Шел седьмой год в Хогвартсе

Дверь открылась очень легко, не издав ни одного лишнего звука. Надо же, даже родительский дом, и тот хочет быть ей сообщником. Войдя в кухню или гостиную, уж лучше бы ей застать родителей стоящими или сидящими спиной, чтобы она не видела их глаз. Трусость предателя. Пусть так. Но пускай уж они будут повернуты к ней спиной, и она просто поднимет палочку и... Но нет... - Гермиона! - вдруг воскликнула мама. Она держала в руках банку с джемом. Её любимым, как подметила Гермиона. А папа всегда брюзжал о том, как он не любит сладкое. Хотя девушка была уверена, что он подтаскивает ложечку другую. Особенно, когда её нет дома, и родители пытаются хоть как-то заполнить время её отсутствия. Гермиона никогда бы не подумала, что они настолько... сентиментальны, что ли. Родители всегда были сдержанны в проявлении своих чувств, что, впрочем, передалось и ей тоже. Но не сейчас. Сейчас она смотрела, как завороженная, на банку в руках мамы. Мама заметила это и сказала: - А это твой любимый, между прочим. Но все же, Гермиона, что-то стряслось? Почему так рано? - Просто хотела увидеть вас, – девушка попыталась придать голосу бодрости и естественности. – А где папа? - Сегодня ты ведь едешь в Хогвартс, так? – спросила мама, направляясь на кухню. Гермиона по инерции последовала за ней. Сейчас еще не хватало сесть за стол и отведать чаю с джемом. Давай, тяни время. Причиняй себе боль. - Да, еду... - ответил Гермиона немного растерянно, садясь за стол, и снова хотела спросить об отце, но мама опять её перебила. - Все же это было невежливо с твоей стороны. С начала каникул пропадала в этой самой... У своего друга. Бедные люди, ты им не слишком докучала? Гермиона улыбнулась. Мама её отчитывала. А сегодня было обычное утро. Обычное утро семьи Грейнджер, в которой все пробуждались на час раньше, чем у среднестатистических лондоновцев. Гермиона взглянула на дверь. Папа все не появлялся. - А где... - вновь хотела спросить Гермиона. - Папа? - опередила её мама, которая занималась приготовлением тостов. - В последнее время он жалуется на боли в спине. А вот он как раз и идет! - она посмотрела в сторону, откуда шел глава семейства. - Опа! - именно таким образом выразил свое удивление отец. – Все у этих магов наоборот, а ранее утро лучшее время для визитов, – он подошел к дочери, чтобы обнять ее. Гермиона встала и ответила на его объятья. - Я, кстати, на тебя очень обижен, – признался ей папа. – Мало того, что мы с мамой не имеем возможности видеть тебя целый год, так еще и летом ты пропадала непонятно где. Медом там намазано, что ли? Гермиона улыбалась, уткнувшись отцу в шею, и не спешила обрывать объятья. - Ну действительно, у меня ощущение, что я теряю свою дочь! - возмущался отец. Улыбка сползла с лица Гермионы. Как точно ты подметил, иронично усмехнулась она про себя. - Ну что за глупости ты говоришь! - сказала мама, расставляя на столе тарелки. – Еще один год и конец, и она вернется, ведь правда, Гермиона? Да, вернется. Так она обещала родителям, когда уезжала в Хогвартс. Семь лет пройдут, и она вернется. Однако на курсе третьем или четвертом она решила пересмотреть свое обещание. Правда так и не завела эту тему с родителями. А сейчас... Сейчас все перевернулось с ног на голову. Гермиона напомнила себе, зачем сюда пришла. Действовать надо было без промедления, а она уже и так потеряла кучу времени. "Зачем ты тянешь время?" Она посмотрела на родителей. Они уже сидели за столом. Папа намазывал джем, тот самый джем, на хлеб. Мама о чем-то спросила у него. Это было обычное утро для семьи Грейнджер. Меньше чем через два часа начнется обычный рабочий день. Родители всегда так рано встают, потому что работа находится далеко от их дома. Гермиона продолжала наблюдать за родителями. Ну почему? Почему они не сидели спиной, так, как она надеялась? Почему не пили кофе в гостиной и не смотрели ерунду, которую показывают утром по телевизору. Почему она столкнулась с мамой? Сделать все за спиной. В буквальном смысле. Кинуть в их