Путь иллюмината

Когда он ушел - обгорела душа, И стала ненужной сгоревшею спичкой... И дальше живешь ты уже не спеша: Не жизнь и не смерть - просто так, по привычке... Вдове...,(неизв. автор) Иван чувствовал, что Аврора удивлена его внезапным появлением. Прошло столько лет, а тот, кого звали маркизом д’Арни, ни разу не навестил жену погибшего соратника. Но никогда не поздно для начала, и он исправит эту оплошность. Пройдя в дом, лучший агент иллюминатов осмотрелся. Всё здесь оставалось нетронутым со дня смерти Алексея Елецкого: тот же мебельный гарнитур тёмного дерева, старый клавесин, высокий стеллаж с книгами… Пахло сыростью. На всём лежал отпечаток скорби, как будто бы д'Арни находился в гробнице собственной памяти. Складывалось ощущение, что глава семейства отошёл в мир иной только вчера. Разве что зеркала не были завешены. Д’Арни явственно представил тот день, когда впервые оказался в этом доме. Это была свадьба его друга. Но всё здесь тогда казалось совершенно другим, тёплым, приветливым. Он помнит немногочисленный круг приглашённых, собравшихся за скромным столом. Ах, как нежна и прекрасна была юная невеста! Как ласковое весеннее солнце играло в её удивительно красивых светлых волосах, которые казались всего на тон темнее кружевной фаты! Как же в душе маркиз тогда завидовал этому счастью! Достойная пара – подающий надежды иллюминат и гордая северная красавица с таким редким именем. Аврора… Д'Арни знал, что её род происходил от шведских дворян. Этим объясняется столь необычное имя. Как и Ксения, до замужества она была лютеранкой, но перешла в православие, чтобы у них с супругом была единая вера. Именно тогда юная невеста получила новое православное имя - Лидия. Но к новому имени она так и не привыкла и предпочитала, чтобы её звали Авророй. Так и повелось. Молодая жена едва ли в чём-то уступала своему избраннику и была отмечена самим Спартаком за усердие и преданность делу. Маркиз испытывал явную симпатию к этой необычайно сильной женщине, и неизвестно, как бы сложилась судьба, если бы не правила, установленные в братстве веками. «Влюблённый человек всё равно, что мёртвый»... Эти слова были для молодого д’Арни словно аксиома. Алексей же пошёл другим путём, забыв о запретах. Он выбрал любовь. В ушах маркиза звучали их жаркие споры с другом по поводу того, может ли «Просветлённый» поддаться власти чувств, жениться и иметь семью. Д’Арни утверждал, что это неприемлемо, приводил множество доводов, чтобы переубедить товарища. Но чем дальше заходил этот разговор, тем больше он понимал, что убеждает самого себя… Эти воспоминания казались теперь маркизу светлыми, и вызывали тёплые чувства. А вот следующая картина, которая всплыла из глубин его памяти, отдавалась в сердце ноющей болью. Зима. Январь. Эта самая комната. Закрытый гроб, стоящий на длинной скамье. Вереницы людей, одетых в чёрное; абсолютно все – члены ордена. На тяжёлой крышке гроба выбит знак братства – "Всевидящее Око". Бледная Аврора, убитая горем. Её белые волосы словно вызов на чёрном сукне похоронного платья… - Может быть, я не вовремя? - Д’Арни нарушил неловкое молчание. - В России не принято наносить визиты по утрам. Любимец Спартака и сам не знал, зачем он здесь. Это был внезапный порыв. Возможно, на решение навестить Аврору повлияла та записка, найденная на кладбище у могилы Алексея. «Позаботься о них», - вспомнил иллюминат… Или, быть может, маркиз хоть на миг хотел отвлечься от мыслей о Ксении? - Напротив, месье, я рада вам, хотя и не люблю вспоминать прошлое. «Ох уж эта неискренность и желание соблюсти приличия! Но чего я ожидал? Появился без предупреждения, за что и получил