Rainy night

Закрываешь глаза, опираясь руками на обеденный стол. Ты живёшь с Пи уже около трёх месяцев. Из них можно по пальцам пересчитать ночи, которые он провёл дома. Порой начинает казаться, что лучше бы всё оставалось по-прежнему - не так, как сейчас. Тогда ты и-то видела его чаще. К тому же тогда ты никому и ничего не была должна. Эта мысль терзает тебя изо дня в день, из ночи в ночь. Особенно сейчас - когда ты наконец познакомилась с его родственниками и друзьями. С теми людьми, которые важны для Джихуна, но которые, наверное, никогда не примут тебя. Причины для этого у каждого свои, однако наиболее преуспела в своей неприязни Хана. Отношения, сложившиеся между вами, всё время балансируют на тонкой-тонкой грани. Каждая ваша встреча отнимает у тебя бесчисленное количество нервных клеток. Тебе не просто дали понять, что ты пришлась не ко двору - приходится постоянно мириться с саркастическими замечаниями и недовольными взглядами девушки. А она заявляется в ваш с Пи дом, как на работу - каждый божий день. Пока удаётся выдавливать из себя доброжелательную улыбку, однако долго ты так не протянешь. Да и Хана не похожа на уступчивого человека, поэтому рано или поздно вы, отбросив притворство, открыто перегрызётесь. И это станет твоим последним днём в доме Пи. Уверена в этом на все сто процентов. Семья. Для Джихуна она значит так много. Больше, чем для тебя. Больше, чем для многих твоих знакомых. Ты смотришь, как он разговаривает с Ханой или отцом, и ловишь себя на мысли - станет ли когда-нибудь Пи смотреть и на тебя с таким же непередаваемым трепетом. Иногда, в те редкие ночи, которые мужчина всё-таки проводит в вашей спальне, ты не можешь удержаться и подолгу рассматриваешь его спящего. Только в такие моменты ты способна поверить, что Джихун действительно хоть немного принадлежит тебе. Глупая ревнивица, всё время сомневающаяся в себе - вот кем ты видишь себя со стороны. Однако, наверное, никогда не решишься сказать Пи о том, что накопилось у тебя внутри. Не сможешь признаться в том, что чувствуешь себя лишней и инородной среди роскошного интерьера его дома, в кругу его родственников и друзей. Впрочем, друзей Пи ты, слава всем богам, не особо-то часто и видишь. Только Бэка, твой единственный союзник в этой отторгающей тебя среде, иногда забегает к вам между делом. Если честно, то ты была бы рада, если бы он вообще был единственным, кто вторгается в вашу жизнь, но, к сожалению, эта мечта не осуществима. Слишком многим людям что-нибудь постоянно нужно от Джихуна. Слишком многим людям открыта сюда дорога днём и ночью. Вот и сейчас в дом снова по-хозяйски входит Хана. Даже ещё не видя сестру Пи, улавливаешь терпкий аромат её неприлично дорогих духов. Судя по тому, что на часах около восьми утра, девушка явно возвращается с очередной тусовки. Недовольно поджимаешь губы. Больше всего ненавидишь именно такие моменты. Не отличающаяся особой терпимостью к другим людям Хана, когда подвыпьет, и вовсе становится невыносимой. По-человечески понятно, что в ней играет сестринская ревность, однако легче от этого всё равно не становится. Ты тоже живой человек. У тебя есть гордость, и твоё терпение не безгранично. Не можешь вечно позволять вытирать о тебя ноги. Внутренне готовишься к неприятностям. Продолжаешь нарезать овощи, не поворачиваясь к двери лицом. Чувствуешь инстинктивно, что Хана остановилась за твоей спиной, однако продолжаешь делать вид, что не знаешь о её присутствии. Хотя бы ради разнообразия, она могла бы поприветствовать тебя первой. Надоело заискивающе здороваться, в то время как невоспитанная девчонка одаривает тебя пренебрежительным высокомерным взглядом. Ты и так очень долго терпишь подобное поведение. Терпишь безропотно, даже ни разу об этом не обмолвившись Пи. Не потому что тебе не обидно - просто не