В первый раз, когда я...

Помешкавшись несколько мгновений, я постучала в дверь его комнаты. Он открыл почти сразу. Как обычно одетый во все темное, он выглядел безупречно. Настолько, что мне стало некомфортно в своих простеньких джинсах и футболке, с собранными в небрежный хвост волосами. – Лили, – он бросил на меня непроницаемый взгляд. – Я рассчитывал увидеть тебя за ужином. – Правда? А на мои письма ты тоже за ужином собрался отвечать? – раздраженно уточнила я. – Нет. Вообще–то я планировал последовать твоему примеру и просто тебя игнорировать. – Что? – я посмотрела на него в недоумении. Скорпиус глубоко вздохнул. – Не важно. В чем дело, Лили? Теперь вздохнула уже я. Мы еще даже не начали разговор, а он уже не клеился. – Мне нужно поговорить. Можно войти? Немного приоткрыв дверь Скорпиус оперся рукой о косяк. К счастью благодаря своему росту мне не составило труда проскользнуть во внутрь. Оглядевшись, я поняла, что его номер очень похож на мой. Две кровати, покрывала с оборками, шелковые занавески и обои в цветочек. Не совсем в стиле Скорпиуса, но выбора у него особо не было. Тедди и Виктуар настояли именно на этом старинном отеле для свадьбы, хотя было непросто уместить сюда огромное количество гостей. – Кто твой сосед по номеру? – я вопросительно приподняла бровь. – Джеймс, – сухо ответил Скорпиус, скрестив руки на груди. – Альбус остановился с Сабиной, так что, видимо, твоя тетя решила, что одним братом можно заменить другого. – Как Алу это удалось? – родители никогда не разрешали им останавливаться вместе. Даже после помолвки. – Наверное, сам забронировал номер, – Скорпиус все еще стоял в дверях. – Ты пришла обсудить распределение по комнатам? – Нет, – я сделала глубокий вдох и призналась: – На самом деле, я пришла извиниться. Эти слова наконец привлекли его внимание. Закрыв дверь, он повернулся ко мне. – Продолжай, – тихо сказал он. Это оказалось труднее, чем я думала. Как будто я и не репетировала мысленно этот разговор больше месяца, снова и снова повторяя, что я должна ему сказать. Но сейчас, когда он стоял прямо передо мной и смотрел на меня этими своими серыми глазами, у меня пересохло в горле и резко заколотилось сердце. – Лили? – он внимательно на меня смотрел. – Я… – опустив глаза на свои старые джинсы, я выпалила: – Я прошу прощения за то, что сказала о твоих родителях. Я не хотела звучать, как дура с предубеждениями. Просто я не знала, чего ожидать, и все эти эльфы, этот замок и… я совсем не так все себе представляла. – Все нормально, – он прервал мои скомканные объяснения. Набравшись смелости, я бросила на него быстрый взгляд, он стоял, облокотившись о дверной косяк и скрестив руки и выглядел таким невозмутимым. – Правда? – Ну, я не… – Скорпиус запнулся, словно обдумывая, что сказать. – Я тоже думал об этом и понял, что мы особо и не обсуждали мою семью. – Нет, – на самом деле, стоило мне заговорить о его родных, как он менял тему и, судя по всему, что я слышала о Малфоях, я решила, что настолько ужасны, что он даже не хочет о них упоминать. – Но все же мне не следовало делать выводов. Мне стыдно, Скорпиус. – Это мне нужно было рассказать тебе больше, – пожав плечами он отошел от двери. – Ты спрашивала несколько раз, я просто не хотел об этом говорить. Садись, я объясню. И он рассказал мне. Каково это было, расти Малфоем, и как реагировали на его фамилию остальные волшебники. У меня сжалось сердце, когда я поняла через что ему пришлось пройти совсем маленьким. – Видишь, – подытожил Скорпиус. – Обычно разговоры о моей семье не заканчиваются особо хорошо. А между нами все было так ново, я не хотел бросать на это тень. Неожиданно, но его слова меня ранили. – Ты должен был знать, что я никогда так не поступлю. Мы были в отношениях и я бы никогда не осудила тебя или твою семью. Его губы изогнулись в полуулыбке. – Лили, ты же осознаешь, ты тоже не была особо откровенной? Почему ты тогда никому о нас не рассказала? Оглушенная правдой, я застыла