Самый ужасный демон

Эта ночь… Мне кажется, я теперь до конца своей жизни буду с содроганием вспоминать эту кошмарную ночь, разрушившую все мои, казавшиеся такими незыблемыми, представления о мире. Вспоминать и сожалеть о том, что, во-первых, я не оказался-таки полной бездарностью и сумел осуществить задуманное… Ну зачем?! Лучше бы я, всё-таки, ничего не смог! Лучше бы так и остался до конца своих дней нулём без палочки, чем с этим… А во-вторых, что я тогда не умер. Лучше было умереть тогда, чем теперь… * * * * Справа полыхнуло, и я едва успел прикрыться этой идиотской картонкой, чтобы не заработать себе загар до самой кости. — Ферно! Ты ничтожество! Ты должен меня защищать! — А я что, по-твоему, делаю? — на мой праведно-гневный вопль раздался вполне спокойный ответ, и дымящаяся картонка в моих руках сменилась на новую. * * * * О, эта кошмарная ночь… Это была одна из тех ночей, которые все хоть что-то понимающие в магии люди никогда не оставляют без внимания. Пятница тринадцатое, да ещё и полнолуние. «Время зверя», как говорит один из моих знакомых. Вот и мне тогда пришло в голову, что упускать возможность доказать всем (да и самому себе), что я хоть на что-то способен, просто непростительно. И потому забрался в довольно уютный, хоть и не слишком просторный, подвал полуразрушенной башни, попавшейся мне по дороге заброшенной крепости, и взялся за дело. Несколько часов адских мук и… Ничего! Я перебрал все магические знаки в своей книге, я перепробовал все средства, я был весь измазан в крови, как в жертвенной, так и своей. И ничего! Ни один из демонов, даже самый ничтожный, не пожелал откликнуться на мой зов. Отчаянье заполнило моё сердце, неужели я действительно настолько бездарен, что достоин лишь влочить жалкое существование нищеброда? Но… Я решил, что хуже, чем есть, уже не будет, терять мне нечего и открыл на последней страничке книгу, что досталась мне по наследству от какого-то безумного старикашки. Он имел неосторожность скопытиться прямо у меня на глазах, выронив из своих рук свёрток с нехитрым набором магических принадлежностей. Любой вам скажет, что мёртвому материальные ценности ни к чему, а живому наверняка пригодятся (особенно такому бродяге и мелкому воришке, как я), вот я их и подобрал. Сначала хотел этот трофей продать, а потом подумал: судьба не так часто дарит мне подарки, почему бы не попробовать себя на таком, не самом уж бесполезном, поприще как магия? А если что, продать всё это я всегда успею. Так вот, открыл я свою книгу на последней страничке, внимательно изучил начертанный там знак и пошёл его рисовать. Честно говорю, халтурил. Устал за эти несколько часов как бес, и потому не особо-то старался, стирая старые линии, а кое-какие вообще не трогал, если они совпадали с теми, что нужно нанести. Потом долго пытался выговорить заклятье призыва и всё равно не уверен в том, что справился с этой задачей. Обтёр кинжал о свою изрядно испачкавшуюся мантию (теперь я, как никогда, понимаю, зачем маги носят эти балахоны — у них жутко грязная работа). Призыв я повторил раз двадцать, если не больше. Уже из чистого упрямства стоял и талдычил этот непроизносимый набор странных слов, тупо уставившись в центр знака. И вот, когда я уже был готов окончательно признать свою несостоятельность, знак откликнулся слабым свечением. Я замер в тревожном ожидании. Ведь вполне может статься так — знак откликнулся, а призываемый — нет. Но свечение нарастало и в какой-то момент полыхнуло в центре адским пламенем, правда, какого-то странного синего оттенка. И появился он. Демон. Честно говоря, я подумал, что у меня уже бред от переутомления, потому как то, что стояло в центре магического знака, никак не походило на демона. Существо ростом примерно мне по пояс, может немного