Путь иллюмината

Сказать ненавижу — значит, сказать люблю. Японская пословица. Вернувшись домой после покушения на маркиза, усталая и запыхавшаяся Зося спешно скинула чёрные одежды и бросила их в камин – на съедение пылающему огню. Теперь, когда она была в безопасности, коварная иллюминатка снова могла стать обычной женщиной и дать выход своим эмоциям. Зося упала на кровать и забилась в истерике. Она просто тряслась - без слёз, без рыданий. Она не могла утверждать с уверенностью, убит маркиз д'Арни или нет. В тот миг её рука дрожала, и хотя Зося целилась в плечо маркиза, она вполне могла угодить и в сердце. Она лишь видела, что он упал. К раненому подбежал кавалергард, и злоумышленнице пришлось скрыться. Зося не могла ответить себе на вопрос, чего она желает больше - смерти д'Арни или же чтобы он остался жив. И как это могло случиться? В душе, заживо сожжённой неразделёнными чувствами к Адаму Чарторыйскому, которая, казалось, давно превратилась в пепелище, оказывается, ещё осталось место для чего-то нового. Неужели та, что умела лишь ненавидеть и убивать, способна ещё и ... любить? Неужели эта возможность ещё не атрофировалась, а теперь вновь возродилась, чтобы причинить ещё более невыносимые страдания? Как она ни старалась уничтожить в себе эту ненужную функцию, растоптать её, вырезать и отбросить, как врач ампутирует палец, дабы спасти руку от гангрены, но всё оказалось напрасно! Она ещё жива и снова любит! Да, любит! И кого? Этого проклятого шпиона, который открыто презирает её и в грош не ставит? Да будь он неладен! Иглы боли, казалось, проникали в каждую клеточку тела Зоси. Как же она измучилась с той самой поры, когда однажды по заданию Скотта пришла к маркизу д'Арни в его номер, чтобы сблизиться с ним, узнать о его намерениях, чувствах. Он тогда жестоко унизил и оскорбил её, а она вместо того, чтобы возненавидеть, полюбила. И любовь эта становилась с каждым днём всё сильнее, пока не завладела всем её существом. "Задание выполнено – д’Арни скорее всего мёртв. Боже мой! Но как я могла вообще целиться в него? Кто бы знал, чего мне это стоило! Ведь мне хватило бы смелости послать к чёрту Великого Магистра вместе с его заданием! Но я всё-таки нажала на спуск и сделала это прежде всего ради самой себя! Смерть д’Арни - единственный выход для меня, чтобы перестать страдать, падая в бездну безумия! Я преодолею эту болезнь, поразившую сердце и разум. Что ж, мой неудавшийся возлюбленный, прощай! Я смогу забыть тебя". Авантюристка села перед зеркалом, медленно расчесывая струящиеся золотые волосы. По лицу её потекли слёзы. Жаркие, как огонь. Она вглядывалась в отражение в зеркале и видела перед собой красивую молодую особу, которая могла бы ещё быть счастлива. В голове проносились эпизоды памятной ночи с маркизом д’Арни. Воспоминания эти тесно переплетались с некрасивыми картинами близости с Великим Магистром иллюминатов. Зося откинула непослушный локон со лба, не позволяя себе думать и анализировать случившееся. Уже поздно, и пора спать. Тяжёлый выдался день. Зося надела шёлковый пеньюар и уже собиралась ложиться в постель, чтобы забыться тяжёлым сном, каким засыпают убийцы. Так любит говорить д’Арни. Точнее, любил… Но поспать ей так и не удалось - в дверь постучали. Какой-то быстроглазый мальчишка принёс письмо, поспешно вручил адресату и столь же поспешно убежал. Зося раскрыла конверт. На листке резким почерком по-английски было написано всего несколько фраз: "Он жив. Будьте осторожны и более ничего не предпринимайте." Жив... Значит, всё-таки в плечо! Зося почувствовала, что рада этой вести. Но это снова всё усложняет! Она не знала, что ей дальше делать с внезапной, ненужной, дурацкой любовью, как справляться с ней. Открыться? Взгляд её упал на обитую шёлком коробку, которая вот уже несколько месяцев стояла забытой в углу комнаты. Недолго думая, полячка разорвала упаковку и заглянула внутрь коробки. Она обнаружила дамское платье