Я дотянусь до тебя через тысячи звезд, Пешим пройду через бездны молочных путей. Я раскопаю молитвенник в роще берез - Буду бить лоб об алтарь всем богам в темноте. Я отыщу тебя в пропасти дальних морей. Пройду километры, закинув ружье на плечо. Я разобью миллиарды крепчайших цепей - Чтобы прикрыть тебя белым протонным лучом.
- Может, она... - Эдуардо осекся. Думать об этом не хотелось вовсе, не то, что произносить вслух, пусть даже это стало привычной присказкой к любой операции. - Не смей этого говорить! – угрожающе прошипел Гарретт, подъехав к Ривере вплотную, так, что охотнику пришлось сглотнуть застрявшие в горле слова. Волновались все, в том числе и Лизун, хотя привидение делало это на свой лад – засело в квартире девушки, то и дело загоняя под мебель обозленного от такого вторжения кота. Язычник шипел, но поделать ничего не мог – природный страх перед эктоплазматическими сущностями (в обиходе призраками) заставлял его то и дело нырять в серую тьму подкроватья. Там он долго поднимал пыль, набегая один за другим круги по старым доскам, и в тоске ложился длинной, ни на что не реагирующей личинкой. Лизун же после победы над котом начинал с подвыванием носиться от шкафа к холодильнику, пачкая все и вся. Эдуардо, в один из этих напоенных тревогой дней зашедший в квартиру напарницы в поисках Лизуна, даже пожалел несчастное привидение, которое схлопочет по самое не балуй от разъяренной Кайли. Пожалел и осекся. Как будто Кайли вернется в свою квартиру, к своему холодильнику, шкафу и коту, как будто она отмоет мягкую сколько-то-дней-назад шерстку от прилипших комков пыли, как будто она… как будто она жива. Воспоминания бродили в голове охотника забродившим вином, и тут потяжелевшая рука Жанин с размаху шлепнулась ему на затылок. Секретарь охотников замахнулась снова, но ее руку поймал Игон. Он же и начал говорить, привычно хмурясь в тревоге за подопечных. Точнее, подопечную. - Хватит. Не хватало еще, чтобы мы все переругались. Надо найти способ вернуть Кайли. - Мы занимаемся этим уже четвертый день! - Для начала надо понять, как мы это допустили, - спокойно осадил друга Роланд, впервые за этот вечер подав голос. - Я так понимаю, у тебя есть идеи? – язвительно бросил ему Эдуардо, пытаясь хоть в этом найти выход эмоциям. - Есть. Вспомните, с чего все началось. - С того ужасного шторма! – подскочил в коляске Миллер. - Нет, не со шторма. Он тоже был вызван какой-то энергией, - шурша отпечатанными показателями, озабоченно сказал Игон.***
Все началось за несколько дней до шторма. В город приехала индейская ярмарка, и Игон снарядил команду для небольшой экспедиции. - Наверняка там есть книги, нужно просто поискать, - с энтузиазмом рассуждала любительница древностей, она же подстрекательница руководителя, она же единственная охотница за привидениями, она же Кайли Гриффин. - Дались тебе эти книжонки, - разворчался Эдуардо, вплотную прибитый к девушке толпой в метро. Ворчал он по очевидной причине – его, как истинного мизантропа, раздражало количество людей. Хотя в душе он радовался соседству с Кайли – травяной запах ее шампуня был куда лучше вечного аромата машинного масла от Роланда, или удушливого дезодоранта Гарретта, которым он бахвалился, аки рыцарь, победивший дракона. - Не знаю, как он клеит девушек, а от моли он отлично подходит, - хищнически щурилась Жанин, в то время как запасы Гарретта с умопомрачительной скоростью подходили к концу. Впрочем, причиной этому могло было быть то, что лил он его на себя в непомерных количествах. - Эдуардо, хватит спать! – острый локоток пребольно ткнул Риверу в живот. В условиях вечерней давки это было особенно больно и неожиданно. "Какое счастье, что до ребер ей нужно тянуться," – пронеслось в голове у охотника, в то время как губы выдавали очередное язвительное замечание, продолжая начатую еще со времен знакомства перепалку. Кайли вспыхнула, и Эд почувствовал, что ляпнул что-то явно лишнее. - Знаешь, ты бы мог хоть немного побыть джентльменом! – бросила она, проталкиваясь к дверям тормозившего на их станции поезда. Ривера с облегчением