на секунду. – Туше, - признала я. – Но ты должен понять. Ты думаешь тяжело расти ребенком Малфоев? Так быть в семье Поттеров тоже непросто. – Да, конечно, – иронично изогнул бровь Скорпиус. – Пожалуйста, Лили, расскажи, как трудно быть дочерью величайшего героя Волшебного Мира? – Это, действительно, тяжело, – я едва не сорвалась на крик. – Почему ты думаешь, Джеймс – такой идиот? Мой отец нашел любовь всей своей жизни на шестом курсе, и Джеймс решил, что он вообще не способен на постоянство. А Альбус? У него образцом был не только папа, но и Джим, так что он просто поступил на Слизерин, чтобы его поменьше с ними сравнивали. А я? – Я опустила глаза. – Даже не говоря об отце, ты знаешь, каково это – быть дочерью Джинни Уизли-Поттер, седьмого ребенка в семье, первой девочки за семь поколений… – Что? – уже расслабившийся Скорпиус, выпрямился и сосредоточенно на меня посмотрел. – Моя мама – седьмой ребенок и первая девочка в семи поколениях Уизли, свои рождением сняла какое-то проклятье с семьи. Что говорит о том, что она – экстраординарная колдунья. Так она еще и заполучила смелейшего волшебника всего в пятнадцать. И принимала участье в битве против Волдеморта, – закатив глаза, я раздраженно продолжила: – А потом еще стала самой молодой Охотницей в истории Гарпий. И в этом она была тоже выдающейся, а я даже Бладжер от Загонщика не могу отличить. – Один из них – игрок, а другой – мяч, по которому он бьет, – серьезным тоном пояснил Скорпиус. – Не смешно. А еще она – такая красотка, а я совсем на нее не похожа. Вообще ничего от нее не унаследовала. – Я думаю, ты очень похожа на маму, – мягко сказал Скорпиус. – Только прекраснее. Я не смогла не улыбнуться его словам. – Это мило. Но не правда. Знаешь, когда мы росли, все думали, что это Роза – ее дочь. Иногда мы вчетвером выходили в кафе, и маму останавливали прохожие, чтобы сказать, какая красивая у нее дочка. Только они говорили не обо мне. Они говорили о Розе. – Тогда они просто слепые, – раздраженно отозвался Скорпиус. – Ты намного привлекательнее. Избегая его взгляда, я ковыряла пальцем одну из дырок в покрывале. Сердце колотилось где-то у горла. И у меня все же вырвались слова, которые так долго меня мучили, но я не решалась произнести. – Тебе ли не знать. Ты же тоже сначала ее выбрал. Повисла тишина. Спустя несколько мгновений я рискнула на него посмотреть. Он казался в недоумении. – Розу? Подожди, ты имеешь в виду на четвертом курсе? – Да, – теперь я почувствовала себя дурочкой. – Серьезно? – в ответ он рассмеялся. – Во имя покойного Салазара, нам было по четырнадцать, – он постарался успокоиться, когда заметил, что мне не смешно, но его глаза все еще искрились. – Лилз, ты была на втором курсе. Да даже когда тебе было тринадцать, мне было не по себе от того, что я о тебе думаю. Но я бы скорее себе глаза выколол, чем посмотрел на двенадцатилетнюю девочку. Теперь мне стало не по себе. То есть, я все-таки ему нравилась? – И все равно это не повод бегать за Розой, прям как все остальные. – А я и не бегал, – самодовольно усмехнулся Скорпиус. – Вообще-то все было совсем наоборот. – Очаровательно, – откликнулась я, – теперь мне намного легче. – И должно быть. Я не могу понять, почему тебя это вообще беспокоит. Мы просто обжимались по углам, как… – заметив мое выражение лица, он резко сменил тон, – и это было ужасно. Мы вообще особо не понимали, что делать. Я не смогла не усмехнуться. – Да, дело не в этом. Просто… – я запнулась, раздумывая, насколько хочу раскрыться, Я никогда об этом никому не говорила. Даже Джемме. – Тебе нужно понять, я почти самая младшая в большой семье, самая младшая девочка. И с первой секунды в Хогвартсе, меня сравнивали с каждым родственником, который проходил по его коридорам. И за что бы я не бралась, всегда был кто-то, кто уже преуспел в этом больше меня. – Не правда. Ты умнее, чем они все вместе взятые. – Просто потому что я училась больше, чем они все вместе взятые. И ты знаешь мою