глубокого фиалкового цвета, маленький флакон изысканных духов, какие-то украшения и дорогое бельё. На самом дне лежал позолоченный медальон. Внутри него имелся портрет ручной работы, на котором была изображена молодая красивая женщина. Её огненно-рыжие волосы и пленительный взгляд зелёных глаз сразу же приковывали внимание, завораживали. Эту коробку некоторое время тому назад прислал ей Реджинальд Скотт с намерением использовать любимый маркизом образ Ксении и попытаться привязать д'Арни к Зосе, чтобы через неё выведывать все тайны "лучшего из лучших". Но после первого же визита Броницкой к маркизу стало понятно, что план этот с треском провалился. - Хм... Ох уж эти иллюминаты! Не брезгуют опускаться до таких интимных вещей, как выбор чулок или духов возлюбленной маркиза! Мы для них как на ладони. - Броницкая вздохнула. - Так вот ты какая, Ксения, владелица его дум и душевных порывов. - Зося покрутила в руках круглый медальон. - Ну что ж, сегодня я попробую стать тобой. А поможет мне в этом маленький маскарад. * * * Маркиз лежал на низенькой софе. Глаза его были закрыты. Боль уже ушла, но бинты сплошь пропитались кровью. Он медленно пил настойку из фляги – ту самую, что вручил ему Спартак на случай ранения. Настойка эта действовала усыпляюще, словно столовое вино. Мужчина почувствовал приятное тепло в груди, которое волнами растекалось по всему телу. Блаженство. С этими чувствами лжемаркиз и уснул. Во сне он, конечно же, увидел ее - милую его сердцу Ксению. Д'Арни ощутил себя лежащим на большой богато убранной кровати в своём номере в Петербурге. Его красивое сильное тело прикрывала лишь тонкая атласная простынь. Ксения была рядом и будто вся светилась, словно солнце в пасмурный день. Он мог вечно смотреть в эти глаза, любоваться красотой золотистых волос, хотел бы никогда не отпускать её. Но вдруг звук чьих-то шагов нарушил чуткий сон иллюмината, и прекрасное видение исчезло. Д’Арни приподнялся на подушке, прислушиваясь. Кажется, кто-то вошёл в спальню. Он почувствовал аромат знакомых духов и такой приятный для слуха шорох платья. Её походка, её запах… Нет, кажется, сон ещё не улетучился, или настойка Учителя оказалась столь сильнодействующей, что не представляется возможным отличить грёзы от реальности? - Угадайте, кто я? Нежные ладошки накрыли глаза маркиза. Эти руки, такие изящные и в то же время не по-женски сильные… - Ксения? - Та, кто сделает вас счастливой. Молодая особа, одетая в знакомое фиолетовое платье, внезапно бесцеремонно поцеловала д’Арни прямо в губы. Дальнейшее произошло так быстро, что Зося не смогла бы сказать, каким образом она, со скрученными за спиной руками, оказалась привязанной к стулу. Иллюминат стоял рядом и молча смотрел на незваную гостью, долго и пристально разглядывая её. Она же, в свою очередь, не могла отвести глаз от своего предмета обожания: вот он - тот, о ком она мечтала, так близко и так далеко! Красавец брюнет, одетый в белоснежную рубаху и узкие панталоны, подчёркивающие стройные сильные ноги, заставлял невольно любоваться своей притягательной мужской статью. Плечо его было перевязано, но выглядел д'Арни вполне бодрым и здоровым. Он вдруг громко рассмеялся, отчего Зося вздрогнула. - С ума сойти! Такое же платье, что носила Ксения в Париже! И та же причёска! Неужели вы думали, что я куплюсь на этот дешёвый маскарад? - Что вы смеётесь? - Зося обиженно закусила губу: вырываться было бесполезно, да она и не пыталась сопротивляться. - Подобную чушь с переодеванием мог придумать только Великий Магистр. Как же плоско и пошло он понимает любовь! Зося была сражена. Насколько же велико было её отчаяние, если она согласилась примерить на себя образ другой женщины - её же соперницы! - Я думал, что всем существам присуще чувство самосохранения. Впрочем, безумцы не боятся ничего. Я могу покалечить вас или повторить то, что было в прошлый раз. Или вам понравилось? Хотя, какой нормальной женщине могло