выдохнул. На автомате вырвалось скорее что-то обидное, чем что-то неприличное, чего он боялся еще больше, особенно после того, как Мари дала ему от ворот поворот. Длинного Эдуардо пропускали куда охотнее и резвее, чем хрупкую Кайли, и у выхода он оказался первым. Ему пришлось развернуться и вытянуть Кайли из толпы. Девушка что-то кричала и чуть ли не билась в истерике, но, пока поезд не уехал, Ривера не мог ничего расслышать. Ему пришлось встряхнуть девушку за плечи и несколько раз переспросить, пока она расслышала вопрос и, давясь слезами, ответила: - У меня сумку срезали! Первым порывом Гарретта было сесть на следующий поезд и догнать, на что Роланд с неподражаемым спокойствием расписал варианты возможной тактики похитителя. - Кроме того, - подытожил он, - на следующей станции переход. Кайли, - повернулся он к подруге, - что было в сумке? - Кошелек, но там только десять долларов и карта, мобильный… - Твой мобильный у меня, - буркнул Ривера, звонивший руководителю дипломного проекта с телефона Кайли перед тем, как сесть в метро. - Еще там библиотечная книга, направление к ветеринару для Язычника и документы! – к концу фразы голос у девушки снова начал дрожать. - Кайли, ну книгу тебе-то уж точно простят, карту заблокируем, направление можно взять снова, а документы поможет восстановить Игон, у него же прорва знакомых! – бодро сказал Гарретт, как огня боявшийся женских слез. Кайли понемногу успокаивалась, и до Эдуардо начало доходить, что он крепко сжимает ее плечо. Настолько крепко… … у него побледнели костяшки, так крепко он сжал кулаки. Не хотелось думать о друге в прошедшем времени. Где ты, как ты? Кайли исчезла - и она начала появляться в его снах. Всегда в том платье, которое они купили на ярмарке вместо порванных в давке штанов. …Почувствовав неудобство, Кайли посмотрела на брюки и охнула. Расстройство начало менять полярность в сторону гнева. - Что такое? Шмотка из "Детского мира" стала тебе велика? – вырвалось у Эдуардо. Он все еще держал руки скрещенными и злился на напарницу, что она не сказала ему, какую боль ей причиняет его хватка. Еще останется синяк, а эта пигалица ведь и не пожалуется! Кайли нутром чувствовала его раздражение на самого себя, и поэтому пропустила колкость мимо ушей. - Надень сверху, и дырку не будет видно, - предложил Роланд, снимая свитер и оставаясь в одной рубашке. Кайли с благодарностью приняла помощь, поменяв свой кардиган на тяжелый свитер охотника. Ривера же наградил Роланда недружелюбным взглядом, а напарник, заметив это, лишь хмыкнул. Эта борьба взглядов не укрылась от ухмыльнувшегося Гарретта, но осталась незамеченной для запутавшейся в рукавах свитера Кайли, которая, повеселев, направила всю компанию к выходу. На улице было прохладно, как может быть только ранним вечером в мае. Звуки ярмарки были слышны уже здесь, и в воздухе витала какая-то странная атмосфера. Эдуардо подумал, что это все из-за этнической особенности, и именно так чувствуется праздник. …как ни хотелось себя обманывать, Эдуардо пришлось признать: так он еще не ошибался. И, дай Бог (или кто там главный наверху?..), за ошибку не придется платить слишком страшную цену. Хоть и странно для охотника за привидениями верить в Бога, да и по натуре своей Эд был больше атеистом, чем католиком, но… ему, извечному пессимисту, казалось, что лишь чудо поможет им найти Кайли среди безграничного количества миров, а то и в междумирье. А что для американца чудо? В супермена Эдуардо, в связи со спецификой профессии, верить не приходилось. Оставался только Всевышний, да и на того надежды было немного. Верить же в себя Ривера перестал ровно с того момента, когда Кайли растворилась в воздухе, а он, дубина, все пытался схватить вместо воздуха всегда казавшиеся ему хрупко-фарфоровыми пальцы. - Для начала надо купить тебе джинсы, - Роланд дал направление экспедиции, как только ребята вошли в ворота. Эдуардо, успевший уже оглядеться, съязвил: - Видимо, деним индейцам не знаком. Хотя, Кайли, ты бы надела кожу? – и он коварно указал взглядом на кожаные клеши. - Покупать кожу накануне лета в