зубы, я почти шиплю произнося, чтобы он не смел ко мне прикасаться. Пабло застывает. Его лицо становится непроницаемым и бесчувственным. Он смотрит на меня, так холодно и так выжидающе. От этого взгляда мне становится не по себе. И вновь, возвращается былое напряжение во всем теле. - Тебе что-то не нравится? - спрашиваю я, пытаясь проникнуть сквозь тонкую корочку льда, которая возникла между нами. Он молчит доли секунды, кажется обдумывая, что сказать и наконец говорит, так же спокойно и размерено. - Определенно. - Что?- чуть раздраженно интересуюсь я. Пабло знает, что его спокойный голос в такие моменты, выводит меня из равновесия, заставляя превращаться в хаос, разрушающий все на своем пути. Остановиться почти невозможно. - Хотя знаешь, мне безразлично. Говори, что хочешь, хоть подавись. - Давиться словами от злости это твоя привычка. - А у тебя какая привычка? Быть идиотом? - Свой идиотизм показываешь только ты сейчас. - Конечно, только знаешь, что, - я встаю, и пока говорю, переминаюсь с ноги на ногу, ожидая, когда смогу выйти из кафетерия и вернуться в комнату, только бы не видеть лицо Бустаманте, - идиоткой будешь называть свою новую метлу, ой, прости, девушку. Вы просто идеальная пара из одного мира наполненного дерьмом. - я наклоняюсь к его уху и шепчу, - помнишь, я говорила, кто сам дерьмо, тот весь в дерьме, так вот, милый Паблитто, дерьмо твоего папаши, заполнило до самых краев и тебя. Смотри не захлебнись. Кроме жалости, ты ничего во мне не пробуждаешь. - Толкнув его в спину, я гулко выдыхаю. Мне становится легче, но не надолго, потому что рука Пабло, сжимается вокруг моего горла и наши лица находятся на опасной близости друг от друга. Мне кажется, что весь воздух покинул мои легкие. - Ребята, давайте успокоимся. - попытался вмешаться Гвидо, но Бустаманте его не слышал, да и я тоже, следя за тем, что делает или говорит Пабло. - Еще раз это скажешь и всю жизнь будешь стенам улыбаться. - Я замечаю, что его взгляд останавливается на моих губах, а глаза закрывшись тут же открываются. В них больше нет злости. Пабло явно остыл и мне становится легче. - Марисса, - он говорит мое имя, будто пробуя его на вкус, - не делай так больше. - его пальцы разжимаются и я отступаю на несколько шагов назад. Пабло отворачивается от меня, но за то взгляды Лухан, Маркоса и Гвидо скользят с моего бледного лица, на его. Все молчат, будто боясь наказания, которое может последовать, стоит кому-то произнести хоть звук. Каждый, после разыгравшейся сцены между мной и Бустаманте, обдумывал увиденное, делая определенные выводы, которые уже позже вечером в тот же день, мне высказала Лухан в комнате перед отбоем, из-за чего мы поругались в пух и прах. Каждая высказала друг другу те слова и вещи, которые накипели и через которые переступить довольно трудно, но я не хочу переступать это. Сейчас по крайней мере мне это не нужно. Мне не нужна жалость и сочувствие Лухан, не нужны ее пустые морали, которые уже после ссоры, она продолжала выливать на меня. Поэтому я выхожу из комнаты одетая в одну пижаму и спускаюсь вниз. Коридоры поглощены пугающей тишиной и темнотой, которая столь не проницаема, что нагоняет ужас, от чего моя кожа покрывается мелкой дрожью. Но мне приходится остановиться, как только до моего уха, долетают звуки чьих-то голосов. Я стараюсь идти бесшумно, но биение сердца в моей груди, кажется мне столь громким, что я прижимаю ладонь к этому месту, надеясь, что так звук не пройдет через ребра и его никто не услышит. Голос в моей голове призывал меня вернуться в комнату, но это значит, что мне вновь придется наткнуться на стену из упреков, которую выстроила Линарес, поэтому выбирать не приходится. Я как можно тише прохожу вглубь комнаты, где обычно сидят ученики колледжа после уроков, опускаюсь на колени и ползком сантиметр за сантиметром, пробираюсь к самому темному углу, где меня не заметят, зато видеть буду их я. Но стоило мне лучше вслушаться в разговор двух, как я поняла, собеседников, как тут же исчезла надобность смотреть на их лица, чтобы узнать кому еще не спиться в это время. Это были Мануэль и Пабло. Голос лучшего друга и бывшего парня, я могу узнать где угодно, даже в подвешенном состояния с заложенными ушами. Их голоса, как и они сами, важней для меня целого мира. - Через месяц мы будем свободными. - Мечтай. - насмешливо замечает Агирре. - После этого еще пять лет закрытого режима. - Плевать, главное вырваться из этой тюрьмы. Подальше от этих людей и мест. - Согласен. Не могу больше смотреть на то, как Мия меня игнорирует. - Она ведь с кем-то встречается? - Да.