Little girl, little girl why are you crying?
Негромкий шелестящий тембр с едва заметной вибрацией на длинных нотах. Я строю лукавый, хоть вежливый вид.Inside your restless soul your heart is dying?
Вверх по октаве, задержаться, и снова вниз, на альт. У меня расплывается немного жестокая улыбка, над которой я усердно работала.Little one, little one your soul is purging
Вверх, вибрация. Улыбка остается, я изображаю небольшой взрыв руками.Of love and razor blades your blood is surging
И снова вниз. Пауза.Runaway!
Хрипящий крик. Резко вытягиваю руки, указывая ими вперед.From the river to the street
Короткие движения рук вперед, согнув их в локте.And find yourself with your face in the gutter
По ступенькам вниз. Плавные движения по низу.Youʼre a stray for the salvation army There is no place like home
Последняя тягучая гласная с вибрацией.When you got no place to go
И снова по ступенькам вниз. Снова хлопаю в такт уже гитаре.Little girl
Поднимаю руки вверх, дважды двумя пальцами «отметив» аккорды.Little girl your life is calling
И еще несколько раз. Опускаю руки.The charlatans and saints of your abandon
Вверх-вниз по лестнице нот, вибрация.Little one little one The sky is falling The lifeboat of deception is now sailing In the wake all the way No rhyme or reason Your bloodshot eyes Will show your heart of treason
По той же схеме.Little girl, little girl, youʼre dirty liar
Особенно мягко, тягучей гласной обводя гласные.Youʼre just a junkie, preaching to the choir
Жестче, чуть сдавленно. Припев.The traces of blood always follow you home
Снова протягиваю руки вперед, но плавнее, словно показывая эти кровавые следы. Голос становится громче, давит на перепонки.Like the mascara tears, from your getaway
Выделяю последнее слово быстрой жесткой нотой.Your walking with blisters and running with shears So unholy
Снова жестокая улыбка, развожу руки в стороны.Sister of grace.
Играющая нота, и дальше много инструменталки, под которую мы довольно долго придумывали движения. Строго говоря, это танцем и не являлось, это прыжки на двух или нескольких ногах с переворотами в воздухе. Но называлось пафосно: джампстайл. То есть, не совсем он, а более мягкая интерпретация для не такой «бацающей» музыки. И снова припев, едва не задыхаясь, но вытягиваю ноты. Последняя нота и — пуф! Все на мгновение гаснет, и я даю себе возможность задышать во всю мощь своих легких. Даже немного кружилась голова. — И это была «Маленькая девочка», — из-за кулис выходит Назан. — Теперь я понимаю, как ты похудела. Каждый вечер так прыгаешь? — О, я много чем занимаюсь каждый вечер, только не ем, — ответила я. Ведущая засмеялась. — Пожалуй, я тебя понимаю. Ну, что ж, посмотрим, что скажет жюри. Матео? — Как по мне, это было нечто среднее между «Labyrynth» и «Accidentally In Love». То есть, ты хотела сделать что-то веселое, забавное, но и нечто пугающее присутствовало. Я ждал от тебя классики рока, потому что понимаю и разделяю твои предпочтения, и сам по себе выбор — не самая большая странность выступления. Странность скорее просто чувствовалась, чем присутствовала, и, думаю, твоя задумка удалась. Но я жду второй части. — Спасибо, — кивнула я. — Том? Может, возьмете ее в тур с собой как-нибудь? Она и как танцовщица вполне подойдет. — Я сомневаюсь, что она сама согласится, — шутливо ответил он, недвусмысленно исключительно мне намекая на недавний инцидент. — Это почему это я откажусь? — удивилась я. — Догадываюсь, что тебе хочется своего собственного, — и снова намек. Я покачала головой, мол, может быть. — Вообще, должен сказать, что ты та единственная, насчет кого я всегда уверен. Мне в голову не приходит держать за тебя кулаки и думать, как бы чего не случилось, потому что точно знаю, что при любом раскладе все и всегда будет хорошо. Даже если