Фиалка

Конец августа. В воздухе, на лицах людей, в окружающих пейзажах уже проявляются первые признаки осени. Каникулы заканчиваются. На витринах магазинов одежды – различные варианты школьной формы; проходящие мимо подростки отводят взгляд и смеются – на что там смотреть, у нас пока еще время отдыха, вздумали нам напоминать об учебе! Листва теряет былую свежесть и яркий изумрудный цвет, желтизна проглядывает в ней, в большом городе это случается раньше и резче, чем в сельской местности. Тихий шелест ветра в ветвях деревьев напоминает об извечности круговорота всего в природе: лето сменяется осенью, жизнь увяданием. Человек живет лишь раз, но и в нем радость сменяется грустью, чтобы потом уступить место надежде и счастью… В маленькой комнате настежь распахнуто окно. Еще пока теплый ветерок последних летних деньков влетает в помещение и озорно перелистывает ноты, но девушка, сидящая за пианино, может играть и без них. У нее светлые волосы, яркие фиалковые глаза и тихая ласковая улыбка на бледных губах. Тонкие пальцы мягко перебирают клавиши и дают жизнь немыслимой красоты мелодии, которая, будто поменявшись местами с легким беззаботным ветром, вырывается на улицу через открытое окно. Юноша, что сидит на стуле в углу, не сводит внимательного взгляда с играющей на пианино девушки. Он вслушивается в удивительные звуки, ловит малейшие движения ее пальцев, пытается понять… Наконец, последние аккорды затихают и Лидия оборачивается к своему другу. - Как называется эта мелодия? – спрашивает Анатолий. - У тебя очень плохая память, - укоризненно качает головой Вайолет. – Помнишь, как мы ставили спектакль «Буря»? Ты там играл… - Не надо! – болезненно морщится Анатолий. – Я вспомнил. Почему ты сегодня решила играть именно ее? Ты ведь говорила мне, что пытаешься освободиться от прошлого. Ты обещала, что будешь играть не только Бетховена. - Да… - Лидия задумчиво склоняет голову набок. – Просто 17 соната теперь всегда будет мне особенно дорога. Она связывает всех нас вместе: меня, тебя, Вику и Марину. Она связывает меня и Георгия Ивлева. Я не хочу забывать об этом. Если мы пытаемся забыть что-то важное, это приводит лишь к большим сомнениям и ошибкам. - Но ведь ты… Я хочу сказать, ты же не думаешь вернуться? - Куда? К Георгию Алексеевичу? Ты мой друг, у меня от тебя секретов нет. Незачем возвращаться. Он занимает часть моего сердца, а я навсегда останусь в его. Но жизнь продолжается. Она не будет ждать, пока мы разбираемся в своих проблемах. Именно поэтому я так люблю поэзию. Она показывает нам мимолетность всего сущего и все то важное и непреходящее, что есть в мире. - До разговоров с тобой я всегда думал, что поэзия – лишь способ отгородиться от реальной жизни и витать в облаках. - Она может стать таковой для человека, который слишком на нее полагается, - серьезно произносит Лида. - Что ты имеешь в виду? - Я знала одного человека. Он с детства любил стихотворения Байрона. Он так глубоко погружался в творчество этого поэта, что сам стал очень походить на некий тип байронического героя – одинокий, гордый и бесконечно несчастный. Мы видим в поэзии то, что мы хотим увидеть. Ведь так было и со мной. Стихотворные строки подпитывали мое горе и отчаяние. Но если смотреть на них шире, если видеть в них всю палитру человеческих чувств и переживаний… Например: «К чему скорбеть больной душою, ‎Что молодость ушла? Еще дни радости за мною; ‎Любовь не умерла. И в глубине былых скитаний, Среди святых воспоминаний…»* Видишь? «Святые воспоминания». Разве это похоже на мрачное отчаяние? Нет, это скорее луч надежды. - Вайолет, читай мне стихи почаще. Играй мне на пианино, пожалуйста. Я хочу, наконец, понять, чем живешь ты. - Я сама пока не знаю. Но надеюсь в этом разобраться. Я верю, что ты поможешь мне, - и Вайолет улыбается приятной теплой улыбкой. В комнату, как маленький ураган, вбегает Вика. - Ну привет, школьница! – кричит