Валкирихейм

- Похоже, что старые времена возвращаются, - улыбнулся Ильсор. - Вот только нас было только двое. Баан-Ну улыбнулся в ответ. Ильсор говорил об их тайных совместных вылазках, когда двоим мальчишкам удавалось потихоньку улизнуть из роскошного дворца, принадлежавшего отцу Баан-Ну. В таких случаях беглецы обычно отправлялись за пределы Бассании, чтобы полазать вдоволь по развалинам древнего города, названия которого не знал никто из мальчишек, равно как и того, что за люди в этом городе жили. Ильсору в таких случаях бояться было нечего: если слугам вельможи и удавалось изловить беглецов, Баан-Ну всегда уверял, что его личный раб был под гипнозом и лишь исполнял приказ хозяина. А вот самого Баан-Ну каждый раз ожидало суровое наказание. Однако Ильсор никогда не пытался отговорить названого брата от этих авантюр: в стерильном воздухе дворца, окруженный слугами и няньками, Баан-Ну просто задохнулся бы. Ильсору всегда казалось странным, что ему, рабу, за такие проделки не грозит ничего, а наследнику знатного рода приходится брать на себя всю вину... Ма-Рейя устроилась в седле на спине у Афины, которая нетерпеливо топала ногой, желая поскорее отправиться в путь. - А ведь, пожалуй, нам не угнаться за Афиной на своих двоих, - заметил Баан-Ну. - Может, примем облик котов? У них хотя бы лап больше. Ильсор тут же обернулся черным котом с лоснящейся шерстью. - На этот раз превращайся аккуратнее, чтобы у тебя шерсть не лезла, - сказал он товарищу. - А то, глядишь, Геркулес и вправду решит накормить тебя витаминами. Появившийся на месте Баан-Ну рыжий кот фыркнул - хотя все люди уверены, что коты смеяться не умеют, если только они не Чеширские. - Нет, витаминами кормить не буду, - возразил Геркулес. - Если только вы с мамой не будете пытаться накормить меня черносливом - я уже сколько раз говорил, что его не люблю. - Решено, - сказал рыжий кот, устремляясь вперед. Геркулес отметил, что дорога, которая должна привести их к Змеиной горе, вымощена желтым кирпичом. Похоже, история повторяется... Ма-Рейя же думала о Замари, которая, несмотря ни на что, пыталась им помочь. Когда песчаные воины обретут покой - их души наверняка отправятся в Край Рёйги. Но хочет ли этого Замари? Сколько ей было лет, когда она приняла смерть? Успела ли она достаточно пожить в этом мире? Увы, ей так и не удалось побеседовать с Замари - Анита сказала, что той нужен отдых. А потом встретиться вряд ли удастся - если их задание будет выполнено. Что касается Замари, то она в это время находилась в своих покоях во дворце валькирий. Со стороны могло показаться, что она вышла из старого черно-белого фильма - тело и одежда женщины-призрака были лишены каких бы то ни было других цветов. Сейчас Замари сидела за клавесином, старательно пытаясь наиграть мелодию колыбельной, которую ей когда-то пела мать. Однако звуки, которые издавал клавесин под ее пальцами, больше напоминали завывание бури в пустыне. Внезапно Замари перестала играть, потянулась за листом бумаги - и, начертив наскоро нотную таблицу, записала одну-единственную ноту. Эта нота была верной, ей все же удалось ее вспомнить... - Ты упряма, Замари, - сказала Вальтраута, входя в комнату. - Валькирии умеют ценить упорство в достижении цели. Тебе следовало родиться одной из нас. Женщина-призрак обернулась - взгляд ее был ледяным, как и у всех представителей ее рода, что стали жертвами проклятия... Как у всех предков Гван-Ло, чьи портреты еще недавно висели в залах дворца Бассании, а теперь перекочевали в музей. - Спасибо, Вальтраута, - улыбка Замари была такой же холодной. - Для меня большая честь слышать подобные слова. Ма-Рейя гадала, сколько еще придется ехать до Змеиной горы. Провизией они запаслись - но