Dark shines, Julie и "гранжевая" квартирка в "самой жопе"

- Как же я ненавижу эту чёртову июльскую жару! Даже в Лондоне она меня не покидает! Вот почему тут нет моря? - возмущалась Тори. - Зачем тебе море? - спросил Том, уютно устроившись под сплит-системой и попивая холодный сок. - Вон, Темза под боком, - рассмеялся он. - Да ну эту Темзу, мне море нужно, море, понимаешь? Эх, где мои детские годы?.. Обычно я в такое время грела пузо на пляже или сигала с пирса бомбочкой... Ну, или меня кто-то с пирса толкал. По вечерам торчала у мамы на работе, под сплитом, пила офигительный чай с бергамотом. Всё-таки, если ты живёшь у моря, то это на всю жизнь... - По дому грусть берёт? - спросил Том. Тори кивнула в ответ. - Ещё какая грусть. Хотя там сейчас жарко до жути, море грязное и куча отдыхающих. Вот осенью там замечательно. И поздней весной тоже. Шашлыки на поляне... Вот сидишь ты, времени уже за полночь, ты голову вверх поднимаешь, а там... Звёзд целая куча! И вот сидишь, шашлык жуёшь, сок попиваешь и в небо смотришь. А над холмом уже луна висит почти полная. И где-то собаки гавкают. А тишина!.. Изредка лишь машина проедет, и всё. А холм переходит в холм побольше, тот в горушку, и так складками хребет идёт, а между складок городишки наши, посёлки, и пикник наш тоже. На горах сосны стоят высокие, тёмные. Какая-то зловещая немного картина выходит. Но до того красивая, что этой зловещей суровости и не видишь. Лишь сидишь, ёжишься - прохладно по ночам, но дышится легко - и в небо смотришь, - Тори вздохнула. - Да уж, Канары и Гаити тебе такого не заменят, наверное. - Вернее не бывает. Единственное, думаю как-нибудь на средиземноморское побережье Франции смотаться. Там природа на нашу очень похожа. Те же пыльные дороги-серпантины, скалы из осадочных пород, сосны. Там наверное уже пирог остыл с нашими разговорами, - сказала Тори и пошла к столу. - А вообще, задолбалась я тебя откармливать. Заведи себе бабу, в конце концов, пусть она тебе котлеты херачит, женись, нарожайте с ней маленьких Томиков целую кучу. А я крёстной им всем буду. - Какую прекрасную перспективу ты мне обрисовала, - заулыбался Том. - А что не устраивает тебя в перспективе? - Найди мне хоть одну девушку в Лондоне, которая собирается посвящать себя готовке и уборке и тратить на это кучу сил и времени. - Да ладно?! Ёкарный бабай, вы тут совсем баб распустили к чертям собачьим. Мне ещё мать говорила, что со своей хозяйственностью я замуж не выйду, но если мадамам тут так насрать... Тогда поступай, как знаешь, а я, так уж и быть, продолжу тебя откармливать. Это тебе, кстати, на большую пользу идёт. На тебя полгода назад взглянуть страшно было. И как Джули на тебя позарилась тогда?.. - Сам в шоке, - засмеялся Том. - Как же надоела мне эта жизнь перебежками от сплита до сплита! Ох уж это лето... - Ты так не любишь лето? Странно. - С чего это? - Я думал, раз у тебя летом день рождения... - Мне не пять лет, чтобы любить свои дни рождения, Томас. Да и само время года я любила тогда, когда у меня были летние каникулы в три месяца безделья. Но эти времена прошли давным-давно. Тем более мой день рождения напоминает мне, что когда-то был дорогой мне человек, с которым он у нас был в один день. - Ты о матери Полли? - Нет. Я о своём дедушке. Он научил меня читать, когда мне было четыре года, и привил любовь к литературе и географии, благодаря ему я смотрелась как вундеркинд в сравнении со сверстниками. А ты откуда знаешь про мать Полины? - Полли и сказала. Знаешь, если бы она не показала то фото, мои предположения так бы и продолжали существовать. Наблюдая за тобой и Полли, можно вполне предположить, что это дитя - неосторожность твоей юности. - Ох ты, как завуалировал! Сказал бы проще: принесла в подоле, не окончив школу. И что, реально такое впечатление? - спросила