Coffee and flowers

      Мне не хотелось двигаться, сил не было даже на то, чтобы банально открыть глаза. В номере было душно и жарко, сразу почему-то вспомнился Лас Вегас, где и началась наша с Шенноном история. Кто бы мог тогда подумать, что в итоге мы с ним сбежим от всего мира и, что безумнее всего, я впервые в жизни почувствую то, о чем читала в книгах.       Я падала в любовь к нему. Медленно, плавно, покачиваясь на ветру я погружалась в новые чувства, эмоции, переживания и это было прекрасно. Просто держать его за руку, здесь и сейчас, слушать стук его сердца, касаться губами влажной от пота груди и мечтать, мечтать, мечтать о том, что однажды, когда-нибудь, где-нибудь мы избавимся от стягивающих нас уз, получив шанс на будущее. Там не будет Майкла, Виктории, моей работы и обязательств. Я стану просто Джо, обычной молодой девчонкой, влюбленной по уши в мужчину своей мечты. — Не морщи лоб, — большим пальцем Шеннон ласково разгладил мою морщинку. — Кто бы говорил, старичок, — я перевернулась на живот и коснулась тоненьких линий в уголках его глаз. — Эй, — он обиженно надул губы, — никакого уважения к старшим!       Если бы кто-то мне сказал, что я влюблюсь в мужчину почти на двадцать лет старше себя, я бы громко рассмеялась этому человеку в лицо. Меня всегда окружали взрослые мужчины, с самого раннего возраста из-за работы я вращалась исключительно в кругах влиятельных и богатых людей, всем из которых было далеко за тридцать пять. И среди них меня ни разу никто не привлекал в романтическом плане, но Шеннон…О, это совершенно иная история! — Дай угадаю, — Шеннон сделал глоток воды, — ты думаешь о том, что будет дальше? — А что будет дальше? — и пусть он не угадал, мне все равно было бы интересно услышать его версию продолжения нашего романа, ведь, думаю, это уже можно назвать романом. — Мы полетим в Лос Анджелес, тур у меня начнется только через месяц, за это время что-то придумаем. — И надолго ты в тур? — У нас будет короткий перерыв в июле, а потом плотный график концертов по Америке до середины сентября, ну а дальше — как решит Джаред. Конечно, я бы хотел, чтобы ты полетела со мной, тем более, что летом у нас шоу на Лазурном берегу, заодно можно будет и отдохнуть.       Голова шла кругом. Слишком быстро, я просто не успеваю сориентироваться. После его слов меня начал терзать соблазн забыть о своем плане и действительно все лето кататься по миру с Шенноном. Мне срочно необходимо немного побыть в одиночестве, поэтому, пока Шеннон пошел курить на балкон, я улизнула в ванную комнату, закрыв за собой дверь на ключ. Под прохладными струями воды мне удалось успокоиться и побороть паническую атаку. Почему бы немного не скорректировать свой план и не уйти от Майкла раньше?       Я завернулась в огромный банный халат и вышла в спальню. Шеннон до сих пор не вернулся, через огромное окно я видела, как он сидел в кресле, задумчиво докуривая сигарету. В дверь постучали, наверное, пока меня не было он заказал нам завтрак.       Открыв дверь, я замерла, потеряв дар речи.       Мистер Смитсон.       Глава отдела безопасности Розенблум Инкорпорейтед.       Дьявол во плоти.       Вроде бы я перечислила все его титулы. За ним, потупив взгляды, стояли Тим и Том. — Мисс Розенблум, — решительно отодвинув меня, мистер Смитсон ворвался в номер. — Ваш самолет вылетает через два часа. Помочь собрать вещи?