понравиться такое обращение? Да с уличными девками поступают лучше! Зося сверкнула глазами, но промолчала. - Не возьму в толк, чем же вы так могли провиниться перед Магистром, что он решил таким образом поквитаться с вами? Бросить собачку на растерзание в клетку с тигром - явный перебор даже для него. Скажите, он уже воспользовался вашей… - маркиз хмыкнул - преданностью? - Молчите! - Зося вспыхнула. Она вдруг поняла, что не владеет собой и готова разрыдаться. - Послушайте, д'Арни! Да, в прошлый раз я действительно выполняла поручение, но сегодня я пришла по собственной воле. Я не хочу сейчас говорить о Реджинальде Скотте или об ордене. Я хочу говорить о нас! Я...люблю вас! - Что?! - д’Арни поднял глаза и с интересом воззрился на неё, не понимая, говорит ли эта безумная женщина правду или же претворяется, продолжая опасную игру. - Я просто хотела узнать, каково это – быть Ксенией для вас! Чем я хуже её? - Вы - не она. И этого достаточно. Всего пара сдержанно сказанных фраз, но они попали в цель - из глаз Зоси потекли предательские слёзы. Связанные за спиной руки не позволяли смахнуть их, и они теперь текли непрекращающимся потоком. Но д'Арни не щадил её. - Вы ещё с утра пытались лишить меня жизни, а сейчас городите чушь о любви! Да вы просто неспособны любить! Это боль, о которой вы и понятия не имеете! Д'Арни вдруг изменился в лице - привычная холодность покинула его. Он был в ярости. Зося вздрогнула. - Но так было раньше! Я думала, что никогда не смогу полюбить мужчину после того, как Адам предал меня. - Она удивилась тому, как безжизненно звучит ее голос. - Но вы... Это вы сделали со мной! Я сгораю от дикой ненависти к вам, которая порой превращается в странную нежность. И это пугает, сводит с ума! Меня раздирают на части противоречивые чувства! Они как ураган, который пробудили вы - мой инквизитор и судья, мой повелитель... Этот монолог звучал странно, а Зося выглядела больной, опустошённой, побеждённой. - И что я, по-вашему, должен делать с этим признанием? - Д'Арни поднял бровь. - Предлагаете нам стать любовниками? - А почему бы и нет? - В голосе Зоси зазвучали умоляющие нотки. - В конце концов, что вы теряете? Она и сама поняла, что последняя фраза прозвучала неуместно и неуверенно. - Ещё минуту назад я хотел убить вас, но сейчас передумал. Вы уже наказаны сполна. Любить и не иметь надежды на взаимность - это пытка, которую вы заслужили. Он приблизился к Зосе, в мгновение ока в руке шпиона блеснул острый кинжал. Иллюминат медленно провёл холодной сталью по щеке красавицы-пани, не причинив, однако, вреда. Затем вдруг быстрым движением разрезал верёвки, связывающие её руки. - Уходите. - Хорошо, я уйду. - Она встала и гордо выпрямилась. - Но вы пожалеете об этом! Во второй раз вы унизили меня как женщину, побрезговав мной, а этого я не прощаю! Жаль, что Магистр отозвал свой приказ, не то я бы с удовольствием наделала в вас с десяток дыр! Он захлопнул дверь прямо у неё перед носом, а Зося так и стояла на пороге - униженная, раздавленная. Она понимала, что маркиз прав, и её страдания только начинаются. * * * Битый час Зося мялась у порога гостиничного номера при "Красном кабачке". Она с нетерпением ждала появления Реджинальда Скотта. Сильный запах кислых щей и квашеной капусты, идущий снизу, раздражал её обоняние, а слух резала фальшивая игра трактирного скрипача. Новость, с которой пришла полька, не терпела отлагательств, а Великий Магистр не торопился появляться - видимо, задержался в английском посольстве или где-то ещё. Время шло медленно, как будто издеваясь, но наконец Зося услышала звук приближающихся шагов. - Госпожа Броницкая? Но что вы тут делаете? Или вы не получили моё послание? Я же ясно дал вам знать - ждите дальнейших распоряжений, и никакой самодеятельности! - Но я хотела обсудить совсем другое. Это очень важно. Было видно, что женщина волновалась, но настроена была решительно. - Ну проходите, раз уж пришли. Его