I love you, mom.

      За окном серело, точнее даже, темнело. Вечер уже во всю начал работу, а мое настроение так и осталось поганым. "Вы не пробовали жесткий секс? Говорят, помогает..." Гребанный Калум! Нахера он это мне сказал? Ну нахера? Теперь эти слова проедают мою голову изнутри, иногда заставляя отвлечься на Каю, которая все еще время от времени хныкает. Ее лицо опухшее, а глаза красноватые. Ее грудь поднимается и опускается под давлением воздуха. За последний час ее легкие изменяли темп своей работы раз десять, так как Дэвис все никак не могла уняться. А как только успокоится, то Клиффорд обязательно ляпнет какую-то херь, от которой Кая чуть ли не воет. Ее тихие всхлипы уже давно надоели мне, но затевать еще одну ссору не хотелось, тем более, я думаю, моя щека не выдержит за один день второй такой же удар.       - Что-то я проголодался, - Майкл, как бы, невзначай намекнул всем, что пора бы уже оторвать свои задницы от кресел и помчаться готовить. К примеру, я совершенно не собирался делать сейчас что-нибудь, а уж тем более применять физический труд для этого. По виду Эштона... смотря на него, мне вообще хочется плакать, не говоря уже о том, чтобы заставлять его готовить. Синяк, как я уже и упоминал раньше, расползся до глаз, и, мне кажется, ему явно нужна помощь. Дом Калума, а это значит, что Худ даже с места не сдвинется. Его дом - его правила. И он еще ни разу не делал так, чтобы гости остались довольны.       "- Вы знаете где кухня, где холодильник, где продукты, так какого же хера вы меня донимаете тем, что хотите жрать?" - да, его фирменная фраза. Вообще, он неоднократно, когда мы у него оставались, мог собраться и уехать куда-то, не предупредив. Да, странный, но что не говори, а он мой друг.       Кажется, спустя минуту, взгляды всех собравшихся в холле устремились на Каю.       - Слушай, Кая, милая, иди к плите, я жрать хочу, - сказал Майкл, и я криво усмехнулся, смотря на ее реакцию. Дэвис сначала не поняла, что обращаются именно к ней. Затем подняла голову с коленей и осмотрелась вокруг. Дальше в ее глазах промелькнуло недовольство, и она нахмурила брови.       - Почему я?! - возмутилась она каким-то писклявым голосом. Интересно наблюдать за двумя обезьянками, как в зоопарке, которых я ненавижу с детства.       - Ты - женщина. Сделай хоть что-то, чтобы это было не на словах, - ответил Майкл, и я снова усмехнулся. Действительно, даже два года назад она готовила мне бутерброды, хотя могла что-то получше.       Кая поморщилась и, кажется, мы останемся голодными.       - Я закажу пиццу, - находит компромисс верный защитник дур - Эштон. От разбитого носа, его голос похож на тот, каким обычно разговаривают люди при сильной простуде.       - Нет, друг мой, у нас есть женщина, и если она не приготовит мне пожрать, то я позвоню знакомому сутенеру, - остановил Ирвина Клиффорд.       - Я знала, что ты так часто обращаешься за помощью к шлюхам, что сутенер стал знакомым, - пробормотала Кая. Ее дикий, стервозный взгляд направлен на Майкла, но что-то подсказывает мне, что боковым зрением она следит за моей реакцией на происходящее.       - Заткнись, Майк, - сказал Ирвин и вышел из холла. Кая, не долго думая, спрыгнула с дивана, сбежала вверх по лестнице.       - Кажется, я знаю, кто отправится на кухню, - тихо говорю я и быстрым шагом сбегаю из гостиной, пока меня не припахали готовить ужин.       В спину мне летели обидные слова Майкла, но я даже не собирался останавливаться. Готовка - не мужское дело, как ни крути. Пусть сам остается и готовит, раз такой умный. Дэвис скрылась из виду, но я уж точно знал, где она находится. Здесь, как бы, и выбор не очень велик. Единственный выход - парадная дверь. О запасном выходе она точно не знает, а все комнаты, в которые можно было бы зайти - я уже прошел, и ни в одной ее нет.       Как я и знал, Кая стояла возле крыльца, обхватив себя руками. Не могу сказать, что холодно, просто она, наверное, чувствует себя так уверенней и в защите.       - Почему ты ведешь себя, как сука? - я прошептал это, а девушка лишь издала короткий смешок, больше похожий на иронию.