она и бросается обнимать Лидию. - Да, и горжусь этим! – смеется в ответ ей Фиалка. – Вы будете уже первокурсниками, будете мучиться на парах и сдавать сессию. А я доучусь в одиннадцатом классе и сдам ЕГЭ. - Первое полугодие для тебя будет очень скучным, - замечает Анатолий. – Ты же пропустила только четыре последних месяца одиннадцатого класса. - Ничего страшного. Ведь повторение – мать учения, - уверенно отвечает ему Лидия. Георгий Ивлев долго думал обо всем, что случилось с ним этим летом. Образ Лидии Ветровой, музыка и поэзия, его собственные чувства к ней - все было для него неразрешимой загадкой. И печаль его была неизбывной. Ни дня не проходило без того, чтобы он не вспоминал последний разговор с Фиалкой, ее слезы, ее слова. Ведь она плакала, когда смотрела на него с такой жалостью и болью. Наверное, в первый раз за всю его жизнь Ивлев, единственный ребенок в семье, самый лучший ученик и успешный бизнесмен осознал простой и немаловажный факт – другие люди могут страдать, как и он, он не одинок своем горе. Он всегда думал, что никто не способен его понять, но эта девушка с фиалковыми глазами поняла и приняла его, подарила ему свою дружбу, хотя ей самой было тяжело. А что сделал он? Причинил ей боль. Своим эгоизмом, своим желанием, чтобы она принадлежала лишь ему. Как мог он считать, что любит ее? Ведь его признание, его требования вызвали у нее лишь слезы, слезы горя, а не радости. Но не только Лидии он причинил боль. Есть ведь еще Иззи… Он понимал, но старался не задумываться о том, что Изольда любила его, потому что могла в его присутствии быть собой. Но он отвернулся от нее, презирал ее, и она превратилась в то, что она есть сейчас – несчастная блестящая оболочка без содержания. Эта женщина искала в нем поддержки, а он оттолкнул ее в самом начале. Да, Иззи всю жизнь отталкивали. Родители смотрели на нее лишь как на средство к повышению богатства и престижа семьи, друзья и знакомые видели в ней богатую дурочку, а сам он использовал ее для того, чтобы сделать карьеру. И ни разу не поблагодарил ее хотя бы за то, что он действительно смог пробиться в мире бизнеса, используя связи и деньги ее отца. Георгий Ивлев спустился в гостиную. Иззи неподвижно лежит на диване. С тех пор, как он заявил ей о возможном разводе, они почти не разговаривали, а жена перестала ездить по магазинам и салонам красоты. Все время она проводила дома, в каком-то оцепенении лежа на диване или кровати, не замечая того, что творится вокруг. - Иззи, нам нужно поговорить. - Жорж, я все решила! – резко вставая, говорит Иззи. – Я согласна на развод. Я не хочу препятствовать твоему счастью! - Я не об этом хотел сказать. Прости меня, Иззи. Я был невнимателен к тебе, груб и безразличен. Я не замечал твоих мучений. Да что там говорить, я ничьих страданий не замечал, кроме своих. Даже Лидии Ветровой. - Нет, нет. Ты любишь ее, иди к ней. Я не хочу быть помехой. - Выслушай меня. Нам надо начать все сначала. Надо попытаться понять друг друга. Как мы можем принять решение о разводе, если еще за все эти годы не узнали, можем ли мы быть вместе? Иззи, я хочу с тобой познакомиться, - и он улыбается мягкой и виноватой улыбкой, которой никогда не видела его жена. Изольда подбегает к мужу и крепко обнимает его. И в первый раз за всю их совместную жизнь (только теперь она это поняла) Георгий отвечает на ее объятия по-настоящему. - У меня есть идея, - тихо говорит она, уткнувшись лицом в плечо мужа. – Я хотела заняться благотворительностью. Может быть, это глупая идея, но… Я думала открыть школу искусств для талантливых детей. Пусть там будут уроки музыки, пения, рисования, танцев. И пусть все это будет бесплатно. Вложим наши деньги, привлечем спонсоров. А музыку пригласим преподавать Лидочку. Она ведь справится… Жорж, это дурацкая идея? - Нет, - твердо отвечает ей Георгий Ивлев. – Это замечательная идея. - Благодарю, что