хочется грузить его, до сих пор разбирающегося через суд с бывшей квартиросъёмщицей, ещё больше. Да и весьма сомнительная радость - становиться яблоком раздора в их семье. Сама даже не уверена в завтрашнем дне - ты в жизни Джихуна на птичьих правах. Но, несмотря на это, так унизительно прогибаться под Хану попросту невозможно. Решаешься на бунт, к каким бы последствиям он ни привёл. Устала бояться. Раньше ты не была такой, а теперь аж подташнивает от собственной трусости. Каждый день цепляешь на лицо фальшивую радость и щебечешь Пи о том, как замечательно прошёл день. Чувствуешь себя затем мерзкой вруньей, и от этого подолгу не можешь заснуть. Когда всё это началось? Не можешь точно вспомнить, но, судя по ощущениям - практически с самого начала вашей совместной жизни. Почему ты не послушалась тогда голоса разума и не ответила Джихуну отказом? Тогда ещё можно было отделаться малыми жертвами, теперь же - если вы разъедетесь, то это станет жирной точкой в ваших отношениях. Но ты не можешь больше ни морально, ни физически держать всё в себе. Попросту сойдёшь с ума, если вновь позволишь Хане тебя унизить. В этот раз ты обязательно должна дать ей отпор. И если девчонка решит затем нажаловаться брату, то пусть так и будет. Ты не дон Кихот, чтобы ежедневно идти в крестовый поход на ветряные мельницы. Да и получать в режиме "нон-стоп" то по одной, то по другой щеке как-то не хочется. В конце концов, можно ведь затем признать свою "вину", и пусть Пи дальше делает с тобой, что захочет. Пусть даже выгонит. Наверное, в сложившейся ситуации это даже к лучшему - раз уж ты сама, наверное, никогда не решишься разорвать ваши отношения. - Есть что-нибудь перекусить? - не поздоровавшись, начинает Хана, и ты сжимаешь от злости зубы. Даже с прислугой так себя не ведут, а ты вовсе не прислуга. Боковым зрением замечаешь, как девушка без всяких колебаний открывает холодильник и берёт с полки тарелку с острой маринованной свининой. - Приготовишь? - скорее приказывает, чем спрашивает Хана, с грохотом опуская тарелку на стол и подталкивая её к тебе. Стоишь, ошеломлённая подобным поведением. Дело вовсе не в том, что ты замариновала мясо для Пи, который сегодня должен вернуться домой. Если бы девчонка попросила нормально, ты бы, не колеблясь, тут же поставила мясо на плиту. Однако Хана своим несносным поведением поднимает в тебе огромную волну раздражения. Кажется, ещё чуть-чуть, и она накроет тебя с головой, словно сильнейшее цунами. Аж в висках стучит от праведного гнева. Досчитав до десяти, чтобы в ту же секунду не окунуть девчонку головой в остывший суп, медленно поворачиваешься к ней. Всё твоё привычное смирение исчезло без следа. Терпеть такое неприкрытое хамство и дальше мог бы разве что святой, а ты далеко не святая. - Здравствуй, Хана, - цедишь сквозь зубы, откладывая в сторону нож. Замечаешь, как дрожит твоя рука, и понимаешь, что это начало конца. Но всё равно ещё надеешься на благоприятный исход дела. Пусть Хана и избалована до нельзя, однако вдруг ещё есть шанс, что вы сможете относительно мирно сосуществовать друг с другом. - Если ты не заметила, то я сейчас занята другими делами. Так что, если хочешь позавтракать, то тебе придётся приготовить себе самой. Хана смотрит так, словно ослышалась. От твоего неожиданного отказа у девчонки даже приоткрылся рот. Но несмотря на её ступор, интуитивно чувствуешь - она так легко не уступит. Ты для Ханы лишь пустое место. Видишь это по её взгляду, полному высокомерия. К тому же хорошо помнишь, как сестра Джихуна, пока тот был в Китае, притащила сюда своих подружек. После их весёлых посиделок тебе пришлось изрядно попотеть, чтобы привести дом в первоначальный вид. Уже тогда это была откровенная провокация со стороны Ханы, но ты сдержалась. Как бы сильно этого ни хотелось, не схватила