начнется конец Света, на крышу здания обрушится самолет, половина зала не придет, ты все равно выступишь так хорошо, как только вообще можешь. И это отношение профессионала, так и должно быть. — Спасибо, Том, — кивнула я. — Билл, есть к чему придраться? — Придраться не к чему, но… Я заметил, что в конце тебе было почти нечем дышать, ты еле тянула ноты, но все равно выдержала каждую до конца и даже не глотала ртом воздух между строчками. Я это очень понимаю, потому что когда ты носишься по всей сцене, влево, вправо, вверх, потом вниз, дыхания вообще не хватает, чтобы вытягивать длинные протяжные ноты. Но у тебя это выходит! Не знаю, может ты тренировалась… тренировалась? — я повторно закивала головой. — Тем более это хорошо, что ты к этому заранее готовишься. Ты ответственная, серьезно к этому относишься, и… говоря о финале, я считаю, что ты там должна быть. — Спасибо, Билл, — я улыбнулась. — Андреа, сегодня ты здесь впервые и видишь первого участника, какие впечатления? — Потрясающие! — искренне ответила женщина, и я сразу поняла, что отрицательных оценок от нее нам не дождаться. — Конечно, я старалась знать о всех и не могу кого-то особенно выделить, потому что вы все разные. Но сейчас, сидя вот тут, я уловила твою настолько сильную энергетику, что мне хочется сейчас, как твои фанаты вон там, прыгать, орать, визжать, и я очень рада, что это испытываю. Больше спасибо за это выступление! — Вам спасибо за оценку, — улыбнулась я. — Дитер, что же скажешь ты? Согласишься с предыдущими ораторами? — У меня нет основания, чтобы этого не сделать. Но они не сказали главного: у тебя явный прогресс. Если сравнить ту маленькую неуверенную девочку с тобой, то все становится очевидным. По-моему, ты открыла здесь себя не только для всех, но и для себя в лично. Сегодня ты решила рискнуть, и это важно. Ты стала смелее, и оттого ярче выделяешься. Сложно говорить еще о финале, но я определенно рад, что у нас есть те люди, которые самоусовершенствовались на протяжении шоу. — Спасибо, — просияла я, понимая, что как бы я подозрительно к нему не относилась, а все ж таки он прав от и до. Далее стандартная процедура напоминания моего номера, и я отправилась переодеваться. Дальше все становилось еще более безумным. Полосатые гетры заменили такие же колготки, которые с трудом нашли, сверху длинная рубашка по типу смирительной. Она на липучках, и держать в ней микрофон через прорези вполне возможно. На глаза легло больше мрачных темно-синих теней, подчеркивая синяки, губы сделали бледнее, волосы растрепали. Да, я определенно выделяюсь. — Это… смирительная рубашка? — удивленно спросил Билл, едва меня увидел на перерыве. Ни Тома, ни Джу видно не было. — Не совсем она, но похожа, да. — Ты меня пугаешь, — произнес он, и я рассмеялась. — Ты меня тоже иногда. Кстати, Джу не видел? — Да, она говорила, что встретится с тобой попозже: ей насчет работы позвонили. — А, вот как. А Лауру с Сабриной тем временем не видно… — пробормотала я себе под нос, оглядываясь вокруг и не рассчитывая, что Билл это услышит. — Она приехала? — тревожно спросил блондин, вглядываясь мне в глаза. Черт, как-то неудобно… — Да, с Сабриной. — Я этому даже рад. Сабрина меня и близко к ней не подпустит. — Я о ней вообще ничего не знаю, — призналась я. — Она рассказывала мне о семье. Лаура субъективна, но я успел понять, что Сабрина ее очень… опекает. — Ты замечаешь, что у нас троих есть старшие братья и сестры? — заметила я. — Магия это что ли… — И мы все трое поем. — Точно. Бывает же! И… что, уже пора? Твою ж мать… — Удачи, — напоследок пожелал мне Билл. — Это тебе удачи, — улыбнулась я. Там меня буквально «встретил» репортаж Рикардо. Там говорил о ребенке, на что я только устало вздохнула. Из любой личной вещи сенсацию сделают. Беатрис волновалась как никогда. Она