сторону Обливиэйт. Как бы просто было. Низко и подло. Но как просто! Намного проще и ладней, чем это утреннее чаепитие и эта обыденная беседа. Хотя это в любом случае будет подло и низко, неважно, как она это сделает. Но той, что звалась смелой гриффиндоркой, сама судьба не хотела предоставлять возможность сделать все исподтишка. - Почему ты не ешь? – вдруг оборвала ее мысли мама. - Я просто на вас смотрела... - неловко ответила Гермиона. Отец улыбнулся. - Правильно, дочь, запомни папу таким, как сегодня. Через год я уже не буду настолько молодым. "Запомни меня таким," - пронеслось в голове у Гермионы. - "Я обязательно запомню. Обязательно." Мама в это время встала и включила радио на кухне. Сейчас как раз было время новостей, а мама никогда не пропускала их. - Тише, тише, новости! – предупредила домочадцев миссис Грейнджер и уселась обратно за стол. Гермиона тоже начала прислушиваться к словам диктора. И в них подтверждалась все, о чем они вчера говорили с Люпином, и все то, что она успела надумать. Исчезновение семейной пары при загадочных обстоятельствах, уже не первое. Мама что-то сказала, связанное с этим известием, а для Гермионы это стало толчком, намеком на то, чтобы быстрее закончить то, для чего она пришла. Отец заметил выражение боли и безнадёжности на лице своей дочери. Мистер Грейнджер хотел было расспросить об этом, но Гермиона резко встала и обошла стол, оказавшись перед родителями. - Гермиона, почему ты так встрепенулась? Тебя так расстроили эти новости? Надо признаться, мы тоже ошарашены, но я, по крайней мере, довольна, что ты будешь находиться в замке. Этот ваш Хогвартс - ведь безопасное место? - Конечно, мама... - качала головой Гермиона; камень снова начал давить на солнечное сплетение, и слезы уже просились наружу. Она пыталась преодолеть дрожь в руках, чтобы суметь поднять палочку. Но как же невообразимо трудно это было, когда две пары глаз с непониманием смотрели на тебя. Палочка медленно начала проделывать свой путь, направляемая рукой Гермионы, пока не остановилась на нужном уровне. - Хочешь применить что-то из ваших фокусов? Тогда помоги мне помыть посуду. Как в прошлый раз. Ты меня очень выручишь, – весело проговорила миссис Грейнджер. Мама улыбалась. Папа тоже был в хорошем расположении духа. И она ответила им улыбкой. Это ведь было обычное утро, начало чудесного дня. Все хорошо, почему должно быть грустно? И Гермиона смеялась над шуткой отца и видела глаза матери и... "Обливиэйт". Слово вылетело неожиданно даже для самой Гермионы. Почувствовала себя палачом, который заговаривает зубы обреченным, чтобы они не поняли, что с ними происходит. И они не поймут. Она все распланировала. Новая биография вместе со жгучим желанием жить в Австралии были уготованы для возрожденных миссис и мистера Грейнджер. И не было у них дочери никогда. И нет у нее больше родителей. "Обливиэйт", и знакомый зеленый свет, как следствие применённого заклинания. И временная потеря ориентиров у новоиспеченной четы Грейнджер. Гермиона не уходит. Она осталась, чтобы увидеть, как подействовало заклинание и как выглядит её семья, не имея о ней ни малейшей памяти. - Кто вы? – первая приходит в себя миссис Грейнджер. – Как вы сюда зашли? - Я... - начала Гермиона. Они действительно считают, что перед ними стоит совершенно чужой человек. Девушка, оказавшая совершенно неожиданно у них в доме. И это заставляет их недоумевать. - Я... племянница вашей соседки, – соврала Гермиона. – Услышала шум с улицы. Я пойду. Не сказав ни слова больше, Гермиона схватила мантию невидимку, оставленную в прихожей, и в буквальном смысле вылетела из родительского дома, чтобы больше туда не возвращаться. Камень снова давил на грудь. Новое возрождение родителей действовало отрезвляюще. Теперь это действительно были чужие люди, и не было ничего, что они могли отнести к своей, теперь уже бывшей, дочери. Непонятным почему, но несправедливость, которой подвергла она своих родителей, в большой мере отразилось на ней. Это она почувствовала себя обманутой. Для