Sleep Sugar

***

Остаток вечера Эмма решила провести дома. Судя по состоянию Крюка в добавок к проклятию у него были сильные ушибы и сотрясения. Поцеловав его на прощание, она кое-как заставила Крюка вернуться в постель, пригрозив, что прикует его к ней наручниками. Она улыбнулась, вспомнив его усмешку и слова в ответ на ее угрозу: «Какая интересная мысль. Может быть, тогда и ты останешься тут на ночь. Я позволю тебе все сделать самой…». Неужели она могла так скучать по его невероятной наглости? Конечно, а еще по его улыбке. Медленно надвигались сумерки. В первые, не нужно было куда-то спешить и кого-то спасать. Можно было просто наслаждаться этим теплым вечером и бризом дующим с залива. Звезд почти не было видно из-за света фонарей, но иногда можно было разглядеть их слабое мерцание. Тишина этого города когда-то раздражала ее, сейчас же она действовала на нее успокаивающее. Хотелось просто закрыть глаза и стоять тут, наслаждаясь мгновением, когда все хорошо. Но почему-то не получалось, просто не получалось поверить, что все действительно хорошо. Эмма сделала глубокий вдох, позволяя себе впитать легкость ветра. Ей так хотелось, чтобы ветер развеял все ее сомнения и страхи. Этот вечер располагал к размышлениям, и чем больше Эмма думала об этом, тем больше она беспокоилась. Произошедшее этим вечером просто в голове не укладывалось. Она остановилась у дома, в котором жили ее родители. Подниматься наверх не хотелось. Стоит ей появиться на пороге, начнутся расспросы о том, как все прошло, очнулся ли Джонс, любит ли она его. Меньше всего сейчас ей хотелось отвечать на вопросы, она просто не знала, что им сказать. Что сказать Генри? - Здравствуй, пацан. Это Крюк, ты его помнишь? Он хотел убить твоего деда и его девушку, правда, потом несколько раз пытался спасти тебе жизнь. Знаешь, мы с ним… ну, мы с ним… Черт, как же тяжело это сказать. Мы с ним сейчас вместе… - Эмма вздохнула, прижалась спиной к стене дома и посмотрела на небо. Как же объяснить им всем, не только сыну, что спустя три с половиной недели после смерти Нила, она призналась в любви другому мужчине. Такое непросто было объяснить самой себе. Ее не покидало ощущение, что она предает память Нила. Ее Нил, все, что он делал, из-за чего она так злилась, он делал ради нее. Как она может забыть о нем? Прошедший год в Нью-Йорке что-то изменил в ней. Воспоминания Регины ослабили ее привязанность к нему, отношения с Уолшем показали, что она может быть счастлива с кем-то кроме него. Но все равно, Нил будет во всех ее воспоминаниях об этом городе, о Генри. Каждый раз, когда она будет смотреть на сына, она будет вспоминать о нем и эта боль никуда не уйдет. Но она должна двигаться дальше, невозможно 13 лет держаться за тень человека, которого когда-то любила. Нужно жить настоящим. Но поймут ли они? Белоснежка подтолкнула ее сделать шаг навстречу этим чувствам, но поймут ли родители. Они столько раз теряли друг друга, они бы предпочли спуститься друг за другом в ад или умереть, если бы умер кто-то из них. Она сомневалась, что Мэри Маргарет смогла бы снова кого-то полюбить, если бы ее отца не стало. Нил, конечно, хотел бы, чтобы она была счастлива, но что он сказал бы про них с Крюком. Наверное, он не был бы против, возможно, он был бы рад, что она выбрала его. Киллиан всегда заботился о ней. Как же сейчас все сложно. Разгадывать план Зелены было проще, тогда не нужно было копаться в себе и думать, как объяснить свои чувства другим.