девчонку за шиворот и не вышвырнула её на улицу пинком под тощий зад. Хана наконец приходит в себя. Зло прищуривается, разглядывая тебя, и гаденько усмехается. Словно говорит тебе своим лицом, что с тобою теперь покончено. Странно, но ты не боишься больше. Гордо расправив плечи, с вызовом смотришь девчонке в глаза. - А я хочу, чтобы ты мне приготовила, - говорит уверенно, пальцем указывая на тарелку. Снова провокация, и в этот раз ты ведёшься на неё. Хана сама нарывается на неприятности. В конце концов, ты не Пи, чтобы постоянно спускать всё на тормозах. - А я хочу колье с бриллиантами, - парируешь, отворачиваясь и хватая со стола кухонное полотенце. Начинаешь вытирать помытые тарелки. Хоть это всегда и успокаивало тебя, но сегодня наоборот - начинаешь закипать ещё больше. Ощущение, что Хана питается твоими нервными клетками - каждый раз после её ухода ощущаешь себя опустошённой до самого дна. - Хана, послушай, я не хочу ругаться, но, если ты ещё не поняла, то я не прислуга. Так что... - Ага, ты любовница моего брата, - нагло перебивает девчонка, и ты шокировано замираешь. Даже ответить ничего толком не можешь, впадая в ступор от той неприязни и брезгливости, которые слышны в голосе Ханы. Раздражение в тебе доходит в этот момент до максимальной отметки. Почему она может позволить себе так с тобой разговаривать, а ты должна молчать в угоду чувствам Джихуна? Откладываешь в сторону тарелку и крепко сжимаешь в руке влажное полотенце. - Не рассчитывай, что это надолго. Джихун всегда окружен женщинами, но они уходят так же быстро, как и приходят. Думаешь, ты первая, с кем он "живёт"? - ехидно тянет девушка, качая головой. - Впрочем, наслаждайся жизнью, пока можешь. Ставлю на то, что уже через месяц ноги твоей не будет в этом доме. Все прошлые "девушки" брата хотя бы из топ-листа, а ты кто? - жалит Хана, попадая в больную точку. Слишком часто ты чувствуешь себя никчёмной в последнее время. - Второсортная нищая танцовщица. Не трудно догадаться, каким именно "талантом" ты привлекла внимание Джихуна. Ему всегда нравились девки с хорошей растяжкой... Договорить Хане не удаётся. Делаешь шаг вперёд и наотмашь бьёшь её по лицу полотенцем. У девчонки даже голова дёргается в сторону от силы удара. "Трезвеешь", замечая красный след на бледной коже Ханы. "Трезвеешь", но почему-то ни капли не жалеешь о том, что так поступила. Плевать, что, возможно, это конец всему. Плевать. Не можешь больше терпеть эмоциональный террор от человека, которому ты не сделала ровным счётом ничего плохого. Разворачиваешься и направляешься в коридор. Какая-то странная пустота внутри. Словно ты оставила все свои эмоции на кухне вместе с орущей тебе что-то вслед Ханой. Набрасываешь куртку, обуваешься и выходишь из дома. Даже дверью не хочется хлопнуть. Осторожно закрываешь её за собой и спускаешься с крыльца. Ты не бежишь от Ханы или тех неприятностей, которые тебя, определённо, ждут - тебе просто необходим свежий воздух. Необходим, чтобы понять, как жить дальше. Хана, как всегда, наговорила отборных гадостей, однако есть в этих словах и горькая правда. Джихун никогда не говорит о характере ваших отношений. Он не выделяет тебя перед своими знакомыми. Не показывает, что ты что-то особенное для него. Всё так, словно твоё присутствие в порядке вещей. Да, наедине с ним тебе очень хорошо, но, во-первых, мужчины слишком часто нет дома, а, во-вторых, ты всё чаще замечаешь, что он старается избежать ваших совместных походов куда-нибудь. И если сперва ты списывала всё на боязнь попасться на горячем, то затем вдруг с ужасом для себя предположила, что Пи тебя попросту стыдится. Впрочем, ты не винишь его в этом. Как и сказала Хана, ты всего-навсего "второсортная нищая танцовщица". Никаких глупых иллюзий на свой счёт у тебя нет. Долбанная иерархия, которую ты