Нью-Йорке? Эдуардо, да ты садист, - покачал головой Гарретт. – У меня предложение… - Мое вам понравится точно больше всего, - оборвала их девушка. – Давайте вы заткнетесь, и я сама решу? Ребята захихикали. Такие пассажи "серого кардинала" были привычны для команды. Отчаянно комплексуя из-за фигуры и роста, Гриффин время от времени отыгрывалась на команде, и последнее время это происходило все чаще. Злые языки (в частности – извечные сплетники штаба, Гарретт и Жанин, с некоторых пор спевшиеся в плотный союз) утверждали у нее за спиной, что тяжелой гирькой на весы с комплексами легла Мари, которую не одну неделю обхаживал Эдуардо, безрезультатно, впрочем. Кайли догадывалась об этих ночных перемываниях ее костей (а, возможно, знала наверняка), но вида не подавала, и репрессий не устраивала. Что творилось в ее черноволосой головке, догадывался, пожалуй, только Язычник, которому девушка по вечерам зачитывала записи из своего дневника. Кайли направилась вглубь ярмарки, и, дабы не потерять друг друга, охотники вынуждены были направиться за ней. Мимо них проплывали шатры со всевозможными сувенирами, национальной одеждой, различными охотничьими снастями… Засмотревшийся на стилизованный спортивный инвентарь Гарретт едва не наехал на Кайли, остановившуюся около витрины с сарафанами. - Платье? Кайли, да ты смеешься над нами! – недоверчиво сказал Миллер. Кайли проигнорировала его и попросила продавца показать ей два коротких сарафана. Справа подошел Эдуардо и критически оглядел ее выбор. Как ни странно, Кайли не отреагировала на его перекошенную физиономию, и Эд сделал рискованный шаг: попросил продавца снять еще одно платье, зацепившее его больше остальных. Оно было с короткими рукавами, небольшим вырезом и средней длины юбкой, у которой был не привычный прямой срез, а клиновидный, сходившийся у колен – не сказать, что "типичный индейский наряд", но впечатление на Эда оно произвело вполне… приятное. Гриффин сначала нахмурилась, но из примерочной вышла именно в этом платье. Две косы, спускавшиеся на грудь, делали ее похожей на индейскую девочку, если бы не готичная косметика, что не преминул отметить Ривера: - Кайли, я придумал, как тебе вернуть деньги. Не почувствовавшая подвох девушка подозрительно спросила: - Ну и какая же гениальная мысль удостоила тебя посещением? Удочка была закинута, рыбка сама попалась на крючок. - Смотри на людей исподлобья, тебя примут за здешнее привидение и будут добровольно отдавать тебе кошельки, а сами убегать на все четыре стороны! Эд зашелся кашляющим смехом, но получил натренированный удар в живот. Только сила воли, выработанная еще в средних классах, где одноклассники нещадно шпыняли вечно хмурого мальчишку, помогла ему не только не согнуться пополам, но не поморщиться и даже прокомментировать: - Слабо, Кайли, сла-бо. Как была малюткой, так ей и осталась. …может, не скажи он этого, все бы изменилось? Кто знает… Нить судьбы вяжется не нами, это Эдуардо давно и прочно запомнил. Мы даже не способны пропускать петли, что уж говорить об иных способах вязания?.. - Что б ты понимал, Эдуардо! – вспыхнула девушка. – Хотя, чего ждать от того, кому нравятся коровы вроде Мари? Теперь щеки заалели уже у Эдуардо. Не замечая терпеливо ожидающего оплаты продавца, он приложил Кайли: - Да уж, по сравнению с очкариками из библиотеки, вечно вокруг тебя ошивающимися, любой нормальный человек будет великаном! Продавец был забыт. Гарретт и Роланд, услышавшие перепалку, попытались разнять ребят, но фитиль был подожжен. Единственное, что они могли сделать – это наконец отдать деньги за платье, взять вещи Кайли из примерочной и отвести друзей за шатры, подальше от любопытствующих глаз. Смена обстановки не повлияла на боевой настрой Эдуардо и Кайли. - Не тебе бы совать свой длинный нос в то, кто ошивается вокруг меня! Последил бы за своим окружением! Было видно, что девушка вкладывает в свои слова не только обиду от дурацкой шутки, но и горечь последних месяцев от неудачных свиданий и скучных книг, от тусклых вечеров и бесконечного риска. Впрочем, Ривера тоже мог эмоционально насытить