DSDS или "Это все нервы"

      В феврале, как и планировалось, прилетел Рикардо. Я волновалась, когда встречала его. Встречала одна, родня ждала дома. Мы с ним очень много общались за последние месяцы, и после Нового Года я реально пыталась дать ему подобраться к себе ближе. Должна сказать, что, может, я и не воспылала к нему любовью, но привыкла. Парень стал устойчивым и надежным оплотом, который всегда был рядом. Уверенный, спокойный и добрый. Я пыталась доказать себе, что этого вполне достаточно.       И теперь я сидела в зале ожидания, напряженно глядя на табличку с информацией о посадках. Самолет Рикардо должен приехать аж через десять минут, и я со скукой считала время. Пыталась слушать музыку, чтобы отвлечься, но выходило так себе. Собственно, волнение не было слишком уж сильным, что и являлось для меня самым странным. Плюс мысли о том, зачем ему так рано знакомиться с семьей. Слишком серьезный шаг для так и не начавшихся толком отношений. Вряд ли Рикардо так уж хорошо знает меня. Мы доверяем друг другу, и да, он вызывает у меня довольно приятные и теплые воспоминания, но… этого слишком мало. Мне так казалось.       Но вот объявили посадку рейса Рикардо, и я поскакала его встречать, но заметила не сразу. Парень медленно шел, оглядываясь и разыскивая меня глазами. Мне кажется, он стал еще мужественнее, постригся, немного пополнел, но это, впрочем, не имеет никакого значения, ведь он прилетел. Ко мне. Это было лестно и чуть-чуть неловко, но я непроизвольно улыбнулась ему и пошла навстречу. Наверное, надо было обняться, однако я не стала.       — Рада, что ты приехал, — говорю негромко и стесненно, но знаю, что он услышит.       — Я тоже, — так же тихо отвечает парень, и я невольно вздрагиваю от его низкого бархатистого баритона.       Мы направились к выходу из аэропорта, словно по отдельности, не держась за руки, не разговаривая. Слова казались лишними, и я чувствовала себя нервозно, не зная, как себя вести. Довольно быстро поймали такси и отправились домой.       — Не удивляйся, если тебя собьют с ног, — предупреждаю я, закрывая ворота.       — Мне надо бояться? — спрашивает с легкой улыбкой.       — Да нет, просто, моя собака это очень любит, — Рикардо засмеялся, но я в подтверждение своих слов открываю дверь, и мой домашний любимец бросается на парня с громким лаем и слюнями. Барри быстро проводит осмотр в виде обнюхивания и переключает свое внимание на меня.       — Привет, дружище, — ласково треплю его по голове, пока мой избранник рядом поднимается с пола.       — Что это за порода? — отряхиваясь, спрашивает он.       — Швейцарский зенненхунд, — произношу гордо. — Проходи и снимай верхнюю одежду. Тапки дать? У нас холодные полы.       — Да, давай.       — О, кого я вижу! — появляется в прихожей сестра.       — Рикардо, это моя сестра Джулия, но я ее зову Джу. Джу, ты Рикардо знаешь, — представляю их я, пытаясь снять сапоги и не ударить ногой Барри при этом, что было сложно.       — Рада с тобой познакомиться, — она улыбается и приобнимает его.       — Я тоже. Много о тебе слышал, — он обнимает в ответ, и я немного смущаюсь, как и всегда, когда говорят, что я много о ком-то рассказываю.       Мы разделись и прошли в кухню. Там уже ждали родители, и я с некоторой нервозностью представляла их друг другу. Однако волновалась я зря, они, кажется, поладили. Мы сели за стол, и начался вполне ожидаемый опрос. Откуда он, чем думает заниматься, кто у него мама и папа и так далее. Признаться, что-то я сама узнала впервые просто потому, что не спрашивала, не считала это нужным.       