спрашивала у меня, как Андреа по ощущениям, и как можно успокоиться, ибо когда-то я испытывала то же. Я попыталась успокоить ее, сказав, что вряд ли женщина скажет что-то негативное. Девушка же все время поражалась, как я тогда выглядела такой спокойной и вообще смогла придти на кастинг. И это льстило. На перерыв я пошла с хмурой мыслью найти сестру, но найти ее все не удавалось. Размашистым шагом прогуливаясь по коридорам, недалеко я заметила знакомую мужскую фигуру и хотела было развернуться и уйти обратно, но меня окликнули. Ну твою ж мать… — Отличный вид. Сегодня идешь на риск, как я посмотрю, — Том выглядел дружелюбно. Просто дружелюбно. Я вздохнула и подумала, что действительно, наверное, накрутила зря. — Да. Не особо надеюсь пройти дальше, так что решила заранее отыграться. — Думаешь, больше здесь не покажешься? — У меня нет шансов, — я качнула головой и улыбнулась. — Хотя… Возвращаться в прежнюю колею сложно будет теперь. — То есть, ты не думаешь, что привлечешь внимание продюсеров, и ты можешь продолжить музыкальную карьеру? — он удивленно поднял брови, и я смутилась. — Я… не воспринимаю эту возможность всерьез. — Ясно, — он странно усмехнулся. — Ты любую удачную возможность отвергаешь с тем же пылом? — Том… — я поморщилась. — Я просил тебя подумать об ответе на вопрос. Так что же? — Я считаю, что… я не пара тебе. Боюсь, что быстро тебе разонравлюсь и потом не смогу отойти от удара. Сбегу из твоего ЛА к маме через пару лет, зализывая раны, на большее моей гордости не хватит. — Странная ты девушка, Крис, — сощурился Том. — Рикардо был настроен серьезно по отношению к тебе, и тебе это не нравилось. Теперь ты считаешь, что я настроен к тебе несерьезно, и тебе снова это не нравится. Я молчала, снося его критику, но оглашаться с ней не спешила. — И неужели ты думаешь, что мне самому нравится бегать за девушкой, которая мне не интересна? — Ну так, и не бегай, кто тебя просит? — я вскинула гордый взгляд. Том лукаво улыбнулся, и меня от этого бросило в жар. — Но ты интересна мне, и хочешь верь, хочешь — нет, а мне нравится сейчас играть с тобой в эти глупые игры, кто кого переплюнет, — он, блять, ничего не делал, ровным счетом, просто смотрел, говорил и улыбался, а у меня уже сбивались ритмы, ломались все рамки. — И я готов поспорить, что тебе тоже. — Допустим, так и есть, и что это меняет? — сердце бухало в груди, ладони потели, но я из принципа не сдвинулась ни на миллиметр, упрямо смотря на него. Блин, к такому зрительному контакту жизнь меня не готовила… — Кристина, — Том широко и обаятельно улыбнулся. Я готова была к психологическому оргазму, — останься ты такой же и не сможешь меня разочаровать ни сейчас, ни через пару лет. Мне нечего было ему ответить, и о Боже мой, еще секунда, и он бы точно попытался это еще крепче вколотить мне это в мозг еще более сексуальным способом, но… прозвучал знакомый звонок, и я, пылая от смущения и возбуждения, полетела готовиться к выступлению. И какого черта со мной происходит? Нет, я правда не понимаю. Я как будто дурею. А еще меня плющит, стоит мне его увидеть. Это ненормально. Это ужас как ненормально! Остановите планету, я сойду. Я была настолько погружена в себя, что пропустила репортаж про наше с Рикардо расставание. Сердце стучало, как ненормальное, а я все пыталась вернуть свои сдерживающие рамки обратно. Много думать об этом мне было нельзя. Надо было входить в образ, и я усердно этим занималась, пока у меня проверяли грим, и я выходила на сцену. Да. Опять к стойке. — Итак, часть вторая. Немного жестокости, — мой голос. Знакомые аккорды гитары. По сцене пустили дым. Сзади на экране по белой стене ползет черная слизь. Парам-пам-па-а-ам, вот что я люблю.Sweet dreams are made of this
Полушепотом. За волосами лица почти не видно.Who am I to disagree?
