* * *
Все почему-то думают, что лимузин — это шикарно. Что это роскошно, и хотя бы раз человек там побывать должен. На самом же деле машина довольно узкая и низкая, и приличной девушке невозможно там сидеть, разве что лежать. Мне повезло: я в брюках, но и расположилась в не самой дамской позе, растопырив ноги, потому что иначе с высокими каблуками было нельзя. Вот так вот и проходит моя звездная жизнь. С обертки посмотришь — клево, а заглянешь внутрь… и оказывается все совсем по-другому. Фанаты на красной дорожке приняли меня с привычными криками, просили автографы и селфи, которые я, конечно же, раздавала, кому только успевала. В этот раз при фотографии я делала по возможности забавное выражение лица, потому что обычное было бы грустным. По официальной версии я все еще в ссоре с Рикардо, и даже сесть с ним я сегодня не могу. Похоже, придется искать общения со Сьюзен. В здании, как обычно, шум и гомон. Меня быстро провожают на кулисы и оставляют там ждать других участников. Сегодня я приехала первой. Впервые за мотошоу я дрожала отнюдь не потому, что скоро мне нужно было выступать. Наоборот, об этом я беспокоилась меньше всего. Куда больше я нервничала из-за встречи с Томом, которая неизбежна. Хотя вряд ли он скажет что-то во время эфира. По крайней мере, я надеюсь. Постепенно набирался народ. Я отмалчивалась и теребила браслет. Сегодня я была в красном. Правда, выглядел он темнее, в цвет моих волос. Довольно узкие брюки, заправленные в шнурованные сапоги на устойчивом высоком каблуке, небольшая красная маечка, которую было почти не видно за корсетом, затянутым поверх длинного плаща с рукавами. Волосы распущены, лишь чуть завиты на концах. Макияж неброский, чуть удлиняющий глаза, ну и красные губы теперь уже никуда не деть. Я снова была в ударе. Эта одежда придавала мне какой-то доли уверенности, которой мне не хватало. Настало время выходить. Показывали отрывки наших появлений с той недели, таким образом, объявляли нас, словно зрители ни разу о нас не слышали. Я усмехнулась. Чем дальше, тем пафоснее и глупее кажется все вокруг. Здесь судят по внешности, как ты себя ведешь, как одеваешься, как часто мелькаешь ты в телевизоре. Небольшая доля приходится на то, как хорошо ты поешь. Даже удивительно, как я еще дошла сюда. В этот раз вместо нас выступали неизвестные мне танцоры, ведущие привычно поприветствовали зрителей и объявили Матео. Он был в солярии? Господи, какой ужас. Кошмар. На загар Каулитцев что ли позарился? Пересадку волос бы тогда сразу сделал. Зато Билл сегодня шикарен, как никогда. А Том похож на бомжа. Снова. К моей радости. Хотя вряд ли это улучшит мое состояние. И… Дитер. В серебристом пиджаке. Похоже, в жюри теперь двое человек с непонятной ориентацией. И дело не только в пиджаке. И да. Потом начали постепенно называть нас. Беатрис, Рикардо, Лиза, я и Сьюзен. Краем глаза я замечала, что на меня смотрит старший Каулитц и даже как, но старалась приветливо улыбаться и найти глазами Джу. Она показывала мне два поднятых вверх пальца. Да, с нарядом я определенно угадала. Нас объявляют по номерам, угоняют в комнату участников, показывают репортаж Беатрис, где долго рассказывают, как клево, что она тут выступает. Я честно пыталась не зевать и на выступлении. Вся эта любовная тематика осточертела и набила оскомину. По крайней мере, вот такая любовная тематика, радужная и оптимистичная. Мне хотелось боли. Даже жюри я слушать не стала. И смотреть тоже. Я жевала мармелад и мысленно прокручивала в голове моменты своего