Rainy night

Как ты смог­ла про­жить этот год без Джи­хуна? Удив­ля­ешь­ся и са­ма. Изо дня в день, из но­чи в ночь ду­ма­ешь о том, что, воз­можно, всё мог­ло бы за­кон­чить­ся не так пе­чаль­но. Мог­ло, ес­ли бы ты пе­реси­лила се­бя и свои стра­хи. Ес­ли бы не сда­лась на ми­лость об­сто­ятель­ствам. Ес­ли бы Пи лю­бил те­бя так же силь­но, как ты его. Но сде­лан­но­го не вер­нуть. Ты са­ма уш­ла, а Джи­хун да­же не по­пытал­ся те­бя ос­та­новить. Так ни ра­зу и не свя­зал­ся с то­бой за это вре­мя. Хо­тя, с другой стороны - ку­да он мог бы поз­во­нить? В один из мно­гочис­ленных оте­лей, где вы с труп­пой ос­та­нав­ли­ва­етесь во вре­мя ту­ра? Впро­чем, это лишь от­го­вор­ки. Ес­ли бы Джи­хун по-настоящему этого хо­тел, то на­шёл бы те­бя, как на­ходил рань­ше. Это же Рейн. У не­го мно­жес­тво воз­можнос­тей и спо­собов до­бить­ся сво­его. Но... Под­жи­ма­ешь гу­бы. Ви­димо, Пи вы­чер­кнул те­бя из сво­ей жиз­ни. Его нель­зя ви­нить в этом. В кон­це кон­цов, твои чувс­тва бы­ли бе­зот­ветными. Он не врал те­бе нас­чёт это­го. И луч­ше уж так, чем ес­ли бы Джи­хун жа­лел те­бя, слов­но по­терян­ную полезную вещь, к ко­торой силь­но при­вык. У те­бя всё хо­рошо. Бла­года­ря какому-то невероятному счас­тли­вому слу­чаю, ты теперь од­на из ве­дущих тан­цовщиц шоу. Забавно, но теперь ты там, где не могла себя представить ещё несколько месяцев назад. Наверное, всё дело в том, что именно тренировками и репетициями ты пыталась искоренить образ Пи, засевший в твоей голове. Или же кто-то свыше решил наконец компенсировать тебе все потери разом, дав хоть щепотку возможностей. У тебя теперь даже берут интервью наравне с Мирой. Мирой, признанной одной из ярчайших танцовщиц азиатского происхождения. Сперва ты сомневалась в том, что заслужила всё это, но как-то раз главный хореограф шоу обмолвился, что больше не видит в тебе ту замордованную неуверенную в себе девчонку, которую он увидел на первом прослушивании. Он назвал это красивым "на танцевальном небосводе засияла новая звёздочка", а ты в тот момент впервые увидела перемены в себе. Увидела, что, сама того не замечая, изменила свою судьбу. Те­бе нра­вит­ся твоя ра­бота. Нра­вят­ся стра­ны, в ко­торых ты бы­ва­ешь. И да­же та ус­та­лость, ко­торую ис­пы­тыва­ешь пос­ле каж­до­го выс­тупле­ния, те­бе то­же нра­вит­ся. Эта ус­та­лость по­мога­ет хоть на мгно­вение за­быть о зи­яющей кро­вото­чащей ды­ре в тво­ей гру­ди. О той пус­то­те, что об­ру­шива­ет­ся на те­бя с при­ходом тем­но­ты. Нет боль­ше сры­вов - на­вер­ное, за это вре­мя ты поп­росту при­вык­ла к бо­ли. Она ста­ла не­отъ­ем­ле­мой частью тво­ей жиз­ни. Чем-то, что, на­вер­ное, уже ни­ког­да и ни­куда не уй­дёт. Грус­тно улы­ба­ешь­ся, сни­мая ма­ки­яж влаж­ной сал­феткой и рас­смат­ри­вая де­тишек, нес­мотря на су­мер­ки, го­ня­ющих мяч за ок­ном. По прав­де го­воря, всерь­ёз на­чина­ешь за­думы­вать­ся о том, что те­бе не­об­хо­дим кто-то, о ком бы ты за­боти­лась, ко­го бы лю­била и опе­кала. Но всё дело в том, что муж­чи­на при этом те­бе сов­сем не ну­жен. Ни в бли­жай­шее вре­мя, ни, ка­жет­ся, да­же че­рез