свои выпады – к недовольству от жизни примешивались проблемы в семье и, чего греха таить, проблемы в отношениях с самой Кайли, которая была виновата в этих проблемах не меньше. Но, как водится, каждый винил себя, а значит – проецировал эту вину на другого. Давно бы им быть вместе, так считали Гарретт с Жанин, так время от времени думал Игон и это же говорил своим механизмам Роланд. Даже Лизун радовался затишьям в непрекращающейся буре их полемик. Но… - Ты – единственная из моего окружения, кто недоволен всеми вокруг. Знаешь, Кайли, ты переобщалась со своим котом. - Мой кот, по крайней мере, относится ко мне куда лучше тебя, - вздернула нос рассерженная девушка. - Если бы он сам мог добывать себе еду, поверь, ты была бы ему не нужна. Ты вечно выставляешь вокруг всех свои рамки, да ты даже кота на улицу выпустить боишься! - Эдуардо наклонился к ней и говорил, не повышая тона, но по выражению его лица и по интонации была видна крайняя степень раздражения. – Я, например, не желаю плясать под твою дудку. Хватит контролировать все вокруг, Кайли, ты не представляешь, как это всех бесит! …ну да, известные перфекционизм Кайли и легкомыслие Эдуардо, все время полагающегося на "авось". Именно это являлось причиной большинства их ссор, не считая банальной ревности – к Мари и остальным "коровам", как со злостью их именовала Кайли, и к "библиотечным очкарикам", и впрямь кружившим вокруг Кайли. Брутальные самцы (к которым, к слову, самого Эдуардо никак нельзя было отнести), на чьи изображения в альбомах спортивных групп восторженно вздыхала Кайли, не проявляли к ней никакого внимания. Ни малейшего. Даже при том, что вместе с популярностью "Охотников" в недоступные вершины взлетела и популярность самой Кайли. И это вносило в общий нервный фон девушки немалую лепту; впрочем, она была избавлена от ненависти к девицам модельной внешности – они обходили Эдуардо стороной. Кайли открывала и закрывала рот, пыжась ответить хоть с малой толикой достоинства, но, увы, все достойные слова разбежались в стороны. И потерявшей дар речи Гриффин не оставалось ничего, кроме проверенного способа – оскорблений и рукоприкладства. - Эдуардо, твой поганый язык когда-нибудь доведет тебя до беды, - зло ответила заклятому другу Кайли, вокруг которой волнами, почти ощутимое, прыгало бешенство. – Оставайся со своими детскими иллюзиями, можешь хоть из охотников уйти, ты же все время этого хочешь, или скажешь обратное? Мне плевать на твоих подружек, знайся, с кем приспичит, раз уж слово друга для тебя пусто. В таком случае я не хочу быть твоим другом, ясно? Ты лжец и лицемер, Эдуардо Ривера, и я не нуждаюсь в твоем обществе. Закончив тираду, девушка с каменным выражением лица ушла к шатрам, больно задев Эдуардо плечом. - С праздником вас, ребята, - грустно усмехнулся Ривера, которому неожиданная победа принесла больше боли, нежели удовлетворения. Роланд, ни слова не говоря, пошел за Кайли, Гарретт расстроено посмотрел на Эдуардо и поехал за Джексоном, оставив Риверу на растерзание тандему мыслей и совести. … Почему она выбрала платье, предложенное им? Может, тешил себя Эдуардо в тот, еще спокойный вечер, Кайли хотела ему понравиться? Хотелось бы верить. Хотя любую симпатию он наверняка начисто смел своим неосторожным и далеко не тактичным остроумием. Вечер был испорчен. Кайли, шедшая впереди со вздернутым носом, явственно им шмыгала, а Эдуардо, замыкавший воистину поминальное шествие, хранил мрачное молчание и награждал пинком каждую жестянку и камень, попадающие ему под ноги. Свитер был отдан Роланду, еще в одном шатре задешево (в долг тому же Роланду) была куплена сумка, в которую были скинуты вещи, до этого бережно перемещаемые Гарреттом, и телефон, в зловещей тишине отобранный у Эдуардо. Первым гнетущую атмосферу попытался нарушить Миллер. - Кайли, у тебя есть представление, что нам нужно искать? Хотя непринужденности в его голосе было мало, девушка охотно поддержала почти бесплодную попытку начать разговор: - Да, мы говорили с Игоном об этом. Нам нужны старинные книги, мифы, верования. Но ни в коем случае не