Наконец всё вспомнить...

Мириам приходила, утешала, успокаивала Соню. Говорила что-то о графе. «Опять граф! То граф, то князь… Ничего не помню». Прибежала Маша Кутайсова, принесла учебник для младшего класса, стала показывать Соне. Действительно, та не помнит ни одной буквы! Но способности есть – за один урок научилась читать печатный текст. Пришедшая навестить подругу Ася обрадовалась и сказала, что Соня – как Акулина в «Барышне-крестьянке», принесла ей книжку «Повестей Белкина» – читай! Объясняла непонятные слова, поддерживала успехи! Соне больше всего понравились повести «Метель» и «Барышня-крестьянка». Вот уж правду говорят: суженого на коне не объедешь! Варя с Катей ищут дневник, но тщетно: ни в кровати, ни в тумбочке, ни в карманах одежды – нигде его нет! Фройляйн Штольц увидела и обещала наказать. Нельзя рыться в чужих вещах! Это недостойно благородных девиц! В день посещений граф не пришёл навестить Мириам. Она отпросилась к нему домой. Нина в это время была в салоне княжны Тишинской. Наговорившись с любимой няней, Мириам решила побеседовать с графом. Воронцов пришёл из клуба. - Владимир Сергеевич, извините, пожалуйста, можно с вами поговорить? - Конечно, Мириам, что за вопрос? - Я… я хотела поговорить с вами о Соне. По лицу графа пробежала страдальческая гримаса. - Владимир Сергеевич, я хожу к ней в лазарет, ей уже лучше, но она вас не помнит! «Может, оно и к лучшему, – всё равно мы не можем быть вместе. Но и без неё я не могу жить!» - Владимир Сергеевич, но ведь так нельзя! Соня так страдала, когда вы долго не приходили в себя, были без памяти. Её любовь к вам, и ваша любовь к ней помогли вам, помогли России и Турции. Теперь память покинула Софью, и ей необходимо помочь! Нам всем необходима помощь! Мы очень любим Сонечку. Я думаю, что, кроме вас, Соне никто не поможет! Я очень надеюсь на вас! Граф шумно втянул носом воздух, немного задержал дыхание и выдохнул… - Мириам, спасибо за заботу. Я постараюсь что-нибудь придумать. Мадам Соколова меня не пропускает в лазарет. - Но мадам начальницы часто не бывает в институте… - Я обещаю, я обязательно что-нибудь сделаю, чтобы помочь Софье. Ведь ты понимаешь, что и я мечтаю, чтобы она поскорее поправилась! Мириам уходит. «Хочу, чтобы она снова посмотрела на меня своим лучистым взглядом… Но зачем, для чего? Если мы всё равно не можем быть вместе… Может быть, лучше, чтобы… Нет, я не смогу жить спокойно, зная, что моя любимая вынуждена терпеть измены и унижения от князя Хованского». В лазарет приходит Таточка. Соня видит, что с подругой что-то не то. Амнезия амнезией, а сострадательный характер Софьи, готовность всем помочь никуда не делись. - Тата, у меня сердце кровью обливается, глядя на тебя. Что тебя гнетёт? Расскажи, облегчи душу. - Не знаю, Соня. Кажется, легче мне уже никогда не станет. - Но ведь мы одни здесь, говори спокойно, что тебя мучит. - Боюсь, что спокойно говорить о таком у меня не получится, Соня! - Почему? - Просто я не знаю, как даже тебе в этом смогу признаться! Это ужасно! Я думала, что смогу об этом рассказать. Но это так страшно и тяжело… Лучше умереть, чем признаться в этой тайне! - Бог с тобой, Тата, что ты говоришь? Что может быть такого страшного в том, что ты хочешь мне доверить? - Ты будешь презирать меня после того, как я тебе откроюсь! Будешь считать меня низкой и порочной! … Да что я тебя буду беспокоить своими бедами? Тебе нельзя волноваться: голова заболит! Я тебе потом расскажу. Софья немножко отвлеклась на Татины проблемы - и стало ей самой получше. Зря Таточка не рассказала ей всё: может быть, вместе они что-нибудь придумали бы.