нес­коль­ко лет. Всё, как ты са­мой се­бе и пред­ре­кала - ты раз­би­лась о Джи­хуна. Вдре­без­ги раз­би­лась. Так, что те­бя уже поп­росту не соб­рать. Да и пока удаётся хоть как-то заполнять пустоту в своей жизни работой. Сейчас не время уходить в декретный отпуск. Взды­ха­ешь, от­ки­дыва­ясь на спин­ку сту­ла. Мысли снова возвращаются к Пи и вашему расставанию. Ты и раньше бежала от него, но в этот раз всё сов­сем по-дру­гому. В этот раз да­же смот­реть не мо­жешь на дру­гих муж­чин. Да­же пред­ста­вить се­бя не мо­жешь с кем-то, кро­ме Джи­хуна. Ник­то не вы­дер­жит срав­не­ния с Пи. А ра­зоча­ровы­вать­ся раз от ра­за те­бе аб­со­лют­но не хо­чет­ся. Иног­да воз­ни­ка­ет силь­ней­шее же­лание наб­рать его но­мер. Не го­ворить с ним, а прос­то мол­чать, жад­но впи­тывая в се­бя его го­лос. Го­лос, ко­торый до сих пор зву­чит в тво­их вос­по­мина­ни­ях. "Ты не смо­жешь без ме­ня", - сло­ва Джи­хуна, бро­шен­ные те­бе на­пос­ле­док, воз­вра­ща­ют­ся к те­бе не толь­ко на­яву, но и во снах. Каж­дый раз, про­сыпа­ясь пос­ле та­ких сно­виде­ний, ме­чешь­ся по ком­на­те, слов­но впервые заг­нанный в воль­ер ди­кий зверь. Пи был прав, а ты... Хо­чет­ся ве­рить, очень хо­чет­ся ве­рить, что и ты бы­ла тог­да пра­ва. Толь­ко по­чему тог­да те­бя до сих пор гло­жут сом­не­ния? От­ку­да в тво­их мыс­лях столь­ко прок­ля­тых "ес­ли бы"? - Юн­хи, ты идёшь? - ок­ли­ка­ет те­бя Ми­ра, заг­ля­дывая в ком­на­ту. Ки­ва­ешь, не­хотя под­ни­ма­ясь на но­ги. Ес­ли спер­ва ты и ду­мала вос­поль­зо­вать­ся кос­ме­тикой, то те­перь ре­ша­ешь, что все рав­но те­бе не пе­ред кем кра­совать­ся. Вле­за­ешь в джин­сы, май­ку без ру­кавов, на­киды­ва­ешь кур­тку, на­дева­ешь на но­ги мо­каси­ны и нап­равля­ешь­ся за под­ру­гой. По до­роге хва­та­ешь с ди­вана сум­ку и пе­реки­дыва­ешь её че­рез пле­чо. Се­год­ня ты страш­но ус­та­ла, да и во­об­ще всё па­да­ет из рук. Не­нави­дишь по­доб­ное тре­вож­ное сос­то­яние, но спи­сыва­ешь всё на лёг­кое пе­ре­утом­ле­ние и тя­жёлый пе­релёт. Вый­дя из гос­ти­ницы, жад­но втя­гива­ешь в лёг­кие све­жий воз­дух. Пе­кин. Ес­ли чес­тно, то ты ра­да вновь ока­зать­ся в Азии. Пусть это не Се­ул, но всё ка­жет­ся те­бе род­ным и близ­ким. Бо­лее по­нят­ным, не­жели ев­ро­пей­ские го­рода и куль­ту­ра. На­гоня­ешь Ми­ру и дру­гих де­вушек. Идё­те, об­ме­нива­ясь впе­чат­ле­ни­ем о выс­тупле­нии, ког­да твой взгляд на­тал­ки­ва­ет­ся на ог­ромную плаз­менную па­нель, ви­сящую на од­ном из зда­ний. Сер­дце убыс­тря­ет ход, ког­да ты ви­дишь анонс пред­сто­яще­го кон­церта Рей­на. Всё, что ты гна­ла от се­бя на про­тяже­нии этих му­читель­но-дол­гих дней, нас­ти­га­ет те­бя в од­ну дол­банную се­кун­ду. Нас­ти­га­ет и оп­ро­киды­ва­ет на­земь. Ты не смот­ре­ла, не чи­тала, не слу­шала ко­рей­ские но­вос­ти. От­ре­шилась от все­го ми­ра, лишь бы ни­чего не на­поми­нало те­бе о че­лове­ке, ко­торо­го ты до сих пор лю­бишь. Эта лю­бовь, на­вер­ное, да­на те­бе свы­ше за все глу­пос­ти, ко­торые ты ус­пе­ла нат­во­рить до встре­чи с Джи­хуном. Ни­чего не мо­жешь с со­бой по­делать. Прос­то сто­ишь и та­ращишь­ся на