них... У них сейчас просто другая реальность, и они не ведают, что ложно, а что правильно. И это еще одна демонстрация того, что магия - опасная вещь. По сути, та реальность, в которой они живут, и будет для них настоящей. Но не для Гермионы. Она будет осознавать, где была правда, а где её больше нет, и она не сможет избежать чувства обмана. Смешно, но почему-то те, кому врут, никогда не чувствуют себя обманутыми по сравнению с теми, кто знает правду. Слезы высохли и теперь уже были неуместны. Дело сделано, и секрет похоронен глубоко в сердце, и она не намерена его кому-либо раскрывать. Сердце стало тяжелее от этого, будто бы на его дно положили что-то свинцовое, и оно тянет вниз. Но с этим можно справиться. Пройдет еще немного времени, и она не будет чувствовать этого. Даже дойдя до магазина, в который она заручилась сама перед собой зайти на обратном пути, она почувствовала, что тяжесть ощущается не так явственно. Ей удалось успокоиться, теперь, подходя к их временной резиденции, Гермиона была уверена, что ответить на вопрос "Где ты была с утра?", она сможет, не заикаясь. Алиби, которое она собиралась предоставить им, казалось ей вполне достоверным. Открыв дверь, так же находясь под мантией невидимкой, Гермиона была удивлена, что ребята еще спали. Гермиона, положив покупки на ближайший столик, внутренне обрадовалась, что никто из них еще не успел проснуться. - Где ты была? - тихо, но твердо спросил Гарри, подняв голову, услышав шаги. - Я проснулся и увидел кровать пустой. Гермиона вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. - Я выходила, - как ни в чем не бывало ответила она, - решила пожалеть нашего рыжеволосого оболтуса и купила кое-что, - показала на пакеты. - Это опасно. Зачем было рисковать ради такой глупости? Гарри говорил твердым голосом и шутку не оценил. Закрались ли в его голову подозрения? Гермиона не могла ответить, так как никогда не оказывалась с Гарри в таком положении. Но сейчас можно было с точностью сказать, что Гарри её отчитывает. "Ну в самом деле," - вспыхнула Гермиона. Если говорить по честному, из них троих она самая рассудительная. - Я не могла уснуть, – лаконично ответила Гермиона тоном, который не терпел возражений. - Понимаю, - сказал Гарри и, выдержав паузу, добавил, - За тобой никто не следил? "Нет, Гарри, я же не такая дура!" - хотелось закричать девушке, но она лишь коротко ответила: - Нет. Гарри больше ни о чем не спрашивал. А она еще думала, что расспросы так и посыпаются на её голову. Но ничего подобного не произошло. - Когда отправляемся? – спросила Гермиона, чтобы прервать гнетущую тишину. - Как только Рон проснется. Во сколько Хогвартс экспресс отправляется? - Где-то в 11? – прикинула Гермиона в уме. – Тогда надо скорее будить Рона. Рональд! - Гермиона начала теребить егоза плечо. Рон недовольно промычал что-то и перевернулся на другой бок. - Рональд Уизли, немедленно поднимай свою задницу, и давай позавтракаем и, наконец, отправимся в путь. - Мммм, Гермиона... - продолжал ныть Рон, пока вдруг не открыл глаза от осознания. – Завтрак? Мне не послышалось? Рон потер глаза. Гарри уже встал и принялся собирать постель. - Неужели Мерлин услышал мои молитвы? - начал тараторить Рон, поднимаясь с кресла. – Или это... - он повернулся к Гермионе. – Гермиона, неужели ты сжалилась надо мной? Гарри, ты слышал, Гермиона решила накормить нас! Он обнял её. Гермиона почувствовала себя смущенно, но отстраняться не стала. Отрицай, не отрицай, а девушка достигла возраста, когда ласки и обжимания необходимы, вне зависимости от того, насколько она сдержана в проявление своих чувств. Гермиона уже почти обмякла в его объятиях, когда Рон тут же отпустил её и накинулся на пакет с булочками. Гермиона еле слышно вздохнула и начала ходить по комнате проверяя, не нужно ли чего собрать. Душевные муки по поводу содеянного казались все больше и больше преувеличенными. Вон, Рон даже не узнал, что она куда-то выходила и вопросов, соответственно, не задавал. Гермиона могла похоронить это воспоминание и