по заслугам!» - Я пришёл почтить память Алексея. Часто думаю о нём и о том, как несправедлива жизнь. Мы были как братья. Простите, что не заходил раньше. Часто каждодневные дела отвлекают нас от самого главного. – Шпион осмотрелся по сторонам. – Но что же я не вижу у вас ни одного портрета вашего супруга? - Портрет имеется, но я его убрала. Треснула рама. - Жаль. – Красавец брюнет подошёл к клавесину и, медленно опустив тонкие пальцы на клавиши, взял несколько аккордов. – Алексей так любил этот инструмент... А где же ваш непоседа-сын? Наверняка резвится в саду? Княгиня Елецкая вдруг нахмурилась. В её синих глазах внезапно вспыхнула искра ненависти. - Так вот зачем вы здесь! Подобные вам ничего просто так не делают! Получили задание отнять у меня Акинфия, чтобы забрать его в школу иллюминатов? – Она вдруг стала похожа на дикую волчицу, защищающую своего детёныша. - Успокойтесь. У меня в мыслях такого не было! Д’Арни не ожидал, что будет встречен с такой холодностью. Что с ней стало? Он помнил эту яркую блондинку совершенно иной: уверенной в себе, смелой и жизнелюбивой. Сейчас же он видел перед собой уставшую нервную особу с потухшим взглядом. Понятно, что смерть близкого человека не прошла для неё бесследно. - Знаю я вас, иллюминатов! Сама когда-то состояла в этом круге порока и лжи. Но, слава Богу, вовремя разрубила эти хищные щупальца. Но вы… - Она смерила господина в чёрном грозным взглядом. - Каков ловкач! Втёрлись в доверие к ребёнку, приходили на кладбище, чтобы утешить вдову, а сами в это время замышляли оторвать сына от матери! - Вы несправедливы, сударыня. Мне дорога память об Алексее. Когда несколько дней назад я увидел вас на улице, то понял, что должен прийти сюда, в этот дом. - Я вам не верю! Убирайтесь! – Она демонстративно открыла дверь и указала на неё визитеру. – Ну же, я жду! - Хорошо, - д’Арни пожал плечами, - я могу уйти. Но знайте: перед вами друг. - Боже, и когда же нас оставят в покое?! – Княгиня заломила руки. - С самого рождения Акинфия за ним идёт охота! Это невыносимо! И всё из-за того, что он не такой как все! Маркиз осторожно прикрыл входную дверь и сделал шаг навстречу Авроре. - Понимаю, что для вас Акинфий особенный, потому что вы – его мать. Он ваша кровь и плоть. Допускаю, что у ребенка прекрасная наследственность, так как он вобрал в себя черты родителей. Вы с Алексеем были одними из лучших агентов за всю историю братства. Но это не причина для столь пристального внимания к мальчику. – Д’Арни говорил спокойно и убедительно. - Поверьте, орден уже не тот, в нём теперь не в такой степени ценятся ловкость, ум, изобретательность и умение владеть оружием, как это было раньше. Власть захватили «толстые кошельки», и сейчас в фаворе те, у кого громче звенит в карманах. – Он помрачнел - «лучший из лучших» до сих пор радел за дело Спартака. - Другими словами, в планы братства больше не входит воспитание нового поколения сверхлюдей. - Не делайте вид, что не знаете, отчего моего сына преследуют. Тонкая морщинка на мгновение прошила чистый лоб Авроры, и её внимательный собеседник заметил, что она довольно сильно переменилась. Но эта зрелая красота шла госпоже Елецкой. Время сделало из обворожительной девушки прекрасную женщину, увлекающую своей загадкой. - Не сердитесь, я действительно ничего не знаю. - Тогда слушайте. У Акинфия удивительная память! Он способен в уме за считанные секунды складывать многозначные цифры. Если с ним работать в верном направлении, мой сын добьётся грандиозных результатов. Но если он попадёт в лапы опасных людей, они непременно воспользуются его способностями, и превратят моего мальчика в орудие