стопроцентно никогда не сможешь победить. Даже друзей не можешь пригласить в "ваш" дом, потому что, естественно, это может повлечь за собой неприятности. Твои друзья, конечно же, "не смогут держать язык за зубами", зато его все, как один, "проверенные люди". Вообще слишком много подобных вещей. Вещей, которые позволяются ему и не позволяются тебе. Горько усмехаешься, представляя реакцию мужчины на неприкрытое хамство со стороны твоей сестры. Наверняка бы грянул гром, и небеса разверзлись бы. Джихун мужчина. И как для всякого корейского мужчины для него подобное поведение норма, но ты, оказывается, не готова к такому. Не готова, даже несмотря на любовь к нему. К тому же, есть ещё кое-что, что не даёт тебе расслабиться. Кое-что, что ты знаешь и без Ханы. Пи ни сегодня так завтра устанет от твоего постоянного присутствия дома. Никакие языковые курсы не спасут тебя от этого. Ты хочешь работать, вновь чувствовать себя занятой и общаться с интересными людьми. Только вот Джихун категорически против. Каждый ваш разговор на эту тему заканчивается ссорой. Ссорой, после которой ты каждый раз чувствуешь себя неблагодарной сволочью. Кажется, Пи абсолютно не пробиваем на этот счёт. Неужели он действительно не видит, что ты превращаешься в овощ? Занимаешь себя лишь домом, курсами английского языка да своей внешностью. Уже подташнивает от салонов красоты, бутиков и фальшивых силиконовых улыбок вокруг. Наверное, единственный плюс Ханы в том, что она хотя бы откровенна и не прячет своей не-любви к тебе. Закрываешь лицо ладонями и опускаешься на лавочку. Сама не понимаешь, как вообще успела так быстро дойти до набережной. Сидишь и ревёшь, наплевав на прохожих, с сочувствием на тебя поглядывающих. Чем дольше ты здесь находишься, тем чётче осознаёшь тот кошмар, который начнётся, когда вернётся Пи. Уже представляешь, как всё произошедшее преподнесёт Хана. Смотришь на циферблат наручных часов и тяжело вздыхаешь. У тебя в запасе ещё час. Один грёбанный час, и всё. В карманах куртки только мелочь, а смартфон и вовсе оставлен на кухонном столе, но тебя это ничуть не расстраивает. Ты, словно страус, прячешься от окружающих проблем. Пусть Джихун отругает тебя или даже пошлёт ко всем чертям, но позже - после того, как ты хоть немного оправишься от инцидента с Ханой. Поднимаешься на ноги и, засунув руки в карманы куртки, бредёшь по набережной в противоположную от дома сторону. Конечно, ты могла бы пойти в квартиру отца, однако ключ от неё тоже оставлен на "вражеской территории". - Юнхи, - неожиданно окликает тебя кто-то. Резко оборачиваешься и попадаешь в крепкие объятья. Настолько крепкие, что у тебя рёбра чуть ли ни трещат. Только один человек в мире способен на такое проявление чувств. - Мира? - лепечешь ошеломлённо и одновременно радостно. Ты не видела свою давнюю подругу около двух лет. С тех самых пор, как Мира попала в труппу одного из европейских театров. - Айгу, Мира. - Твою ж ты матерь, Юн, - восклицает подруга, наконец выпуская тебя из объятий и тщательно осматривая с головы до ног. - Ты всё хорошеешь. Если бы ни заплаканное лицо, вообще бы красоткой была. Какой козёл обидел? - как всегда в точку попадает девушка, куда-то таща тебя за руку следом за собой. - Юн, красота ты моя, ты сменила номер? И дома не живёшь, как посмотрю. Только не говори, что вышла замуж, а меня на свадьбу не пригласила даже. - Ох, Мира, всё очень сложно, - вздыхаешь с улыбкой. Неожиданная встреча с Мирой хоть немного облегчает твои душевные терзания. - А ты как? Надолго сюда? - У нас гастроли. Чёрт, я кричала от радости, словно ненормальная, когда узнала, что мы отправляемся в Сеул. Пыталась связаться с тобой, но тщетно. Узнала только о том, что случилось с твоим отцом. Господи, Юн, мне так жаль. Киваешь. Знаешь, что Мира говорит искренне. Сколько ночей