Вспомнить всё

      В течение всех сорока минут поездки мама и Эсекель о чём-то увлечённо беседовали, периодически спрашивая моё мнение. Я же совершенно их не слушала, поэтому была вынуждена на каждый вопрос отвечать «да, было бы неплохо». Я не понимаю, почему они хотят что-то скрыть от меня, зачем? Неужели они не понимают, что лишают меня счастья, чувства жизни, в конце концов? Ладно, Эсекель, я его совсем не знаю, может, у него стиль жизни такой, но мама, моя милая мама… Она всегда была моим самым лучшим советником, моей опорой во всём и везде. Это ужасно, знать, что самый-самый родной человек что-то утаивает от тебя, что-то, что могло бы помочь тебе. Не желая даже и вслушиваться в речи мамы и Эсекеля, я уставилась в окно и любовалась Парижем.       Оказывается, Париж не так уж плох: его архитектура впечатляет. Старинные здания, построенные в XVIII-XIX века, узкие улочки, музыканты на каждом шагу. Совсем юные ребята сидят в парках, активно что-то обсуждая. Видно, что им хорошо вместе, даже несмотря на такую погоду. Да, мне бы сейчас к моим друзьям… Мы бы также сидели на скамейках, болтали бы обо всём на свете, активно перебивая друг друга, а потом громко смеясь. Господи, как я скучаю! Я не верю и не хочу верить в то, что потеряла их. Я не могла, не могла так обойтись с ними! Я не могла просто взять и уехать жить в Париж! А наш выпуск? Что было на нашем выпускном? Боже, я пропустила финальное шоу. Я ничего не помню, ничего. Я пойду на что угодно, но восстановлю все свои провалы и выясню, что в голове у Эсекеля и мамы.       Пока я размышляла о своей жизни, я и не заметила, как машина остановилась возле огромного особняка. Даже с улицы видно, что он раза в три больше папиного дома и раз в восемьсот больше нашего домика, в котором мы жили последние годы. Охранник сказал что-то в рацию, и Эсекель заехал во внутренний двор дома. Сказать, что я удивлена или поражена – ничего не сказать. Дом и в правду великолепен! Огромные окна во всю высоту стен, большие балконы, сказочный бассейн и много, много, очень много растительности кругом. Прищурившись, я заметила, как садовник, подстригающий деревья, радостно помахал рукой Эсекелю, а тот лишь наигранно улыбнулся. Жуть. Он даже своих работников не уважает. И это мой муж? Я всё больше убеждаюсь, что здесь что-то нечисто. Ну не могла я полюбить его, не могла! Я даже не заметила за собой, как начала коситься на него. -Что-то не так? – спросил Эсекель с ноткой агрессии в голосе. – Что за взгляд? -Ничего, - отмахнулась я, слегка смутившись. – Просто смотрю.       Мы вошли в дом. Изнутри он поражал не меньше, чем снаружи. Здесь было огромное количество витых лестниц, коридоров, дверей, балконов, непонятных форм арок. Персонал то и дело метался из угла в угол, в надежде сделать последние поправки, чтобы комнаты сверкали идеальной чистотой и порядком. Должно быть, Эсекель держит их в полной строгости, раз они так стараются. Но мне сейчас не до этого.       Мы поднимаемся и поднимаемся по этим лестницам, и голова моя постепенно начинает кружиться. Я чувствую, что ещё пара поворотов, и я точно полечу вниз. Я останавливаюсь и начинаю делать глубокие вдохи и выдохи. -Ты плохо себя чувствуешь? – заботливо спрашивает мама тем самым голосом, родным голосом, каким она разговаривала со мной все прошлые годы. Мне так этого не хватает! -Да, у меня немного кружится голова. Эсекель, нам ещё долго подниматься? Почему мы не можем, скажем, остановиться в этой комнате? – я взглядом указала на первую попавшуюся дверь, которая, как мне показалось, была заперта. Более того, Эсекель как-то напрягся, когда речь зашла про эту комнату, да и мама тоже. -Нет, там… Эм… Бумаги мои, пыль кругом, в общем, нам там ловить нечего. Ещё пара ступенек, давай я помогу тебе. – он ринулся ко мне вниз, но я отказалась от его помощи. Совсем не хочу, чтобы кто-нибудь, особенно он, прикасался ко мне сейчас. Я даже подумываю над тем, чтобы на пару недель переехать к маме, или, в крайнем случае, ночевать в комнате для гостей. Уверена, тут таких штук десять точно есть. Наконец, спустя ещё несколько минут, мы добрались до спальни.       Как ни странно, в ней не было ничего особенного: обычная огромная кровать, стоящая в центре, шкафы, туалетный столик и телевизор. Плюс ко всему, снова много цветов, которых я не люблю с самого детства. У меня, как и у отца, просто душа к ним не лежит. А вот мама и Джоанна действительно их обожают: готовы хоть целыми днями напролёт пересаживать эти цветочки, в земле копаться, листики чистить. Я их никогда, наверное, не пойму. -Мама, скажи, пожалуйста, кем я работаю? И есть ли в доме музыкальная комната? – немного запинаясь, спрашивала я, пока Эсекель куда-то отошёл. Мне было неловко спрашивать про свою работу и музыку, сама не знаю, почему. -Клари, родная моя, я понимаю, что в твоей голове сейчас упущены пять лет, и ты наверняка не понимаешь, что сама отказалась перевозить сюда все свои музыкальные инструменты, - мама говорила так искренне, так сочувственно, при этом держа мои руки в своих, что я на минуту даже поверила ей, но потом пришла в себя. Что, мама, что? Я сама отказалась? Да я жила музыкой! Я жила только ею! Я не могла отказаться от перевоза даже самого простого синтезатора! -Но почему? – с трудом выдавила я. Ничего не понимаю, что происходит. Вся эта жизнь, все эти последние несколько дней похожи просто на страшный сон, но я не могу проснуться. -Ты не так доверяла мне в последнее время, как раньше, - мама вздохнула, и я увидела подступившие слёзы, но она быстро смахнула их. – Ты сказала мне лишь то, что не хочешь впускать твоё прошлое в новую жизнь. Как я поняла, новая жизнь – это переезд в Париж и замужество. -О, Боже мой, - я закрываю лицо ладонями и начинаю тереть свои щёки. – А кем я работаю тогда? -У тебя своё рекламное агентство, - мама прикусила губу. Кажется, ей самой не нравится эта жизнь. Но почему она тогда строит планы с Эсекелем против меня прямо за моей спиной? -Да ну? Прямо моё? -Эсекель подарил. И нам казалось, что тебе действительно нравилось этим заниматься. -Да, час от часу не легче, - вздохнула я. – Мам, можно я прогуляюсь немного на свежем воздухе? Одна. Мне нужно как-то уложить всё это в своей голове. -Я прикрою тебя, - мама улыбнулась так искренне, что у меня не оставалось сомнений – вот она, моя родная мама. Та, которую я всегда любила, люблю и буду любить.       Я быстро сгоняла в ванную комнату, привела себя в порядок, потратив на это минут тридцать. Когда я вышла, то увидела, что ни мамы, ни Эсекеля не было. Что же, так даже лучше. Я подошла к одному из огромных шкафов, открыла его и пришла в ужас: сплошные деловые костюмы, блузки, рубашки, туфли на высоченном каблуке. Постойте, что это? В углу я смогла заметить какой-то большой пакет. Не теряя ни минуты, я вытащила его и обнаружила в нём тонну свитеров и джинсов. Да, так даже лучше. Очевидно, я хоть и пыталась приучить себя к такой жизни, но не смогла отказаться от привычной одежды.       Я натянула на себя джинсы и свитер, а поверх накинула кожаную куртку. Среди тонны сапог и туфлей на шпильках я смогла откопать полусапожки, отлично подходившие под сумочку и кожаную куртку. На туалетном столике я заметила кредитную карту и записку от мамы: «Думаю, этих денег тебе хватит на ближайшее время. Купи синтезатор, умоляю. Очень скучаю по твоей игре! Люблю, целую. Мама. P.S. Эсекель уехал на важное совещание, но я его предупредила, что ты выйдешь прогуляться». Отлично! Мама, ты супер.