тон как всегда выдавал крайнюю торопливость отделаться от посетительницы, которая непременно намерена просить о какой-то услуге. Тем не менее Скотт пригласил даму в меблированную комнату. Реджинальд оставил свою трость, снял цилиндр и плащ, Зося же не посчитала нужным раздеваться, посему перчатки и шляпка остались при ней. Скотт указал даме на кресло и вопросительно взглянул на неё. - Так что же такое важное вы хотели мне сообщить? Полагаю, у вас снова закончились деньги? Я же просил не приходить ко мне на дом с подобными вопросами. Я бы сам вас вызвал, если бы на то была необходимость. Зося сразу решила сказать главное. - Деньги тоже нужны, но я пришла совсем не за тем. Дело в том, что сегодня я узнала, что беременна. Скотт нахмурился. Нет, не то чтобы он был удивлён, но сказанное на мгновение ввело его в замешательство. Он с неудовольствием вспомнил Марусю Прокофьеву, и вновь вся эта мерзкая история всплыла в его памяти. - И что? Зачем вы мне об этом говорите? - будничным тоном отозвался англичанин. - А затем, что это случилось благодаря вашим поручениям, которыми я сыта по горло. - Зося вдруг почувствовала, как в ней закипает злоба: сейчас она выскажет всё, что думает об этом человеке! - Ха, да я даже не знаю, кто отец! Слишком много претендентов. Кстати, вы в их числе! - Не горячитесь. Обсудим вашу ситуацию спокойно. Да, такое бывает. Вы не единственная, с кем произошло подобное. Обещаю, что мы вас не оставим. Если решите родить этого ребёнка, то мы воспитаем его и сделаем прекрасным иллюминатом. Нет повода для волнений. Голос главы ордена звучал довольно-таки убедительно, но сейчас Зося почему-то не верила этому голосу. - Да разве вы не понимаете, что сломали мне жизнь?! Кем я стала? Из гордой пани, которая боролась за свободу своей страны, превратилась в обычную шлюху! Да вы вытерли об меня ноги! Скотт разозлился. Он сжал руки в кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. - Так вот какой монетой вы отплатили за то добро, которое орден сделал для вас! Мы нашли вас на улице, голодную, грязную, в лохмотьях. Вы смотрели на меня с благодарностью глазами бездомной собаки, которой кинули обглоданную кость! Мы отмыли вас, вылечили, подняли на самый верх, сделав фрейлиной Великой княжны, а вы смеете бросаться обвинениями! - А разве я по своей воле ублажала всех этих мужчин? Моабад-хан, маркиз д'Арни, вы... Да я уже сбилась со счёту! - Зося уже не владела собой, хотя ещё вчера была покорна и безропотна. - А я каждому даю задания по его возможностям. И вы до сего дня отлично с ними справлялись! И с чего это вы вдруг стали столь щепетильны? - Потому что я больше не могу видеть, как качусь вниз! Потому что никому не нужна, и тот, кого я люблю, презирает меня! Это вы меня сделали ничтожеством в его глазах! И этот ребёнок... Как подумаю, что ему придётся повторить мою судьбу, мне становится жутко! - Так избавьтесь от него! - Скотт ударил кулаком по столу. - Не понимаю, в чём проблема? Женщины всегда знали, как прервать беременность. Думаю, вы с этим справитесь и без моих советов. Нет, я никоим образом не давлю на вас и позволяю самой сделать выбор, ведь это ваш ребёнок и ваша жизнь. - Я проклинаю тот день, когда решила стать одной из "Просветлённых"! Ненавижу вас, ненавижу орден, ненавижу себя! И этого ребёнка тоже ненавижу! - Полноте. Это всё эмоции. Великий Магистр на минуту вышел из комнаты и вернулся к гостье с мешочком золота в руках. - Держите, это вам. Тут плата за ваше неудобство. Он кинул мешочек Зосе, та ловко поймала его. "Как у него всё просто! Откупился от меня деньгами, и проблема решена!" - Это всё, что я могу сделать для вас. Уходите. ...Зося медленно шла по улицам Петербурга. Глаза её застилали горькие слёзы. Она впервые посмотрела на себя с другой стороны, и то, что она узрела, показалось ей поистине чудовищным. Она стала другой, потеряла свою душу. Впереди оставалась лишь пустота - затягивающая и пугающая.