После обеда Рикадо показал себя с лучшей стороны и предложил помыть посуду, и я буквально раздувалась от гордости. Но это было недолго: меня заставили помытую посуду вытирать, и парень долго хихикал над моей недовольной рожицей, за что получил от меня полотенцем несколько раз. Потом мы направились ко мне в комнату, и он даже охнул от удивления. Почти все поверхности у меня были уклеены плакатами, которые пополнялись время от времени. По большей части здесь Tokio Hotel, но есть и 30 Seconds To Mars, и The Pretty Reckless, и Green Day, и Linkin Park.       — В жизни бы не подумал, что у тебя такая комната, — бормочет, рассматривая позирующего Билла-брюнета.       — О, приятно знать, что я тебя удивила, — хихикаю и сажусь на кровать.       — Наверное, будь твоя воля, ты бы весь их репертуар бы спела.       — Не весь, но… Да, ты прав.       — Жду, не дождусь шоу. Я так долго ждал этого, — с восторженной улыбкой говорит он, еще смотря на плакаты.       — Я даже не думала, что дойду до этого этапа, — со смущенной улыбкой говорю я, подходя к нему.       — Почему? Ты ведь так хорошо поешь! — Рикардо удивленно посмотрел на меня.       — Много, кто хорошо поет, — пожимаю плечами.       — Ты больше, чем хорошо поешь. Ты отлично выступаешь, — продолжал убеждать меня парень.       — Не пытайся меня убедить в моей прелести, — произнесла я с мягкой улыбкой.       Не впервые за все наше общение он начинает расхваливать меня, надеясь таким образом вселить в меня уверенность в себе. Конечно, все это бесполезно, и Рикардо все допытывался, почему, да в чем причина. Я же не могла ему ответить на этот вопрос. У меня просто очень долгое время складывалось мнение о себе как о некрасивой, полной, совершенно непривлекательной девушке, мало выделяющейся из толпы. А потому внимание такого парня как Рикардо для меня довольно странно, я принимала его с почти недоумением.       Чуть позже заботливые родители отправили нас гулять, и я стала ему показывать любимые места. Зима — не самое мое любимое время года: мокрый снег, лед, холодный пронизывающий ветер. Но этот вечный оптимист поблизости был, похоже, в восторге.       — Очень красивый город, наверное, здесь и летом классно, — он все порывался сфотографироваться, но я отказывалась, не будучи в восторге от таких вещей.       — Да, летом на набережной хорошо, — я улыбнулась. — Тут есть неподалеку мой любимый пивной бар, можем зайти, если хочешь.       — Да, давай, — кивнул он, и я повела его вниз по улице.       Этот бар я любила за атмосферность, в нем тихо, мурлыкает музыка, не слишком ярко и приятно пахнет хмелем. Отличное место, чтобы просто посидеть и поговорить.       — Кружку чешского бархатного и… — я обернулась на Рикардо, — темное, светлое?       — Без разницы.       — Тогда «тролль», пожалуйста, — заказала я потянулась за кошельком.       — Нет, я заплачу, — запротестовал парень.       — Но…       — Брось! Я принесу, иди пока займи столик.       Я чувствовала себя девушкой. Чьей-то девушкой. Незнакомое чувство.       — Что это за «тролль»? — спросил парень, сев напротив меня и покосившись на темное пиво.       — Что-то типа темного эля, он мне очень нравится, делит первое место с чешским бархатным.       — Да ты ценитель пива! -заметил Рикардо лукаво, и я пожала плечами, пригубив хмельной напиток. Мы немного помолчали. Тихо мурлыкало что-то из репертуара Шэр, и я мурлыкала в тон. — Мама спрашивала, приедешь ли.       — Оу, — я едва не подавила и неловко улыбнулась. — Что ж, это очень лестно, но, наверное, я не смогу.       — Почему?       — Потому что я несколько не готова к знакомству с твоей семьей, — ответила я. — Это очень серьезный шаг, на мой взгляд, для неначавшихся отношений.       — Так что нам мешает начать их? — он прямо посмотрел на меня, припирая этим вопросом к стенке.       — Ничего. Ничего не мешает, — проговорила я. Это должна была быть мелодраматичная сцена, но жизнь — это не фильм, наверное. Так что мы просто продолжили пить пиво, без слов решив, что вот теперь все более определенно. Я же не торопилась радоваться.       Расставание вышло скомканным и странным. Мы обещали списываться, Рикардо лез целоваться, а я молча ждала, когда это закончится. До этого я целовалась пару раз, но тогда я просто училась этому, и поцелуй не вызывал никаких эмоций. Парень целовался явно получше той девушки, но ничего такого особенного я все равно не ощущала. Когда объявили его рейс, еще один раз попрощались, и он, кинув на меня грустный взгляд темных глаз, ушел проходить регистрацию.       — Думаешь, этот его приезд имел смысл? — спросила меня Джу, сидя поздним вечером у меня комнате в пижаме, пока я красила ногти.       — Не знаю, — я вздыхаю, отводя взгляд и в сторону и снова начинаю выводить ровный слой лака на среднем пальце. — Мне кажется, что это… У нас какие-то отношения не отношения вовсе, а странное подобие.       — Ты рядом с ним была такой мягкой и притихшей. Не такой, как обычно. Подстраиваешься под него?        — Это происходит непроизвольно, но… Черт. Ты верно заметила, — я закрыла тюбик и обратилась к внимательному взгляду сестры. — Не такая, как обычно. Это мешает. Я боюсь, что он не понимает меня, что… я просто даю ему то, что он хочет, но не то, что есть на самом деле. Это пугает.       — Но ты не ждешь многого, верно?       — Не с моим характером, не с моими принципами и замашками. Он просто не выдержит меня. Не жду от него этого.       — Ну… Рикардо — хороший парень, и я вижу, он серьезен. Не думаю, что он думает о тебе как о предмете увлеченности.       — Я тоже не думаю так, но… Чтобы идти со мной дальше таких отношений нужно быть просто камикадзе, — усмехаюсь, взбивая подушку и прячась под одеяло.       А дальше — март. Март — это скорый приезд съемочной группы и начало выпуска нашего сезона DSDS. В первых сериях кастинга меня показали. Я поморщилась и отвернулась, не захотев видеть себя такой… жалкой? Черт, я выглядела убого. Может, это таковым не было. Джу смеялась над моментом с Томом и заметила, что я наверняка им запомнилась. Мама отметила, что могла бы и песни получше взять. А меня потряхивало, и я видела вырвиглазную картонку по имени я. Если я еще раз появлюсь в таком нервном состоянии на экране, буквально крича всему миру, как я боюсь, застрелите меня сразу.       Тем не менее после первого же эпизода фандом меня одолел вопросами. Я по возможности лаконично отвечала на них, не собираясь отдавать народу на растерзание разного рода личные вещи. Возможно, я бы сделала это реально, но сейчас я испытывала к близнецам что-то вроде… дружеской симпатии и не хотела расторговывать ей. Джу меня понимала и поддерживала.       Все шло по этапам. На Recallʼе меня показали мельком, зато отыгрались на Dance Again. Я вышла из комнаты, едва начали показывать нашу группу. Помню потом утешающие объятия сестры, а меня все трясло от мысли, что это вся страна видит. Раньше это как-то неощутимо было. Важнее была четверка жюри перед тобой, даже персонал не слишком замечался. Но сейчас… Боже.       Дальше все было не так плохо. Родители шокированно смотрели на меня, когда я открыто заявляла о своем мнении дальше, а я была довольна. То зажатое нечто пропало, и я видела девушку, пусть неидеальную, но уверенную в своем мнении. И до самого конца всего боящееся существо не появлялось. Это я уже по своим ощущениям помнила.       