зла, вырастив из него монстра. – Тут на глазах матери заблестели слёзы. - А он не такой. У ребёнка добрая открытая душа. Вот, на прошлой неделе подобрал бездомную собаку, принёс в дом. Под столом действительно сидел лохматый пёс внушительных размеров и с увлечением наблюдал за присутствующими. Маркиз ласково погладил его. - Да, у вас добрый мальчик. Животные сразу понимают, каков человек по сути своей. Д’Арни вспомнил случаи, когда в ордене воспитывались юные дарования, «люди будущего», как любил называть их Учитель. И всегда это кончалось трагедией – характеры молодых гениев быстро ломались, и они превращались в безвольных марионеток. - Поверьте, я не ведаю всего, что творится в ордене. Да, у меня большие полномочия, но уже не те, что прежде. Со мной советуются, но решения принимают другие. Вы считаете, что я бы мог желать сыну своего лучшего друга повторить мою судьбу?- В голосе мужчины почувствовалась горечь. Аврора воззрилась на него с удивлением. Она поняла, что этот таинственный человек откровенен с ней. - Неужели даже вы разочаровались в учении иллюминатов? А ведь раньше вы бредили идеалами ордена, боготворили Спартака, ловили каждое его слово и ненавидели всех, кто не разделял этих убеждений. Идеалист до кончиков ногтей! Д’Арни вдруг снова сделался непроницаемым. - С чего вы взяли, что что-то изменилось с тех пор? Это лишь ваши выводы, а зачастую люди видят лишь то, что хотят. А я хочу добра вашему мальчику. Они помолчали. - Что ж, видимо, вы действительно пришли с миром, - она смягчилась. - Слежка, которая неустанно ведётся за нашей семьёй, кого угодно сделает раздражительным и недоверчивым. – Елецкая натянуто улыбнулась. - Не будем больше об этом. Внезапно глаза Авроры потеплели, так как в комнату вбежал Акинфий. Мальчуган сильно запыхался от бега, щёки его раскраснелись. Он пролетел мимо матери с озорной улыбкой и устремился к маркизу. *** Впервые за длинный скучный день с его бесконечными аудиенциями, встречами и переговорами, столь неизбежными для императора огромной державы, Александр ощутил себя по-настоящему счастливым лишь под вечер в объятиях прелестной Юлии. Наконец-то нашлась минута для ласк, поцелуев, нежных слов. Сейчас можно побыть самим собой, снять опостылевшую маску, которую приходится носить изо дня в день... - Ах, Юлия, я так соскучился, - Александр нежно поцеловал руку своей музы. – С тобой я забываю всё плохое, мне хочется радоваться жизни и видеть её в ярких красках. Спасибо, что ты меня учишь этому. Он медленно начал расстёгивать мелкие пуговки на её платье. Их тени танцевали прекрасный танец на изысканных изразцах старинной печи. - Ты отличный ученик, Искандер. У тебя явный талант. – Юлия прикрыла глаза от удовольствия. - Ах, если бы можно было бы остановить время и никуда не торопиться! Я бы всё за это отдал! Быть с тобой, растворяться в этих бездонных глазах, целовать кончики ресниц. – Александр увлёк свою избранницу на диван. - Я тоже счастлива. Раньше у меня была одна любовь всей моей жизни – театр. А сейчас появился ты… Но любовникам не удалось долго наслаждаться минутами близости. Внезапно раздался громкий стук в дверь. - Ваше Величество, дело государственной важности! - послышался гулкий голос Петра Черкасова. - Черкасов, ты с ума сошёл! Посмел потревожить меня в столь поздний час! Ну что ж, заходи. – Александр успел взять себя в руки, а мадам Юлия, накинув на плечи шаль, спешно отошла в другой конец комнаты. - Простите, что невольно нарушил ваше уединение , - Черкасов, густо покраснев, уставился в пол. – Я зайду позже. Он по-солдатски развернулся на каблуках, чтобы уйти прочь. - Ну раз уж ты тут, то говори. Должен