USER

Прошла неделя с того самого дня похорон. Я чувствую себя смертельно-больным человеком, который постоянно лежит в кровати и вокруг него толкутся родственники. Причем, болезнь одолевает настолько сильно, что этот больной непонимает, где находится, ему хочется жить, но и сдохнуть тоже. И у этого человека случаются галлюцинации и прочая дребедень, он ни с кем не разговаривает и хочет забыться, при этом, физически болезнь оковала все тело, поэтому больной не может толком шевелиться. Это как раз про меня. Я умудрилась заболеть душевно и... не душевно. Подцепила простуду и температура никак не может понизиться хотя бы до 37 градусов. Врач говорит, что у меня ангина и такая, будто я пела романсы на сорокоградусной холодине. Наверно, так оно и было, ведь в прошлый раз я чувствовала себя замерзшей. - Я принесла тебе куриный бульон, - Джессика снова заходит в комнату и небольшим подносом в руках. Вместо "угу", у меня получилось прохлюпать носом и сестра поморщилась. Ну, а что поделать?! Я пытаюсь приподнять свою подушку к спинке кровати, но выходит это скверно, ведь моя огромная шея, обмотанная всеми возможными херовинами, мешает рукам действовать. Джесс смеется, видя меня такой беспомощной и даже сравнивает с новорожденным щенком. Дура. - Давай, тебе нужно покушать. Бульон не горячий и горло ты не повредишь. Все еще больно разговаривать? Лекарство должно начать помогать, ты принимаешь его второй день... - заговорила сестра и мне захотелось внезапно стать глухой, чтобы не слышать ее заведенного голоса. В который раз, я убеждаюсь, что плохая не Джесс, а я, но мне как-то похер. Глаза режет от бликов на ароматном супе. - Сегодня мама сказала, что навестит тебя. Она беспокоится, ведь ты давно не объявляешься и не просишь у нее денег. Она думала, не померла ли ты... Я бы посмеялась над словами сестры, если бы могла. И, действительно, я давно не обращалась к услугам маминого кошелька. На меня это не похоже. Беру в руку ложку и начинаю понемного кушать куриный бульон. Надеюсь, Джесс не намерена отравить меня, зарыть мой труп в лесу и забрать все мое имущество себе. Я смотрела по телевизору, что так часто делают родственники, но в какой-то другой стране. Суп, как ни странно, такой же вкусный, как и вчера и всю неделю до этого. - Тебе никто не звонил, - сообщает Джессика и я довольно киваю. Дело в том, что я огородила себя от ноутбука и телефона и отдала мобильный сестре. Не выкинула его только из-за Люка. Я все еще надеюсь, что он позвонит. В прошлую нашу встречу он прогнал меня с кладбища и больше не объявлялся. Наверно, я на его месте поступила бы также. Не сложно было догадаться, что все происходящее с ним и ужасное - из-за меня. Сначала я просила его узнать про страницу, которой на самом деле нет, но с нее пишут. Затем, я начала меняться характером и внешне: стала слишком сонная и равнодушная ко всему. И еще эти зеркала... только дурак не увидит в этом логическую цепочку. К тому же, какой вывод можно сделать о девушке, которая кричала в пустоту "прекрати", когда с Люком творилось хер знает что? И это не клиника, господа. Я не могу силой дурной мысли взорвать все зеркала в доме. Я не держу на Люка обиды и зла. Он просто боится меня и это понятно. От тяжелых размышлений становится хуже и начинает болеть голова. Я отставляю от себя тарелку и вновь беру в руки книгу. За эту неделю я прочла многое. Книги - едиственное лекарство от гребанной реальности. С ними я забываюсь. Никогда до этого столько не читала. Ужасы Кинга решила оставить в покое, ведь моя жизнь итак превратилась в сплошной кошмар. Даже "Зеленая миля" больше так не привлекает, к сожалению. Лелею себя