выступления. Всю лабуду с гадалкой, к которой ходила Оливия, — тоже. Это казалось мне пошлым и вульгарным. Хотя фраза про то, что у нас с Рикардо союз непрочный, потому что мы предназначены для других, меня позабавила. С легкой скукой и неприязнью я досмотрела ролик про нашу ссору. Со стороны это выглядело еще хуже, даже тошнотворно. Я поморщилась. Не слишком хорошее впечатление создается о нас у зрителей. Зато его выступление ожидаемо прекрасно. Мягкий голос убаюкивал в складках голоса, и я наслаждалась его пением, хотя над подачей еще стоило поработать. Предсказуемо спросили о его отношениях со мной. Рикардо уклончиво ответил, что, наверное, мы слишком разные люди. Потом я почти не смотрела на других жюри, все мое внимание занимал лишь Том, который был похож на котяру, который стащил всю сметану, что была в доме, и его при этом не поймали. Хотя, образно выражаясь, так оно все и есть. Меня это бесило. Он доволен тем поцелуем? Или он так пошутить решил? Что-то я перестаю что-либо понимать. В репортаже Лизы — Эрвин, Эрвин, прощание с Эрвином, много мелодрамы и снова «любовь». Верно, ведь, это надо сейчас народу. В честь прощания с ним она подготовила немецкую песню, в которой случайно спутала слова и сбилась. Все, конечно, начали ее успокаивать и говорить, что все не так плохо, переживать не стоит. И в комнате участников тоже все ей сочувствовали. Я ушла готовиться. Застала самое начало своего репортажа. Всем присвоили какие-то кодовые имена, моё — гордая рокерша. Что ж, мне нравится. Я на экране болтала про то, как отмечала День Рождения и что семья и друзья для меня очень важны. Я смотрела в зеркало и смотрела на мешки под глазами. Они были не только у меня — у всех. Люблю это шоу… Выходить я не спешила. Выслушала себя на фоне и лишь тогда в ритм музыке и мигающей подсветке выскользнула из прохода.Ich bin aufgewacht, ich hab laut gelacht
Немного низкий голос вырывается из горла, птицей взлетая над залом. Прожекторы точно в ритм то концентрируются на мне, но тут же разбегаются в стороны.Hab mich aufgerafft, Schlussstrich gemacht
Последняя часть строчки чуть сдавленная, кричащая, падающая вниз.Ich bin rausgerannt, völlig ausgebrannt
Снова как первую.Sie sagt schaus dir an, doch er glaubt nicht dran
Последняя гласная тянется, пронзительно повышаясь по октаве, преобразуясь в следующую строчку.Wie ein Phönix aus Asche geformt
Легко вытягиваю слова, протягивая руку в зал.Fühl ich mich wie neugeboren.
Еще легче, с кричащими нотками в конце. Поднимаю руку и голову выше, закрываю глаза.Ich bin zurück und ich werde gebraucht
Чуть жестче, громче, с низкой вибрацией в конце.Ich steh am Start und schau gerade aus.
Чуть сдавленно, ниже. Опускаю руку и голову. Хлопки. Сквозь веки вижу, как мигают прожекторы.Und die Welt öffnet sich und ich will noch mehr
Ярко, бьет по глазам, но крик вольно проносится по залу.Keine Angst mich wieder zu verlieren
Пронзительнее, надрывнее.Ich will mein Leben leben und meine Sonne drehn Und wenn ich morgens fall wieder auferstehn
Быстрым ритмом, надавливая голосом.Wie ein Phönix aus der Asche auferstehn! Auferstehn…
Снова крик, и чуть тише и медленнее — повторение последнего слова.Du hast mich abgefuckt, ich hab dich abgehackt
Вызывающим то ли шепотом, то ли хрипом, приближаюсь ближе к залу.Ich schließ jetzt ab, als waers der letzte Tag.
Выделяю голосом последние слова.Schau mich im Spiegel an, ich hab mich neu entflammt
Словно стоном срывается с губ.Weil ich die Hasser die mich hassen Bald hassen lassen kann.