девочке не терпелось добраться до места назначения, чтобы поскорее найти волшебные талисманы и освободить свой род. Вдруг до ее слуха донеслась мелодия, словно невидимый музыкант играл на флейте - совсем рядом. Однако, похоже, никто, кроме девочки, не слышал этой музыки. Почему-то вдруг очень захотелось закрыть глаза... Она видела мальчика лет десяти, который лежал в постели - с холодным компрессом на лбу. Видела его отца, который с беспокойством смотрел на ребенка. - Так рано... - прошептал мужчина. - У меня проявился дар, когда мне было пятнадцать - но десять лет... Я никогда не мог бы подумать, что моего сына придется инициировать в таком возрасте. Что за судьба тебя ждет, малыш Гван-Ло? Ты слишком юн, чтобы владеть таким даром - но ведь на деле это он владеет тобой. Решено - я инициирую тебя сегодня. Только для того, чтобы ты не страдал больше. До того Ма-Рейе казалось, что мальчик без сознания - но вот он протянул руку, вложив свою ладошку в руку отца. Алтарь в Запретной комнате фамильного особняка одним своим видом наводил страх - хотя никаких узоров на нем не было. Не было и росписи на стенах, никаких змей, ядовитых насекомых и прочей атрибутики древних религий. Но почему-то Ма-Рейе очень хотелось зажмуриться. Положив на алтарь мальчика, отец прошептал заклинание, слов которого Ма-Рейя не смогла расслышать. Когда юный Гван-Ло (а это был именно он!) смог подняться и отбросить ставший ненужным компресс, отец обнял своего сына, едва не плача. - Теперь все будет хорошо, мой мальчик... Все будет хорошо... Но ничего хорошего не было. Очень скоро Гван-Ло пришлось осваивать свой дар, подчиняя себе других людей - всегда родственников, поскольку семейное табу запрещало посвящать в тайну гипнотического дара посторонних. Поначалу старшие сами поддавались, чтобы облегчить мальчику задачу. Потом поддаваться было уже не нужно - сила юного наследника росла с каждым днем. Упражнения, которые сначала казались Гван-Ло противными до дурноты, постепенно стали доставлять ему удовольствие. А вот занятия, любимые им прежде, перестали вызывать интерес. В комнате наследника рода так и пылилась недостроенная и забытая модель парусного корабля... Потом Гван-Ло понял, что одарен сильнее, чем кто-либо из его родных. Понял, что он - Избранник. А потому не обязан соблюдать заветы предков. Он начал гипнотизировать других людей, внушая им свою волю, чтобы те служили его целям. Его стали уважать многие, в чьих руках была реальная власть... А потом властью стал он сам, а родителей больше не было на свете. Зато были его соплеменники, которых можно было бы обучить искусству гипноза, и соседний народ - арзаки, чьи таланты пропадали зря, не принося пользы его расе. Следя за этими странными видениями, Ма-Рейя слышала голос отца, который произносил одну и ту же фразу - с одинаковыми интервалами, как заведенная шарманка. Вот только Ма-Рейе эта шарманка больше напоминала биение чьего-то сердца. И наконец она смогла разобрать слова: «Я человек или нет?» И эхо, повторяющее слово «нет». - Ма-Рейя, очнись! - другой голос, очень знакомый, звал ее. - Ильсор? - девочка бросилась на шею старому другу, снова принявшему человеческий облик. - Геркулес весь извелся, - признался Баан-Ну. - Ты была без сознания несколько часов, и мы не могли привести тебя в чувство. Кстати, познакомься - это Ахмед, сын Ульмана. Оказывается, он шел за нами с самого начала - и поспешил тебе на помощь сразу же, как ты потеряла сознание. Хан научил его кое-каким приемам - но даже ему с трудом удалось тебя вернуть. - Со мной не могло ничего случиться, - отвечала Ма-Рейя. - Во мне сила феи. Но все равно спасибо, Ахмед. И я рада с тобой познакомиться. - Кстати, мы почти пришли, - объявил Геркулес.