I love you, mom.

      Жизнь прекрасна! Особенно, когда ты оканчиваешь престижный университет, получаешь диплом и устраиваешься на хорошую работу по желаемой профессии. И, конечно, на этой работе немало платят, что выгодно для молодых девушек, которые идут напрямик к выбранной главной цели.       Но для ленивых и жирных, как я, существует более короткий путь. Но и у него есть свои пределы. Это своеобразная жизнь эконом-классом. В прямом и переносном значении.       - Так, женщина, валите вон к тому входу, здесь рейс на Рим, а вам в Вашингтон, - сказала я, а пожилая дамочка с неприязнью покосилась на меня.       - Что вы сказали, мисс? - с напором переспросила она, и я наигранно улыбнулась.       - Я сказала: "Идите к другому входу". Его еще посадочный тоннель номер три зовут. Не задерживайте очередь.       Женщина, еще потоптавшись возле меня, развернулась, встряхнула своими идеально уложенными волосами и скрылась за поворотом, который вел прямо к тоннелю номер три. Посадка через полчаса, так что, думаю, она не успеет и будет куковать в аэропорту еще пять часов, ожидая следующий рейс. Ненавижу таких!       - Кая, будь немного повежливее, пожалуйста, - возле уха я услышала горячий шепот моей дорогой коллеги. Она возомнила из себя "мамочку", которая может мною командовать.       - Конечно, Алиша, я возьму это во внимание.       Я ни капли не изменилась во нравах, по-моему, разве что стала более озлобленной на весь мир. Поссорившись с родителями, я почувствовала жажду риска и путешествий, а где, как не в аэропорту, можно убить двух этих зайцев? Конечно, работать стюардессой не моя детская мечта, но в этом вся я.       - Дэвис, мне за тебя потом зарплату получить? Вполне обоснованно будет! - крикнула Алиша из-за своей стойки проверки паспортов. Конечно, все эти отделения находятся далеко друг от друга, однако "стол информации", где работает эта стерва, как раз располагается возле моего рабочего места посадки пассажиров.       - Ваш билет. Отлично. Проходите, - автоматически сказала я и небрежно сунула билет какому-то мужику в руки.       - Добрый день, ваш билет, да, отлично, счастливого полета, - продолжила я свой монолог. Мой голос не был похожим на тот, которым обычно желают счастливого пути, но я устраивалась на работу, где не было пункта "Веселый сотрудник".       С тех пор, как я пережила самую густую дрянь в своей жизни, прошло два с половиной года. И все, что я успела за этот срок - прибавить пару килограммов не на совсем желаемое место. Такая насыщенная жизнь, знаете ли. Впрочем, я рада, что все спокойно. Это же счастье. Даже когда работа окончательно проламывает мой мозг депрессией, я представляю себя вершителем судеб. Практически отправляю людей в последний путь, провожая до пункта назначения. Однако, что странно, за все это время не случилось ни единой помехи в пути. Удивительно даже, со мной на борту - и все спокойно.       Взлет самолета, посадка самолета - одно и то же через каждые два дня. Слава богам за то, что я еще не ежедневно работаю, а есть немного времени, чтобы дома притвориться овощем и лежать весь день, не замечая крики мамы и упреки папы. Казалось бы, эти два человека должны быть всем в моей жизни, но они являются лишь головной болью и стрессами. Конечно, богатые родители это всегда к несчастью, но они так, к сожалению, не думают. Они считают, что, если у них в жизни все сложилось, то и у их любимой доченьки тоже должно быть все в шоколаде. Ага, нет-ушки. Я могу привести очень много примеров, когда дети у миллиардеров вырастают настоящим дерьмом, и видели бы перед собой только помойки и мусорные баки, если бы не мамины и папины деньги. Возможно, именно по причинам того, что я могу спорить с ними и приводить очень много аргументов, родители не лезут ко мне.       - Да, дайте свой билет, спасибо, - я уже хотела было отдать бумажку обратно, как фамилия Хеммингс заставила немного задержать документ в моих руках. Я почувствовала, как костяшки пальцев слегка покомкали края билета. - Возьмите.       Мне было как-то неловко поднимать голову, но меня вынудил ужасный крик Алиши, которая хотела добиться от меня ответа на терминале. Нажав несколько кнопок, я вздохнула и напрягла скулы, поднимая голову.       