Из быстрого перебора слова словно вылетает одна пронзительная нота.Wie ein Phönix aus Asche geformt, Fühl ich mich wie neugeboren. Ich bin zurück und ich werde gebraucht Ich steh am Start und schau gerade aus.
По старой схеме.Und die Welt öffnet sich und ich will noch mehr Keine Angst mich wieder zu verlieren Ich will mein Leben leben und meine Sonne drehn Und wenn ich morgens fall wieder auferstehn Wie ein Phönix aus der Asche auferstehn…
По старой схеме, но теперь включились вентиляторы, и теперь мои волосы, как и плащ, развевался на ветру, делая выступление еще более эпичным.Mein Herz fängt zu schlagen an
Криком начало, и тише конец строчки.Ich seh mich wieder klar
Легкое и плавно.Ich lauf so schnell ich kann
Громче, с вибрацией где-то в горле.Pass auf! Ich bin wieder da.
Вызовом первые два слова. Вибрацией остальное. На Тома я по-прежнему не смотрю, стараюсь даже не замечать. Снова припев. Немного гитары и ударных. Момент тишины. И громкие аплодисменты. Я улыбнулась и помахала залу. — Уау! Мне кажется, я обожглась. Кристина, ты любишь огонь, верно? — приближалась ко мне Назан. — Кто ж его не любит? — двусмысленно произнесла, неуверенно скользнув взглядом по Тому. Он оценил. — Что ж, посмотрим, являются ли жюри твоими поклонниками, — ну, теперь придется выдержать все. — Матео? — Кристина, это… По-моему я видел сейчас реального феникса, — произнес он, и из моей фанзоны послышались громкие аплодисменты. Я улыбнулась. — Мне очень понравился тот мини-концерт, что ты устроила. Ты каждый раз показываешь в себе что-то новое, и сегодня я заметил, хотя, может, мне кажется, что-то опасное. Что-то, чего стоит бояться, но от того смотреть становится лишь интереснее. Мне уже интересно, что ты приготовила на второе выступление. — Думаю, ты удивишься, — ответила я. — Спасибо за оценку. — Том, тебе было страшно? — я осторожно перевела взгляд на Каулитца. Он с большим интересом смотрел на меня, как будто впервые видел и довольно странно улыбался. От этого почему-то екнуло под ложечкой. — Нет, мне не было страшно, скорее… я был восхищен, — снова аплодисменты. Он почти не обратил на них внимания, не отводя от меня взгляда. — Это было очень феерично, и я даже с долей гордости снова должен признать, что ты действительно умеешь привлекать внимание, приковывать его к себе и парой движений дать понять то, что некоторые пытаются целым комплексом манипуляций. И да, я являюсь твоим поклонником. — О, как щедро! — заметила Назан. Том улыбался кошачьей улыбкой. Мне хотелось ему врезать. Ногой. Это было слишком двусмысленно. — Спасибо, — коротко ответила я и обратила свое внимание на Билла. Тот, похоже, немного забавлялся. — Билл, ты согласен со своим братом? — В целом… Да, — зачеркнув там что-то у себя и спрятав улыбку, он поднял взгляд. — Я полностью с ним согласен, еще должен добавить, что мне нравится, какие образы ты создаешь каждое выступление, и оно всегда смотрится к месту. Кстати, этот, по-моему, я где-то видел… — Это образ Джин из третьей части «Люди Х». У нее там произошло раздвоение личности, и вторая ее часть, едва не погубившая все человечество, называла себя Фениксом. Ну и я хотела воспроизвести что-то оттуда, что-то… что-то мое, чего я еще не раскрывала. — У тебя получилось, — закивал блондин. — И еще меня восхищает, как ты умело трансформируешь голос, правильно передавая через конкретные звуки абстрактный смысл. Жду твоего второго выступления. — Спасибо, Билл, — улыбка удовлетворения скользнула у меня по губам. — Дитер? — Мне немногое осталось, но сколько