I love you, mom.

      Шум от двигателей мотора заглушал все разговоры в самолете. Я, как дура, с подносом ходила по кабине и с дурацкой улыбкой предлагала напитки и сладости. Самое плохое время - начало отлета и посадка. Именно тогда большое количество народа лезет к тебе с идиотскими расспросами: "А мы не упадем?", "А с нами точно все будет в порядке?", "А пилот нормальный?". Такие разговоры я бы предпочла игнорировать, и, к тому же, как я говорила ранее, в мое досье я не писала, что у меня очень дружелюбный характер, но из чистой вежливости и интереса я всегда отвечала на них. Не всегда эти ответы были вразумительными, конечно, но я старалась держать свой язык за зубами.       Так и в этот раз. Сложнее всего - попросить их соблюдать правила поведения. Однако в этот раз все гораздо сложнее. Мне предстоит три часа и десять минут быть на глазах у Хеммингса, а также видеть его. Он и его беременная девка заняли два места в третьем ряду. Девушка - у иллюминатора, Люк - со стороны прохода. Руководство мне поручило не спускать глаз с этой молодой особы, что я и пыталась делать.       - Девушка, перестаньте так пристально смотреть на меня! - возмутилась она спустя три минуты и двадцать восемь секунд. Я сладко улыбнулась.       - Ну что вы, это моя работа. За будущими мамочками нужен особый присмотр. Вы не желаете чего-нибудь? - я и не думала действовать им обоим на нервы. Я лишь ответственно приступила к делу.       - Клиент - прав. Пожалуйста, займитесь своими прямыми обязанностями, - попросила она и я была вынуждена удалиться. Издали я заметила хмурый взгляд Люка. У меня было достаточно времени запаять в себе все лишние эмоции, поэтому теперь его взгляд не вызывал резкой боли в груди.       Но стоило лишь на миг столкнуться с его взглядом, и я готова открыть люк и выйти в небо. Именно.       Он ничуть не изменился. Разве что, та лживая толика теплоты его глаз, когда он смотрел на меня, исчезла и остался обычный и равнодушный взгляд. Он без интереса посматривал на меня, наверно, от того, что больше не на что смотреть в салоне самолета. Я, когда летала с родителями в Индию, всегда смотрела за действиями стюардессы, это обычное дело. Еще минуты три я прогуливалась по салону, спрашивая пассажиров об удобстве и их потребностях в еде и напитках. Но, когда следящий взгляд Люка стал невыносимым, я ушла в так называемую подсобку протирать бокалы. Главное, не допустить битого стекла.       - Ты похорошела.       Головная боль, которая стала постепенно пропадать, возобновилась и накрыла меня с новой силой. Я чувствовала пульсацию в районе висков, отчего ситуация еще более накалялась. За два года я стала слишком ранимой, чувствительной тряпкой, которая при просмотре комедии может заплакать с того, как главная героиня попала в беду. Во мне бушевало огромное количество эмоций, казалось, я сейчас взорвусь от переполнения ими. Я не привыкла испытывать страх. Как мне раньше казалось, это самое глупое чувство, которое только может развиться у человека. Но сейчас, стоя спиной к Люку, который явно непозитивно настроен, именно страх я и чувствовала. Я могла бы развернуться и треснуть его подносом, обозвать скотиной, за то, как он поступил со мной, начать кричать о том, как я страдала и все прочее. Но у меня нашлись силы, чтобы сдержаться.       Я протерла очередной стакан и все так же стояла спиной к парню, который уже около пяти минут стоит молча, облокотившись рукой на стол. "- Ты похорошела". Это же был комплимент, правда? А мама всегда учила меня вежливо отвечать на слова других людей.       - Спасибо, мистер, - обтягивающий костюм стюардессы, казалось, сдавливал все мои части тела и с каждой минутой, проведенной в комнате вместе с Хеммингсом, он еще больше стягивался.       Мне становилось холодно от страха. Быть может, он стоял тут всего минуту, от силы две, но мне показалось, что намного больше. Спиной я чувствовала его скользящий взгляд. Сначала на волосах, прибранных в тугой конский хвост, затем в районе лопаток. Его взгляд точно не заходил за грань разумного и не метался ниже уровня поясницы.       - Займите свое место, во время полета не рекомендуется подниматься с места, - сухо и без запинки мне удалось выговорить каждое слово. Я не сразу заметила, что протираю один и тот же стакан все это время. Молчание, повисшее в воздухе, с постепенно усиливающимся напором, сдавливало голову, отчего она начала побаливать. Люк не ушел и мне показалось, выжидал нужного момента, чтобы начать разговор. Но это лишь мои предположения. Я никогда не знала этого человека ни на йоту, даже, когда думала, что мы достаточно близки.       - Мне повторить? - Я резко развернулась на пятках. Хеммингс то сжимал челюсть, то разжимал, отчего форма скул немного менялась. Он казался очень спокойным, впрочем, как всегда, когда я могла его видеть. Не могу сказать, сколько точно, но во время нашего учения в институте мне понадобилось около полугода, чтобы нормально, непринужденно себя вести вместе с ним. Надеюсь, сейчас такого не будет. Хотя, я сомневаюсь, что мы вообще еще хоть раз встретимся.       - Как жила? - Я сначала не поняла того, что он произнес, поэтому, наверное, выглядела странно. Люк еще раз пробежался глазами по моему лицу и цокнул языком, когда я опять промолчала в ответ. Я не игнорировала его, нет - я просто не могла ничего сказать ему, что могло бы хоть немного быть похожим на правду.       