Последнее слово чуть сдавленно.Travel the world and the seven seas
Я словно чем-то давлюсь.Everybodyʼs looking for something
Снова полушепотом, чуть громче в конце. Я не двигаюсь. Только пою.Some of them want to use you
Снова давлюсь.Some of them want to get used by you
В конце — каким-то немного сумасшедшим свистящим тихим сопрано.Some of them want to abuse you
Снова так же. Давка.Some of them want to be abused
Давка, громче. Все темнеет, изредка вспыхивая белыми прожекторами. Я выхватываю микрофон из стойки и падаю на прохладным пол сцены. На вторую часть инструменталки под быстрый перебор синтезатора с боков сцены выбегают танцоры в черных костюмах со светящимися костями. Ровно семь, сколько и грехов.Sweet dreams are made of this Who am I to disagree? Travel the world and the seven seas Everybodyʼs looking for something
По той же схеме, сидя на полу. Скелеты вокруг меня танцуют, словно не выпуская из круга.Some of them want to use you Some of them want to get used by you Some of them want to abuse you Some of them want to be abused
Крик, давка, крик, давка. Снова интрументалка, свет то потухающий, то вспыхивающий, скелеты мельтешат вокруг, за ними ничего не видно.I wanna use you and abuse you
Мой пониженный голос безумным полустоном по залу, пока все еще темно и ударные давят на мозг.I wanna know whatʼs inside you
Голос тонет вместе с музыкой. Гитара утихает, становится тише.Hold your head up, movin' on
Снова стоном, раскачиваясь в разные стороны. Скелеты не отстают, не дают мне шанса вырваться.Keep your head up, movin' on
В конце снова безумное сопрано.Hold your head up, movin' on Movin' on!
Последнее — хрипящий крик. Скелеты разбегаются в стороны от крика, но скоро снова смыкают свои ряды. Чистая музыка, словно бьет наотмашь, и я сгибаюсь под ней.Sweet dreams are made of this Who am I to disagree?
Низкий хрип. Сложно, аж горло дерет, но возможно.Travel the world and the seven seas
Голос трансформируется, с сопрано уходя рывками на сдавленный альт.Everybodyʼs looking for something
И снова безумное сопрано.Some of them want to use you
Снова крик. Скелеты пугливо рванули в стороны, но уже начинают сдвигаться обратно.Some of them want to get used by you
Но мой крик не утихает, и они опять разбегаются.Some of them want to abuse you
Сумасшедшая улыбка, но нормальный тон, и скелеты вернулись на место.Some of them want to be abused
Крик еще громче, и они окончательно разлетаются в сторону. Они пытаются вернуть меня на место, цепляются за рубашку.Iʼm gonna use you and abuse you
Но я не останавливаюсь, подходя все ближе к сцене. Свет мигает, и я не вижу реакции судей, но догадываюсь об их реакции.Iʼm gonna know whatʼs inside
Меня буквально оттаскивают обратно.Gonna use you and abuse you
Оборачиваюсь, крича в их сторону. Они с испугом озираются и, падая, сбегают.Iʼm gonna know whatʼs inside you
Снова смотрю в зал, пропевая конец снова все с той же улыбкой. Все гаснет. Мгновение тишины, и взорвавшийся зал аплодисментов. Свет снова появляется, я стараюсь стереть с лица следы нахлынувшего безумия и восторженно смотрю на стоящий зал, хлопающий мне. Черт возьми, это было круто. — Я ждала чего угодно, но не этого, — шокировано выговорила Назан, подходя ко мне. — Скажи честно, чего ты ждала от нас, зрителей? — Сначала не имела понятия, но едва начала петь, как сразу поняла, чего стоит ожидать. И не ошиблась. — Ты нервничала? — Нет. Совсем нет. — А вот я — да. Посмотрим, понервничало ли так же наше жюри. Матео? Ты этого ждал? — Нет, — сразу ответил он. — От этой песни я ждал с твоей подачи чего-то греховного, то есть подачи каждого из них как такового, но это… это было сильнее во много раз. То, что ты делала голосом, эти картинки, освещение, хореография… Это дало очень мощный эффект, так что очень удивлюсь, если за тебя не проголосуют. — Спасибо, — улыбнулась я чуть более раскованно. От адреналина сильно колотилось сердце, и я все никак не могла