улы­ба­юще­гося с эк­ра­на Пи. По­жалуй, он стал ещё кра­сивее. Или же те­бе так ка­жет­ся из-за то­го, что ты дав­но его не ви­дела. Уве­рен­ный взгляд, тща­тель­но уло­жен­ные во­лосы и лёг­кая улыб­ка. Здесь ма­ло от то­го муж­чи­ны, с ко­торым ты жи­ла под од­ной кры­шей. Ма­ло от то­го Джи­хуна, ко­торый за­сыпал до­ма пе­ред те­леви­зором или же без­застен­чи­во за­бирал­ся к те­бе, спя­щей, под оде­яло и грел о твоё теп­лое те­ло свои озяб­шие в до­роге ко­неч­ности. Но, тем не ме­нее, и это­го сце­ничес­ко­го об­ра­за для те­бя ока­зыва­ет­ся слиш­ком мно­го. Нас­толь­ко мно­го, что ты жад­но смот­ришь в эк­ран, на­де­ясь, что Джихуна по­кажут ещё хо­тя бы нес­коль­ко се­кунд. Нес­коль­ко грё­бан­ных се­кунд, что­бы вспом­нить о том, что ты са­ма ли­шила се­бя Пи. Ещё столь­ко же, что­бы жа­лоб­но зас­ку­лить, спря­тав ис­ка­жён­ные му­кой гу­бы в во­рот­ни­ке кур­тки. Это ког­да-ни­будь кон­чится? Ка­жет­ся - нет. На­конец на­ходишь в се­бе си­лы и на­гоня­ешь своих подруг. Вы за­каза­ли сто­лик в од­ном из са­мых до­рогих рес­то­ранов Пе­кина. Ми­ра выс­тавля­ет­ся, по­тому что по­лучи­ла глав­ную роль в но­вом мю­зик­ле. Из-за неё она уходит из вашего шоу, а ты получаешь её роль. Твою первую самую главную роль. Ты нас­та­ива­ла на том, что­бы ски­нуть­ся и вместе оплатить счёт, ведь и тебе есть что отпраздновать, но под­ру­га ка­тего­ричес­ки от­ка­залась от твоего пред­ло­жения. И вот вы уже про­ходи­те в ве­личес­твен­ное зда­ние и за­ходи­те в лифт. Рес­то­ран, зна­мени­тый от­личной па­нора­мой Пе­кина, рас­по­ложен на пос­леднем эта­же. Из­на­чаль­но вы пла­ниро­вали по­сетить его днём, но Ми­ра ре­шила, что ос­ве­щён­ный ог­ня­ми го­род нам­но­го кра­сивее. Вас про­вожа­ют до за­казан­но­го сто­лика, и ты с грус­тной улыб­кой наб­лю­да­ешь, как по ог­ромным стёк­лам во всю сте­ну на­чина­ют сте­кать круп­ные кап­ли дож­дя. Дождь. Те­перь ты его поч­ти не­нави­дишь. Он ас­со­ци­иру­ет­ся у те­бя лишь с од­ним че­лове­ком - с Джи­хуном. Каж­дая ва­ша встре­ча рань­ше соп­ро­вож­да­лась дож­дём. Каж­дая, до тех пор, по­ка вы не съ­еха­лись вмес­те. А за­тем... Ус­ме­ха­ешь­ся. Это стран­но, но сей­час вспо­мина­ешь о том, что Пи ни ра­зу не воз­вра­щал­ся до­мой в дождь. От­пи­ва­ешь ви­но из бо­кала и от­ки­дыва­ешь­ся на спин­ку сту­ла. Мо­жет быть без дож­дя ва­ши от­но­шения поп­росту за­чах­ли? Глу­пая мысль. Нас­толь­ко глу­пая, что спер­ва на­чина­ешь ти­хонь­ко сме­ять­ся, а за­тем глу­шишь этот не­весё­лый смех нес­коль­ки­ми глот­ка­ми ви­на. Не слу­ша­ешь, о чём го­ворят твои кол­ле­ги - те­ребишь круп­ные звенья сво­его брас­ле­та, из­редка ску­ча­ющим взгля­дом ог­ля­дывая по­сети­телей рес­то­рана. Не­ожи­дан­но нап­ря­га­ешь­ся, за­мечая, как из-за двой­ных две­рей, ви­димо, VIP-за­ла по­яв­ля­ет­ся Го­ри. Тан­цор раз­го­вари­ва­ет с кем-то по те­лефо­ну, а ты, пок­ры­ва­ясь от стра­ха гу­синой ко­жей, мо­лишь­ся всем Бо­гам, что­бы он те­бя не за­метил. В па­нике вска­кива­ешь на но­ги так рез­ко, что не­ча­ян­но сма­хива­ешь та­рел­ку на пол. Как в за­мед­ленной съ­ём­ке наб­лю­да­ешь за тем, как