За прошедшие два года моя жизнь кардинально изменилась. Произошло много нового, ну, считая то, как я жила все время, то для меня этого было вполне достаточно. Я, пожалуй, начну с самого главного - мой уезд из колледжа. Кембридж стал для меня действительно вторым домом. Наверное, я бы осталась там до окончания учебы, но Душитель, который восстал в образе моей лучшей подруги - Ланы ничуть меня не радовал. Рэйнбоу посадили в психиатрическую клинику, где она и проводит свое время по сей день. Я буду надеяться на то, что к ней нормально относятся,ибо она мстительна и запоминает всех, кто хоть немного причинил ей вреда. Если так посудить, Лана убивала всех только ради своей забавы, но все равно они все были связаны одним звеном - Люк. Это тот парень, который спал со всеми ими, наверное, даже тогда, когда он находился в отношениях с Рэйнбоу. Конечно же, любая девушка стала бы убивать бывших и настоящих шлюх своего парня, если бы узнала о том, что он их трахал. Ей повезло только в том, что у нее высшая степень шизофрении - если бы не она, Лана сейчас отсиживала свои двадцать с лишним лет за решеткой, где не очень-то доброжелательные люди. После колледжа, месяца два, я упорно приходила в себя. Я хотела жить. Иногда мне кажется, что я тот самый вид человека, который ведет свою паразитическую жизнь, пытаясь выжить в любой ситуации. С родителями не заладилось с самого начала: добровольный уход из колледжа был для них серьезным ударом. Теперь они считают меня той, которая ни на что негодна. Забавно, не правда ли? Но я благодарна им и за это. Я рада, что меня вырастили мало избалованной, ведь богатство и легкое превращение мечт в жизнь приводит к плохому. Жаль, что какие-то всевышние силы решили, будто мне вообще ничего не надо.       - Ты слышала мой вопрос? - Люк нахмурился, пытаясь понять мое поведение.       - Слышала, но меня мама учила не общаться со всякими лживыми подонками. А теперь приземли свою тощую задницу к сиденью и не вставай с места, пока я не скажу "На выход"! - я даже не успела продумать каждое слово, перед тем как сказать все это. На лице Люка мелькнуло удивление, затем он ехидно улыбнулся.       - Принеси мне виски со льдом. Так, чтобы напиток не был чересчур холодным, но и не комнатной температуры.       Я хмыкнула, вспоминая, как Люк, когда мы еще учились вместе и ходили иногда в одно и тоже кафе, приносил с собой термометр и измерял температуру. Он ужасно раздражал меня своей придирчивостью. Или Хеммингс спокойный и ему на все похуй, или Хеммингс готов вынести мозги каждому своим умом и внимательностью.       - Конечно, - я сузила глаза и хмыкнула, - а твоей даме что? - Я специально не хотела говорить слово "девушка", ведь оно подходило только для особей женского, прекрасного пола, а эта мисс никаким образом не относилась к этой части. Во-первых, она мне не нравится, во-вторых, - она мой соперник, и если присмотреться ближе - она выигрывает. Это можно понять только взглянув на ее вздутый живот. Даже не хочу представлять в каком состоянии находился Люк, зачиная этого самого ребенка.       - Кстати, - Хеммингс стал прямо и немного приблизился, наклонившись к моему уху, - я хотел сказать, что бы ты, сучка, не лезла к моей девушке. Ясно тебе? Если я замечу, что ты подошла хоть на километр к ней, пеняй на себя, Дэвис.       Он не сказал больше ни слова, а лишь своим видом напомнив мне, что нужно принести виски, вышел из кабины и скрылся в пассажирском отсеке.       Меня переполнила волна ненависти. Во-первых, - расстались мы по его вине, а он строит из себя того, кто как минимум, должен был сбежать от меня. Во-вторых, как он только посмел подумать своей гребаной башкой, что я способна пойти на такие поступки, которые нанесут вред беременной?! Я адекватный человек и тоже девушка, которая в будущем не против обрести семью и родить ребенка. Каким бы дерьмом не был Люк Хеммингс - я не сделаю ничего такого, что могло бы пошатнуть мое мнение о себе в плане порядочной девушки. Небрежно налив в стакан виски, у меня было назойливое желание плюнуть, но я стюардесса, исполняющая свои прямые обязанности. Люка обрадует моя злость и ненависть и огорчит мое равнодушие. Сезон войны с дебилом объявляется открытым.       Без слов принеся Хеммингсу виски, я спросила у одной милейшей пожилой леди, не желает ли она чего-нибудь. Услышав отрицательный ответ, я с облегчением удалилась в подсобку. Однако моя паранойя по поводу кретина еще не прошла и я, как влюбленная в старшеклассника пятиклассница, потихоньку посматривала из-за занавески на "влюбленную парочку". Они о чем-то беседовали. Она погладила свой живот и что-то вновь сказала Люку, на что он ответил легким поцелуем в макушку. Сука.       Мне нечего было делать и в отчаянии я не придумала ничего лучше, чем позвонить Эштону по прилету в Рим. Денег за звонок потрачу не мало, но он единственный, кто сможет помочь. С Ирвином мы не переставали поддерживать связь. Я бы даже сказала, что он стал моим лучшим другом. У нас даже заключен договор о том, что в наших разговорах не существует Люка Хеммингса, который сегодня придется нарушить.