Шел седьмой год в Хогвартсе

Гермиона закрыла книгу, не найдя в ней ничего, что могло бы ее заинтересовать. Она осмотрелась вокруг. В библотеке никого не было. Как обычно. Нелепо, но этот факт приносил облегчение. Его одного было достаточно, чтобы утешить себя и забыть хотя бы на время об опасности, которая над ними нависает. На выходе из библиотеке она столкнулась с Джинни. Судя по удивлению на ее лице, она тоже не ожидала увидеть Гермиона. Что-то во взгляде Джинни говорило, что она обо всем догадывается. У Гермионы с сестрой Рона всегда были хорошие взаимоотношения. Джинни пожалуй была единственной девочкой, с которой она, можно сказать, дружила. Но лишь сейчас Гермиона поняла, что с Джинни их обьеденял в большой степени Рон, ну и Гарри. Без них, Джинни была просто одной из девочек, с которыми у Гермионы было очень мало общего. — Джинни, мы с Роном, — начала она, сама не понимая зачем, оправдываться. — Гермиона, — перебила ее Джинни, — тебе не зачем и не перед кем оправдываться. И особенно ты не виновата перед Роном. По крайней мере не каждая первая любовь должна быть единственной. В конце концов, это у него пройдет. И вы оба забудете об этом. Все это станет неважным. Прости, мне пора! Гермиона открыла рот, прекрасно понимая, что ей нечего на это ответить, да и было поздно. Джинни уже убежала, так и не взяв то, зачем пришла Ее слова должны были приободрить Гермиону и облегчить ее беспокойство, но вместо этого в словах Джинни Гермиона услышала пренебрежение и даже скрытый упрек. Джинни наверняка считала ее, Гермиону виноватой, иначе как понять ее слова о том, что это неважно. Как же это может быть неважно? Как можно так легко говорить, что они об этом забудят и все вернется на круги своя. Нет, все оборвалось. Между ними пропасть. Дружба с Роном не такая как с Гарри. Отношения у них изначально были не такими. Она не сомневалась, что слухи уже ходят по всей школе, но подобные детали лишь указывали на то, что эту тему уже очень активно обсудили. Почему-то в голове всплыла Лаванда. Но самое неприятное было осозновать то, что Джинни кажется поддерживает ее. Оправдываться перед Гарри, перед Роном, перед Джинни, перед учителям, школой и вообще всем магическим миром, а потом и родителями, есди она все же с ними встретится. Есть ли кто-то в этом мире перед кем не нужно отчитываться? В сознание всплыл Малфой. Гермиона подметила, что Малфой, единственный с кем она чувствовала комфортно за последнее вреся. Потому что перед ним не нужно было ничего объяснять, ему не нужно было ничего доказывать или убеждать в обратном. Выходя из библиотеки, она вновь столкнулась с Джинни, которая на этот раз ей улыбнулась: — Извини, совсем забыла, что мне нужно взять одну книгу. Гермионе не хотелось думать о том, что Джинни выждала время пока она покинет юиюлиотеку, чтобы вернуться за нужной ей книгой. Вместо этого она перевела мысли на то, что Джинни становилась красивее и красивее с каждым годом. У нее были прямые рыжие волосы как и у всех Уизли, все черты на лице были гармоничны. Не зря ее считают одной мз самых красивых девочек в школе. Гермиона улыбнулась. Ох и не легко будет Гарри. — Что, Грейнджер, младшая Уизли красивая, не так ли? — Гермиона услышала голос Пенси Паркинсон которая тоже направлялась в библиотеку и с большой долью вероятности могла стать свидетелем встречи Гермионы и Джинни. Гриффиндорка закатила глаза. Паркинсон в этом году действительно решила подменить Драко Малфоя на посту и теперь всюду преследует её чтобы задеть как-нибудь. Легче ей от этого становится что ли? Гермиона глубоко вздохнула и ответила Пенси: — Да, Джинни действительно красивая! — Ну, ты не расстраивайся, Грейнджер! — с притворным утешением ответила Пенси. Гермиона закатила глаза. Хотелось вытащить палочку и заставить слизеринку заткнуться. Ноэта идея тут же отпала. Возможно есть другой способ заткнуть Пэнси. Гермиона улыбнулась про себя. — Ты тоже красивая, Паркинсон! Твоя фигура, а особенно твои ноги. Пэнси