Primus inter Pares

Все оглянулись и увидели короля Карла, который подплывал к лодке. Друзья помогли королю влезть обратно в лодку. Карл тяжело дышал и дрожал как осиновый лист. Но в лодке не было ни единой сухой нитки, чтобы хоть как-то согреть его. - Вы не ранены? – спросил Арамис. - Нет. Я цел. А что с графом? – спросил король, немного переведя дыхание и оглядываясь по сторонам. - Он здесь, но без сознания, - ответил ДАртаньян, который все это время тщетно пытался привести Атоса в чувства. - Он ранен? – Карл перелез через скамейку и оказался рядом с мушкетером, который на коленях стоял возле графа. - Был ранен несколько дней назад. В плечо пулей навылет. - Ого, - пробормотал король, беря руку Атоса и нащупывая пульс. – Возможно рана открылась, плюс вода соленая, адская боль должно быть. Надо бы сменить повязку. - Вы разбираетесь в медицине, Ваше величество? – с удивлением спросил ДАртаньян, следя за уверенными движениями Карла. - Королевских детей хорошо учат, в том числе и основам медицины, - слегка улыбнулся король, тем временем расстегивая замерзшими пальцами мокрый камзол графа, крючки которого никак не хотели поддаваться. – Эй, кто там есть, посмотрите вокруг себя, здесь наверняка есть провиант, мне нужна пресная вода! Король бросил сердитый взгляд в сторону примостившихся на носу лодки слуг. Гримо быстро начал рыться под скамейкой, на которой они сидели и издал радостный возглас: - Есть! Он исследовал содержимое и с поклоном протянул королю бутыль с водой и большую чистую, а самое главное, сухую салфетку. Даже в такой непривычной обстановке, сидя на лавке между Мушкетоном и Блезуа, он умудрялся сохранять свое спокойствие. Передав найденное королю, Гримо пересел к веслам и начал активно грести. Ему первому пришел в голову самый быстрый и легкий способ согреться. Рана Атоса действительно открылась и кровоточила. Не сильно, но достаточно, чтобы промочить насквозь повязку, сделанную еще доктором Хиллом. Друзья во все глаза смотрели, как Карл Стюарт, будто простой лекарь, склонившись в неудобной позе над раненым, бережно ухаживал за ним. Такого ни один из присутствующих не мог себе представить даже в самом необычном сне. Король аккуратно отер кровь с раны и приступил к перевязке, когда Атос со стоном пришел в себя. - Атос! – радостно воскликнул ДАртаньян. Портос и Арамис, сидевший на карме, подались вперед, услышав возглас гасконца. Каждый по своему очень переживал за друга, но никаким реальным делом помочь не мог. - Где… Мордаунт… - через силу проговорил Атос, обводя взглядом лица, склонившиеся над ним. - Там, - махнул рукой в сторону темной воды ДАртаньян. – Вы убили его. - Отменным ударом! - добавил Портос. - Слава богу, - прошептал Арамис в свою очередь. - У меня… есть… сын. Я хочу… жить, - со стоном сквозь зубы проговорил Атос. - Помолчите, граф, поберегите силы, - с нескрываемым сочувствием и неожиданно ласковым голосом сказал король, удерживая Атоса, который попытался приподняться. Только тут бывший мушкетер заметил, кто склонился над ним и перевязывал его плечо. - Ваше величество! Зачем вы сами… вы испачкаете руки… - запротестовал Атос. - Лежите, лежите, граф, мы не на королевском приеме, а я уже не король, по крайней мере временно, - не переставая делать начатое, сказал Карл. Атос не посмел возражать, хотя чувствовал себя кроме того, что отвратительно физически, теперь еще и крайне неудобно морально. Король тем временем закончил перевязку и, перегнувшись через борт, сполоснул руки в ледяной воде. - Вот и все! Пожалуй, в случае чего, я не пропаду, а господа? Пойду в лекари, - грустно улыбнулся король. - Здесь есть вино и еда, - сказал Мушкетон, показывая на корзину. - Замечательно, значит пока с голода мы не умрем, - констатировал Портос. - И плыть будет не так грустно, - добавил Арамис. - Передайте мне вино, - Карл повернулся к Мушкетону. Тот, смутившись, что к нему обращается сам король, потупив взор, передал бутылку. - Граф, глотните вина, - Карл протянул полученную бутылку Атосу, которому ДАртаньян помог сесть, но продолжал поддерживать. - Благодарю вас, ваше величество, - Атос сделал несколько глотков. – Я в неоплатном долгу перед вами. Похоже, вы спасли мне жизнь. - Полно, граф, я ничего не сделал. В этой темной и холодной воде вообще чудо, что я сам не утонул. Но первый порыв – самый верный. Я нырнул за вами, не думая о последствиях. В этот момент трое друзей почувствовали ужасный стыд, потому что ни один из них не сделал того же самого. И каждый задался вопросом, почему это произошло. И ни у одного не нашлось ответа. Ужас и негодование, захлестнувшие в тот момент друзей, будто сковали их волю. Портос отвел взгляд и тоже налег на весла вместе с Гримо. Арамис побледнел и нахмурился, но это никто не увидел в темноте. А ДАртаньян тяжело вздохнул. В лодке воцарилось молчание. Каждый обдумывал увиденное и пережитое. Луна слабо освещала волны, звезды тускло светили на зимнем небосклоне. Все продрогли до костей и брались по очереди за весла, чтобы хоть как-то согреться. Только Атосу в его состоянии нельзя было напрягаться. Карл сел рядом с ним на лавку. - Но куда же мы плывем? – спросил, наконец, Портос, которого беспокоило ощущение потерянности в пространстве. - Боюсь, что этого никто не знает, - сказал ДАртаньян задумчиво. –Мы избежали одной смерти, но теперь нам предстоит справиться с другой угрозой, куда более опасной, чем человек. - Что вы имеете ввиду, мой друг? – спросил Арамис, который страдал от холода, пожалуй, больше всех. - Стихию, - коротко ответил лейтенант мушкетеров. - Да, шевалье, тут вы правы, - кивнул король. – Если с человеком мы можем справиться, то с божьей волей не поспоришь… - Если только не знать навигацию, - улыбнулся Атос. Все повернулись к нему, а он, задрав голову, стал разглядывать «звездную карту». - Вот Большая Медведица, значит там Франция, мы плывем все при том же западном ветре, значит у нас есть шанс приплыть в Кале или в Булонь, - доложил о своих наблюдениях Атос. - Вы просто кладезь знаний, граф, - с уважением сказал король. Атос молча слегка поклонился. К нему постепенно возвращалось его обычная невозмутимость, он с трудом, но справился с внутренним дискомфортном, связанным с очередной проявленной слабостью на глазах Карла Стюарта. Теперь он сосредоточился на том, чтобы довести свою миссию до конца. Вожделенный берег Франции сейчас был самой главной целью для всех. Для всех за исключением, разве что, короля. Который то и дело с грустью всматривался в темноту, туда, где остался берег его родины. Пути назад уже не было. Он слабо представлял себе, что он будет делать во Франции. И только надежда на встречу с Генриеттой и старшим сыном согревали его душу.