Sea is near

#np Операция Пластилин – Самый лучший день

Мой моральный плен или, лучше, барьер, А точнее сказать, забор в двадцать метр на метр досок и без калитки Может служить лишь дурным примером или ошибкой, На которой учится каждый, кому не лень. Я некогда был влюблен в эту гору досок, как в путеводную нить. Я ее строил пару надуманных вечностей, белым мелком рисуя, Не вставая с постели неделями и поминая всуе Пустой круг из Бродского, его же падающие в бездну стулья И комнату – как моя, - из которой не следует выходить. Я слагал по осколкам, обрывкам догмы: «не верь», »не жди» - И ненавидел до дрожи свои чересчур живые розовые ладони, Слишком нервные плечи, выдающие каждую из агоний, Так усердно скрываемых за белым забором, кольцом сомкнувшимся на груди. Но сегодня я встал на рассвете и вдруг увидел: шальная пуля Выбила щелку в досках, жадно нашептывающую мне: «Уйди!». И качнулся забор. Встали рейки горбом. Взвыли щепки, как полный пчелиный улей. И все тысячи слов и бессчетные сотни вер с грохотом сорвались в утиль. Я стоял на обломках построенной мной Вселенной, Видел, чем она клеилась: глупостью, вязкой кровью, немного горем. А под горкою пепла, немного вперед и слева Плескалось призывно, тепло и игриво море. Я стоял босыми ногами на углях, не смея отдернуть от зажмуренных глаз руки, А море как ни в чем не бывало качалось рядом участливо и осторожно, Напевая своим бархатным, томным китовым голосом: «Милый, сегодня можно Заплывать за любые, какие захочешь, буйки.»