От лица Каи.

      Его вопрос эхом пронесся в моих мыслях.       - А почему ты ведешь себя, как мудак? - резко сказала я, и Люк встал справа от меня, доставая из кармана потрепанную пачку сигарет.       - Потому что ты последняя сука.       - А ты мудак.       На этом, кажется, наш разговор окончен. На этот раз нет задушевных разговоров, которые всякий раз заканчиваются дракой с моей стороны. Морщась от едкого запаха дыма, я ухожу обратно в дом. Мне больно находиться рядом с ним. Этот парень вытрепал из меня все живое. Теперь я, как оголенный провод. Мне совершенно не нравится находиться в доме Калума, где меня всюду подстерегают колкие замечания Майкла, или слова Люка, равносильные плевкам в душу. Эштону не до меня, а Калум... мы никогда с ним толком не общались. Получается, в этом доме я одна. Поднимаюсь по ступенькам вверх на последний, третий этаж. Мне хочется плакать, мне хочется сдохнуть, но ни то, ни другое я сделать уже не могу. Приходится лишь мириться с мыслями о том, что мне здесь не рады. Абсолютно никто. Даже Эштон, ведь вблизи меня он огребает. Майкл рад избавиться от меня при первой возможности, а Люк... он кинет нож в спину, когда Майклу удастся выгнать меня куда подальше. Калум... скорее всего, он на моей стороне только из-за того, что я нужна ему в осуществлении плана и все.       Захожу в самую неприметную комнату из всех на этаже. Сажусь на пол, подбирая под себя колени. Мягкая кровать уже не привлекает. Хочу сбежать отсюда, но знаю, что обещала помочь.       Через минуту раздается щелчок и дверь в комнату открывается. Заходит Люк.       - Я не собираюсь бегать за тобой по всему дому. Хочу лишь сказать, чтобы ты не открывала свой рот до тех пор, пока не поможешь Калуму. Он просил воздержаться от перепалок, - объясняет Люк, и мне захотелось сделать так, чтобы Хеммингс оказался виновным в несдержании обещания.       - Это не моя забота. Почему ты еще здесь? Джули, наверно, беспокоится...       - Провоцируешь, значит, - подвел итоги Люк и прошел вдоль комнаты к окну.       - Нет. Просто ты должен быть с ней. Она любит тебя, ждет ребенка, ты должен любить ее, черт возьми! - не знаю, зачем говорю все это, но пусть хоть у кого-то будет все хорошо. Пусть Джули получит награду за свои подвиги.       - Я ничего не должен ей, - отвечает Люк сухо, делая акцент на каждом слове.       - Хеммингс, где твоя совесть? - спрашиваю я, и он смеется.       - Там же где и твоя девственность, дура, - отвечает Люк с нервным смехом. Это многозначный ответ. Но, раз уж я давно не девственница, значит, его совесть очень далеко.       - М-м, отличное сравнение, Хеммингс, - я вытягиваю ноги. Не знаю, по какой причине, но мне захотелось в данный момент сделать именно так. Люк внимательно смотрел на стену за мной, будто, если он этого не будет делать, то случится что-то ужасное. Он меня бесит. Бесит с тех самых пор, как вошел в дом Калума и начал выебываться. Я никогда раньше не замечала, но, когда я находилась наедине с Люком раньше, то мне было вполне даже хорошо. Мы могли помолчать, поговорить, посмеяться, поесть, в конце концов. А сейчас все, что мы делаем, когда вдвоем - это ругаемся, и это невыносимо. Невыносимо постоянно отвечать ему колкостями, когда сама этого не сильно хочешь.       - Ну да, у меня по литературе всегда была пятерка. Великие поэты научили использовать разные обороты, метафоры, сравнения, эпитеты в своих выражениях. С этим уже ничего не поделаешь. - Голос Хеммингса был на тон спокойнее и уравновешение, чем внизу, с ребятами. Мне казалось, он не боится говорить сейчас то, что чувствует и думает. Хотя... тогда он тоже не особо это скрывал.       - О Боже, Люк, прекрати паясничать хоть сейчас, - я закинула голову назад и уперлась в стену. Мои глаза были закрыты, но я ощущала, что парень смотрит именно на меня в данную секунду.       - Прости, но это ты меня заставляешь так делать. С тобой невозможно говорить, не использовав при этом дополнительные обороты речи, ведь ты все тогда воспринимаешь как-то сильно мягко. Наверное, даже, если тебя послать, не сравнивая ни с кем, то ты просто улыбнешься и продолжишь говорить дальше. - Я мало чего поняла из вышесказанного, но одно точно пришло мне голову - если он сейчас же не заткнется, то мы опять поссоримся, и я его ударю.       - Значит, я помогаю тебе поднимать уровень красноречия? - наш разговор все больше переходит в рамки филологического университета, или что-то близкое к этому.       - Ты помогаешь мне чувствовать свою жизнь дерьмом, - грубо ответил он, и я усмехнулась.       - Я рада, что тебе тоже несладко, - сказала я и словила на себе яростный взгляд Люка.       - Слушай, Дэвис, если тебе неплохо заплатить, то ты уйдешь из моей жизни навсегда?! К чертовой матери, куда угодно, но подальше, - сказал он, и я задумалась.       - Зачем тогда так рьяно хотел вернуть? - равнодушно спрашиваю я и слышу, с какой тяжестью вздыхает Хеммингс.       - Тебе показалось, ты же чокнутая. Еще в университете привязалась, и я не знал, как от тебя отделаться...       - Поэтому ты решил заглушить эту боль сексом с Адриен и... какие еще шлюхи у тебя были? - со злостью срываюсь я.       - А ты неплохо развлекалась с Ирвином, - сразу ответил он, и я усмехнулась. Как же его цепляют мои отношения с Эштоном.       - Он был горяч, а ты бревно, урод. Ты даже целоваться толком не умел в свои девятнадцать! - съязвила я, прекрасно зная, что тот поцелуй с Хеммингсом был во много раз лучше прелюдии с Эшем.       - Потому что я не имею желания лезть в грязный рот каким-то шлюхам!       - Признался, значит, - не меняя напора, говорю я и вскакиваю с пола. Этот разговор совершенно бессмысленный и будет лучше его закончить.       - Я жалею, что когда-то подпустил тебя к себе. Быть может, лучше было оставить тебя в этом подвале с трупами, - он заикнулся о моем главном страхе в жизни. О том, что мне пришлось пережить из-за его интрижек с Ланой! Я была пешкой, которой управлял Люк, ради "игры" с маньячкой, и после этого он смеет говорить такое?!       Не прошло пяти секунд, как я развернулась к нему, моментально подскочила ближе и в который раз ударила его по смазливой морде. Звук удара практически эхом пронесся по комнате. Люк тут же схватил меня за запястье и толкнул так, что я чуть не упала назад, если бы он не удержал меня вовремя.       - Заебала, - прошипел он и с силой и жадностью впился мне в губы, двигая меня назад. Когда моя спина соприкоснулась со стеной, я не перестала чувствовать его напор. Поцелуй слишком резкий и глубокий, но это вовсе не похоже на то, что он задумал причинить мне боль. Не успеваю опомниться, как Люк проникает языком ко мне в рот и делает небольшую остановку. Мое дыхание сбилось окончательно, и я не знаю, как дышать и зачем. Голова кружится, и я бы давно упала, если бы Хеммингс не поддерживал меня за талию.       