же я знать, что так сильно тебя растревожило и сподвигло на такую дерзость. – Император нахмурился, а потом вдруг смягчился и мягко улыбнулся. – Не робей, друг мой. - Ваше Величество, я могу поговорить с вами наедине? - Черкасов опасливо покосился в сторону Юлии, привыкший во всех видеть потенциальных врагов империи, если дело касалось безопасности государя. - У меня нет тайн от мадам Юлии. - Господа, я вас уже покидаю. Мне пора разучивать новую пьесу. Юлия де Перпиньяк, сделав реверанс, быстрым шагом покинула комнату. Александр проводил её грустным взглядом. Снова дела, подозрения, опять эта вселенская печаль в глазах Черкасова... Как же всё это надоело! Но делать нечего, упрямый кавалергард выполняет свой долг. И он слишком часто оказывался прав. Опасная закономерность… - Я чувствую, что вам что-то угрожает, - Черкасов перешёл на шёпот и стал похож на заговорщика. - Что именно? - Я не могу сказать чётко, но я как будто вижу наперед, что над вами сгущаются тучи. Александр хмыкнул. - То есть ты хочешь сказать, что сорвал моё свидание из-за каких-то туманных предчувствий? Я полагал, что у тебя будут более весомые основания, чтобы отвлекать меня. Ах, Черкасов, Черкасов, везде-то тебе мерещатся заговоры и интриги! - Не знаю, как это объяснить, но, умоляю, Ваше Величество, поверьте мне! Будьте особенно осторожны и бдительны сейчас. Из определённых источников я знаю, что иллюминаты что-то замышляют. Что именно, мне пока неизвестно. - Опять этот орден! – вздохнул император. Было ясно, что он скептически отнёсся к предупреждению Петра. – Ты зациклился на опасностях. Кажется, мы победили иллюминатов в Париже. Почти все братья тогда погибли. - Но вы не знаете всего. Это змеиное гнездо снова воспрянуло! Более того, они ещё сильнее, чем прежде! Пётр уже не знал, какие доводы привести, чтобы Александр поверил ему, ведь видимых причин для паники не было. Только слова, которые как бы ненароком проронил д’Арни прошлой ночью, смущали, не давали покоя. «Мой тебе совет: будь подальше от императора. Иначе ты рискуешь превратиться в его тень, а это небезопасно». Теперь Черкасов явственно видел, о чём говорил маркиз. Иван вовсе не имел в виду, что Пётр потеряет свою индивидуальность, душу. Он иносказательно дал знать брату, что находиться рядом с государем сейчас рискованно для жизни. Черкасов долго думал над этой странной фразой, понимая, что иллюминаты просто так словами не бросаются, тем более д’Арни… Петра даже больше заботила сейчас эта призрачная опасность, грозящая императору, нежели семейный разлад с Ксенией. Возможно, он подсознательно пытался абстрагироваться от тяжелых мыслей о личном и занять голову чем-то иным. Александр покачал головой. До прихода кавалергарда он был абсолютно счастлив в объятиях Юлии, и сейчас ему не хотелось спускаться с небес на землю и думать о чём-то неприятном. Когда человек пребывает в состоянии влюбленности, он всё видит под особым углом и часто не замечает туч над головой. - Ах, оставь, Черкасов. Дай мне хоть чуть-чуть побыть беззаботным и легкомысленным! У меня сейчас прекрасное настроение, и тебе с твоими иллюминатами не удастся испортить его! Ты становишься слишком подозрительным и даже скучным. – Он махнул белой рукой. – Видимо, в последнее время ты слишком заработался. А отдыхать иногда тоже нужно. Надоело лицезреть изо дня в день твою кислую физиономию. Улыбнись, Черкасов! В жизни много приятных вещей! Например, любовь. Ты вообще умеешь улыбаться? - Раньше умел. А сейчас, кажется, разучился. – В голосе Петра звучало даже не отчаяние, а безысходность, пустота. Что ж, он сделал всё, чтобы уберечь своего кумира от грозящей