Тори. Том кивнул. - Вот какого ты был обо мне мнения, значит... - с притворной обидой протянула она. - У всякого в жизни бывают свои ошибки. - Соглашусь, но, поверь мне, если бы я была молодой матерью, я бы не стала сваливать в Британию без своего чада. Пусть мне бы было трудней, но мой ребёнок был бы со мной. Вообще, когда-то я любила детей. Мама говорила мне, что у меня дар няньки. Многих из тех знакомых, кто сегодня заканчивает школу или учится в старших классах, я водила за ручку, будучи дитём мельче, чем Полина. В её возрасте я уже возилась с ней. Поэтому я более чем уверена, что моя маманя не дождётся от меня внуков в ближайшее время. Но я ничего не планирую и себе не обещаю, потому что всё в нашей жизни случается незапланировано, а дети - незапланировано в квадрате, - от последних слов Тори Том рассмеялся. - Запомню, пожалуй, твоё выражение. Более точного определения нашей жизни я и не слышал. - А я вообще много чего умного говорю. Ты чаще меня слушай, - Тори улыбнулась. - Что-то я мороженого захотела. Сиди тут, а я сгоняю. Можешь фигню какую-нибудь на ноуте посмотреть, - Тори кивнула на журнальный столик, где лежал её ноутбук. Том кивнул в ответ.       Прогулявшись до супермаркета, побродив между полок и набрав кроме мороженого ещё кучу всякой всячины (о чём она будет потом жалеть, как всегда), Тори бодро шагала домой. Зайдя домой, она прошла в гостиную и остановилась, лишившись дара речи: Том сидел в наушниках и слушал музыку с её плеера. Её наушники! Её плеер! Обычно такие преступления против её правил она не пускала на самотёк. Заметив Тори, Том приветственно махнул ей. - С возвращением! - на этих его словах глаза Тори сузились, брови нахмурились. - Ты. Взял. Мой. Плеер. Молись, твоя смерть будет долгой и мучительной, - сурово произнесла она и кинулась душить Тома. - Твои последние слова? - У тебя интересный музыкальный вкус. - Ах ты, зараза! - Тори отстранилась, хлопнув себя по ноге. - Ты умудрился нарушить все мои непреложные правила и остаться в живых. А я уж было надеялась принести в копилку славы этого района ещё одно загадочное убийство и труп в Темзе. - Ты страшный человек, - сказал ей Том. - И ты мне это сейчас говоришь? Я думала, что ты это сразу понял. А теперь плеер на базу возвращай, - Тори забрала у Тома плеер и положила на журнальный столик. - Почему ты так ревностно охраняешь его от посягательств других людей? - спросил Том. - Я такой человек, что музыка много значит в моей жизни. Мой плеер - это, считай, мои мемуары. Многие песни знаменуют определённый этап в моей жизни. Я могу включить определённый трек и вспоминать те времена, когда я его заслушивала до дыр. Поэтому я не люблю, когда кто-то лазит в моих записях: мне начинает казаться, что он лазит по моим воспоминаниям, по моей жизни. - Поэтому у тебя такой разнообразный плейлист. Куча песен разных лет. - Именно так. Вот эта сразу напоминает мне годы, когда у братьев в комнате висел календарь "Секретные материалы" с агентом Малдером, а я вытанцовывала под эту песню, скача на диване, - Тори начала напевать песню Nana "I'm lonely in my life". - I am lonely lonely lonely, I am lonely lonely in my life; I am lonely lonely lonely, God help me, help me to survive! Эх, всё детство в этой песне. Ну и Bomfunk MC's "Freestyler", конечно, как же без неё. I am lonely lonely... Прямо про меня песня. Правда, меня это никак не напрягает.       Тори оставила Тома в полном недоумении. Из всего, что есть в её жизни, сильнее всего она была привязана к воспоминаниям. Слишком это не вяжется с её боевым настроем. Хотя... без этого она бы не была той, кем является. И именно это вызывало желание понять, почему она так этим дорожит, что было хорошего в её детских воспоминаниях, к которым она обращается с таким теплом. Но так быстро этого не узнать.