семью, все любопытные и каждый со своим мнением. Каждый уверен, что знает, как лучше для всех остальных. И трудно быть младшей кузиной Розы, трудно быть второй Уизли, которая с тобой встречается. Я поэтому и не говорила, я просто знала, что люди будут сравнивать и будут удивляться, почему… Мой голос затих. Теперь, когда я произнесла все это вслух, я поняла, насколько глупо звучу. Скорпиус больше не выглядел позабавленным, а напротив обеспокоенным. – Лилз, я и не знал. То есть, я видел, что тебя сравнивают с Розой, но казалось, что тебе все равно. – Обычно так и есть, – я пожала плечами. – Помогло то, что меня определили в Рэйвенкло. И в Квиддич я никогда против нее не игра. А насчет парней – ты первый, кто до меня был с Розой. Или вообще с кем-то из моих кузин, если на то пошло. – Или братьев, – спокойно добавил он. – Чего? – Ты никогда не встречалась с друзьями Джеймса или Альбуса. Так он это заметил. – Да, это не для меня. Хотя с одним другом я переступила правило, – я слабо улыбнулась. Одно долгое мгновение он просто смотрел на меня, а потом тихо произнес: – И надеюсь, ты снова это сделаешь. Сердце пропустило удар. Я думала, что все уже кончено, и надеялась хотя бы остаться этакими полу-друзьями, которым особо не о чем говорить, но они вежливо улыбаются друг другу при встрече. Я просто хотела, чтобы он перестал меня ненавидеть. – Ты имеешь в виду себя? – Нет, – сухо откликнулся Скорпиус. – Там коллега Альбуса про тебя расспрашивал. Вздохнув, я швырнула в него подушку, которую он с легкостью поймал. – Слушай, у меня полно родственников, которые возомнили, что у них хорошее чувство юмора. Не обязательно пытаться им соответствовать. – Лилз, мы оба наделали ошибок. Наверное, мы просто знаем друг друга так давно, что вообразили, что все друг о друге знаем. – А, на самом деле, знаем не так уж и много. – Поэтому у меня предложение, – он вдруг усмехнулся. – Не волнуйся, не предложение руки сердца. – Еще слово, и в тебя полетит далеко не подушка, Малфой. И далеко не в голову. – Попробуй, я как раз отработал защитные чары. – Ладно, если говорить серьезно ты не собираешься… – поднявшись, я направилась к двери. В секунду он удержал меня за руки и притянул к себе. – Вообще не выносишь, когда тебя дразнят, да? Я бросила на него холодный взгляд. – Ну хорошо. Я серьезно, – сказал он, все еще улыбаясь. – Давай, попробуем еще раз, и на этот раз будем честны друг с другом. Больше не будем делать никаких предположений, просто говорить правду. – Хорошо, – я задумчиво прикусила губу, – в таком случае, я скажу честно, меня очень беспокоит, что у вас домовые эльфы. Он казался удивленным. – Что? Но почему? У вас тоже есть домовик. – Кричер – свободный, – напомнила я. – А ваши – нет. – Но, Лили, у большинства семей домовые эльфы не свободны. Ваша – скорее исключение, чем правило. – И что? То есть тебя это совсем не волнует? – Лили.. – он вздохнул, – ты знаешь, как хорошо я отношусь к твоей семье. Но, иногда они смотрят на вещи совсем не так, как остальные. И их взгляд – единственный, который ты знаешь. Я нахмурилась в недоумении. – Что ты имеешь в виду? – Я имею в виду, – казалось, Скорпиус старается как можно тщательнее подбирать слова. – Ты никогда особо не путешествовала. Ты не видела мира за пределами семьи Уизли-Поттеров. – О чем это ты? Джемма – была моей лучшей подругой, а она из Америки. – Да, и заметь, всегда она оставалась у тебя на каникулы, ты никогда не ездила к ней. Послушай, – поспешно продолжил он, – я не говорю, что это плохо. У тебя прекрасная семья. Я даже завидовал вам в детстве. Просто вы немного изолированы от мира. И иногда видите все не так, как остальные. – Скорп. Я думаю, что эльфы должны быть свободны, не потому что так говорят в моей семье. Я думаю, что они должны быть свободны, потому что считаю это правильным. Вздохнув, он взъерошил волосы. – Мой отец изменил условия их содержания, как только встал во главу бизнеса, Лилз. Их хорошо кормят, у них