я хвалил, столько и буду хвалить твою самоотдачу. Ты всегда даешь столько, сколько можешь дать, если не больше. Я уже вижу твой собственный стиль, я вижу тебя в чужих песнях, и это отлично. Спасибо за выступление. — Спасибо, Дитер, — кивнула я. Снова огласили мой номер и отправили за кулисы. Объявили перерыв, и я тут же рванула в костюмерную и к стилисту. Да, я могла бы пошляться, но мне не хотелось лишних… встреч. Я переоделась в приталенное платье фиолетового неонового оттенка на широких лямках с подолом солнце-клеш. К платью — туфли на небольшом каблуке, лаконичные серебряные браслеты и сережки. Волосы завили концы крупными локонами, макияж сделали более графичным. Самое оно для следующей песни. Я пропустила репортаж Сьюзен, но успела на ее выступление, которое я, впрочем, оставила без внимания почти. Это определенно не то, что я бы хотела от нее слышать. Хотя, это и не моё дело. Тем более, что пение было как всегда прекрасным, но Дитеру она снова не угодила. Мне, правда, не понять, чем. Только что-то нехорошее шевельнулось внутри. Как бы не вылетела она. Хотя по сути должна Лиза или… я. Милый репортаж Беатрис, и выступление, которое я тоже почти пропустила за мармеладом. На нервах проснулся жор, и на сегодня я забыла о диете. Репортаж Рикардо мне понравился и того больше. Особенно безумно фальшивое «Durch den Monsun». Можно сказать, прямо по ушам. Теперь я знаю, чего он петь не может. И неизвестный парень полностью отобразил мои эмоции. Но лучше бы они пели дальше Tokio Hotel, хоть и фальшиво, ибо «Babe» было и того хуже. Зато выступление было отличным, что, конечно же, оценили все. А потом… перерыв, во время которого нас всех выгнали без разговоров. Я почувствовала, как гулко колотится сердце. Как страшно с ним встретиться лицом к лицу. Но мне повезло, и встретилась только с Джу. — Думаешь, сможешь от него сбежать? — не преминула она воспользоваться случаем. Я глотнула кофе и сделала обреченный вдох-выдох. — Он не выглядел так, словно собирается все оставить как есть. — О чем вы говорили? — вдруг вспомнила я, как они переговаривались позже. — Удерживала его от того, чтобы он подошел к тебе сразу, — сестра вдруг посмотрела мне за плечо, и я замерла. — Объект приближается. Без лишних слов я выкинула оставшееся кофе и свернула в ближайший коридор. Это было чистым безумием. Чтобы от него сбежать нужно либо стать невидимкой, либо иметь ноги подлиннее. Том быстро нагнал меня и негромко окликнул. Я обернулась. — Да, Том? — я надменно приподняла бровь. — Ты что-то хотел? Он молча взял меня за запястье и потянул за угол, в сторону их гримерок. Браслет неприятно давил на нежную кожу, и я зашипела, как кошка, когда он втащил меня в комнату. — Каулитц, какого черта? — я потерла запястье. Парень заторможенно посмотрел на него и потом на меня. — Это мне лучше спросить, почему ты бегаешь от меня. — А чего ты ожидал? — я агрессивно скривилась. — Думал, я сразу прыгну к тебе в постель? Парень опасно сузил глаза. — Думаешь, мне от тебя нужен секс? — он издевательски растянул губы в ухмылке. Я почувствовала себя глупо. — Я вообще не понимаю, что тебе нужно от меня. Все эти проникновенные беседы, разговоры по душам, я уж было подумала, что ты мне друг, а ты… — А я совершил тяжкий грех и решил выбраться из френдзоны? — со смешком продолжил Том. — Еще скажи, что у самой ноги от кайфа не подкосились. — Это не значит, что этим можно пользоваться, — тише произнесла я, голос ломался. Я чувствовала себя зашуганной, забитой в угол. Он мог этим пользоваться, ему бы