- ядовито выплевывает Мануэль. И даже здесь, сидя на приличном расстоянии от него, мне кажется, что я чувствую его боль, могу до нее дотронуться. - Встречается. У тебя как с Мариссой дела обстоят? - Не знаю. - пожимает плечами Пабло. Его смех рассекает тишину и от неожиданности я подпрыгиваю на месте. - Что может быть, когда мы разошлись почти год назад? Лето, которое мы провели все вчетвером в Мексике было последним, когда мы были с ней вместе. В августе закончилось издевательство друг над другом. У меня теперь другая, а Марисса, - он замолкает на моем имени и из моей груди вырывается всхлип. Я быстро прижимаю ладонь ко рту, чтобы не выдать своего присутствия, но слезы, горячим потоком, стекают по моим щекам, а грудь все чаще вздымается от разрывающих ее рыданий, который приходится запирать внутри. - Я ее люблю, не буду скрывать, но она сама отпустила меня. Придумала нелепую отговорку и ушла. Хотя все шито белыми нитками. Я не такой идиот, каким она взяла в привычку, меня считать. Она испугалась того, что наши взаимоотношения переходят во что-то серьезное. Я больше не могла этого слышать. Мне было плевать даже на то, что они меня могут увидеть, что и произошло, стоило только встать и сделать несколько шагов. Пабло и Мануэль поменялись в лице. Легко можно было догадаться, что я все слышала. На моем лице все было написано. Но голос, был моей поддержкой. Удивительно, но он не дрогнул, когда я начала говорить. - Я вас не заметила. Простите. Искала кольцо. Но так и не нашла. Зато пижамой натерла до блеска все полы. - Я отряхнула штаны и выпрямив плечи, последний раз посмотрела на них, прежде чем выйти, но перед входом в крыло, где были расположены комнаты девочек, меня остановил поспевший следом Пабло. Он схватил меня за руку с такой силой и развернул к себе лицом, что предплечье стало ныть от боли. - Чего тебе? - Ты ведь все слышала. - его ладони легли мягким шелковым покрывалом на мои щеки, а глаза смотрели прямо в мои. Он гипнотизировал меня. - Ты боишься меня? - его брови взметнулись верх от удивления. Я не боялась его, просто невыплаканные слезы за целый год вырывались из меня. Откуда-то взявшийся холод окутал мое тело, хотя в колледже была невыносимая духота. - Мне просто холодно. - выдавливаю из последних сил я, предпринимая попытку вырваться из его цепких рук. Но хватка Бустаманте усиливается. Еще мгновение и я оказываюсь в его объятьях. Как же хорошо и одновременно отвратительно. Мой нос находит ямку у него на шее и утыкается туда. Приятный мятный запах его кожи наполняет меня новыми силами и в тоже время расслабляет. Пол уходит из-под ног. Меня куда-то начинает нести. Мои руки сильней сжимаются кольцом вокруг его спины. Я чувствую его горячее дыхание, которое шевелит волосы у меня на макушке. Его объятья являются моим домом. Иногда мне кажется, что в них можно умереть. И я бы умерла, прожив с ним всю жизнь. Но все заканчивается, когда губы Пабло находят мои. Поцелуй похож на детский, такой невинный, но перерастает в более глубокий. Я начинаю задыхаться. Мне становится неприятно. Чтобы оттолкнуть Бустаманте, я вкладываю все силы, что у меня есть. Он смотрит своими затуманенными голубыми глазами, не понимая то, что только что произошло. - Нет. - мотаю головой, продолжая держать вытянутыми руки. - Перестань. Пообещай мне, что ты больше не будешь так делать, а я пообещаю тебе, что ничего не слышала. И забудем, что только что было. - Смотря на него, я отхожу назад до тех пор пока не упираюсь спиной о твердую поверхность двери. Приходится приложить не мало усилий почему-то, чтобы она открылась. Нырнув внутрь, я скрываюсь от разочарованных глаз Пабло. Мне приходится бороться с самой собой, чтобы не выбежать и не впиться поцелуем в его губы. Еле передвигая ноги, я дохожу до своей постели и падаю на нее, зарываясь лицом в подушку. Я не хочу сейчас думать. Мне хочется спать. Завтра наступит новый день, который девственно чист и невинен. В нем нет ошибок, нет прошлого, нет того ада, который творится во мне сейчас. Завтра будет новым и проснувшись я обо всем забуду - навсегда.