выше, с телом обезьяны, не то оранга, не то гиббона, в общем, довольно несуразное: длиннорукое и коротконогое. Покрытое то ли голой кожей, то ли чешуйчатой шкурой с проплешинами, но этих проплешин было намного больше, чем чешуи, которая, ко всему прочему, в разных местах ещё и разного цвета была, от болотно-зелёного до ослепительно белого, хотя попадались и медно-рыжие, и голубовато-серебристые пятна. Лапы скорее от ящерицы, чем от обезьяны. Впрочем, я никогда в жизни не видел трёхпалых ящериц с длинными четырёхфаланговыми пальцами, что заканчивались не менее длинными острыми когтями покрытыми какими-то витиеватыми разноцветными рисунками, притом на каждом когте свой рисунок — и по виду, и по цвету. Весь этот набор дополняла чёрная шакалья голова с довольно длинными торчащими вверх ушами, и на обоих этих ушах красовались колечки серёжек: на правом пять, на левом — шесть. А за его спиной… Даже не знаю, что это такое. Крыльями это назвать трудно. Если это и можно с чем-то сравнить, то с крыльями пчелы, застывшей в полёте. Вот именно это размытое нечто, трепещуще-дрожащее за его спиной, я и видел. А ещё у него было два хвоста. Правый — ящерицы, чешуйчатый и переливающийся, левый — саламандры, гладкий и с мягким гребнем, он даже влажно блестел, как будто его хозяин только что вылез из воды. «И это демон?!» В этот момент моё представление о мире и начало рушиться, осыпаясь довольно мелкими осколками, словно разбитый витраж. Всем ведь известно, что демоны прекрасны. Даже самые ужасные из демонов прекрасны. Настолько прекрасны, что, глядя на них, рискуешь быть очарованным и отдаться во власть демона. Но то, что видел я… А демон тем временем отошёл от оглушения призыва и заозирался вокруг. Из провалов его глазниц полился чёрный дымок — не просто неприятное, а в прямом смысле слова тошнотворное зрелище. — Ну и кто тут посмел тревожить мой сон? В этот момент я рухнул, что называется, на пятую точку и, честно скажу, пожалел, что не приложился головой о каменный пол… насмерть. Это несуразное нечто обладало противно-скрипучим и визгливым старушечьим голосом. Заметив-таки меня, демон совершенно спокойно направился вперёд, не обращая внимания на угасающие линии магического знака. — И кто тут у нас? Я ошарашено смотрел на него и абсолютно не знал, что делать. — Ты не можешь… — почти беззвучный хрип вырвался у меня из горла. — Чего? — взвизгнула старуха. Приближающаяся ко мне на четырёх лапах обезьяна с шакальей головой остановилась, и из её глазниц выплеснулась довольно приличная порция дымки, за спиной вновь затрепетало что-то размыто-серое. — Двигаться, — выдавил я из себя. — Двигаться? — демон как-то странно нахмурился, а потом осмотрелся. — А, ты об этом, — он пошёл в обход знака, с интересом, по крайней мере, я так думаю, его осматривая. — Забавная картинка, только кривовата. «Картинка?» — Ты действительно думаешь что то, что ты тут намалевал, может меня сдержать? — с издевательским хихиканьем в противно-повизгивающем голосе произнёс призванный. Демон направился ко мне, и я видел, как он совершено спокойно переступил границу магического знака. — Это невозможно… — выдохнул я. — Почему же, — усмехнулся он, — ты ведь даже имени моего не знаешь. Или знаешь? — он замер напротив меня, всё так же сидящего на полу, из его зубастой пасти пахнуло приторно-сладкой вонью. «Имени? У этого нечто ещё и имя есть?» — Не знаешь, — он оскалился в неком подобии улыбки. — Если б знал, то не позволил бы мне и шага ступить. Он отошёл от меня, направившись к самодельной кафедре, на которой лежала книга. Поднялся на задние лапы, подцепил корешок книги когтем, немного приподнял её и, склонив голову на бок, посмотрел на обложку. — Учишься, значит? Я только кивнул. — Плоховато учишься. — Ты кто? — наконец-то