она ле­тит вниз, а за­тем с гром­ким зво­ном раз­би­ва­ет­ся. Ес­тес­твен­но, это прив­ле­ка­ет к те­бе вни­мание. Вот и Го­ри под­ни­ма­ет взгляд и за­мира­ет, всмат­ри­ва­ясь в твоё ли­цо. "Это ко­нец", - кон­ста­тиру­ешь про се­бя, и, что­бы хо­тя бы со сто­роны ка­зать­ся пос­ле­дова­тель­ной, нап­равля­ешь­ся в сто­рону тер­ра­сы. Офи­ци­ант ус­лужли­во от­кры­ва­ет пе­ред то­бой дверь, и ты ока­зыва­ешь­ся по дож­дём. Про­вор­но нап­равля­ешь­ся к зон­ту, рас­кры­тому над од­ним из сто­ликов, и са­дишь­ся на стул, вы­тяги­вая но­ги и зак­ры­вая гла­за. Нет ни­каких сом­не­ний в том, что сей­час про­изой­дёт. Ты уве­рена в Джи­хуне. В том, что, ес­ли Го­ри ему ска­жет о тво­ём при­сутс­твии, он ока­жет­ся здесь. Пи ни­ког­да и ни от че­го не бе­жит. И от те­бя не ста­нет. - Здравс­твуй, Юн­хи, - че­рез не­кото­рое вре­мя рядом действительно раздаётся до бо­ли род­ной го­лос. Страш­но от­крыть гла­за и пос­мотреть на Джи­хуна. Слы­шишь, как он са­дит­ся на стул нап­ро­тив. - Ты не бу­дешь здо­ровать­ся? Зас­тавля­ешь се­бя всё-та­ки от­крыть гла­за и пос­мотреть на си­дяще­го ря­дом муж­чи­ну. - Здравс­твуй, Джи­хун, - от­ве­ча­ешь, не­нави­дя свой пре­датель­ски дро­жащий го­лос. - Не ожи­дала те­бя здесь уви­деть. Джихун невесело усмехается. - Я был на вашем шоу вчера, - говорит тихо, и у тебя сердце вновь сбивается с ритма. Не можешь поверить в то, что слышишь. Как и в то, что Джихун наблюдал вчера из зрительного зала за тем, как ты танцуешь. - Ты была прекрасна. Даже ярче, чем вторая девушка. - Зачем... Смолкаешь, не в силах до конца произнести свой вопрос, хотя тебе и вправду хочется узнать, зачем Джихун посещал ваше выступление. - Я слишком долго не видел тебя, Юнхи, - произносит, отводя взгляд. - Хотел посмотреть на тебя, убедиться, что ты в порядке. Вижу, что я зря волновался. Проглатываешь горький ком, образовавшийся в горле. Он волновался? О тебе? Сжимаешь кулаки, потому что очень хочется заорать. Вскочить на ноги и накричать на Джихуна. Выплюнуть в его красивое лицо всё то, что копилось в тебе этот невыносимо-долгий год. Потому что Пи не зря волновался. Потому что в действительности с тобой ничего не в порядке. И если он этого не видит, то он бездушный дурак. - Ты мог бы позвонить и спросить, как у меня дела, если уж настолько сильно обо мне волновался, - с трудом сдержавшись, цедишь сквозь зубы. - А ты ответила бы? - саркастически интересуется мужчина, внимательно рассматривая твоё лицо. - Знаешь, я был уверен в том, что ты вернёшься. Не сразу, но через какое-то время точно. Я был на самом деле в этом уверен. Больше, чем в чём-либо. Но ты не вернулась, - говорит с надрывом, а затем зло усмехается. - Знаешь, это был огромный удар по моему долбанному самолюбию. Ты же знаешь и сама, насколько оно у меня раздуто. - Так странно слышать такое признание от Пи, что от шока даже перестаёшь злиться. - Думаешь, я не хотел тебе позвонить? - Тогда почему не позвонил? - парируешь тихо. Джихун откидывается на спинку стула. - Ты не вернулась, Юнхи. Я прекрасно помню твои слова, что ты должна попытаться жить без меня. Ты