хватило сил и харизмы, и это пугало. — Я не собираюсь этим пользоваться, — нахмурился Каулитц. — Ты нравишься мне. В ответ я хрипло засмеялась. Он сказал это напрямик, но я упрямо не верила, потому что такого не может быть. — Нравлюсь? Я? — я горько посмотрела на меня. — Да кто я, Том? Модель? Актриса? Во мне ни грамма того, что тебе надо, нет. — А ты снова все решаешь за меня. — Даже если мы допустим, что я тебе поверю, то что дальше? — я сузила глаза. — История Билла и Лауры ничему не научила тебя? Думаешь, мы имеем право на существование? Мы люди из разных миров, с разными статусами, между нами с тобой бездна различий, стоит открыть глаза и посмотреть моими на то, кто ты есть. Я не пара тебе, и я не смогу с этим осознанием… подписаться на постоянную боль. Прозвучал спасительный сигнал. — Мне пора, — коротко бросила я и вышла из гримерной. Меня разрывало на части, мне не стало легче от того, что он развеял мои мысли относительно его намерений. Если бы... если бы оно было там, мне было бы проще расстаться со всеми надеждами. Теперь мне придется мучительно рвать в клочья свои собственные фантазии. Но это реальность, так живут люди. Так должно быть. А шоу продолжалось. Показали ролик того, как мы выступали, во время которого я смогла привести себя в порядок и снова улыбаться на камеру. Да. Ведь, это важно. Потом еще один репортаж Лизы о прошлом не самом хорошем выступлении, которое она хочет исправить. «Just Like A Pill» у нее вышло вполне хорошо и даже отчасти похоже на Pink, но у последней голос куда мощнее. Плохую роль сыграло и её плохое настроение. Ну, а следующая была я. Нервничала я больше, чем перед первым выступлением. Меня тошнило и трясло, я уже не была так уверена, что смогу исполнить эту песню хорошо. Однако вот я подхожу к стойке и жду музыки. Знакомые всем аккорды гитары стразу настроили публику и как-то случайно — меня.So she said whatʼs the problem baby?
Я старалась петь по-женски выразительно, показывая все мимикой и жестами. Наверняка получалось никак.Whatʼs the problem I donʼt know
Я состроила задумчивый вид. Не смотри на него. Не смотри.Well, maybe Iʼm in love
Удивленный.Think about it every time I think about it Canʼt stop thinking 'bout it
Жестко выделяю последние слова. Строчки пришлись как никогда кстати.How much longer will it take to cure this?
Неловкий вид.Just to cure it cause I canʼt ignore it if itʼs love
Развожу руки в стороны.Makes me wanna turn around and face me but I donʼt know nothing 'bout love
Снова выделяю последние слова. Стон.Oh, come on, come on Turn a little faster Come on, come on The world will follow after Come on, come on 'Сause Everybodyʼs after love
Эмоции прямо как в начале шоу. Пауза и ступенчатые аккорды.So I said Iʼm a snowball running Running down into the spring thatʼs coming all this love Melting under blue skies belting out Sunlight shimmering love
Показываю что-то типа солнца в виде сердечка. Боже, что я творю…Well baby I surrender To the strawberry ice cream Never ever end of all this love Well I didnʼt mean to do it But thereʼs no escaping your love
Типа признание в любви. Выходит очень театрально.These lines of lightning Mean weʼre never alone, Never alone, no, no
Святая вера в лучшее… ага…Come on, come on Move a little closer
Буквально кричу, подгоняю, даже прыгаю. Толпа прыгает в ответ.Come on, Come on I want to hear you whisper
Полушепотом пропеваю последнее. Это было сложно.Come on, Come on Settle down inside my love