была немного ошарашена словами гриффиндорки, а главное тоном, которым она это сказала. Что же Грейнджер, зеркалишь меня? — Рада, что ты признаешь это, Грейнджер. — она сделала паузу. — Для Рона ты подходишь как нельзя кстати. Сердце Гермионы ёкнуло. Причем здесь это. — Вы тоже! — сказала она. Слизеринка вопросительно посмотрела на нее. — Ты и Малфой, прекрасная пара! — улыбнулась Гермиона. Пэнси тоже ответила на это улыбкой, правда ехидной и направилась в противоположенное от библиотеке сторону. И как после этого не верит в то, что они пришли в библиотеку исключительно, чтобы нарушить ее душевное равновесие. Зайдя в гостиную своего факультета, Пэнси застала там Забини лежавшего на софе, читающего какой-то журнал и Драко, читающего какую-то книгу стоя у камина. — Грейнджер пожелала нам счастливого совместного будущего, Малфой! — сообщила она ему, а потом поприветствовала лежавшего на софе Блейза. — Привет Блейз! Малфой нахмурил бровь. И к чему это было сказано? Вопрос был адресован не к Пэнси, а к Грейнджер. — Привет Пэнси! — поприветствовал Блейз. — Так что там с Грейнджер? — Никуда не убежала твоя драгоценная Грейнджер! — сообщила девушка, подходя к софе и хлопая Забини по ногам, чтобы он их убрал, и она могла сесть. — Грейнджер сделала мне комплимент, сказала, что я красивая! — самодовольно сказала Пэнси, располагаясь на софе. Малфой внимательно слушал, и ему захотелось задать Грейнджер еще один вопрос.  — Ого и как ты заставила её это сказать? — поинтересовался Блейз будучи уверенным что это его однокурсница спровоцировала тот разговор.  — Ну я спросила не находит ли она младшую Уизли красивой, она ответила, что да. Я с ней согласилась и сказала, что тоже нахожу рыжую красивее нее.  — Ну, уж нет! — тут же перебил её Забини.  — Ты не согласен?  — У Грейнджер есть обаяние! — улыбнулся Забини.  — В каком это месте? — тут же запротестовала Пэнси.  — Оно проявляется в мелких деталях. Вот допустим когда, точнее когда она начинает тянуть юбку вниз, потому что ей кажется, что она слишком высоко задралась. Пэнси закатила глаза.  — Мерлин, Забини, какая - Пэнси не могла подобрать нужного слова, - гадость.  — Никакая не гадость. Малфой подтвердит! — Блейз указал в сторону Малфоя. Пенси покосилась на Драко. Тот в свою очередь закатил глаза. Если не Поттер, то уже Грейнджер была самой обсуждаемой темой. Что касается Грейнджер, то её вечные потягивание юбки вниз, раздражали, ровно, как и все что с ней связанно. Он воздержался от комментариев и вернулся к чтению. — Ну и вкусы у тебя, Забини! — сказала Пэнси. — Грейнджер, — скривилась одна. Драко тяжело вздохнул, встал и не сказав ни слова вышел из гостиной Слизерина. - Ну и как это понимать? - услышал он голос Пэнси, когда закрывал за собой дверь. Как же они все его достали. Если не Поттер, то Грейнджер. Грейнджер бесила больше всех. Все будто сговорились. Кто выдержит нахождение с Грейнджер больше пяти минут? Точно не он. И уж точно никто не сможет его переубедить, что в детстве и в юности мы совершенно разные люди. Зазнайка с вечно растрёпанными волосами, он ее бы никогда и не заметил, если бы она не крутилась возле Поттера. А её выдающиеся успехи в учебе, то, что бесило его больше всего. И он бы мог закрыть глаза и на это, потому что был уверен, что не может магглорожденная понимать что-то в магии. Каждый раз, когда он чувствовал что чья-та рука тянется вверх, а рот с трудом сдерживается чтобы не дать правильный ответ, он с трудом подавлял желание встать и запихнуть её же копну волос ей в рот, чтобы не повадно было; это все вопреки правилам хорошего тона, о которых говорила ему мама. И плевать ему было на Грейнджер, как и на всех девчонок. Нарцисса еще с детства говорила, что нельзя с девушками вести себя как с мальчиками. Это она Гренджер просто не встречала. Каким терпением нужно было обладать, чтобы терпеть высокомерную манеру Грейнджер держать себя во время занятий, чтобы к концу дня не слететь с катушек и не назвать её