я сумел заставить себя собраться с мыслями. — Я? — он обернулся на меня, прищурившись. — Я — тот, кого ты призвал, а если ты не знаешь, кого призвал, это уже твои проблемы. Да уж, проблемы. Я поднялся и тоже подошёл к книге, хотя был абсолютно уверен, что на её страницах нет ничего, что бы могло мне помочь разобраться с происходящим. Тупо уставившись в начертанный на развороте магический знак, я постарался мыслить здраво. Кем бы ни было это… убожество, оно мне не нужно, значит, его нужно прогнать. Но, чтобы изгнать призванного демона, как, впрочем, и для того, чтобы им повелевать, нужно знать его имя. А я даже не представлял, как Это могли звать. Я покосился на обходящего вокруг меня демона. Мерзость-то какая. Может, он сам уйдёт? Хотя было непохоже, чтобы он собирался куда-то уходить… — И что будем делать, маг? — всё с тем же издевательским подхихикиванием поинтересовался гиббоно-шакал. — Уходи, пожалуйста, — жалостливо выдавил я. — Как? — он вскинул брови, из-за чего у него из глазниц вновь выплеснулась чёрная дымка. Тошнота подкатила к горлу, извлекая из глубин желудка его содержимое. — Ты призвал меня, выдернув из векового сна, — в его визжащем голосе послышались истерические нотки. — При этом ты даже не знаешь моего имени! Как я, по-твоему, могу уйти?! Да и с какой стати? Ты разбудил меня, и я голоден! — он поднялся на задние лапы, выпрямившись во весь свой рост, за его спиной затрепетали «крылья». Что же это всё-таки такое, ведь крыльев, как таковых, даже пчелиных, я не видел, когда он повернулся ко мне спиной? Наверное, в этот момент мне должно было стать страшно. Мне действительно было страшно. Мне было страшно от того, что я призвал вот Это, а теперь даже избавиться от него не могу. — И что делать? — спросил я, почему-то даже не подумав, что обращаюсь с этим вопросом к призванному демону. — И это ты меня спрашиваешь? — усмехнулся он. «Ну не себя же!» — Может, ты мне своё имя скажешь, и я тебя назад отправлю? — я скорчил молящую гримасу, не особо, правда, веря в то, что это поможет. — С какой это стати я должен называть человеку своё имя?! Его визг неприятно резанул по ушам. Но потом он как-то сразу успокоился и снова опустился на все свои четыре конечности, уселся на задницу и, совсем по-обезьяньи взяв свой ящеричьий хвост, принялся перебирать его чешуйки. — Имени я тебе своего не скажу, даже если ты всеми благами этого мира поклянёшься, что используешь его для того, чтобы отправить меня назад, после чего напрочь забудешь. — Но тогда ведь… — ещё несколько минут назад я думал, что познал высшую степень отчаянья. Как же я был неправ. Вот теперь я был в полном отчаянии. Нет, не в полном, даже не в совсем абсолютном, а в доведённом до Божественного Абсолюта. — Думаешь, мне нравится сложившаяся ситуация? — покосился на меня демон. — Из-за того, что мне достался такой вот бесполезный недоучка, как ты, я теперь не смогу вновь погрузиться в благодатный сон. — И что, совсем ничего нельзя сделать? — я вновь с мольбой уставился на это жуткое нечто. Ну, он же демон, он должен знать… — Я могу тебя съесть, — с невероятным спокойствием заявил он. — А потом ещё кого-нибудь, и ещё, — он оторвал свой дымящийся взгляд от хвоста, уставившись в сумрак залы. — Я ведь, если подумать, очень голоден. А потом какой-нибудь толковый маг изгонит меня, и я снова засну. — А можно как-нибудь меня не есть? — Ты — тот, кто провёл ритуал. Нас связывают путы призыва. Разорвать их можно только убив тебя. Я с отвращением поморщился. Нет, может, если бы это был нормальный демон, я бы, возможно, на это и согласился, но быть съеденным Этим… — А если не убивать? — Не убивать, — демон задумался, вновь начав ковыряться в чешуйках своего хвоста. — Тогда только договор. — Договор? — Ну да. Только