И снова вольные гласные.Oh, come on, come on Jump a little higher Come on, come on If you feel a little lighter Come on, come on We were once upon a time in love
Снова прыгаю, снова гласные.Weʼre accidentally in love
Негромко, как бы смущенно произношу. Повтор за повтором, а я, вынув микрофон из стойки иду по направлению к жюри. Шаг за шагом, и вот я оказываюсь аккурат за Биллом и Дитером. Нагибаясь, пропеваю последнее «Accidentally in love» и, подмигнув, подскакиваю, уношусь, на этот раз практически слитно «Iʼm in love». Последний раз приходится как раз тогда, когда я прискакиваю обратно, и…Come on, come on Spin a little tighter Come on, come on And the worldʼs a little brighter Come on, come on Just get yourself inside her Love Iʼm in love
Заключительный аккорд, и все затухает. Снова аплодисменты. Смогла. — Думаю, все почувствовали твою любовь, — заметила Назан. — Ну, в моем случае, это любовь к пению, — ответила я. — Что ж, Матео. Тебя удивило это выступление? — Эм, ну я… Не ожидал такого формата. То есть… совсем не ожидал чего такого от обычно серьезной Кристины. Но и… это было правильно, все было хорошо. Конечно, и спела ты отлично, хотя… я несколько обижен, что обделен вниманием. — В следующий раз, — рассмеявшись, пообещала я. — Том, что скажешь, как поклонник? — Скажу, что это было неожиданно, но так же хорошо, как и всегда, — все еще прямо смотря на меня, говорил он, избегая, однако, лишних эпитетов. — Не думал когда-нибудь услышать от тебя эту песню, но мне понравилось, это выглядело, как признание. И да, я как поклонник тоже несколько обижен. — Извини, — двусмысленно извинилась я сразу за все. Мне показалось, он понял. — Билл? Согласишься с Томом? — Да. Соглашусь вообще со всем. Мне даже добавить нечего. Отлично, хоть и неожиданно, — отозвался блондин. Я кивнула. — Дитер? — Ты пересилила свою строгую леди где-то внутри и решила побаловаться. В целом, это то, чего мне немного не хватало. Какой-то несдержанности, и я абсолютно честно полюбовался сейчас тобой. Спасибо за небольшое открытие. — Спасибо, Дитер, — проговорила я. Снова номер, и я ушла. Сердце давало перебои. Было не по себе. Выступление Сьюзен окончательно добило меня, и я, подпевая, едва не плакала. Снова. Превращаюсь в размазню… Отправляться на перерыв было уже не страшно. Как ни странно, я встретила Билла, мирно болтающего с Джу. Лаура сегодня не пришла. — О, Кристина, ты свободна завтра? — оживился парень. — Эм… да, а что? — Ты не могла бы завтра встретиться со мной? — я почти подозрительно прищурилась. Как-то странно. — Да, конечно, без проблем, — пожала я плечами. Джу вообще никак не отреагировала. Все чудесатее и чудесатее. Я проболтала с ними почти все время, лишь на обратном пути меня словил Том. — Извини, я хотел кое-что уточнить, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Что именно? — Ты не хочешь даже начинать разговор со мной об отношениях потому, что уверена, что я по каким-то причинам тебе вру, что ты мне нравишься, или потому, что не хочешь переезжать и менять свой статус? Я молчала, удивленно смотря на него. — Или потому, что тебе в принципе не особо нравлюсь я? — последнее он спросил несколько вызывающе. Я сжала губы, не понимая, чего он просит от меня этими вопросами. И зачем? — Подумай до следующей недели. Процедура отбора была долгой, как никогда. Матео, Билл и Том отметили, что сложнее всего, вероятно, будет Лизе. Дитер — Сьюзен. И да, вышла именно она. Мне вдруг стало легко. Остается четверо. Рьяно поддерживает он Беатрис и Лизу. Лишь потом Рикардо, а затем я. Кажется, я знаю, кто уйдет на следующем шоу…