беды, но так и не был услышан. Слуга государев откланялся и направился к выходу. *** - Ура! Я знал, что вы придёте! – Акинфий с радостными восклицаниями бросился к маркизу, как если бы тот ему был родным человеком. - Наконец-то мы поиграем в солдатики! - Акинфий! - строго сказала Аврора, взяв сына за руку. – Простите его. Ребёнку скучно, и он не знает, чем занять свою бурную фантазию. Со дня вашей встречи только и разговоров, что о вас. Д’Арни улыбнулся. Странные существа эти дети! За какие-то доли секунды они способны искренне полюбить раз и навсегда. И неважно, что видят предмет своего обожания второй раз в жизни и не знают о нём совершенно ничего… - И чем же я удостоился такой чести? – Он присел на корточки и потрепал мальчугана по непослушным русым волосам. – Ну что, сударь, давайте знакомиться? Я – друг вашего отца. - Здравствуйте. Я - Акинфий. - Рад встрече, - Д’Арни пожал маленькую ручку. - А как вас зовут? – Акинфий по-детски непосредственно улыбнулся. Этот загадочный, элегантно одетый мужчина, в котором чувствовалась сила и какая-то тайна, ему очень нравился. Иллюминат мгновение помедлил. Этот, казалось бы, простой вопрос заставил его вспомнить свое настоящее имя. Аврора напряглась. Она не знала настоящего имени лучшего из агентов ордена "Просветленных". - Меня зовут Иван. Никак не привыкну к этому имени. Иван Иванович. – Он многозначительно посмотрел на княгиню. – Я узнал о своих корнях совсем недавно. Я русский, как и вы. – Маркиз перевёл взгляд на мальчика. – – Ну, молодой человек, сейчас я стану вам пенять. Что же это ваша матушка так печальна? Вы же мужчина и должны защищать её от всех невзгод! - Просто маменька устала штопать это платье. Она всю ночь не спала, чтобы успеть к завтрашнему дню его починить. Аврора стыдясь своей бедности, залилась краской смущения. Она стала брать работу на дом совсем недавно, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Для аристократки это было унизительно и позорно. Во всяком случае так она считала. Но другого выхода Елецкая не видела, ведь нужно поднимать сына… - Акинфий, не болтай лишнего, - на щеках княгини запылал румянец. – Месье д’Арни не интересны наши заботы. - У маменьки устали глаза, ведь она шьёт при одной свече. А сразу несколько зажигать не разрешает. - Отчего же вы полагаете, что мне неинтересны ваши беды? Очень даже интересны. – Маркиз пристально посмотрел в глаза вдовы, отчего та смутилась. – И почему же вы шьёте в темноте? Это вредно для зрения. - Свечи экономлю, - сказала Аврора и снова смутилась. Тут-то Иван Черкасов всё понял. Только сейчас он заметил, что дом, съедаемый сыростью, «трещит по швам». Вот в чём причина этой удручающей обстановки. Вот отчего здесь давно ничего не менялось! Очевидно, не было денег, чтобы вдохнуть новую жизнь в старый особняк. Маркиз поразился тому, насколько всё здесь пришло в запустение. Ему бросилось в глаза то, что мебель рассохлась, потолки потемнели от плесени, а просиженную вдавленную софу не спасала даже самотканая накидка с длинной серебристой бахромой. Теперь понятно, чего стыдится эта женщина, отчего её щеки загорелись столь ярко. - Я могу вам чем-то помочь? – Иван протянул Авроре несколько ассигнаций, но тут же понял, что поступил необдуманно. - Спасибо, не нужно. Я уже привыкла со всеми трудностями справляться сама. - Прошу вас, возьмите. Это от души. - д'Арни и сам поразился своему порыву. - Можете не трудиться, маркиз. – Гордая красавица даже не взглянула на деньги. – Уберите, иначе рискуете нас обидеть. - Простите, - он нехотя спрятал ассигнации. - Иван Иванович, давайте уже играть! – Мальчик нетерпеливо дёрнул маркиза за