Его рука аккуратно и плавно перемещалась с живота на бедра, легко сжимая бока. Я все так же стояла, прижатая к стене и взволнованная всем этим. У него же есть девушка. Да что там девушка - невеста! И ребенок скоро появится... Черт, слишком много противоречий всем действиям Люка, по которыми он попросту даже приближаться ко мне не может. Но, как говорится, либо сейчас, либо никогда. Я слишком долго ждала, пока Хеммингс это сделает, чтобы сейчас отказываться.       - Все нормально? - Люк выдыхает мне в губы, а я, подтверждая кивком, что все просто замечательно, за шею тяну его на себя и оставляю легкий поцелуй на щеке. Это действие немного выводит парня из себя, но, прижав меня к стене еще больше и закинув мои ноги себе на торс, он продолжает тянущиеся ласки, захватывая почти все участки, начинающиеся от губ и заканчивающиеся на шее. Одна рука придерживает мою ногу, чтобы я не свалилась, а вторая поднимается вверх по боку, доходя до груди. Да, ему всегда не нравилось то, что мои сиськи не соответствуют параметру супер-модели, но сейчас, кажется, его это заводит не на шутку.       Он не хотя отстраняется от моей шеи, и я замечаю игривую улыбку на его губах.       - Держись крепче, - произносит он и перемещает одну руку ко мне под попу, а другой тянется к дверной ручке, чтобы закрыть дверь. Мне не нравится эта остановка, поэтому я балую себя тем, что годами не могла позволить. Аккуратно запускаю пальцы к нему в волосы, окончательно портя приподнятую прическу. Это заставляет Люка поторопиться. Он закрывает дверь на замок, подбрасывает меня немного вверх, чтобы не сползла с него окончательно. Хеммингс оставляет легкий поцелуй на моей ключице, пока медленно идет к кровати. Он бережно опускает меня на мягкую постель, нависая. Его так много и в то же время слишком мало. Я касаюсь губами его носа, после чего он снова жадно целует меня. Становится жарко, но я хочу большего. Я хочу яркого пламени, какое возникает всякий раз при наших ссорах. Из глаз льются слезы, которые я совсем не замечала. Люк оставляет несколько легких поцелуев на моих щеках, и теперь его губы имеют немного соленый привкус. Мне нужно заканчивать реветь, но я так долго мечтала об этом...       Одним вздохом заглатываю большое количество воздуха и чувствую приятный и такой манящий запах парфюма Хеммингса, вперемешку с запахом его тела. Я хочу прошептать, что люблю его до безумия, но во время понимаю, что это лишнее. Слова тут не к месту.       Его руки уверено упираются по обе стороны от моей головы, и я невольно начинаю чувствовать себя немного слабее, чем есть на самом деле. В любой другой ситуации я могла бы взять дело в свои руки, но сейчас совсем не до этого. Сейчас я лишь хочу лежать под ним и слышать тяжелое дыхание каждый раз, как он оставляет поцелуи на моем теле. Влажные губы Хеммингса по всю хозяйничают у меня на животе, оставляя немного неприятный мокрый след, на который он специально дует, заставляя меня покрыться "мурашками". Меня бросает в жар, когда он резко поднимается вверх и целует в губы. Люк больно кусает меня, отчего я издаю писклявый стон и впиваюсь ногтями в бедра парня. Его штаны мешают сделать это еще больнее, но эту проблему можно легко устранить.       Как только я касаюсь ремня Люка, то чувствую, как мышцы напряглись. Да, конечно же, Хеммингс ждет большего, и сейчас не то время, чтобы мучить его, да и саму себя, собственно. С момента, как все это началось, я чувствую болезненную тяжесть внизу живота, которую хочется как можно быстрее унять.       - Убери руки, я сам, - дыхание парня встречается с моим ухом, отчего лицо обдает холодным воздухом. Я медленно останавливаюсь и даю возможность Хеммингсу самому снять штаны.       