попыталась и у тебя это, как вижу, прекрасно вышло. Я видел твоё выступление в Швейцарии три месяца назад - ты сияла, - сообщает с лёгкой меланхолией в голосе. А ты лишь изумлённо хлопаешь ресницами, абсолютно не веря в происходящее сейчас с тобой. Пи был на вашем шоу ещё три месяца назад. Возможно ли такое? - И если сперва я был твёрдо намерен поговорить с тобой, то во время выступления вдруг понял, что не вправе вновь вторгаться в твою жизнь. Да и быть отвергнутым ещё раз как-то абсолютно не хотелось. - Зачем ты говоришь мне об этом? - спрашиваешь, пряча боль за саркастической ухмылкой. Трудно поверить в то, что Джихун может бояться быть кем-то отвергнутым. Трудно вообще поверить в то, что он вдруг так открыто говорит о себе. - Зачем, Джихун-а? Прошло больше года, ты неожиданно появляешься и говоришь вещи, о которых никогда прежде не говорил. Зачем, Джихун-а? - Не знаю, - отвечает, пожимая плечами. - Может, потому что я напился. А может, потому что я был неправ. Предрекал, что ты не сможешь без меня, а ты смогла. Ну а я... Я наоборот, Юнхи. Шокировано поворачиваешься к нему. - Наоборот? - переспрашиваешь изумлённо. - В каком смысле "наоборот"? Пи ничего не отвечает. Просто пожимает плечами, словно его ответ уже не имеет никакого значения. Какое-то полное безумие. Чувствуешь себя долбанной шизофреничкой. Кажется, что всё происходящее просто не может быть реальным. - Мисс, вам передали букет, - неожиданно отвлекает тебя от рассматривания Джихуна официант. Протягивает тебе огромный букет ярко-красных роз. Это не удивляет тебя. Иногда поклонники находят вас с девчонками в совершенно неожиданных местах. Чисто автоматически берёшь цветы в руки и вновь поворачиваешься к Пи, который как раз поднимается на ноги. Только сейчас замечаешь, что он действительно нетрезв. Смотрит на тебя сверху вниз и кривовато улыбается. - Я и вправду был рад с тобой увидеться, Юнхи, - произносит, поднимая руку так, словно хочет дотронуться ладонью до твоей щеки. Напрягаешься от предвкушения, но ничего не происходит - мужчина в последний момент опускает руку. - Прости за то, что всё получилось совсем не так, как нам обоим хотелось. Мне действительно жаль. Киваешь. Так хочется его остановить. Крикнуть ему вслед, что ты тоже рада. Что ты тоже жалеешь. Что по-прежнему его очень сильно любишь. Но ты не в силах произнести ни звука. Сидишь и таращишься на дверь, закрывшуюся за Джихуном, а по деревянному настилу открытой террасы продолжают колошматить прохладные капли дождя. Так много всего внутри, что хочется выть от собственного бессилия выразить свои чувства. Прошёл год - всё изменилось. Вы с Джихуном изменились. Ты научилась ценить себя, он признавать свои ошибки. Неизменно лишь одно - твоя болезненная любовь к нему. И ты абсолютно не понимаешь, что с ней, вновь накрывшей тебя с головой, теперь делать. Медленно поднимаешься на ноги и бредёшь по террасе, невзирая на вымочивший тебя до нитки дождь. Но не идёшь к двери, чтобы вернуться в зал. Вместо этого шагаешь вглубь террасы - туда, где, по твоему мнению, должны находиться окна VIP-зала. Пока не знаешь