достойное жилье и уход. Я не могу просто пойти туда и всех отпустить. Я даже не глава компании. – Компании? О чем ты вообще? Теперь он выглядел так, будто жалеет о своих словах. – На наших заводах большая часть работников – домовые эльфы. Я подумал, ты о них говоришь. – Нет. Я имела в виду ваше поместье. То есть у вас на заводах в рабстве домовые эльфы? – Они не в рабстве, – раздраженно ответил Скорпиус. – И, откровенно говоря, в этом нет ничего необычного. На большинстве фабрик в Магическом Мире работают эльфы. – И Малфоям принадлежит больше половины этих фабрик, – напомнила я. – Если бы вы освободили эльфов и начали платить им заработную плату, это подало бы пример остальным… – Так дела не делаются, Лили, – перебил Скорпиус. – Как по-твоему мой отец должен сообщить инвесторам, что он освобождает эльфов и теперь прибыль сократится на двадцать три процента? – Как быстро ты все рассчитал, – прищурилась я. – Я рассчитал это все в пятнадцать лет, – пожал плечами Скорпиус. – Мы изучали эльфов и гоблинов, и на каникулах я поговорил об этом с отцом. Он сказал мне составить деловое предложение, я попытался. – И не смог. Я не могу понять твои мир, Скорпиус. Одни твои туфли стоят дороже чем все мои вещи. У тебя дорогущая квартира, на которую ты даже не заработал. Люди пашут всю жизнь и не могут себе такого позволить, а ты просто переехал туда после окончания школы. И это все для тебя так… обыденно. – Наверное, я никогда об этом не задумывался, – его губы изогнулись в сухой усмешке. – Вместе с фамилий я получил массу проблем, но есть и плюсы. Я могла его понять, но где-то внутри все еще колола мысль, насколько мы разные. – Лилз, я тот же, кого ты всегда знала, – сказал он, будто почувствовав мои мысли. – Может, есть что–то, о чем мы не говорили, но это все еще я. – Это мы еще узнаем, – я улыбнулась. – Но к эльфам мы еще вернемся. – Я так и думал. А теперь если мы решили быть до конца честными, нам нужно перейти на новый уровень. – Какой-такой уровень? – слабым голосом спросила я. – Нужно рассказать твоей семье, мне надоело прятаться по углам. – Хорошо, – я вздохнула с облегчением. – Я так и собиралась. – А ты о чем подумала? – недовольно спросил Скорпиус. – Ни о чем. Да, давай расскажем моим родным. Сразу после свадьбы. – Нет, – он взял меня за руку. – Мы расскажем им сегодня за ужином. – Сегодня? – пискнула я. – Все мое семейство здесь. До последнего Поттера или Уизли в трех поколениях. Ну, кроме Роксаны. – Вот и отлично. Идеальный момент, да? – усмехнулся Скорпиус, подталкивая меня к выходу их комнаты. Уже в коридоре, он остановился, прислонив меня своим телом к стене. – Но сначала… Поцелуй был неторопливым. Скользнув пальцами по его груди, я обвила его шею руками, прижимаясь ближе. Потом его губы скользнули ниже, и, прочертив дорожку поцелуев по моей шее, он чуть прикусил кожу на моей ключице. Шумно втянув воздух, я чуть отклонилась, глядя ему в глаза. – Или, знаешь, мы можем просто вернуться к тебе в номер. Пропустим ужин. Я все равно не особо голодна. – Позже, – мягко усмехнулся Скорпиус. – Так я и знал! Раздался громкий хлопок и Скорпиус отлетел от меня на несколько метров. Выхватив палочку и краем глаза заметив, как Скорпиус вытащил свою, я обернулась, чтобы столкнуться лицом к лицу с Джеймсом и Элайной. Если по первой было видно, что ситуация ее забавляла, мой брат стоял с непроницаемым лицом, направив палочку на Скорпиуса. – Вижу, вы помирились, – усмехнулась девушка. – Тебе есть что сказать, Джеймс, – спросил Скорпиус, в свою очередь направляя палочку на моего брата. И вдруг, Джеймс расхохотался: – Круто. Ал теперь должен мне пять галлеонов. Пойду сообщу ему, – и проходя мимо меня тихо добавил. – А я говорил, что еще смогу позларадствовать. – Это Джеймс, – пожала я плечами в ответ на изумленный взгляд Скорпиуса. – Кто знает, что у него на уме? – Ладно, Малфой, я умираю от голова, – подошла к нам Элайна. – И у меня чувство, что ужин выдастся ну очень интересным.