Дело о принцессе

- Голд! - хлопает дверью Киллиан. - Пришло время возвращать долги. Мужчина выныривает из-под витрины, вытирает черные от сажи руки грязной тряпкой. - Бродяга, - с легкой досадой констатирует Голд. Бросает тряпку, убирает волосы с глаз. Белль протискивается мимо пилота, скромно встает в уголке, во все глаза изучая убранство оружейной лавки и ее владельца - пожилого мужчину с цепкими, почти что черными глазами, нервным лицом художника и по-паучьи длинными пальцами. - Мне нужна помощь. - Разумеется. По-другому поводу ты к старику не заходишь. - Ты не старый, - бросает Киллиан, запирая входную дверь на щеколду. Голд хромает к неприметной двери сбоку от стенда с винтовками. Пилот идет к нему, схватив Белль за руку. Краем глаза принцесса примечает старинную пушку, с которой, видимо, возился оружейник. Дуло шириной в двадцать сантиметров, длиной в полтора метра, совершенно не опознаваемый предмет. - Старый, хромой, никому ненужный сыч с плазмаганами, - ворчит оружейник. Включает свет, хромает до дивана, окруженного стойками с плазмаганами. - Что у тебя? Бродяга выпускает девичью ладошку. - Вот, она. Нужно спрятать и защитить. Перебить документы, в общем, сделать нового человека. - Во что ты ввязался, Бродяга? - впивается в лицо Киллиана тяжелым взглядом Голд. - Он не виноват, - пищит Белль. - Это я. Я замуж не хочу. - А чего же вы хотите, принцесса в платье девятнадцатого века? - едко, скривившись, спрашивает оружейник, попеременно вытягивая и подбирая худые ноги. - Ну... - С этим разберешься потом. Пираты прицепились к образу моего корабля, так что сейчас мне нужно уходить, попетлять по гиперам, перебить системы, провериться у Алькатов, какие маяки на мне висят. - Уходишь? - как-то очень устало спрашивает Голд, вставая. - Да. Киллиан подходит, протягивает руку для рукопожатия. - Белль, поживешь у Голда пару месяцев... разберетесь, в общем. Голд, - Джонс смотрит на упавшего на диван оружейника. - Твой сын тебя простит. Когда-нибудь. И Бродяга уходит, выбегает из лавки, бросается в такси, мчится на всех парах к космопорту. Конечно, он об этом никому не скажет, но именно эти пираты подстрелят его, так, что он врежется в космогрузовик, идущий на Палладий-3, через пять лет. *** Где-то через месяц она станет Белль Лэйс, урожденной озианкой, начавшей посещать местный университет. Где-то через месяц, закидывая посуду в мойку, она спросит Голда, почему он так с ней возится? А Голд ответит, что Киллиан спас его сына от верной смерти. Где-то через полгода, уже застолбив аккаунт в Сети писателей, Белль снова спросит, не стесняет ли она Голда? На что мужчина ответит, что столь прелестное создание просто не может мешать. Белль смутится, покраснеет и с новой силой бросится вытирать несуществующую пыль с дверцы кухонного шкафа. Где-то через год, после долгих подколок и разговоров, Белль впервые поцелует Голда. Где-то через месяц после этого Голд предложит девушке выйти за него замуж. *** Много позже, когда Пэн станет мужем Бродяги. - Никогда не думал, что мы встретимся вот так, - улыбается Голд. Бродяга ухмыляется, отпивает вина из бокала. - И, тем более, никогда не думал, что ты женишься и начнешь носить костюмы. - Все меняются, старый хрен. Постепенно в зале стихают разговоры, всё внимание собирается на сцене, обильно залитой светом. - Сегодня, здесь, на вечере, посвященном выпуску заключительной части саги длиною в целую жизнь, - вещает Белль со сцены, - я хочу поблагодарить всех, кто был со мной все эти пять лет. Больше всего, конечно же, я благодарна своему мужу, мистеру Голду, чья поддержка и вера не дала мне сдаться в самые темные дни. Я благодарна своим верным друзьям, улыбки и свет которых я постаралась запечатлеть в строках своих книг. И, в этот, я повторюсь, поистине знаменательный день, я хочу представить вам своего друга, Питера Пэна, вы, возможно, слышали о нем. Он согласился сыграть несколько песен из своего последнего альбома. В общем, без лишних слов, представляю вам сказочника и музыканта, имя которого - Забытый Сон! Киллиан смотрит на Пэна, сосредоточенно тискающего виртуальный музыкальный шар. В его груди разливается горячая, пушистая нежность.