Он поднимается на колени, возвышаясь надо мной, и с надменной улыбкой смотрит на меня. Такой взъерошенный и горячий, такой мой... Я жду, затаив дыхание. Наконец, его кожаный ремень, звеня бляшкой, падает на пол, и Люк стягивает узкие джинсы. Мне всегда казалось, что штаны слово намертво пришиты к его ногам, ведь ноги не кажутся без штанов тоньше, чем в них.       - Я ненавижу тебя, Дэвис, - громко шепчет он, заводит руку мне в волосы и с сильным рывком поднимает меня вверх. Я буквально взвизгнула от боли, но мой крик тут же затих, ведь Люк заткнул меня поцелуем, заглушающим боль. Он все еще держит рукой прядь моих волос, затем гладит меня по голове с нежностью, словно и не было того момента, когда он причинил мне боль.       Мгновение, и я сижу у него на коленях, крепко обхватив ногами его торс. Люк оставляет легкие поцелуи у меня на плечах и шее, а затем с силой кусает мочку уха так, что я снова начинаю стонать от боли. Ему нравится мне причинять боль именно таким образом. Это месть за все те колкие слова и пощечины. Решаю взять реванш и, когда Люк больно кусает меня за шею, я с силой вцепляюсь коготками в его спину, забравшись руками ему под футболку. Люк отвечает глухим стоном. Провожу языком по его шее, когда он выпрямляется, подняв голову.       - Сука, - шепотом произносит он, и за это я царапаю его спину от самого копчика до лопаток. Мне совсем не жаль, даже чувствую от этого удовольствие.       - Как же я тебя... - шепчет от с нескрываемым наслаждением от боли, которую я ему причинила. Кажется, его это вдвойне возбуждает, ведь уже через секунду он толкает меня на спину. Проводит руками по моему животу и, наконец, снимает майку, которая давно находилась завернутой выше груди. Все могло бы быть быстрее, если бы он и я не хотели бы протянуть это дольше. Слишком долго ждали, чтобы обрывать наслаждение спешкой.       Люк на секунду замирает и ждет, пока я отдышусь. С каждой минутой в комнате становится все жарче и душно. Мне сложно нормально дышать, поэтому я жадно захватываю ртом воздух, чтобы, не дай бог, не задохнуться. Гул в ушах прекратился, и я, наконец, смогла перевернуть Люка на спину, а сама взобраться сверху. Минутами ранее он не дал этого сделать мне нормально и самостоятельно, а сейчас спокойно лежит и ждет моих действий.       Мое лицо красное, губы пухлее, чем обычно, волосы растрепанные, а все тело от шеи и до пояса в небольших красных ссадинах от укусов Люка. Да, воплощение сексуальности, но Хеммингс хитро и возбужденно улыбается, закусывая пирсинг, когда смотрит на меня. Я останавливаю взгляд на его губах, а именно на кольце. Боже, как же оно ему идет... Сразу же прекращаю смотреть, когда понимаю, что тупо пялюсь на Люка, даже не скрывая этого. Сейчас можно.       Легко чмокнув парня в уголок губ, я завожу руки за спину и легко расстегиваю лифчик. Вещь летит на кровать, а руки Хеммингса уже во всю бродят по моей спине.       - Если честно, то я не особо люблю, когда сучки сверху, - Люк резко переворачивает нас и так же резко расстегивает мои джинсы. Мне кажется, это единственная вещь, с которой нужно немного повозиться.       - Как ты их натягиваешь вообще? - громкий шепот парня заводит меня еще больше.       - То же самое у тебя могу спросить, мудак. - Обзывать друг друга у нас вошло в привычку, и сейчас это еще больше улучшает ситуацию, ведь Люк становится еще более агрессивнее и жестче, что не может не радовать. Всего одним движением он тянет штаны вниз, и я остаюсь только в нижнем белье. Один - один. Теперь я не чувствую себя слишком одетой для таких мероприятий. Хеммингс делает все для того, чтобы сделать мне больно, но одно я знаю точно - с Джули он такого не делал.       