новые, в идеале старше пятидесяти лет, хоть это и трудно. Роланд недоверчиво переспросил: - Пятидесяти? Ты, наверное, шутишь? - Ставлю сто долларов, что она не шутит, но вот возможность шутки by Egon я не исключаю, - обреченно вздохнул Гарретт. Эдуардо с особым удовольствием пнул еще одну банку. …монетка поднималась в воздух, опускалась на ладонь и снова поднималась в воздух, подбрасываемая мозолистыми от гитарных струн пальцами. Охотники на привидений не гадают по ромашке, им подходят более брутальные третьи стимулы. Правда, Эдуардо не спрашивал у двадцати пяти центов, любит ли его… не будем называть имен. Все было проще и в то же время тревожнее: перед каждым новым броском медно-никелевого кругляша Эд заклинанием шептал: "Вашингтон – жива… старик, не подведи…", и так снова и снова, меняя бюст Вашингтона на изображение Национальных парков. Результат, правда, был одним – Кайли стала своеобразным котом Шредингера, и это, как ни странно, вселяло некоторую надежду. В магазинчике было душно, да вдобавок пахло совершенно жуткой смесью зажженных одновременно ароматических палочек. Хозяин – по виду индеец от пяточных костей до центрального шва на типично индейском черепе – был настроен довольно решительно и сразу по приходу ребят выделил Кайли, как самую заинтересованную, и начал кружить вокруг нее жужжащим шмелем, предлагая то один товар, то другой, и при этом ужасно картавя. Гарретт хотел прервать назойливого мужчину, но девушка решительно заткнула елейный поток: - Нам нужны книги. Что-то вроде легенд, желательно старинных. - О, мадемуазель знает, что ей нужно, как же это прекрасно! А месье ищут то же, что и мадемуазель? – любезно обратился индеец к Гарретту, слушающему с наибольшим вниманием. - Месье пришли вместе с мадемуазель, чтобы она не разошлась на казенные деньги, - с явной иронией ответил Миллер, - А вы все время проводите на ярмарках или в перерывах между прыжками с бубном вокруг костра? Продавец, казалось, вовсе не заметил насмешки. - Вы знаете, месье, я не потомственный индеец, - начал мужчина, роясь за прилавком. Но он тут же поправился: - Точнее, моя семья уже несколько десятилетий не живет на земле предков, мы давным-давно перебрались во Францию, едва ли не с приездом сюда колонистов, и уже там распространяли свою культуру. Вот, - он бухнул на столешницу несколько книг с рваным, но заботливо подклеенным переплетом. Взгляд девушки прямо-таки впился в пожелтевшие страницы открываемых, одна за одной, книг. - Мы берем эту, эту и эту, - через несколько минут авторитетно заявила она. – Сколько вы за них возьмете? Продавец сначала оценивающе оглядел всю компанию, а потом расхохотался неожиданным басом. - Да берите по пять долларов, на эти книги вряд ли кто-нибудь еще посмотрит. Кому нужны индейские сказки? – дождавшись, пока на лицах охотников расцветут улыбки, он добавил: - Только возьмите себе вон те ловцы снов, по доллару. Никто не уходит с индейской ярмарки, не купив ловец снов! - Вот еще, к чему нам эти побрякушки? – бросил Эдуардо… …не догадываясь, в каких кошмарах он вспомнит позже эту фразу. Кайли вскинула подбородок и, ни слова не говоря, схватила первый попавшийся амулет – тот, до которого смогла дотянутся. - А месье возьмут себе сувенир из лавки старика? – глаза продавца блеснули совсем не по-стариковски. Роланд с молчаливого согласия Гарретта снял со стены еще два амулета, поменьше того, который схватила Кайли. Эдуардо же, фыркнув, остался в стороне. - Может, у них есть и какая-нибудь история? – полушутливо спросила Кайли, отдавая деньги, врученные Роланду Жанин. Продавец замешкался, но быстро нашелся: - Да вы что, обычные ловцы снов, мы делаем их вручную перед ярмаркой. Просто украшение с некоторым магическим зарядом. Некоторые ловцы делают специально для витрин, мадемуазель, как ваш, например. Выворачивая колеса, Гарретт усмехнулся: - Будем надеяться, что заряд положительный! Продавец оставил его реплику без ответа. …Так почему же и, главное, где он просмотрел переломный момент? Или вовсе и не нужен он был? Он спросит. Он обязательно у нее об этом спросит.