Наконец всё вспомнить...

В ДОМЕ ВОРОНЦОВЫХ Нина возвращается от княжны Юлии Тишинской. Она довольна, весела, пытается шутить, обнимает графа, тот отстраняется от объятий и сердится. - Нина! Ты знаешь, что наш развод – дело решённое! Это только вопрос времени! Мы с тобой – чужие люди! Сколько можно это повторять? И ни Софья, ни её болезнь и потеря памяти тут совершенно ни при чём! Таково моё решение, и оно останется неизменным в любом случае! К Софье в лазарет приходит Мириам. - Мириам! Мне нужна твоя помощь! - Сонечка, конечно, я тебе во всём помогу! - Мириам, я подумала: мне необходимо встретиться с графом! - Наконец-то! Я думала, ты не хочешь его видеть! - Я его не помню, я его забыла, я забыла о своих чувствах. Мне очень стыдно! В ДЕНЬ ПОСЕЩЕНИЙ Граф, Зейнаб и Мириам беседуют о перспективах дальнейшей жизни турецкой девушки: в России, в Турции, где? Чем заниматься? Замуж выходить – за кого? Обсудив эти животрепещущие вопросы, Мириам просит поговорить о Софье. - Я знаю, вы не можете быть с Софьей, так как жена не даёт вам развод! Но мне кажется, только вы можете ей помочь всё вспомнить! Мадам сейчас редко бывает в институте, может быть, её вообще снимут с должности. Фройляйн Штольц за всем не уследит! Вы же приходили как-то к Софье, вам удавалось с ней встречаться! Только одно затруднение: она говорит, что вас не помнит, и ей очень стыдно за это! - Не помнит? Может, она просто не хочет меня видеть? - Я думаю, что Софья сама не знает, хочет она видеть вас или нет. Вы для неё сейчас незнакомый человек. Но ведь когда она увидела вас впервые в жизни, она сразу влюбилась в вас, с первого взгляда, а сейчас вас уже многое связывает! И она должна всё это вспомнить! - Но не пойду же я, открыто или тайно, в лазарет самовольно! Мне нужно получить разрешение! В зал для встреч с родными входит фройляйн Штольц и объявляет, что мадам Соколова снята с должности, а её назначили замещать начальницу! Мириам подскакивает к Эмме Оттовне: - Эмма Оттовна, разрешите, пожалуйста, нам с графом навестить Сонечку в лазарете! ОТ ЛИЦА ФРОЙЛЯЙН ШТОЛЬЦ Я вижу взволнованную турецкую девочку, которая так заботится о моей любимой воспитаннице, о Софьюшке. Мириам просит о вопиющем нарушении правил, и когда! – в первый момент моего назначения на должность! Я смотрю на графа Воронцова. Майн готт! Этот женатый мужчина – явление совершенно нежелательное в институте, тем более в лазарете, тем более у Софьи, которую он любит, но не может на ней жениться. Он же её скомпрометирует! Но если девочка ничего не вспомнит – что это будет у неё за жизнь? А вдруг опять появится князь Хованский? Хотя, конечно, хорошо выйти замуж за князя. Но ведь этот брак может быть признан недействительным, если вскроется, что они – сводные сестра и брат! И тогда Софья будет вовсе несчастной, одинокой, брошенной, беззащитной! Значит, буду гнать этого князя куда подальше, как говорят русские, - «поганой метлой»! А граф её любит, он сможет её защитить! Хотя не знаю: вон он сам сидит какой несчастный, смотрит, как побитая собачка. Ну же, граф! Вы же воин! Взбодритесь, ва-ше си-я-тель-ство! - Принцес Мириам, вы можете быть свободны, я сама провожу графа Владимира Сергеевича в лазарет. А вы зайдёте к подруге попозже. ОТ ЛИЦА ВЛАДИМИРА Великий Князь предложил мне возглавить охрану государя в Петербурге. Дело, вроде, привычное: охрана государя – это как охрана Отечества! И предложение как нельзя более своевременное, учитывая то, что я съехал из дома, чтобы не находиться под одной крышей с Ниной… Поговорил с Евгением о новом назначении, о своих сомнениях. Но Бутов раскусил меня: я не могу оставить Софью, тем более в таком состоянии! Пока то да сё, вижу отчаянные старания Нины наладить отношения со мной. Графиня даже Зейнаб прислала: турчанка говорит, что у Нины лихорадка, что она умирает. Вот ещё что выдумала моя супруга! Зотов мне открыл, что Нина беременна и что она хотела избавиться от ребёнка. Пришлось ему признаться, что ребёнок не мой. Зато теперь можно со спокойной душой сослаться Великому Князю на домашние обстоятельства и отказаться от переезда в Петербург, ко двору. Получается, я уже второй раз пренебрегаю государственной службой ради любви. Не ожидал, не ожидал от себя такого! Но я не могу бросить Софью в беде. Да, Бутов прав: я вообще не могу с ней расстаться. Наконец меня допускают в лазарет! Страшно встретить опять тот безразличный, безжизненный взгляд! Ноги еле идут к роковой белой двери… Вот и палата. Классная дама идёт первой разведать обстановку. И рад оттягиванию решительного момента, и не терпится увидеть родное лицо. Дверь открывается, и меня зовут внутрь. Соня сидит на кровати, взгляд – как в самую первую нашу встречу, когда она меня только увидела, – взгляд испуганный; кажется, сейчас она выронит то, что держит в руках (на этот раз не свечу, а… блокнот, который я подарил ей после возвращения с полдороги на фронт) и опрометью бросится прочь. Но, похоже, в глазах будто приоткрывается тяжёлая дверь или отваливается грузный камень от пещеры. Софья, по знакомой мне привычке, как фехтовальщик шпагой, салютует большими серыми глазами влево, вправо, и… наконец… через томительнейшую паузу… В них загорается солнце любви! - Владимир! Мой Владимир! В палате никого нет, кроме нас, – какая удача! А то бы нашлись желающие осудить нас. Я ничего не вижу, не слышу, не замечаю, кроме неё! Она вспомнила меня, теперь всё будет хорошо! (Авторская ремарка: Нет, вы не подумайте, ничего такого, кроме страстных взглядов и не менее страстных поцелуев, не было, им в своей любви ещё мылить и мылить! Вы ж понимаете!) - Мы правда сможем всё преодолеть? - Да, если будем вместе! Самая прелестная головка на свете, вся в кудряшках, у меня на плече, короткие светлые волосы щекочут мой висок. - Я так часто представляла себе нашу встречу, но не думала, что всё произойдёт именно так. Мы сейчас в трудной ситуации. Я должен получить развод. Ей надо окончательно выздороветь и хорошо сдать выпускные экзамены. Вокруг нас столько недоброжелателей! Подозреваю, что немало трудностей придётся пережить, может быть, не видеться какое-то время, но, слава богу, она моя! Счастье моё, жизнь моя! Я хочу жить для неё! Я сделаю всё, чтобы видеть её счастливой! Непременно.