согласилась со мной встретиться, - говорит Георгий Ивлев стоящей с ним рядом на набережной Лидии. – Я не задержу тебя. Не беспокойся, я не собираюсь требовать от тебя вернуться, стать моей женой или что-то в этом роде. - Я не беспокоюсь, - с мягкой улыбкой говорит Вайолет. – Я верю Вам. - Знаешь, я помирился с женой. Развода не будет. Только, если она сама не захочет. Мы пообещали узнать друг друга получше, прежде чем принимать такие важные решения. - Я рада за Вас. А я решила окончить школу и поступать в Литературный институт. - Неужели ты не хочешь сделать карьеру в мире музыки? - Музыка всегда останется для меня чем-то большим, чем средством для карьерного роста, приобретения богатства и славы. Мне бы хотелось, чтобы моя музыка приносила пользу не мне, а окружающим. - Тогда мое предложение должно тебя заинтересовать. Иззи собирается открыть благотворительную школу искусств для одаренных детей. Мы просим тебя занять в ней место учителя музыки. Нагрузка будет небольшая, но зарплата достойная. Ведь тебе нужна сейчас подработка, насколько я знаю, твоя бабушка на пенсии. - Я не… - Лидия покраснела и замялась, в глазах ее отразился легкий испуг. - Не бойся! Я понимаю, ты думаешь, что это еще одна моя попытка вернуть тебя. Нет, все совсем не так. Эта школа – полностью идея Иззи. И пригласить именно тебя тоже хотела она. - Передайте ей мою благодарность. Она слишком высоко меня ценит. - Она просто относится к тебе справедливо. Подумай, пожалуйста, ведь став преподавательницей, ты принесешь действительную пользу людям. И очень поможешь нам с Иззи, лучшего человека для исполнения ее плана нам не найти. Но Лидия, глубоко задумавшись, молчит. Георгий смотрит на часы. - Что ж, мне пора! Прошу тебя хорошенько подумать над моим предложением. И я надеюсь, что ты дашь положительный ответ. Мой телефон тебе известен, звони в любое время. Всего тебе хорошего, Фиалка! - До свидания, Георгий Алексеевич! – очнувшись от мыслей, кричит Лида Ивлеву, когда тот уже садится в машину, и добавляет едва слышно: - Спасибо Вам за все. Некоторое время девушка неподвижно стоит на набережной, глядя прямо перед собой невидящими глазами. Ветер шевелит ее светлые волосы, треплет белую длинную юбку. - Привет, Фиалка! – окликает ее звонкий детский голос. Девочка с собакой смотрит на нее ясными голубыми глазами, подходит и становится рядом с Лидой у парапета. Пятнистый питомец сегодня подозрительно спокоен – никуда не тянет свою хозяйку. Девушка и ребенок стоят рядом и смотрят на бегущую перед ними реку, причем голубоглазая девчушка ухитрилась намотать поводок на руку и подтянуться свободными ладонями за парапет, чтобы лучше видеть. Молчание длится несколько минут, а потом девочка спрашивает очень серьезным тоном: - И что ты теперь собираешься делать, Фиалка? Лидия Ветрова молчит. Река продолжает свой путь, по августовскому небу плывут облака, ветер срывает первые желтые листья с деревьев. Все течет, все куда-то стремится. Вопрос девочки странным образом заставляет Лиду вспомнить свой кошмарный сон, что она видела в ночь своей первой игры на рояле в ресторане. Только теперь этот сон не вызывает в ней былого ужаса. Он прошел и скрылся среди других воспоминаний. Поэтому она поворачивает голову и отвечает словами из того сна: - Может, пора уже попробовать жить дальше. Но девочки уже нет рядом с ней. Лидия удивленно оглядывается по сторонам и замечает два маленьких силуэта далеко впереди на набережной. Ребенка тянет за собой ее грациозная и непоседливая собака, а она обеими руками ухватившись за поводок и заливисто смеясь, оглашает звонким криком всю округу: - Мида, рядом! И яркий солнечный свет озаряет ее так, что Фиалке кажется, будто обе, и девочка, и собака растворяются в этом радостном сиянии. _______________________________________________ *Строки из стихотворения "L’Amitie est l’amour sans ailes" Байрона. Пер. А.А. Блока