***

- Эмма , я так волновалась! – Мери Маргарет подбежала к дочери и обняла ее, стоило только той переступить через порог. - Генри здесь? – Эмма, обшаривала взглядом комнату в поисках сына. - Его сейчас нет, он у Регины. Робин учит его стрелять из лука. Знаешь, кажется, он ему нравится. Мальчику нужен отец. - Вот только его нет, он умер, - огрызнулась на мать Эмма. - Что с тобой такое? – Дэвид обнял жену за плечи, словно защищая ее от собственно дочери. – Эмма? Да что же с ней и правда такое? Она же подготовила себя к этому разговору. Видимо, это будет тяжелее, чем она думала. - Где ты была, Эмма? После нашего разговора у лавки Голда ты просто исчезла. – Исчезла… Это была не метафора, она просто растворилась. Она только подумала о больнице, в которой лежал Киллиан и сразу оказалась у дверей его палаты. Она никогда не переносилась так спонтанно. Воспоминания о том, как она плакала у его постели, снова сдавили сердце. -…Эмма! Эмма! Что с тобой? – Дэвид слегка тряс ее за плечо. По их встревоженным лицам она поняла, что на какое-то мгновение просто выпала из этой реальности. Она заморгала, пытаясь каждым взмахом ресниц отогнать эти мысли от себя подальше. – Что с тобой происходит? Эмма аккуратно высвободилась из-под руки Дэвида и села на диван. Спрятав лицо в руки, она едва слышно пробормотала: - Крюк пришел в себя. - Что? Как? Это же отличная новость! – Дэвид присел на корточки рядом с Эммой. На его лице была радостная улыбка. Когда же они с Крюком успели так поладить? Не в том ли походе на вершину горы, когда Киллиан решил спасти ему жизнь? Одна Мери Маргарет в эту минуту не улыбалась, а напряженно смотрела на дочь. То, что Крюк жив, могло означать только одно… - Он пришел в себя из-за меня. – Эмма устало посмотрела на мать. Охнув, Мери Маргарет прикрыла рукой рот. Ее глаза с состраданием смотрели на дочь. Дэвид непонимающе переводил взгляд с дочери на жену. - Мне кажется, я один не понимаю, что здесь происходит. Вы обе что-то скрываете? Голд согласился помочь пробудить Киллиана, у этого волшебства какая-то страшная цена? Мне кто-нибудь, что-нибудь объяснит наконец? - Дэвид, тебе лучше сесть, - ласково сказала Мери Маргарет. По взгляду жены он понял, что разговор не предвещает ничего хорошего. – Я догнала Эмму у самой лавки Голда. Она хотела потребовать у того какое-нибудь волшебство, чтобы спасти Крюка. Я попыталась остановить Эмму. Мне пришлось напомнить ей о природе этого проклятия. От сна его мог пробудить только поцелуй любви. Ты же помнишь, как мы спасли друг друга от этого проклятия. И я…. я… - Она посоветовала мне попробовать разбудить его без помощи Голда. – С каждым произнесенным Эммой словом глаза Дэвида становились все больше. - Ты поцеловала Крюка, и он очнулся? – казалось, Дэвид не верит в реальность происходящего. Эмма лишь сдавленно кивнула. Мери Маргарет села с другой стороны от дочери и обняла ее. - Эмма, все же хорошо закончилось. Почему же ты не рада? - Рада? Ты хоть представляешь, каково было видеть его таким?... Ох, извини, я всегда забываю, кто мои родители. Я запуталась. - Эмма с отчаянием переводила взгляд с отца на мать. - Что я скажу Генри, его отец ведь всего несколько недель как умер. Да что Генри, я даже себе не могу до сих пор объяснить всего этого. Ох, лучше бы я уснула вместо Киллиана. Так было бы гораздо проще. - Кажется, пора заварить чай с ромашкой. – Мери Маргарет поспешила за чайником. Дэвид остался рядом с дочерью. - Не терзай так себя, нам с мамой больно видеть тебя такой. - Как же ты не понимаешь. У вас с мамой такая любовь… вы готовы пожертвовать своей жизнью друг ради друга. Если бы Мери Маргарет умерла, ты пошел бы за ней хоть на ту сторону! А я не смогла спасти Нила, а через три недели… пробудила своим поцелуем Крюка. - в глазах Эммы блеснули слезы. Дэвид обнял ее за плечи и она устало склонила голову ему на плечо. - Ты ошибаешься, я отпустил бы твою маму потому, что она любит меня и наверняка хотела бы, чтобы я жил дальше. И ради нее я постарался бы снова стать счастливым и каждый прожитый день, жил бы с улыбкой, чтобы почтить ее память. Ты не должна бояться, что снова будешь счастлива. Я думаю, Нил хотел бы этого для тебя! Дэвид осторожно погладил ее по волосам. - Это не все. Там в Нью-Йорке у меня своя жизнь, и мне она нравится! Просыпаться по утрам раньше Генри, готовить ему завтраки, провожать до школы, вместе вечерами есть пиццу, и играть в приставку. Он никогда не станет полноценной частью этой жизни, и я боюсь, что Генри его никогда не примет. Ты представляешь себе пирата в большом городе? Мери Маргарет поставила перед ней кружку успокаивающего чая. Родители так заботятся о ней. Они даже пытаются понять ее и помочь… добрая заботливая Мери Маргарет и понимающий Дэвид. Почему же ей только хуже от этого?