забыть навсегда, не заботясь, что кто-то станет его ворошить. После трапезы и всех сборов троица была готова покинуть дом Сириуса. Еще раз убедившись, что никто не собирается их провожать, друзья сгруппировались и, накинув на себя плащ невидимку, направились к платформе 9 и 3/4, где они должны были в седьмой раз сесть на экспресс, который отвезет их в Хогвартс. Никто не проронил ни слова о серьезных и действительно занимательных вещах. Лишь изредка слышались недовольное пыхтение Рона, который не помещался под мантию, ну, и еще редкие вскрики Гермионы, когда чья-нибудь конечность случайно прикасалась к её слишком личным частям тела. Они были последними, кто прибыл на экспресс. Все уже сидели по своим купе. Они с трудом нашли одно свободное. Убедившись, что никто их не побеспокоит, все же ребята решили и дальше находится под плащом. Высока была вероятность, что налет может произойти и на Хогвартс-Экспресс, узнай кто-то из псов Темного Лорда, что Гарри Поттер здесь. Рон предложил воспользоваться тем преимуществом, что они невидимые, и пойти побродить по поезду. Гарри встретил с опаской его предложение, давая понять, что лучше им не высовываться. Гермиона напрочь проигнорировала предложение рыжего, хотя у самой проскользнула мысль, что неплохо бы найти Джинни, ну и еще пару ребят. Но все же, несмотря на все опасения, золотая троица отправилась бродить по поезду, заглядывая во все купе. И тут Рон спросил, почему бы не отправится в ту часть поезда, где обычно располагаются слизеринцы. Вдруг их там ждет сюрприз? И сюрприз их действительно ждал. Драко Малфой сидел в купе, закинув ногу на ногу, и листал какую-то книгу. Его друг, ставший недавно самым близким, Блейз Забини, сидел напротив него и наблюдал за блондином. Малфой, заметив пристальный взгляд друга, поднял голову и спросил в своем обычном важном и высокомерном даже с теми, кто был ему равен по статусу крови, тоне: - В чем дело, Забини? - Что интересного ты нашел в этой книге? – забавляясь ситуацией, поинтересовался парень. - В этой? – Малфой покрутил раскрытую книгу в руках. – Довольно интересно... - Ты уже 10 минут сидишь с впечатанным в одну и ту же строчку взглядом. Малфой отмахнул рукой спадающую на глаза челку. Ну что Забини к нему пристал? Словно прочитав его мысли, Блейз спросил: - Не хочешь поговорить? Мы, как никак, с начала лета с тобой не виделись. Малфой закатил глаза. О чем говорить? Родные пенаты превратились для него в темницу, где он должен был следить даже за своими мыслями, ведь Темный Лорд ох уж как хорошо читал мысли. И не брезговал этим заниматься. Так, забавы ради. В сущности, то, что Малфой младший позволил себе в последний день перед своим отъездом в своей комнате, было настоящей вольностью. "Не забывай об окклюменции," - вспомнилось вдруг сказанное Нарциссой. И пока Драко Малфой судорожно пытался найти темы для разговоров, троица, что решила совершить разведку, сейчас толпилась за закрытой дверью купе. - Кто-то наступил мне на ногу! - пискнула Гермиона. - Прости! - послышался голос Гарри. - А теперь на вторую! – жалобно осведомила друга Гермиона. Рон же теперь протиснулся вперед и жадно вглядывался в окошко купе. - Драко Малфой! Мать твою за ногу! Хорек в этом самом купе! - Не кричи ты так! – сказала Гермиона. - Что? Малфой тут? – столь бурная реакция была со стороны Гарри. Он оттолкнул Рона и протиснулся к двери. - Но что он здесь делает? Какого черта Пожиратель Смерти едет Хогвартс? Его-то от кого защищать? Шум за дверью в купе побеспокоил Малфоя. Драко с присущей ему подозрительностью решил проверить свои опасения. Поняв, что кто-то направляется в их сторону, трое друзей быстро дали деру. - Как странно, - начал Малфой, - тут так сильно потягивает Гриффиндором, прямо смердит, - он посмотрел в сторону, куда, по идее, должны были сбежать ребята. - Издеваешься что ли? - рассмеялся Забини. "Поттер, если это ты, тогда позволь мне сказать, что ты жутко непоследователен и неразборчив в средствах шпионажа. Во второй раз я на эту удочку не попадусь."