Наши взгляды пересеклись на одно мгновение. И этого хватило, чтобы взболтать все мои внутренности, помешивая по часовой. Я приложила максимальные усилия, чтобы не смотреть на него, и знал бы кто, как трудно было отвести взгляд, когда внутри горело желание смотреть. Краем глаза я, все же, заметила, как молодой человек напряг плечи, замерев на месте.       - Не задерживайте очередь, мистер, - сказала я, как можно более безразличным голосом, затем ускоренным шагом сорвалась с места к Алише. Чувствуя на спине его тяжелый взгляд, мне все же удалось добраться до девушки.       - Смотри, у тебя на борту будет беременная женщина. Летать ей не запретили, однако будь начеку, - предупредила она, и я отдала бы все на свете, лишь бы не видеть происходящего.       Девушка, лет двадцати, в легком летнем платье с округленным животиком стояла возле мест ожидания, оглядываясь по сторонам. Через несколько секунд к ней подошел забытый мною человек и обнял девушку за талию, слегка прижимая к себе ее забавную, хрупкую фигурку. Говорят, что беременность украшает девушку, но только не ее. Ей не к лицу это.       Буквально за минуту в моей голове родилась сотня вопросов, главный из которых: лететь ли? Я всегда могу притвориться, что плохо себя чувствую. А чувствовала я себя и правда неважно. Ноги подкашивались, а сердце в груди норовило выпрыгнуть наружу. Ну за что мне это?!       - Кая, посадка пассажиров заканчивается через десять минут, поторопись. - Алиша развернулась и с наигранной улыбкой пошла встречать людей, которые сошли с самолета минутами ранее.       Я размяла шею и почувствовала небольшой хруст. Нужно поменьше смотреть сериалов на ночь и больше отдыхать, а то с таким образом жизни у меня будет сколиоз и еще много чего. Я же не могу нормально лечь и смотреть, мне обязательно нужно сгорбиться, перекрутиться, лечь вниз головой, выгнуться на полу и так далее. Интересно вечера у меня проходят, а самое главное - разнообразно!       Люк стоял возле небольших лавочек, которые расположены, наверное, по всему аэропорту, чтобы люди могли нормально упаковать вещи после осмотра. Да и просто, чтобы посидеть, ожидая кого-то или чего-то. Казалось, будто у меня по венам начал протекать кипяток, а не кровь. Было просто невозможно находиться в одном огромном помещении вместе с Хеммингсом. Он обвивал руки на талии этой девицы и лишь иногда посматривал по сторонам. Я пыталась быть незаметной. В доли секунды у меня разболелась голова и начало подташнивать. Я чувствовала, как злость овладевает мной. Забирает полностью, не давая вздохнуть воздуха. Костяшки пальцев побелели, и желваки на скулах выступили до максимума. Я думала, что у меня потрескаются зубы от того, как я сжимала челюсть. Мне всегда говорили, что нужно быть вежливыми с клиентами, но сейчас точно не тот случай.       - Простите, девушка, я хотел спросить, - какой-то парень стоял возле терминала и с глупым выражением лица, будто не понимает ничего, кроме своего имени, ворочал билет в своих больших руках. Он комкал края и практически разорвал его напополам, что говорило мне об одном - у него точно будут проблемы с посадкой на борт. Проверяющие не сильно любят, когда к документам относятся ужасно.       - Идите к черту! - рявкнула я и направилась в комнату для персонала. Господи, что со мной творится? Я практически целиком отдалась в лапы сильнейшей зависти, которая пыталась изнутри с хрустом сломать мне ребра. Это было невыносимое смешение чувств. Мне было жалко себя, я ненавидела эту парочку за то, что они счастливы. На том месте могла быть я! И самая болезненная мысль - Люк, по сути, никогда меня не любил. Все эти фальшивые чувства через столько лет кажутся жалкой похотью. Я мечтала о нем, как последняя дворовая шавка, бегала сзади, постоянно пыталась угодить ему в чем-то, а ведь на самом деле, все это не имеет значения при искренних чувствах. И я больше, чем просто уверена в том, что эта девушка ни секунды не бегала позади него. Просто так бывает, блять. Чертова любовь. Кому-то все - а кто-то в дерьме, как был, так и остался. Что-то новенькое: ненавидеть себя за зависть и ненависть к чужому счастью.