придти в себя. — Том, на тебя произвело впечатление выступление Кристины? — Безусловно… да, — аплодисменты. Мы синхронно улыбнулись. — Это было, пожалуй, самое… сильное и самое глубокое погружение в выступление, которое вообще было на этом шоу. Я уже говорил, что я полностью в тебе уверен, и сейчас повторяю это. Ты умеешь завладевать всем вниманием слушателя, тем более зрителя, ты потрясающе поешь. Я абсолютно уверен, что ты будешь в финале. — Спасибо, Том, — улыбнулась я сдержанно. Его взгляд еще горел остатками того, что между нами было десять минут назад. — Билл? Согласишься? — Полностью! Я был настолько в твоем исполнении, во всем этом, что у меня захватывало дух, и я… почувствовал то, что ты хотела передать. Я не мог себе раньше представить эту песню такой же в женском варианте, но у тебя вышло нечто невероятное и твое. Я сидел весь в мурашках, мне было даже отчасти страшно. Было совершенно потрясающе. — Спасибо, Билл. — Андреа, Вы очень удачно попали в этот выпуск, рады ли, что именно его застали? — Да и еще раз да, — кивнула она. — В первую очередь потому, что сегодня в своем роде исключительные выступления и, конечно же, это… Я сейчас еще больше увидела в тебе ту часть, которая может решиться на самые сумасшедшие вещи. Меня восхищает такая твоя смелость, потому что я бы не смогла не только это показать, но и вообще даже об этом подумать. Это нечто из ряда вон выходящее, и потому это уже круто! — Большое-большое спасибо, — разулыбалась я, поклонившись. — А нам ты так не кланялась! — возмутился Том на пару с Матео. Я виновато развела руками, и Назан рассмеялась. — Дитер… Так-так, успокойтесь, — примиряюще проговорила она. — Дитер, было ли это безумием для тебя? — Ну за долгую жизнь набираешься опыта и не такое видишь, однако я не ожидал чего-то подобного на собственном шоу. Впрочем это не столь важно, важнее, что ты смогла это сделать и сделать честно, а не потому что это модно или там еще что-то. Это было своего рода откровение, когда решилась на риск, который я полностью одобряю. Спасибо за это выступление. — Спасибо, — я кивнула. Опять напоминают мой номер, и я ухожу. В перерыве все толком обсудить с Джу не удалось, зато она успела с меня взять слово погулять завтра вчетвером. По известным причинам внутри как будто что-то плясало, когда я об этом думала. Впрочем, не суть важно. А вот Лауру с Сабриной я так и не встретила. По словам сестры, последняя обвиняла меня и ее в произошедшем, и убедить ее в обратном не удалось ни Джу, ни Лауре. Это приводило в уныние. Нас вызвали на сцену, и все как будто тут же исчезло. Конечно же, как обычно, спросили жюри, и по их мнению уйти должна была Лиза. По мнению всех четверых, если не считать Андреа. Девушка практически рыдала, но я, стоя рядом и держа ее руку, ждала, когда скажут, что дальше не прохожу именно я. Первой прошла Беатрис. Я кинула на нее взгляд, подумав, что, скорее всего, выиграет именно она. Потом прошел Рикардо. Остались лишь я и Лиза, сцепившись руками. — Лиза, сегодня ты показала хорошие выступления, — тянул время Рауль. — Мы все помним тебя как солнечную яркую девушку с прекрасным голосом. Конечно же, ты заслуживаешь того, чтобы стоять здесь сейчас. Аплодисменты. Как будто они что-то дают. — Кристина, — начала Назан. Я несколько отрешенно посмотрела на нее, чувствуя, как внутри все скручивает. — Ты открылась на этом шоу, как никто, показала свой талант. Ты отдала почти все, что могла отдать, сцене. Ты достойна, чтобы быть в топ-4. Но… — «не проходишь дальше», — ты достойна и большего. Ты проходишь дальше. Все смешалось, я ничего не могла понять. Как? Как это могло произойти? Лиза рыдала у меня на плече, кто-то обнял сзади, а я даже не совсем понимала, рада ли я этому. Быть может, разобраться в себе стало бы проще, уехав… Перестать плутать в лабиринте шоу и собственных непонятных мне самой чувств мне было важно, как никогда. Но я в тройке лидеров. Поздно отступать.