***

      И всё же, я официально заверяю: Париж восхитителен. Здесь живут очень добрые и милые люди, которые при малейшем случайном соприкосновении с тобой сразу начинают извиняться, просить прощения и что-то лепетать по-французски. Эх, жаль, что я не понимаю их. Так бы с удовольствием познакомилась с кем-нибудь! Я более чем уверена, что друзей у меня здесь нет.       Оказывается, если пройти метров триста, то можно попасть в довольно оживлённую часть города. Здесь полно бутиков, кафе, эта часть кишит людьми. Здесь всё живёт в бешеном ритме. Я зашла в первый попавшийся музыкальный магазин и сразу же нашла то, что мне нужно. Идеальный синтезатор. Я не пожалела денег и выставила за него довольно приличную сумму, а также договорилась о доставке. Благо, мама догадалась оставить на туалетном столике и листочек с адресом и телефонными номерами. Доставят мне мой инструмент завтра, так что я смогу сама принять его и спрятать куда подальше от Эсекеля. Главное, чтобы никто из персонала не проболтался. Но, думаю, они хорошо относятся ко мне, по ним это видно, и они не выдадут меня.       Я прогуливалась по узким улочкам, полностью погруженная в свои мысли, как вдруг заметила его. Держу пари, это Диего. Он стоит метрах в десяти от меня, и я прекрасно вижу его. Наши взгляды сталкиваются. Только я собираюсь закричать его имя и побежать к нему, как он берёт и перебегает дорогу, после чего скрывается за домами. Я понимаю, что я его уже не догоню.       Что, чёрт возьми, происходит? Я уже устала задавать этот вопрос себе каждый день, каждый час, каждую минуту. Почему он так внезапно появляется и также внезапно исчезает, причём как в моей голове, так и наяву? Я обязана поймать его и всё выяснить. Это мой долг, прежде всего, перед собой.       Слышу, как пищит мой телефон, оповещая меня о полученном новом сообщении. Ничего себе, сообщение от Джоанны! Она сейчас у меня дома и хочет увидеть меня. Отлично! Сейчас же с ней и переговорю. Интересно, что она скажет о моей новой жизни.       Я разворачиваюсь и бегу домой. *** - Клара, как же я соскучилась! – сестра налетает на меня и захватывает в крепкие объятия. Я, всё ещё еле дыша от того, что не могла найти её среди этих комнат, тоже крепко обнимаю её, после чего закрываю дверь и присаживаюсь к ней на небольшой диван. -А теперь расскажи мне всю правду, - говорю я на полном серьёзе.