и свое душевное самочувствие обычными книгами без мистики и фантастики. "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" и "Великий Гэтсби" - всего две из моего списка. Блягодаря первой книге я изменила свое мнение о надоедливых птицах, которые всякий раз пытаются сделать мне гадость, если отказываюсь делиться чем-то съедобным. А еще этой книгой, переполненной стремлением к свободе, я бы с радостью заехала по морде Калуму. Этот придурок, для которого все понятно и просто, явно поймет всю мораль удара. А около часа назад я начала читать "Завтрак у Тиффани". - Так что случилось между тобой и Люком? Вы, кажется, давно дружите... - все еще недоумевает Джесс, которую я не стала втягивать в подробности, лишь попросила сказать мне, если он позвонит. Я мотаю головой в ответ. Даже если найду силы на разговор - то он состоится явно не с ней. Изредка я замечаю присутствие в комнате Калума. Этот жестокий ублюдок молчит, но дает о себе знать. Скорее всего, чтобы я не забывалась. Если вдруг я окончательно решу сдаться в психушку или же сдохнуть - то перед этим обязательно пойду работать некоторое время шлюхой. Чтобы этот козел захлебнулся своей ревностью. Я в обиде на него. Хотя бы за то, что он не пытается объяснить, что такое он. Меня бесит неизвестность, меня бесят его выходки, меня бесит его манера разговора, меня бесит мое теперешнее состояние, меня бесит вся моя чертова жизнь. И еще, интересно, что мне нужно сделать, чтобы он забыл меня раз и навсегда? Ближе к шести часам вечера, ко мне пришла мать. Она зашла нерешительно в комнату, а я думала лишь о том, как она смеет переступать порог этого дома. Несмотря на то, что ей здесь не рады все, кроме предательницы Джесс, она осталась и сидит на краю кровати сестры и с жалостью смотрит на меня. Пытаюсь делать вид, что не замечаю ее. - Тиффани, милая, скажи мне, когда между нами наладятся нормальные отношения? - итересуется она и я в ответ выкидываю надменную усмешку. - И еще, помнишь женщину, миссис Худ, которая просила тебя стать няней для ее маленькой дочери Амелии? - задает вопрос мама и я тут же откидываю книгу, ведь теперь она перестала быть интереснее реального разговора с мамой. Киваю, чтобы она продолжила. - Так вот, она через неделю должна будет уехать на несколько дней с мужем, а дочку оставить не с кем. Амелия помнит тебя и просит, чтобы именно ты осталась с ней. Я прищуриваюсь и устремляю взгляд в стену. Попахивает жаренным. Мне кажется, не столько Амелия, сколько Калум хочет моего общения. Не знаю как, но это он нашел способ манипулировать людьми и приманивать меня к себе. Если это похоже на паранойю, то мне все равно. Ничего не отвечаю и мама тяжело вздыхает. - Ты пойми, ей сейчас сложно совсем. Я поклялась никому не рассказывать, но ты моя дочь и я доверяю тебе, - говорит она и я всем своим видом пытаюсь показать свою зинтересованность этим делом. - Понимаешь, ее любимый сын, старший ребенок в семье, сделал попытку самоубийства, - говорит она тихим голосом и замолкает. Чувствую, как учащается сердцебиение и по телу распространяется жар. Мечтаю сорвать с шеи шерстяной шарф, что так колит и душит меня. - Это настоящая трагедия в семье. Я не представляю, как бы пережила, если бы такое случилось с одной из вас... Мне хочется закричать на нее, чтобы не увиливала от важной для меня темы и продолжала говорить. - Он сделал это намеренно и заранее все продумал. Миссис Худ только через три недели нашла его предсмертное письмо... ты только представь, каково это - читать о том, почему и отчего сын решил оставить семью и жизнь. Опять лирическое отступление и я готова подняться с кровати, чтобы закричать