она провела в отцовской квартире после ваших многочисленных гулянок. Благодарно сжимаешь её руку и улыбаешься. - Cartier? - интересуется девушка, указывая взглядом на твои часы. Говорит без зависти - скорее, наоборот. Тут же хмурит брови, окидывая тебя пристальным взором. - Твою мать, Юн, ты ведь ни во что не вляпалась? Начинаешь горько смеяться, закрыв рот тыльной стороной ладони. - Хотела бы я ответить, что нет, - признаёшься честно, - но... Чёрт, Мира, я страшно соскучилась! Танцовщица начинает громко смеяться, шутливо трепля твои волосы. Она ничуть не изменилась. По-прежнему шумная, искренняя и не такая, как все. Вот и сейчас продолжает куда-то тащить тебя, а ты, как и всегда, сдаёшься ей на милость. Мира - единственная из твоих знакомых, кто никогда не попадает в неприятности. Она может гулять на всю катушку, однако при этом чётко знает грань между "добром и злом". - Пойдём, посидим с нами в той кафешке напротив. Не поверишь, узнала твою макушку, - бормочет, пока вы идёте через дорогу. Оказываетесь в открытом кафе, и Мира тут же начинает представлять тебя своим коллегам. Почти все, естественно, не понимают по-корейски, однако этот факт ничуть тебя не смущает - хотя публика и интернациональная, но почти все сносно говорят на английском. - Выпьешь? Качаешь головой. К сожалению, твоих проблем алкоголем не исправить, поэтому следующие пару часов сидишь, попивая холодный чай и пытаясь отвлечься от невесёлых мыслей. Впрочем, молодые люди тоже не употребляют горячительные напитки, ссылаясь на то, что у них ещё репетиция. Через некоторое время смотришь на циферблат часов и закрываешь на мгновение глаза. Джихун уже стопроцентно дома, однако тебе настолько страшно услышать его приговор, что не решаешься отправиться туда. Вместо этого соглашаешься пойти с Мирой на репетицию спектакля с её участием. Сидишь на последних рядах и с улыбкой наблюдаешь за несколько странным действом, разворачивающимся на сцене. Искренне радуешься тому, что подруга играет в спектакле одну из ведущих ролей. А ведь начинала она, как танцовщица кордебалета. - Не хочешь попробовать? - спрашивает внезапно какой-то мужчина, и ты недоумённо оборачиваешься к нему. Довольно молодой афроамериканец приветливо тебе улыбается. - В труппе вакантно место танцовщицы. Мира сказала, что ты могла бы нам подойти. Удивлённо хлопаешь ресницами, косясь на Миру, о чём-то как раз переговаривающуюся с режиссёром. С одной стороны очень хочется взойти на сцену после такого долгого перерыва, а с другой - ты не особо уверена в своей нынешней физической форме. Плевать на всех этих незнакомых людей - не хочется разочаровывать слепо верящую в тебя подругу. Однако соблазн по-настоящему велик. Всплывшие в памяти обидные слова Ханы в итоге окончательно отбрасывают в сторону все сомнения. Решительно поднимаешься на сцену. В конце концов, не покалечат же тебя за неудачную попытку. Режиссёр пропускает часть с соло-выступлением. Окинув тебя придирчивым взглядом, сразу же просит постараться "влиться" в общий танец. Через ряд досадных ошибок, всё же наконец добиваешься хоть какой-то синхронности с остальными танцорами. Через несколько часов, мокрая от пота и раскрасневшаяся, вместе с остальными падаешь на сцену и изнеможённо улыбаешься. Сейчас ты почти счастлива. Наверное, ты просто не создана для осёдлой "домашней" жизни. - Вы нам, определённо, подходите, - сообщает режиссёр, когда вы с Мирой к нему подходите. - Мира нас не обманула. Думаю, в Вас есть неплохой потенциал. - Это большая честь для меня, мистер Мартин, но я не уверена, что могу ответить вам "да", - виновато произносишь, отводя взгляд. - Не хотелось бы Вас обманывать. К сожалению, сейчас в моей жизни всё зависит не только от моих желаний. Однако в любом случае спасибо за столь щедрое предложение. И за то, что