не говори мне, что ты ничего не знаешь про договоры, — он покосился на меня, и его голос опять истерически взвизгнул. «Ну, почему же я не знаю? Я знаю». Человек заключает с демоном договор, по его исполнении демон забирает оговорённую плату и уходит. Вот только платой за услугу демона, как правило, является душа человека. — Я не хочу отдавать тебе свою душу. Обезьяна-ящерица противно хихикнула. — А на кой мне твоя душа? Если бы ты был хоть на что-то способен, или в твоей душе горел бы огонь желаний, ну, или, на худой конец, ты был бы непорочным агнцем, — ещё куда ни шло, а то что есть у тебя… — он демонстративно пробежался по мне взглядом сверху вниз. — Да этим даже помойные крысы не заинтересуются. Я был оскорблён. Оскорблён до глубины своей оскорбленной души. Ну да, я не ахти кто по жизни, но я не позволю какому-то уродливому демону называть мою бесценную душу никому не нужным мусором. — Да как ты смеешь! Ты! Самое омерзительное из всех возможных созданий! Могу поспорить, что имени твоего никто никогда не знал и не узнает просто потому, что никому и никогда не захочется иметь дело с таким… — я брезгливо сморщился, сделав неопределённый жест в его направлении. — Договор с таким, как ты, опорочит моё имя. Да я сам никогда на такое не подпишусь! А он сидел на заднице, держа в руках свой ящеричий хвост, и смотрел на меня. — Значит, я тебя съем, — совершено спокойно заявил демон. Его крылья вновь затрепетали, и он, поднявшись с места, направился ко мне. — Тебя как, сначала убить, потом есть или живьём? — визгливые нотки неприятно резали слух, а дымка из глазниц уже не слегка струилась или даже выплёскивалась, она едва ли не столбом валила. Я отступил, в панике соображая, как можно защититься от демона. — Погоди-погоди. Я погорячился. — Да какая мне разница! Я голоден! — проверещал он. «Кто-нибудь, спасите меня!» Я отступал до тех пор, пока не упёрся спиной в стену. За эти пять пройдённых метров я так и не вспомнил ничего подходящего. Он остановился напротив меня, хищно облизнув свои неровные жуткие зубы неестественно-фиолетовым языком. — Живьём, — произнёс он, видимо, решив для себя вопрос о том, как лучше меня съесть. И кинулся на меня. — Не надо! — я вскинул руки, защищаясь от него. Ничего не произошло. Помедлив, я немного опустил руки и, удивив эту нагло ухмыляющуюся морду, понял, как же я ошибся. Он же мне до пояса доходил, защищая руками голову, я открыл ему ноги и живот. А ведь он же собирался съесть меня живьём. — Договор! Давай заключим договор! Ты поможешь мне собрать три знака Мах-хим-тари, а я позволю тебе забрать кровавый плод. — И зачем мне твой плод? Демон плюхнулся на задницу, глядя на меня, как на полного идиота. — Но ведь… — растерялся я. Знаки Мах-хим-тари были одним из величайших сокровищ нашего мира. Кто не мечтает обладать тем, что может даровать три божественных блага: красоту, мудрость, силу? Вот и я тоже мечтал. Правда, никогда особо не рассчитывал, что смогу их найти, я и в тот момент-то про них вспомнил по глупости, а не из особого желания ими обладать. А ещё, тот, кто владеет всеми тремя знаками, может войти в божественную обитель и сорвать с великого древа кровавый плод, вкусив который он обретёт бессмертие и удовлетворение всех своих потребностей. Ну, бессмертие демону, конечно, не нужно, но потребности-то… — Я собираюсь вернуться в сон забвения и наслаждаться его вечным покоем, на что мне эта склизкая и вонючая гадость, которая, к тому же, и быстро портится?! — верещал недовольно демон. — Меня не устраивает такой договор! — А какой тебя устраивает? — осторожно поинтересовался я, лелея в своём сердце надежду. Он задумался на какое-то время. — Я буду пожирать всякого, кто посмеет воспрепятствовать тебе в обретении знаков Мах-хим-тари, и