о продолжении рассказа. - Это письмо бедная женщина до сих пор носит с собой и выучила его наизусть. В его смерти он просит никого не винить. И если вдруг его удастся спасти - то не нужно поддерживать его жизнь. Не нужно искать врачей и всевозможные платные клиники. Он писал, что не хочет жить... Я злюсь еще больше от нетерпения. Однако мама не может знать, что мне известна эта история и с непоиманием поглядывает на меня. Кажется, еще немного и она заплачет. А мне нужно, чтобы она продолжала говорить. Идиотское горло отказывается говорить и, пытаясь произнести слова, я лишь выпаливаю слабые хрипы. - Так вот, ей сейчас очень тяжело, ведь она нарушила его последнюю волю. Мальчик уже который месяц под всевозможными аппаратами... но слишком мало надежд. Мама продолжает говорить дальше, но мне это уже не важно. Важно только то, что он под аппаратами. Кома?! От новой информации меня пронимает дрожь, я скидываю с себя одеяло и вместе с ним паршивый шарф. Спешу в ванную, чтобы прополоскать горло и умыться, захватываю с собой одежду. Захожу в ванную комнату и сразу накидываю на зеркало полотенце: меня ничто не остановит. Все еще чувствую слабость и жар и нарывающую боль в горле, но все это не так важно. С особым энтузиазмом полощу горло, чищу зубы и умываюсь. Переодеваюсь из пижамы в толстовку с высоким воротником и джинсы, выбегаю на кухню, чтобы взять с полки таблетки. - Тэфф? Что с тобой, куда ты?! - верещит мама, затем что-то громко говорит Джессика, но слова не способны заставить меня остаться. Уже подходя к двери я вспоминаю, что мой мобильный у Джессики. Подхожу к журнальному столу в гастиной и пишу на газете, чтобы отдали телефон. - Нет! Тебе обязателен постельный режим... - упрямо говорит она, но я машу на нее рукой и несусь в комнату, чтобы найти мой мобильный в ее тумбочке. Запираю дверь на замок, чтобы никто не помешал мне совершить задуманное. Отлично, что папа отошел в маркет. Но у меня есть не так много времени. Ищу свой телефон в тумбочке, в ее разнообразных коробках и даже на туалетном столике, куда Джесс уже успела купить новое зеркало. Нигде нет. Ищу снова и нахожу телефон под подушкой. Как глупо, почему я сразу не посмотрела там? Подхожу к двери и прислушиваюсь, есть ли кто поблизости. Мама, кажется на кухне, а Джесс не хватит сил остановить меня. Быстро открываю дверь и бегу к выходу. Несусь вниз по лестнице, лифт не вариант, и когда благополучно выхожу на улицу начинаю задыхаться и кашлять. Прохожие люди смотря на меня с отвращением, боятся, что смогу заразить их, но я точно знаю, что моя простуда не передастся никому. Это в медицинской карте у меня ангина, а на деле я просто сорвала себе голос от долгой истерики. Такое бывает, если долго бежать и вместе с тем давиться от слез. Иду по направлению к более шумной улице, где смогу поймать такси. Достаю из кармана телефон и ищу в записной книжке мать Амелии. Тут же приходит новое сообщение и я читаю его лишь из интереса: "Не делай этого" Пошел ты нахер. Эта мысль была громче, чем я предполагала, ведь я так отчетливо проговорила ее без звука, одними губами. Наконец нахожу нужный мне номер и пока жду ответа - пытаюсь немного смягчить горло. - Алло? - настороженно отвечает женщина и я облегченно выдыхаю. - Это Тиффани, нужно встретиться и обсудить... ваше предложение о работе, - выпаливаю я и вру ей. Я лишь намерена выпытать правду о ее сыне и все. Горло загорается, как от жгучего перца, но приходится лишь терпеть. - Здравствуй, Тэфф, что у тебя с голосом? Мы можем встретиться у меня дома где-то через три часа. Черт! - Дело в том, что у меня совсем мало времени... вы не освободитесь раньше? - уточняю