и сама, зачем идёшь туда. Наконец останавливаешься у перил, прислоняешься к ним спиной и, крепко прижимая к себе колючие розы, смотришь на Джихуна, который пока не замечает твоего присутствия. Мужчина выглядит инородным предметом среди веселящихся вокруг него людей. Опущенные плечи, потерянный вид и раскручиваемая на столе наполненная соджу рюмка. Сердце щемит от такого Пи настолько, что слёзы начинают стекать по щекам вперемешку с каплями дождя. Почему всё вышло именно так, а не иначе? Неужели вы действительно не могли прийти в прошлом хоть к какому-то компромиссу? Как получилось, что сейчас вы оба, разделённые лишь несколькими метрами да толстым оконным стеклом, испытываете ещё большую боль, чем испытывали при вашем расставании? А то, что Джихуну больно, ты ощущаешь почти физически. Он не сказал тебе тех слов, которые ты от него так ждала, но разве это действительно настолько важно? Завтра ты улетаешь в Европу на два месяца. Главная роль подразумевает огромную занятость. Ты не знаешь, когда вернёшься домой. И тем более не знаешь, когда вновь увидишь Джихуна и увидишь ли вообще. "Может быть, это наш последний шанс?" - проскальзывает шальная мысль, и ты сжимаешь зубы. Что может быть хуже, чем сожаления о том, на что ты так и не решился? Стоит ли из-за каких-то обид в прошлом лишать себя возможности хоть ненадолго стать счастливой в настоящем? Ты не знаешь, как теперь всё это будет выглядеть, и хочет ли Пи вернуть тебя. Ты ничего не знаешь, кроме того, что... - Я люблю тебя, - произносишь одними губами, когда Джихун наконец поднимает взгляд. Смотрит на тебя ошарашенно, словно не веря тому, что видит. - Я люблю тебя, - повторяешь громче, словно это может помочь Пи услышать тебя. - Люблю, люблю, люблю. Захлёбываешься дождём, слезами, своим признанием. То, что ты хранила в себе слишком долго, прорывается наружу, грозясь перерасти в настоящую истерику. Чтобы скрыть это, резко вскидываешь ладони к лицу. Розы, о которых ты совершенно забыла, рассыпаются у твоих ног. Сквозь слёзы смотришь на красные бутоны, а затем садишься на корточки и начинаешь собирать цветы с настила. Шипы колют пальцы, и ты морщишься от досады, глядя на каплю крови, выступившую на коже. Мгновение, и ты забываешь о боли. Забываешь вообще обо всём. Джихун, тоже присевший на корточки, обхватывает пальцами твоё запястье и смотрит тебе в глаза. Так проникновенно, что шмыгаешь носом. - Я люблю тебя, - говоришь почти беззвучно. Дотрагивается губами до твоего пораненного пальца. - И я люблю тебя, - почти так же беззвучно, как и ты сама, выдыхает в ответ. Смотришь на него и улыбаешься от уха до уха. Всё вдруг видится тебе простым и поправимым. Может, этот идиотский год друг без друга действительно был вам необходим? Тебе, чтобы наконец перестать сомневаться и в Пи, и в себе. Ему... Ты не можешь точно сказать, для чего он был нужен Пи, но уже то, что мужчина, словно это в порядке вещей, говорит о своей любви, даёт тебе уверенность в том, что теперь всё будет по-другому. У вашей истории неожиданно появился альтернативный конец. И он, определённо, будет хэппи-эндом.