позволили мне вспомнить, за что именно я люблю свою профессию. Седовласый мужчина благосклонно улыбается, откидываясь в кресле и качая головой. - Не спешите отвечать отказом, юная леди. Мы будем в Сеуле ещё два дня, так что - у Вас есть время подумать. Киваешь с благодарностью и прощаешься с новыми знакомыми. Мира так же просит не торопиться с решением. Улыбаешься и обещаешь подумать. Только сейчас вспоминаешь о том, что ждёт тебя дома. Испуганно смотришь на часы, и сердце словно уходит в пятки. Время пролетело незаметно - на часах уже шесть вечера, и ты прекрасно знаешь, что это значит. Джихун явно успел себя накрутить, да ещё и твоя "жертва" Хана наверняка подлила масла в огонь. Ты никогда не уходишь из дома надолго, и теперь... Теперь лабиринт Минотавра кажется тебе курортом в сравнении с вашим жилищем. Однако делать нечего, и ты отправляешься домой. Постояв минут десять у входной двери, всё же нажимаешь на кнопку звонка. Дверь распахивается почти моментально. На пороге Джихун собственной персоной. Ничего не говоря, наблюдает за тем, как ты мимо него проходишь в дом. Ты сильно волнуешься, однако усталость от незапланированной репетиции делает тебя менее восприимчивой. Скидывая кеды, наконец поднимаешь на Пи взгляд. - Мне нужно собирать вещи? - спрашиваешь без лишних предисловий. Не хочешь, чтобы мужчина и дальше продолжил истязать тебя своим молчанием. - А ты хочешь их собрать? - парирует Джихун, пристально глядя на тебя. - Где ты была, Юнхи? Пожимаешь плечами. - Встретила старую знакомую. Немного с ней порепетировала. Джихун, давай сразу поговорим о том, что тебя интересует, - выдыхаешь, прислоняясь спиной к стене. - Не будем ходить вокруг да около, как обычно. Я действительно очень устала сегодня. Хочешь накричать на меня? Кричи. Хочешь выгнать? Выгоняй. Я не стану ныть, умолять, проклинать. Просто скажи мне всё, как есть. Просто скажи, чтобы я убиралась. Ты ведь, наверняка, думаешь об этом. - Наверняка? - переспрашивает Пи, мрачно усмехаясь. - Всё действительно настолько просто для тебя? - Блядь, Джихун-а! - не выдерживаешь, резко оборачиваясь к нему. - Ни хера всё не так просто! Ни хера! Мы живём вместе уже три месяца, а ничего не становится проще. Проще лишь когда ты приезжаешь домой. Наверное, - смолкаешь на мгновение, трусливо отводя взгляд, - я просто не создана для такой жизни. - Для какой "такой"?! - взрывается Джихун. - Для какой "такой", чёрт тебя дери?! Было лучше, когда мы трахались с тобой по отелям? Было лучше, когда ты перебивалась от зарплаты к зарплате? Тогда, блядь, тебе было лучше? Я даю тебе всё, что могу, так что не так? Качаешь головой. - Всё "не так", Джихун-а. Мы съехались, но стало только хуже. Я устала от косых взглядов. Твоя родня, твои многочисленные знакомые смотрят на меня так, словно я что-то незаконно и абсолютно незаслуженно себе присвоила, - не можешь уже остановиться. Вся обида, неделями копившаяся в тебе, потоком вырывается наружу. - Конечно, я ведь никто в их понимании. Но дело даже не в этом! Точнее, не только в этом. Тебя почти никогда не бывает рядом. Мне казалось, что моей любви хватит на нас двоих, но сейчас я очень в этом сомневаюсь. - Всё дело в инциденте с Ханой? - интересуется, нахмурив брови. Отрицательно качаешь головой, хотя отчасти он и прав. Но история с Ханой лишь верхушка айсберга. - Она извинится. Шокировано смотришь на Пи, не веря своим ушам. Ты ждала, чего угодно, но только не такого. Однако ошибки быть не может - из-за угла появляется Хана. Девушка выглядит заплаканной и поникшей. Теребя браслетку часов, девушка испуганно поглядывает на разъярённого брата. Джихун же даже не смотрит в сторону сестры - сверлит тебя странным непривычным для него взглядом исподлобья. - Юнхи, прости меня, пожалуйста, - лепечет Хана, взирая на тебя взглядом, полным