рукав, поддавшись эмоциям. – У взрослых все время какие-то заботы, а мне так хочется поиграть! - Вы не оставили мне выбора, маленький Акинфий. Несите ваших солдатиков! – д’Арни улыбнулся. Мальчик с радостью побежал в свою комнату и через мгновение вернулся с деревянной коробкой в руках. - Обычно он куда более послушный и сдержанный, но ваш приход его так взволновал,- заметила мать. Д’Арни пожал плечами. - Ничего страшного. Детство проходит так быстро! - Вы меня извините, но мне нужно шить, время не ждёт. - Аврора склонилась над своей работой. Маркиз уже расставлял фигурки солдатиков, как того требует военное дело. Акинфий с упоением наблюдал за ним. Так они играли с полчаса. Д’Арни вдруг заметил, что совсем не ощущает хода времени рядом с этим ребенком, и сам увлёкся игрой. А ведь он никогда в жизни вот так не играл с ребёнком в игрушки, просто не мог себе этого позволить! А это, оказывается, бывает так приятно! - Ах! Вот так незадача! – вдруг всплеснула руками хозяйка дома. - Какая же я безрукая – воротник испортила! – Она едва не плакала. - Маменька! Не переживай! – Акинфий кинулся к матери, забыв о солдатиках, и крепко-крепко обнял за плечи. - Как же не переживать? Княгиня Бутурлина носит только самые лучшие туалеты! Этот бальный наряд стоит целое состояние! - Аврора обречённо бросила платье в корзину с лоскутками. - Это я виноват – отвлёк вас разговорами, - сказал маркиз, который на удивление проникся жалостью к этой очаровательной, но столь несчастливой маленькой семье. - Это я напрасно взялась за дело, в котором совсем не имею опыта. Д’Арни вспомнилась Ксения и тот случай, когда он давал ей уроки вышивания. Видимо, все женщины-иллюминаты никудышные швеи. Маркиз внутренне удивился тому, что сравнил Аврору с Ксенией. Странно, ведь он никогда и никого не ставил в один ряд со своей возлюбленной. А ведь они действительно чем-то схожи: обе нежны и обольстительны, обладают скорее мужским умом, упрямы и своенравны, на обеих орден возлагал огромные надежды, и обе надежд этих не оправдали, выбрав семейный очаг... Иллюминат достал платье из корзины и с видом знатока исследовал испорченный воротник. - Случай, конечно, тяжёлый, но, пожалуй, ещё не всё потеряно, - произнёс он задумчиво. Аврора с удивлением воззрилась на гостя. Неужели он владеет искусством шитья? Ей было сложно представить опаснейшего из шпионов за этим скорее женским занятием. - Да-да, я умею шить, - как будто бы прочёл её мысли тайный агент. – Вы не первая, кого удивил этот факт. И опять он вспомнил Ксению. Ему показалось, что жизнь циклична, и всё в ней повторяется. Только, к сожалению, с другими людьми. А, может быть, к счастью? - Спору нет, вы очень талантливы, но, боюсь, даже лучшему из «Просветлённых» не удастся спасти это злосчастное кружево. - Значит, вы не будете против, если я заберу платье домой и попытаюсь что-нибудь с ним сделать? – Воля ваша, – с тайной надеждой на чудо она протянула ему коробку из-под платья. - Ну что ж, уже полдень, мне пора. – д’Арни взглянул на каминные часы. – Не стану более злоупотреблять вашим гостеприимством. Акинфий посмотрел на маркиза огромными грустными глазами. Казалось, он готов был расплакаться. - Иван Иванович, а вы придёте ещё? В голосе ребёнка было столько боли, что иллюминату стало не по себе. Бедный мальчик, он так истосковался по веселью, и просто по дружбе! - Обязательно! Я обещал вашей матушке, что завтра же принесу ей платье. А заодно мы с вами увидимся! - Приходите поскорее, я буду ждать! Маркиз откланялся и вышел. Он ощущал какую-то теплоту, целостность. И в эти мгновения не хотелось думать ни об ордене, ни о заданиях, ни даже о Ксении…