От воспоминаний о Джули мне становится неприятно, но... из-за нее я перенесла столько боли. Во мне проснулась злость, ведь именно сейчас у меня есть возможность отомстить ей раз и навсегда. Я тяну Люка к себе, вновь впиваюсь в его губы жадным поцелуем. Хеммингс проводит одной рукой по моей спине, а другой обводит мою грудь, затем, сжимает так, что я невольно вскрикиваю от боли. От того, что мы сильно затянули все это - приходится заново "разжигать огонь". Люк целует мою шею, оставляя на коже небольшие засосы и спускается все ниже. Когда он коснулся языком до соска, я вздрогнула, но попросила не останавливаться. Поцелуи спускаются ниже и их становится все больше и больше. Я не могу находить в себе силы просто лежать и ждать, когда Люк вернется к моим губам, но ничего не остается, кроме как с силой зажать в кулаках одеяло и поддаваться ласкам Хеммингса. Вот он оставил поцелуй на выступающих бедрах, внизу живота, и меня охватило некоторое смятение. Его пальцы взялись за тонкую ткань моих трусиков и потянули вниз. Люк тут же вернулся и поцеловал меня в губы, заметив в моих глазах непонятный страх.       - Ты все равно, как маленькая, - произнес он так нежно мне над ухом, и стало так... приятно. Хеммингс осторожно обхватил руками мои колени и развел ноги в стороны так, чтобы смог поместиться между. Мое сердце бешено трепещет, я вижу довольную улыбку Люка и нежность в глазах. Он проводит рукой по внутренней стороне моего бедра, возбуждая во мне новую бурю эмоций. Я чувствую, как мне не хватает тепла и стараюсь прижаться к нему, быть ближе.       Всего доля секунды, одно движение, одна подача вперед, и планета, будто прекращает вращаться. Я с силой закусываю губу, чтобы не застонать настолько громко, чтобы нас услышали внизу. Смешно, но ведь все это время мы находились в доме далеко не одни, и был, а точнее, есть большой риск, что заметят нашу пропажу и начнут искать. Невольно я усмехнулась и прикрыла глаза. Все это кажется настолько нереальным, что я уже подумывала о том, что все это всего лишь в моей голове, и я сейчас опять сижу в комнате, вместе с парнями, и до меня доносится голос Клиффорда:       "- Слушай, Кая, милая, иди к плите, я жрать хочу".       Но уверенные движения Люка приводят меня в реальность, и я с облегчением вздыхаю, осознавая, что это, слава богу, происходит именно со мной и именно сейчас. Толчки бедрами вдавливают меня в кровать, и я невольно начинаю цепляться за простынь, чтобы вовсе не исчезнуть под Люком. Мои ноги с каждым движением Хеммингса перемещаются по его бокам, создавая еще больше трения между нами. Да, Дэвис, самое время обдумать законы физики.       Как говорится, все хорошее когда-нибудь заканчивается, так же произошло и с дивным сексом Люка, после которого я не могла отдышаться. Тяжелое и мокрое тело парня безжизненно лежало на мне, иногда приподнимаясь, чтобы дышать. Я не хотела даже открывать глаза, не говоря уже о том, чтобы вставать, одеваться и идти вниз.       - Да, Калум явно был прав, - уже более громкий голос Люка выводит меня от представления недовольного лица Майкла, когда он увидит, что мы спускаемся вместе. Калум? Что?       - Причем здесь Худ? - у меня нет сил что-то выяснять, но если Люк ответит, то это будет очень даже кстати.       - Да так, ничего особенного.