пресловутым словом «грязнокровка». Да она любого более не менее уважающего себя мага, заставляла чувствовать себя сквибом. Она, маггла, заставляла чувствовать себя подобным образом чистокровных волшебников! Это полный абсурд! Вот поэтому он был категорически против, чтобы магглорожденные или полукровки учились магии. Нельзя научиться тому, что заложено в крови. Грейнджер была этому показателем, взять хотя бы те же Зелье, единственный предмет с которым у золотой девочки иногда не ладилось. А все от того что она все делала как прилежная ученица, по инструкции из книжки. А ещё он был уверен, что она, так же как и добрая часть Гриффиндора думала, что Снейп специально занижает ей оценки, и завышает Слизерину, потому что он их декан. Эту неприязнь можно было легко скинуть на проявление ребячества и детской жестокости. Но даже спустя несколько лет, когда они шагнули в ранний пубертатный возраст, мнение Малфоя о Грейнджер только укрепилось. И даже если бы она была чистокровней его, он бы все равно не обратил на неё внимания. Июльский бал, на котором она была с Виктором Крамом только подтвердил это. Драко не стал скрывать, что все-таки оценил то как преобразилась по такому случаю Грейнджер. Но как только вспомнил, что это всего лишь в честь Июльского Бала, пожалел Крама, так как Грейнджер не будет тратить время на то, чтобы приводить в порядок свою так себе внешность (и где там Забини изюминку разглядел), когда можно это время потратить на то чтобы стать ещё более невыносимой. Другое дело Пэнси. Пэнси действительно нравилась ему, она подходила ему и по статусу крови и по положению, и что редко бывает, импонировала ему как личность. Когда он наконец дошел до общего хола, где обычно все собирались днем, но вечером он был пуст, Драко застыл. Вот кого он не ожидал здесь увидеть, так это виновницу разговоров Все его мысли внезапно оборвались от неожиданности ее появления. Это и еще кое-что. Сейчас, стоя в одном помещение с Грейджер, где их отделяли какие-то десять метров, он вдруг подумал, что совершенно не знает эту девушку, что она не та маленькая бестия с зубами как у бобра, которая постоянно отвечала на его выпады, чем ещё сильнее заставляла его ненавидеть её. Она сама интересно подозревает, что может производить впечатление не только раздражающей всезнайки? Лучше бы она об этом не догадовалась. А ему лучше не допускать подобных мыслей, крепче спат будет. Гермиона повернула к нему голову, удивленная и смущенная этой встречей. Она отвела взгляд. Если подумать раньше они и в диалог не вступали, если только это не было обусловлено его хамским поведением и её попыткой защититься. Она игнорировала его, потому что надоедливые мальчики с языками как острый нож ей не нравились. Она ненавидела жестокость и не могла понять, по какому праву он считает себя выше других, а его аргументы о чистоте крови были просто смехотворны. Но при всем при этом никто не посмеет отрицать, что Малфо изменился, и она тоже. И вот одно такое расстояние, которое сейчас есть между ними, может зачеркнуть детскую неприязнь или, по крайней мере, пересмотреть свои взгляды. Родителям же она ведь стерла память, а тут какой-то Драко Малфой. Почему бы не забыть о ненависти к нему и не сбросить давящий сердце камень. Теперь, когда почти война, и души их уже утяжелены предстоящими жертвами, хранить эти детские обиды, смысла нет. Мы ведь по сути сами определяем, как относится к окружающим, невзирая на поступки человека. И что она знала о Драко Малфое? Предполагала ли она, что его личность может быть более глубокой и многогранной, чем его каждодневная зловредность и зависть. И к тому же как неприскорбно было, Гермионе признавать это, но при всех его пороах, Малфой не был лишен ума. А тот, у кого наблюдается ум, односторонне на вещи смотреть не может. Гермиона пристально смотрела на него и непроизвольно сделала шаг вперед, но быстро стушевалась, обошла его, выйдя из комнаты. Малфой проводил ее взглядом. Грейнджер и ее чертова юбка.