мольбы. Таким, словно только от тебя зависит её дальнейшая судьба. На мгновение даже становится её жаль, несмотря на то, как девушка себя вела. - Я искренне сожалею, что позволила себе общаться с тобой в подобном тоне. Этого больше не повторится, онни, - нервно косясь на брата, выговаривает Хана чуть ли ни по слогам. Киваешь. Не потому что легко простила - просто хочется, чтобы всё побыстрее закончилось. Пи поворачивается к сестре, и она, отвесив тебе уважительный поклон, покидает дом. Стоишь, ошеломлённая произошедшим только что. Чувствуешь себя не в силах произнести хотя бы слово. Пи встал на твою сторону, однако может ли этот поступок перечеркнуть всё остальное? Помимо Ханы есть множество людей, которые думают так же, как она. - Почему ты мне не сказала? - спрашивает Джихун как-то глухо. Отводит взгляд, пряча что-то очень похожее на обиду. Видишь, как сжимаются его кулаки. - Ты считаешь меня идиотом, не знающим, какой "милой девочкой" иногда бывает моя сестра? О чём ты, чёрт тебя дери, думала? - Я не хотела грузить тебя проблемами, - признаёшься, рассматривая его напряжённый профиль. - А себя ты хотела грузить проблемами? - огрызается, вдруг скидывая с комода вазу с цветами и мелкие предметы декора. Вздрагиваешь от звона разбившегося стекла и закрываешь глаза. Пи моментально оказывается рядом. Впивается пальцами тебе в подбородок, заставляя посмотреть на него. - Ты хоть понимаешь, что я успел себе надумать, пока тебя не было? Ты хотя бы понимаешь это? Отрицательно качаешь головой. Ты не понимаешь. Не хочешь понимать. У тебя сейчас вообще какой-то вакуум в голове. Ни одной толковой мысли. Ты была права - своей стычкой с Ханой ты положила конец всему. Вдруг осознаёшь, что не в силах больше бороться со всем миром ради своей любви к Джихуну. Ради своей безответной любви к нему. Какой бы сильной она ни была. - Я очень сильно люблю тебя, Джихун-а, - шепчешь практически беззвучно, дотрагиваясь ладонью до его щеки. - Но я не могу так больше. Я не знаю, почему, но я не могу. Мне всё время мало тебя. Не от того, что тебя нет дома, а просто... Не могу объяснить, но всё время ловлю себя на мысли, что я тебя недостойна. Раньше такого не было. Точнее было, но не в такой гипертрофированной форме. Сейчас же я даже высказать что-то честно, как раньше, не могу. Мне всё время кажется, что ты вот-вот скажешь, что между нами всё кончено. Я боюсь твоих друзей, знакомых, родственников. Я всё время чего-то и кого-то боюсь. - Тебе кажется? - зло переспрашивает мужчина. - Твою мать, тебе неверно кажется. - Вновь качаешь головой, а он смотрит на тебя таким взглядом, что у тебя всё сжимается внутри. В этот момент чётко осознаёшь - Джихун больше не станет предпринимать попытки тебя остановить. Просто потому, что Пи вот такой. Гордый и непримиримый. - И что теперь? Просто уйдёшь? Пожимаешь плечами. - Я нашла работу, - говоришь тихо. Как-то странно на душе. В этот момент, ты словно под наркозом - нет ни боли, ни страха. Ничего, кроме ошеломляющей своей глубиной пустоты. - Если не возражаешь, то я возьму кое-какие вещи. - Забирай всё. В конце концов, я женские шмотки носить не стану. Бредёшь в спальню, наскоро пакуешь в дорожную сумку вещи и выходишь в гостиную. Джихун стоит у окна и пьёт виски. Даже не поворачивается к тебе, когда тихо говорит: "Ты не сможешь без меня." - Знаю, Джихун-а, - отвечаешь так же негромко. - Но я должна хотя бы попробовать. Мужчина кивает, и ты, развернувшись, идёшь к входной двери. Берёшь с полки ключ от родительской квартиры и открываешь дверь. Прежде чем закрыть её за собой, слышишь, как в недрах дома что-то тяжёлое вдребезги разбивается о стену. Закрываешь глаза, боясь передумать и остаться. Есть отношения, которым не суждено закончиться счастливо. У вас с Джихуном именно такая история. История без хэппи-энда.