Через некоторое время мне позвонили и сообщили, что приедет съемочная группа, чтобы сделать репортаж. Начался переполох, и мама всех втянула в уборку. Я мало верила, что наш дом прямо-таки будут снимать сверху донизу, включая туалет, но с ней спорить — себе дороже. В итоге, мы встретили эту съемочную группу при полном параде, напоили их чаем, и меня увели на интервью, просили рассказать о себе.       — Расскажу сейчас вам страшнейший секрет… — начала я, лукаво улыбаясь. — На самом деле, я не хотела приходить на DSDS. Это был почти вызов самой себе, смогу ли. Можно сказать, на слабо взяла. Потом так же с решением придти на первый этап. Потом на второй. И как-то все покатилось… Я потеряла момент, когда это стало для меня важным. И если когда я выступала там — неважно, стеклянный куб и Кюрасао — я видела перед собой только четверо людей и думала, что это только для нас с ними важно. Можно сказать, что это дело касается только нас. Но вот… Я смотрю телевизор, вижу себя и понимаю, что теперь это дело не только меня и жюри. Теперь дело касается слишком многих людей. Для человека, нечасто выступающего на публике, это открытие. И… попытаюсь как-то это ощущение привнести в моттошоу. Потому что там тоже будем не только мы впятером.       — Ты до сих пор фанатка Tokio Hotel?       — Да, до сих пор.       — Скажи об этом побольше.       — Я по-прежнему остаюсь фанаткой Tokio Hotel, и поэтому я волновалась вдвойне, когда впервые приходила на прослушивание. Или даже втройне. Понятия не имею. У меня был полный шок. Потом я как-то еще привыкла, но все равно это было очень волнительно для меня. И их оценка для меня была отдельной для всего остального. То есть… не только оценка моего профессионализма или таланта… а оценка моего я, которое не в голове находится. К тому же это просто невероятно, когда ты девять лет их слушаешь, и вдруг наступает момент, когда они слушают тебя.       Потом спрашивали Джу, маму, папу, я играла на гитаре, мы гуляли с собакой, снова попили чаю и проводили съемочную группу.       — Впервые в жизни у меня брали интервью, — несколько ошеломленно проговорила сестра, падая на свою кровать.       — У меня не впервые, но все равно немного странно.       — Меня покажут по телевизору… Прикольно.       — Скорее всего, еще спросят что-нибудь, если придешь на моттошоу.       — А ты в этом сомневаешься?       — Конечно, нет!       А время live-шоу приближалось. Медленно, словно тянули невкусную жвачку, но шли дни. Я считала дни, оттачивала аккорды, выучивала партии, думала над песнями, переписывалась с Лаурой и Рикардо, радовалась иногда приходящим сообщениям с фотографиями от Каулитцев и ожидала момента, когда мне позвонят, чтобы я собиралась на моттошоу.       Этот час настал, когда я в привычной скуке сидела в канцелярском магазине. Я лениво крутилась на стуле на колесиках и читала какой-то второсортный журнал. Посетителей в это время почти не было, и я почти спала. Внезапно знакомые аккорды Green Day разбудили меня от полудремы, и я так и подскочила на месте.       — Слушаю, — произношу, прижав телефон к уху. Номер мне неизвестен.       — Кристина Брихт? — послышался приятный женский голос.       — Да, это я, — едва не дрожащим голосом подтверждаю свою личность, чувствуя, что руки уже трясутся. Неужели…       — Здравствуйте, вас беспокоит отдел работы с конкурсантами шоу «Германия ищет Суперзвезду». Восьмого марта вы должны прилететь в Кельн. По прибытии вас встретят, дальнейшие инструкции Вам проведут там.       — Меня встретят в аэропорте?       — Да, там же встретят других участников.       — Хорошо, спасибо за звонок.       — До свидания.       — До свидания.       Я едва сдерживалась, чтобы не завизжать от радости. Перерыв закончен, эта промежуточная жизнь на земле подошла к концу. Теперь надо лететь.