***

      Унизительно, глупо, неправильно и так больно. Я свернулась на широком мягком кресле корпоративного лайнера, в тайне надеясь на то, что самолет рухнет где-то посреди Тихого океана, избавив меня от необходимости встречаться с Майклом, который, со слов Тима, находился в крайней степени гнева.       Перед глазами до сих пор стояло ошеломленное лицо Шеннона, когда я, в компании трех внушительного размера мужчин, быстро скидывала вещи в чемоданы. Мне стоило немалых усилий убедить его не бросаться с кулаками на мистера Смитсона. В итоге я пообещала ему поговорить с Майклом и тут же взять билет на самолет до Лос Анджелеса, хотя на самом деле прекрасно понимала, что ничего у меня не получится.       Пожалуй, мне еще никогда в жизни не было так страшно, хотя могу заверить, что за время учебы в Йеле я натерпелась достаточно ужасов, одни финальные экзамены чего стоили. Однако сегодня я предстану перед своим самым строгим критиком, человеком, ослушаться которого значило подписать себе приговор.       Том поставил передо мной чашку ароматного капуччино, но вместо спокойствия кофе принесло мне воспоминания о поцелуях Шеннона. Глаза тут же защипало, я несколько раз моргнула и уставилась в иллюминатор, пытаясь сдержать слезы.       Меня встречали со всеми почестями — черный бронированный Бентли в ангаре, давящее молчание со стороны охраны в течении всей поездки из Ла Гуардии до Пятой Авеню и испуганное перешептывание за спиной, когда я шла по коридорам офиса. Я была хуже беглого преступника, я — предательница, чья дерзкая выходка могла отбросить тень на славную репутацию огромной компании. — Мистер Розенблум ждет вас, — секретарь попыталась ободряюще мне улыбнуться, открывая огромную дверь в кабинет отца.       Он стоял возле окна, скрестив руки на груди, воплощая собой чистую квинтэссенцию власти и могущества. Я всегда восхищалась им, не как отцом, но как бизнесменом, который сумел из маленькой компании своих родителей сделать огромную корпорацию, охватывая своим влиянием весь земной шар. Его аналитический ум и способность нестандартно мыслить, к сожалению, не передались мне по наследству, как, впрочем, и многие другие его черты. Всю жизнь я боролась с постоянно гнетущим чувством того, что он никогда не будет мной гордиться, ну а теперь я в этом была полностью уверенна. — Присаживайся, Джо, — он кивнул на стоявший напротив стола оббитый черной дорогой кожей стул, — как отдохнула? — Майкл, я…       Он поднял ладонь, жестом прерывая мой поток слов. — С самого детства я воспитывал в тебе бойца, Джо, — Майкл повернулся лицом ко мне, — и ты им стала. Ты смело принимала все вызовы, ты боролась с трудностями, ошибалась, конечно же, но умела это признавать. Я создал великолепную дочь, успешную, умную, целеустремленную. У тебя был план, ты знала, чего хочешь от жизни и шла к этому, преодолевая все препятствия. Впереди тебя ждал идеальный брак с человеком, которого ты уже давно любишь, ты возглавила бы европейское подразделение компании, обретя полную свободу и независимость.       Он замолчал, холодно глядя на меня. — И все это, все свои мечты, ты бросила ради кого? Ради жалкого музыканта, который только и умеет, что бренчать на своей гитаре и зажимать молоденьких фанаток в гримерной? Я понимаю, что возможно иногда был слишком строг по отношению к тебе, но ты, слава Всевышнему, давно уже миновала период юношеского бунтарства, так что же произошло на прошлой неделе? Ты пыталась привлечь к себе внимание? Или ты действительно принимаешь наркотики? — Майкл… — Тихо, Джозефина! Я разочарован в тебе, но, похоже, тебя это мало волнует. А вот что о тебе бы сейчас подумала твоя мать, считаешь она бы гордилась твоим поведением?       Зря он упомянул маму. Меня будто током пронзили его слова и больше я не могла терпеть оскорбления в свой адрес. — Ты понятия не имеешь кто такой Шеннон и какие нас с ним связывают отношения! Ты вообще ничего обо мне не знаешь! — Брось, — Майкл достал из верхнего ящика стола толстую папку, — здесь, моя милая Джо, зафиксирован каждый твой день, здесь собрано досье на каждого человека, с которым ты разговариваешь. Так что о твоей жизни я знаю абсолютно все. То, как ты повела себя по отношению к Уиллу, как нахамила Алексу... — Ни слова об Алексе! Ты не представляешь, что он со мной сделал! — К чему этот излишний драматизм? — Потому что изнасиловал меня! — мой голос сорвался на крик. Майкл на долю секунды замер, сжимая в руке карандаш, но затем, обдумав сказанное, просто пожал плечами. — Ты его неправильно поняла, скорее всего. — Неправильно? — я вскочила на ноги, все тело била крупная дрожь. — Твоя дочь говорит тебе о том, как ее унижали и как ей причиняли физическую боль, а ты считаешь, что это недоразумение? — Ох, Джо, ты на эмоциях. Держи, — он протянул мне стакан воды, — закончи свою истерику, подумай над поведением, сделай выводы и приезжай вечером в Савой на ужин со мной, Викторией и Уиллом. — Знаешь что, Майкл? — я оперлась руками о холодную столешницу. — Меня не будет сегодня на ужине. Более того, меня не будет на работе завтра, а потом послезавтра и даже через день не будет. За последние три года у меня накопилось достаточно неиспользованного отпуска, считай, что я уехала отдыхать.       Развернувшись на каблуках, я направилась к двери, но голос отца заставил меня обернуться. — Джозефина, ты же помнишь мой урок — никогда не начинай войну, в которой не сможешь победить. — Именно это я и делаю, Майкл.       В лифте силы закончились и я едва не потеряла сознание от перенапряжения. Я сказала отцу "нет", я почти что накричала на него, я отстояла свою свободу, Господи, почему никто не говорил мне о том, какое это прекрасное ощущение?       На первом этаже меня сразу же встретили Тим и Том, они выглядели потерянными и явно не получили команду от руководства относительно своих дальнейших действий. — Ближайшие пару недель можете быть свободны, парни, — я обняла сперва одного, а затем и второго охранника, — меня не будет в городе. — Но мистер Розенблум еще не... — Что бы вам не сказал Майкл, я уезжаю в отпуск и мне не понадобятся услуги охраны.       Я понимала, что поступаю не совсем красиво с Тимом и Томом, ведь моя безопасность — их работа и их легко могут уволить из-за моих капризов, однако уже было слишком поздно отступать назад.       Я действительно начала войну, намного раньше и намного резче, чем планировала.