ты не единожды не помешаешь мне, кем бы этот кто-то ни был. В этом его условии был подвох. Притом подвох, который даже искать не нужно. Мало ли кто может встретиться мне. Может, я встречу прекрасную волшебницу, и даром мне будут не нужны знаки? Я с радостью обменяю их на её любовь, но… Но ничего не выйдет. Если она встанет на моем пути — демон её пожрёт, и я даже возразить не посмею. Хотя… Она ведь может и не встать у нас на пути… — Тогда со своей стороны я добавлю ещё пару условий, — уже более смело сказал я. — Во-первых, ты будешь меня защищать и никому не позволишь причинить мне вред, каким бы он ни был. Во-вторых, ты будешь пожирать только тех, кто выступит против меня в открытом противостоянии, и в-третьих… — я окинул его взглядом. Жуть-то какая. — В-третьих, ты примешь более приемлемый облик, от твоего вида меня тошнит. Демон рассмеялся. — Согласен, — едва ли не выкрикнул он и, совсем внезапно, прыгнул на меня, вцепившись своими зубами в руку. Боль пронзила бедную конечность и, по привычке, я выкрикнул: — Ферно, фу! Челюсти шакала разомкнулись, он осел на пол и как-то невероятно плавно отступил назад, склонившись в поклоне: — Слушаюсь, повелитель. В противном скрипящем голосе послышалась издёвка, но в этот момент меня больше интересовала рана на руке. Мало ли, может он бешеный? Я завернул рукав, но следов от укуса не обнаружил. Зато обнаружил какой-то странный рисунок. «Печать демона?» Более бесформенной и невразумительной печати я и представить не мог. Хотя, если учесть, кто её оставил… Я взглянул на демона перед собой. Демона я не увидел. Зато увидел… карлика. Коротышка в помпезной лакейской одежде стоял передо мной, преклонив колено, скрестив руки на груди и склонившись в поклоне. — Эм… — немного растеряно произнёс я. Карлик поднял голову и я, шарахнувшись назад, больно приложился затылком о стену. Более уродливого создания представить было трудно. А эти дымчато-чёрные, лишённые белков глаза. Они были похожи на стеклянные шары, наполненные черным дымом. Б-р-р-р-р! — Этот облик ещё более отвратительный, — сообщил я демону. — И что тебе в нём не нравится? — недовольно-визгливым голосом проскрипел тот. Наверное, ничего приличного в его арсенале просто не было. — А, может, ты в какое-нибудь животное превратишься? — снова моляще скуксился я. Возможно, животное получится не таким отвратительным. Карлик задумался. — А Ферно, это кто? — спросил он меня. — Ферно? — Ты назвал меня Ферно, — злобно сощурился на меня карлик, и мне показалось, что его глаза сейчас треснут, и из них начнёт выплёскиваться дымка. — Ферно — мой пёс, только он уже умер, — ответил я. Да, своенравная была животина. Он и не мой, в общем-то, был, просто как-то мы с ним сошлись и, пока он не сдох, вместе по миру бродили. — Пёс… — в задумчивости протянул демон, а через пару мгновений передо мной стоял шакал. Чёрный. С большими ушами. Жуткими черными глазами и проплешинами чешуи. Гадость-то какая. — Не годится, — однозначно мотнул головой я. — Никто не поверит, что ты пёс. Демон волчком закрутился на месте, пытаясь осмотреться. — Да уж, — проскрипел он, пару раз крутанувшись в обе стороны. Снова задумался. А потом на каменном полу передо мной появилась ящерица. Нормальная такая ящерица, с локоть длиной, если не считать хвост, покрытая пятнистой чешуёй, с черными стеклянно-дымчатыми глазами. И, задрав морду, уставилась на меня. Что ж, это уже лучше. Довольно экзотично, конечно, я таких ящериц никогда не видел, но мало ли какие они бывают, эти ящерицы. — Пойдёт, — одобрил я, и зверюга, извиваясь всем телом, подбежала ко мне и ловко вскарабкалась на плечо. — Хорошо, — прошипела она. «То есть, я теперь его ещё и носить должен?» Ящерица на моем плече противно рассмеялась. Похоже, выбора мне не оставили.