я и чувствую, что запас нормального разговора с минимумом хрипов заканчивается. - Раньше? Я не могу, ведь нахожусь в... - женщина замялась и в это время я клянусь, что слышала фразу "Готовьте капельницу". От досады с силой топаю ногой о землю, ведь не дослушала маму и не узнала в какой больнице лежит этот парень. Однако это не проблема. У меня есть три часа, чтобы обзвонить все клиники в городе. Но если я найду нужные сведения - то зачем мне мать Калума? В голове тут же пробегает мысль, что в палаты тяжело-больных пускают сугубо под подпись и только родных. Остается придумать, как мне заполучить доверие миссис Худ, чтобы она рассказала мне о сыне и тогда... - Знаете, встреча нам не нужна, ведь я хотела лишь сказать, что перешла из детской няни в "сиделку" и подрабатываю у одной знакомой в больнице приглядываю за ее... дочерью. Поэтому я, скорее всего, не смогу побыть во время вашего отъезда с Амелией, - адскими силами мне дались все эти слова. Полное вранье и чушь, но она должна клюнуть. Чувствую потребность прокашляться и с трудом унимаю это желание. Миссис Худ молчит несколько секунд, а затем говорит, что перезвонит мне позже. Черт. Решаю возвращаться домой, ведь не получилось решить все экспромтом. Надеюсь, в ближайшее время все разрешится. В голове не умещается мысль, что фактически Калум жив. Жив! Внутри меня происходит выброс адреналина. Я так чувствую себя, когда готовлюсь на подвиги. Ведь... он жив, а значит, не все потеряно. Но, черт возьми, почему меня заботит это? Врожденные позывы к альтруизму? Как бы я не хотела просто сделать вид, что ничего не произошло - не могу. Я уже составляю планы на то, как буду... пытаться ускорить его выздоравление, но зачем мне все это? Голова напрочь отказывается обдумывать эгоистичные мысли. С каких пор я готова помогать людям? Откуда это во мне и... Ловлю себя на мысли, что это хорошо. Хоть что-то осталось во мне человеческое, а не равнодушное и корыстное, алчное. И еще, меня мучает совесть, ведь сдав кровь, я уже сделала шаг к помощи. Нужно лишь завершить начатое дело. Это как в случае с донорской кровью - если не я, то кто? Новая цель зарождает во мне бурю эмоций, которые невозможно сравнить с моим прежним настроением. Я чувствую в себе жизнь и понимаю, что не время опускать руки. Все это еще более странно, но... я должна помочь ему. Он писал, что не хочет жить, но ведь всегда можно изменить решение.

"Ты просто зря теряешь время. Мне жаль тебя"

Не зря. Я надеюсь, что не зря. Калум просто пытается остановить, но... Это так странно, он жив, а призрак. Или что это, мать вашу?! Неожиданно для себя я понимаю, что отбросила все обиды на него в сторону. Он принес мне столько боли и разочарования. Тогда напрашивается ответ, что я избавлюсь от него раз и навсегда. Меня больше не будет приследовать призрак, не будет ничего в зеркалах, помимо моего отражения и прочих реальных вещей. Но для того нужно его "оживить". Все это напоминает мне полнейший бред, ведь я даже не удостоверилась, его ли я донор. И я даже не видела "заказчиков" и деньги мне отдавал главврач одной из городских больниц. Жаль, что я не могу быть уверена в нужном медицинском заведении. Ведь кровь могли перевезти из того пункта, где происходило переливание. Я окончательно запуталась во всем этом безумии. Это как страшный сон. Самый страшный из всех. Однако мне стоит попытаться что-нибудь сделать для этого парня хотя бы ради его маленькой сестры, которая так скучает и ждет. -------------------------------------------- Я недовольна этой главой. Простите, если и вам она показалась странной и слишком примитивной:( Спасибо за изумительные отзывы♥♥♥